Святой Престол. Уникальное оружие

Сергей Андреевич Бовтунов, 2022

События разворачиваются в вымышленной вселенной, в которой технический прогресс идет рука об руку со средневековыми суевериями, а современное оружие зачастую оказывается бессильно перед древним клинком. Читатель погружается в мрачный мир, в котором служители вымышленной военизированной Церкви занимают все руководящие должности в политической и внутренней жизни общества, а истребление тех, кто обладает магическими способностями, стало не только навязчивой идеей, но и повседневной необходимостью. Читатель узнает о вселенной, в которой слово «одаренный» звучит как приговор, погружается в реальность, в которой охота на ведьм давно началась… Высшая Сила возвращает мертвую душу из мира мертвых и направляет ее в город Святоград, где глава Церкви посылает героя в провинциальный городок Донтаун с целью выследить и освободить путем отпущения грехов опаснейшую из ведьм современного мира, но, кажется, вместе с ним в мир людей попал демон, обитающий теперь в теле новоиспеченного священника.

Глава I Введение в историю.

210 лет назад произошли исторические события, полностью изменившие этот мир. Именно с этой точки отсчета жизнь разделилась на «до» и «после». В 1865 году они впервые заявили о своих правах, впервые показали свое истинное лицо. Они, наконец, выбрались из подполья и открыто объявили о том, что хотят, не скрываясь практиковать свои ритуалы, хотят, чтобы их считали избранными, желают власти. Они — те, кто обладал способностями, не дарованными обычному человеку — колдуны, ведьмы, чародеи.

Людям свойственно бояться того, чего они не понимают. Все неизведанное и необъяснимое кажется им опасным. Все они — ведуньи, знахари, ворожеи и раньше изучали и применяли свои необыкновенные силы, но делали это в тайне. О таких вещах не принято было говорить, хотя все о них знали. В обществе не приветствовалось наличие у определенных людей пугающего дара. Теперь же, когда они вышли на «Свет Ангельский» и стали требовать…все стало иначе. Официальные власти не одобрили действия колдунов, и смириться с ними ни как не могли. Президент вынужден был обратиться за помощью к клирикам Церкви, и Церковь оказалась к этому готова. Возможно, даже ждала, когда это случится, покорно и терпеливо выжидала своего часа.

Позднее начались массовые беспорядки и существенные погромы во многих частях материка Грандис. Обладатели дара стали объединяться в большие группы, создавать секты, общины, выходить на улицы массово и пользуясь своими способностями требовать признания, устраивая при этом бунты, протесты. Среди прочих действий были даже попытки насильственного свержения власти и подрыва работы Государственных органов. Терроризм в чистом виде. Однако Церковь тоже не оставалась в стороне и в ходе развития событий все больше и больше наращивала влияние и переплеталась с органами Государственного управления.

Именно тогда Президент заявил, что не в силах справиться с ситуацией и подал в отставку, а его место занял Верховный Экклезиарх, глава всеобщей официальной государственной религиозной Церкви Святого Архангела Владимира.

Тогда же все ведущие посты в Государственной думе, Правлении, а также иных органах власти стали постепенно занимать Епископы и Кардиналы.

Был принят ряд важнейших законов и реформ, созданы военизированные подразделения Церкви. Солдат-церковников стали обучать не только военному делу, но и развивать в них обязательные для такой службы навыки разрушать чары, снимать проклятия, выслеживать и противостоять колдунам, а также вырабатывать иные способности призванные помочь им бороться с чародеями.

К сожалению не все Епископы разделяли манеру правления Верховного Экклезиарха и его подход к ситуации, в связи с чем после кардинального накала обстановки в нутрии Церкви произошел грандиозный раскол. Глобальная и единственная в государстве Грандис на протяжении многих веков Церковь Святого Архангела Владимира была навсегда разделена на три ветви: Центральноархангельскую, Левоархангельскую и Правоархангельскую Церкви Святого Архангела Владимира. Каждая из ветвей забрала с собой немало последователей. Страшные тогда были времена. Постоянные бойни и столкновения с колдунами, да еще и разрозненная Церковь, на которую была вся надежда. Официально все три ветви религии не враждовали между собой, их взгляды на саму веру, хоть и рознились, но были схожи между собой, однако из-за политических мотивов и разных подходов к борьбе с колдунами и между церковниками разных направлений часто случались столкновения.

