Призрак

Сергей Аркадьевич Сидоренко, 2018

Небольшой городок, расположенный в Соединенных Штатах накрыла волна странных смертей в результате несчастного случая. Погибших связывает только одно – они когда-то учились в одном классе. В чем причина этих смертей? Детектив Аливия Вудс не верит в случайности. Ей предстоит выяснить, кто или что стоит за всем этим. Автор обложки – Сергей Сидоренко. Содержит нецензурную брань.

Первая интерлюдия

Жизнь для всех разная, может именно в этом и есть её непредсказуемость? Кому-то она преподносит яхты, а кого-то, наоборот, швыряет лицом в дерьмо. Нет, мне, конечно, не так плохо, как другим. У меня нет долгов, раковых опухолей и прочей подобной дряни, но вместе с этим ещё нет работы и, если так пойдет и дальше, не будет и средств к существованию. Я не отношусь к той категории людей, которые во всех своих бедах винят Бога и всех святых, какие только есть. Судите сами, ведь не Господь вас уволил с работы, наградил болезнью и прочими несчастьями? Человек во всем и всегда виноват сам, и не нужно поминать Господа, когда наступаете в очередную кучу известной субстанции. Господь тут совершенно не при чем. Вот и я, находясь в этой самой субстанции почти по уши не поминал Бога. Все равно он бы ничем не смог мне помочь. Чудес, как известно, не бывает. И когда наступит моя очередь, я так и скажу там, на страшном суде, или что там, на том свете. А я, пока еще нахожусь на этом, так что не время думать о грехах. Самое время сейчас думать о собеседовании для приема на очередную работу, которая почти наверняка окажется такая же паршивая, как и предыдущая. Завтрак не лез в горло, поэтому я не стал утруждать организм перевариванием жиров, белков и углеводов. Успею ещё перекусить. Я шел в людском потоке, думая о том, с какого момента в моей жизни все пошло наперекосяк. Может, ещё со школы? Вполне вероятно. Ведь благодаря одноклассникам мои школьные годы были сущим адом, безо всяких преувеличений. Все они были редкостными говнюками, ну, почти все. Что уж кривить душой, я так и не стал частью коллектива, как не старался. Я был слабее их, я был один, их было много. Толпа, стадо. Они все мыслили одинаково, я готов поклясться в этом. И я вынужден был все время терпеть насмешки, пинки и все те гадости, которые толпа сильных учиняет над слабым. Если вы думайте, что в один прекрасный миг я собрал все силы и дал отпор, то я повторюсь — чудес не бывает. Жизнь, это увы не сказка. Так что я терпел все это, годами копя в душе сильное желание мести. С годами это чувство только лишь крепло, хотя, казалось бы — время всё должно было похоронить. Но этого не случилось, чувство мести выросло в огромного монстра, имя которому — ненависть. Я жил день ото дня тем, что представлял себе, как заставлю их отплатить за все. Отплатить их всех, этих говнюков. Все они говнюки. И когда я думал об этом, так тепло становилось на душе! Следовало бы проявить великодушие, простить их всех, стать сильнее этого. Но тут монстр по имени Ненависть был со мной категорически несогласен. Он требовал страданий, крови и смерти. Он до того окреп в моем сознании, что жил там уже отдельной, самостоятельной личностью. И иногда говорил мне, как бы он с ними со всеми расправился. И я боюсь того дня, когда это чудовище вырвется из клетки, и обрушится на всех тех, кто когда-то заставлял меня страдать. Сейчас Ненависть молчала, дремля где-то в глубине сознания. Сейчас я шел на собеседование в безмолвном людском потоке. Люди вокруг меня шли, уткнувшись в телефоны и ничего вокруг совершенно не замечая. Стадо. Все они тоже стадо. И телефон их пастух. Они так и будут брести, ничего вокруг не видя, и так и проморгают даже собственную смерть, увидев её лишь в самый последний момент, когда уже ничего нельзя будет изменить. Хотя, что мне до этого? Правильно, совершенно ничего. Так, я и шел вместе со всеми, и хоть я и не был в отличие от остальных порабощен телефоном, я тоже будто бы отключился от этого мира, совершенно ничего вокруг не видя. Я на автопилоте шагнул на проезжую часть, и шел по ней. И когда тишину вспорол визг тормозов автомобиля, я успел подумать только об одном — кажется, я влип. И после этой последней мысли для меня всё закончилось.