Впоследствии вся территория Государства была поделена на три больших провинции, во главе каждой из которых встал руководитель одной из церковных ветвей. Между ними был принят Пакт «О признании трех ветвей Церкви Святого Архангела Владимира официальными религиями». На деятельность остальных культов, сект и религиозных организаций законодателями был наложен строжайший запрет. Колдуны и все, кто практикует магию, были объявлены вне закона. Людей, обладающих способностями, нарекли «Одаренными».

В те мрачные времена служители Святого Престола смогли навести порядки в своих провинциях, но на это ушли годы. Теперь же, ежедневно даже на охрану общественного порядка в провинциях, выходят рыцари Святого Престола.

Повесть временных лет. Глава 5. Автор Летописец монах Афанасий 2075 год. Наши дни.

Глава II Пробуждение.

Он, наконец, то смог открыть глаза, подняв тяжеленные веки. Мутное сознание стало возвращаться в еще лишенное сил и непослушное тело. Руки и ноги онемели и не повиновались хозяину. Он не мог ни пошевелиться, ни осмотреться. Очнувшийся, сидел на чем-то достаточно твердом, рядом с огромным круглым столом из серого камня. Более ни чего не было видно, в темноте. Пожалуй, вокруг больше ни чего и не было, только непроглядная, всепоглощающая и холодная пустота.

«Где я? Что это за место? Мир, в котором ни одному смертному не доводилось побывать? Возможно это давно погибшая вселенная на задворках никому не известной галактики. Хочу ли я это знать? Гораздо более важно сейчас было бы вспомнить кто я?» — мысли одна за другой стали возникать у него в голове проносясь и исчезая в глубинах собственного сознания, но, ни чего вспомнить так и не получилось. Немного присмотревшись, человек увидел еле различимую фигуру, сидящую по другую сторону стола. Мужская фигура с необычайно тонкими (насколько он мог разглядеть в темноте) чертами лица и длинным острым носом была ему крайне знакома. Он явно знал этого человека, но вспомнить не мог.

Мужчина, сидевший за столом, ехидно улыбнулся и заговорил:

— Ты наконец-то проснулся?

— Кто ты такой? Где мы находимся? Да кто, черт возьми, я такой? — произнес собеседник, по-прежнему не сумевший пошевелиться.

— Прошу тебя не сквернословить и не торопить события. Сейчас я все объясню. А знаешь для того, кто только что был мертв и влачил свое никчемное существование в Темной Пустоте, ты чрезвычайно прыток.

— Мертв? Что ты не…нет! Не может быть — произнес мужчина и изо всех сил зажмурил глаза.

— Очень даже может — улыбка стала еще шире, но казалась неискренней и вынужденной — начнем с того, что я тоже не слишком-то живое существо, по меркам людей. Я Ангел Церкви Святого Архангела Владимира. Ты, как это не странно прозвучит, бывший мертвец, которого Высшая Сила вернула, для выполнения одного очень важного и ответственного задания. Где мы сейчас, тебе лучше не знать, а кто ты, уже не имеет ни какого значения. Твоя прошлая жизнь оборвалась давным-давно, а в новой ты ни чего из себя еще не представляешь. Не наследил еще, так сказать. Ты даже имя носить, не достоин. Поэтому я дарую тебе только номер. Отныне ты будешь называться Первым.

— Что за чушь? Ангел, мертвец. Постой, да и вообще я не согласен. Я не собираюсь быть на побегушках у Церкви и выполнять какие-то там важные задания.

Ангел несколько раз неторопливо хлопнул в ладоши.

— Суть в том, что тебя особенно ни кто и не спрашивает, Первый. Это твой долг. То, ради чего тебя вернули, а значит то, ради чего ты сейчас живешь. Твоя задача — смысл твоей жизни — Ангел сжал руку в кулак и на левом запястье его собеседника в тот же миг появился тугой желтый браслет. Сверху на браслете располагалась серебряная прямоугольная вставка, украшенная непонятными символами. Возможно, это был текст на одном из мертвых и давно забытых человечеством языков.

— Это окова? — язвительно спросил Первый.

— Нет, что ты. Просто маленькое напоминание того, на чьей ты стороне. Сувенир так сказать. Можешь называть его «Браслетик добра».

Первый знал, что это была окова. Талисман, который не позволит ему свернуть с пути, сбежать, отказаться, однако выбора у него не было.

— Я отправлю тебя в столицу религиозного мира, город Святоград, что в провинции Санктус. Найди там Верховного Экклезиарха Церкви и присягни на верность Святому Престолу — сказал Ангел.

В тот же миг все вокруг закружилось и исчезло. Стол, Ангел, сидевший за ним, да и сам Первый, смешались и растворились в этой бесконечной, холодной и всепоглощающей пустоте.

Глава III Святоград

Яркое, ласковое весеннее солнце слепило глаза, весело поигрывая бликами на водной глади фонтана. Свежий ветерок приятно касался вьющихся черных волос, прикрывающих уши и едва не достающих до плеч, бодро вздымая вверх клубы пыли с брусчатки, создавая рябь на воде и время от времени, порывами прогоняя голубей, снующих из стороны в сторону по площади. Птицы задорно курлыкая разлетались кто куда, а через некоторое время снова возвращались на свои места.

Какое прекрасное и давно забытое чувство дышать полной грудью, щурится от солнца, ощущать дуновение ветра. Что на самом деле значит быть живым? Чувствовать жизнь всеми клеточками своего тела? радоваться тем мелочам, которые люди обычно не ценят и воспринимают как должное?

Сам по себе город был настоящим произведением искусства, и практически все окружение в нем являлось величайшими достижениями культуры, архитектуры, живописи, литературы. Над его созданием в свое время поработали истинные мастера своего дела, а потомки достойно сохранили их труд. Как же прекрасен этот город! Он совсем не похож на другие города провинции. Кажется, над ним всегда светит солнце, подчеркивая его особенный статус и величайшую культурную и историческую значимость. Святоград раскинулся на возвышенности Аджарис, на севере провинции Санктус, власть в которой принадлежит представителям Центральноархангельской Церкви Святого Архангела Владимира. Город казался прекрасным во всех смыслах. По всему периметру окруженный непреступными крепостными стенами, он ни когда не знал войн и уже две сотни лет не видел беспорядков. Шпили и купола столичных зданий гордо возвышались над провинцией, озаряя своим ярким светом окрестности и близлежащие деревни. На правах столицы Святоград ежедневно принимал огромное количество туристов и паломников со всего мира. Основным населением города являются клирики, в том числе Летописцы и служители Дворца Верховного Экклезиарха, величественно разместившегося в самом центре населенного пункта. Прекрасные просторные улицы, вымощенные брусчаткой, огромные высокие фонтаны, памятники, представляющие собой сцены из Священных книг, громадные городские площади, торговые кварталы, величественные древние соборы, поражающие своей архитектурной красотой, библиотеки, университеты и духовные семинарии, все это и многое другое, что необходимо для нравственной и культурной жизни человека можно было найти в Святограде. Но центром и жемчужиной всего этого великолепия все, же можно по праву считать Дворец Верховного Экклезиарха, совмещающий в себе его постоянную резиденцию, а также исполняющий роль Дома Правительства провинции Санктус. Здесь глава Церкви вел официальные приемы, здесь же проходили собрания кардиналов и принимались законы. Помимо всего именно в этом учреждении заседает Главный Летописец, и здесь же располагается хранилище Святых и Проклятых реликвий. Город определенно является центром культурной жизни региона. На севере Святограда находится самая большая в провинции Духовная Семинария, выпускающая в основном высокопоставленных офицеров Церкви. В этом учреждении к слову, когда то учился и сам Верховный Экклезиарх Санктуса. В западной части города возвышаются башни огромнейшего и одного из древнейших соборов материка. В соборе «Незабвенного подвига Архангела Владимира» проводятся все важнейшие таинства и службы провинции. Именно в этом соборе венчают на Престол Верховного Экклезиарха, а также рукополагают в чин практически всех кардиналов Церкви.

Первый не спеша шел по красивым и чистым улицам Святограда, то и дело, оборачиваясь, разглядывая элегантно и богато разодетых прохожих, любуясь высокими белокаменными домами, то и дело, останавливаясь не на долго у памятников, пытаясь узнать какая именно сцена из Святых книг отражена в том или ином каменном изваянии. В прочем сделать это Первому удавалось без особенного труда, в отличии от попыток вспомнить что либо о своей прошлой жизни. Мимо, под барабанную дробь строем проходили кадеты Святоградской Духовной Семинарии, одетые в строгие пурпурные форменные кафтаны с накрахмаленными воротничками — стоечками, расшитые золотыми церковными символами. Все это было так знакомо, так близко Первому.

«Может быть, я раньше был кадетом? Или преподавателем Семинарии? А может быть просто офицером одного из церковных рыцарских Орденов?» — даже если одно из этих предположений и являлось верным, информация об этом была наглухо заблокирована его памятью. Наконец в дали стал виднеться Дворец Верховного Экклезиарха. Могучее здание, имело шесть остроконечных башен, вздымающихся, как казалось до самых небес. Словно Ангельские мечи, поражавшие демона, башни пронзали облака. Отчасти, с высоты человеческого роста здание вблизи походило на богатую и изрядно украшенную крепость. По всем сторонам Дворца, в том числе у самого входа были выставлены караулы. Крепкие рыцари Церкви, в массивных серых наплечниках и нагрудниках доспехов, из-под которых чуть ниже колена свисали полы священнослужительской рясы, носили на груди крупные золотые медальоны с символом Церкви. Наплечники их были украшены гербом Министерства внутренних дел провинции Санктус и знаками различия, в зависимости от звания и чина носителя. Казалось, что одни только их суровые взгляды, подкрепленные висящими на поясе ножнами с мечем, вгоняли нечистых мыслью граждан в ступор и панику. Когда Первый проходил мимо торгового квартала он видел такие патрули, бдевшие за порядком. В целом, учитывая специфику населения Святограда вероятнее всего нарушения общественного порядка, как и преступления, являлись невиданной редкостью, а дозоры вооруженных патрулей были лишь формальностью, прописанной Уставом Министерства внутренних дел.

Приблизившись к массивным высоким воротам Дворца, увенчанным различного вида железными фигурными вставками Первый остановился. Путь ему преградил один из двух охраняющих вход дозорных. Высокий рыцарь Министерства Внутренних дел строго посмотрел на подозрительного пришельца и занял выразительную позу, возложив ладонь левой руки на эфес меча, а правой на большую кобуру с пистолетом, прикрепленную справа к поясному ремню.

— Стой! Ты к кому? — произнес низким голосом стражник и нахмурил лоб.

— К Верховному Экклезиарху — невозмутимо ответил Первый и скрестил руки на груди.

— Да уж. Не больше и не меньше. К Верховному Экклезиарху. Быть может нам нужно созвать собрание кардиналов, по случаю прибытия такого важного гостя?

Второй, более юный на вид рыцарь, стоящий чуть позади своего напарника негромко рассмеялся, прикрыв рот перчаткой. Собеседник Первого тот час же сменил суровый взгляд на широкую улыбку.

К слову, Первый и в правду выглядел непривычно и возможно даже подозрительно, невыгодно выделяясь среди других обитателей столицы. Старая поношенная куртка, потрепанные штаны, необычайно бледная или даже вернее сказать мертвецки-синеватая кожа, делали его крайне заметным и похожим скорее на больного бродягу, нежели на гостя главы Церкви.

— Вам это кажется забавным, Сэр? — немного гневно произнес Первый — рекомендую, немедленно доложить о моем прибытии. Меня ждут.

— И как же прикажешь доложить о тебе? Сказать, что к Вам, Ваше Святейшество пришло какое-то чучело неотесанное и просит Вашей аудиенции?

— Да вот прямо так и доложите господа. А лучше скажите, что пришел Первый — теперь уже Первый нахмурил брови и серьезно посмотрел на стражника.

— Да мне хоть третий. Не имеет значения, каким ты пришел, первым, пятым, мне все равно. Здесь тебе не гонки — не унимался страж.

Коллега остроумного рыцаря положил руку на наплечник своего товарища и сказал:

— Ваше благородие, господин рыцарь-лейтенант, быть может, и в правду доложить, на всякий случай? Мало ли кто он тут такой пришел? Быть может его тут и в самом деле ждут?

Рыцарь-лейтенант поднес руку к подбородку.

— Ну, хорошо, доложите сержант. Только бегом! Туда и обратно шагом марш!

Молодой стражник мгновенно удалился за ворота Дворца.

Спустя примерно пять минут ворота вновь распахнулись и к своему командиру с докладом выбежал запыхавшийся рыцарь-сержант.

— Ваше благородие, разрешите доложить?!

— Докладывайте.

— Велено этого бродягу пропустить немедленно, да назначить сопровождение, прямиком к залу Верховного Экклезиарха!

Лейтенант сделал шаг в сторону Первого и слегка прищурив глаза высказал:

— Мы-то пропустим, но ты учти, если вдруг вздумаешь безобразничать, мы тебя на центральной площади из танка расстреляем. Около двух сотен лет в Святограде ни кого не казнили. Вот, будешь действительно первым.

Хотя первый «Безобразничать» и не собирался, но все, же перспектива быть расстрелянным из танка его не особенно радовала, а потому внушение показалось довольно понятным и весомым.

Внутри Дворец главы Церкви выглядел, по меньшей мере, не менее, а возможно и более пафосным, чем снаружи. Первый не спеша вышагивал вслед за сопровождающим, громко цокая каблуками старых сапог, по мраморному, отполированному до блеска полу. Они проследовали по огромному залу, практически во весь пол, которого был нанесен символ Церкви. По обе стороны от идущих, вдоль комнаты стояли на постаментах искусно выполненные статуи Ангелов, Святых и иных персонажей из Священных книг. Первому невероятно хотелось остановиться и рассмотреть каждую из статуй, однако времени на это совсем не было. Следующее помещение представляло собой, что-то вроде музея. На стенах висели огромные портреты всех Верховных Экклезиархов, когда-либо восходивших на Святой Престол. По периметру комнаты были расставлены невысокие тумбы, в которых под стеклом были выставлены различные предметы, принадлежавшие каждому из ранее занимавших этот пост глав Церкви. Первый успел разглядеть красивый золотой скипетр, увенчанный символом Церкви, аккуратно возложенную, расшитую золотыми узорами, представляющими из себя церковные символы и отрывки из Священных книг, белую мантию, а также увидел большую, расшитую бархатом, украшенную металлом и драгоценными камнями книгу. Помещение содержало множество интересных экспонатов, которым во всех смыслах не было цены.

Гость и его сопровождающий прошли еще четыре зала, несколько раз сворачивая направо и один раз налево, пока не приблизились к комнате с длинной, широкой лестницей, с красивыми ажурными перилами. Ступени лестницы украшал богато выделанный ковер.

Человек сопровождавший Первого резко остановился перед лестницей и впервые за все время пути заговорил:

— Поднимайтесь наверх по лестнице. За дверью и будет зал Верховного Экклезиарха.

Гость пожал плечами, невольно потрогал рукой браслет на левой руке и направился в сторону лестницы.

Зал Верховного Экклезиарха действительно можно было назвать самым выдающимся помещением Дворца. Не смотря на то, что по дороге Первый видел множество прекрасных и поразительных комнат, эта впечатлила его больше всего. Высоченный куполообразный потолок, красивые витражи и древнейшие фрески на стенах, поражающие человеческое воображение, выглядели так, словно их только вчера нанесли на стены. Зал был действительно красив. Около входной двери стояли, как стражники на посту два рыцаря-инквизитора. Дверь за спиной Первого резко захлопнулась, а взгляды инквизиторов пристально направились в его спину, как прицел снайперской винтовки, готовой немедленно прервать жизнь нарушителя, в случае, если он хотя бы посмеет подумать не так, как нужно. В то же время как именно нужно было думать Первый еще не знал.

Инквизиторы почти одновременно, как по команде скрестили руки на груди, от чего слегка приподнялись полы их длинных темно-коричневых кожаных курток, на плечах и груди которых были выбиты символы Церкви и Святой Инквизиции провинции Санктус.

В самом конце зала на небольшом пьедестале, у которого располагались несколько маленьких ступенек, покрытых небольшим красным ковриком, на весьма простеньком, а потому выделяющемся на фоне всего помещения троне, восседал сам Верховный Экклезиарх. По обе стороны от трона стояли два кардинала. Первый безошибочно определил, что это были именно кардиналы, по их одеяниям. Длинные черные рясы, подпоясанные алыми поясами, обрамленные красной окантовкой, с вышитыми красным шитьем символами Церкви на груди. Первый вдруг поймал себя на мысли, что отлично разбирается в церковной иерархии, форме и знаках различия.

Сам Глава Церкви был не стар. Мужчина средних лет, в ослепительно белом мундире, с длинными, ровными полами ниже колен. Мундир, прихваченный на талии, таким же белым поясом, на воротнике-стойке, рукавах и нижней части пол, были расшиты золотой окантовкой и золотыми остроконечными листьями. Яркие золотые пуговицы, на каждой из которых выгравирован символ Церкви, ослепительно блестели при дневном свете. Выражение лица Верховного Экклезиарха ничуть не изменилось, когда в зале появился гость, и оставалось все таким же холодным и равнодушным, как и до этого.

— Подойди ближе, не стесняйся — лишенный всяческих эмоций, однако, при этом весьма приятный бархатный голос главы Церкви эхом пронесся по залу.

Первый двинулся вперед, с каждым шагом сокращая расстояние до трона. Инквизиторы пошли вслед за ним, намеренно отставая на несколько шагов. Гость остановился, не дойдя примерно трех метров до ступенек.

— Что ж вот, наконец-то ты и явился ко мне, дабы исполнить свое предназначение. Выполнить свой долг — сказал хозяин дворца.

— Приветствую Вас, Ваше Святейшество. Неужели такой великой и могущественной организации нужна моя помощь? Надо же. Неужто при таком гарнизоне, в котором каждый служитель, каждый рыцарь отличается доблестью и отвагой не нашлось ни одного такого, который мог бы выполнить этот долг вместо меня? И что уж за задание, для выполнения которого нужно было из другого мира возвращать человека? — с легкой усмешкой и возмущением проговорил Первый.

Неслыханная дерзость и надменный тон говорившего возмутили стоявших позади рыцарей-инквизиторов и те мгновенно потянулись к рукоятям своих мечей, однако Верховный Экклезиарх движением руки показал, что в этом нет ни какой необходимости, и рыцари встали по стойке «смирно».

— Интересные вопросы ты мне задаешь Первый. Как же по твоему мнению кто-то другой выполнит твое предназначение? А ты знаешь, почему тебя нарекли именно так? Знаешь почему Первый? — спросил мужчина в белом.

Первый ни сказав, ни слова отрицательно помотал головой.

— Да потому, что раньше, за всю историю существования нашего мира ни кто и ни когда не возвращался из Темной Пустоты. Ни кого и ни когда Высшая Сила не возвращала в наш мир из царства мертвых. В этом смысле ты действительно первый. Ты уникален в своем роде — интригующе сказал церковник. Он облокотился на один локоть и подпер подбородок кулаком. Взгляд его был крайне сосредоточенным, казалось, он изучает своего собеседника, как экспонат той редчайшей коллекции, что хранится в одном из залов Дворца.

— Это конечно большая честь для меня и все такое, но все же, чем полумертвый может помочь Церкви? — голос Первого звучал крайне язвительно и несерьезно, а вид в данной ситуации был нелепым и даже глупым.

— Не паясничай. Возможно, ты можешь помочь не только Церкви, но и всему материку. Но главное ты можешь помочь себе — голос Верховного Экклезиарха стал достаточно раздраженным.

— Я так понимаю, Вы не объясните мне кто я? — внезапно спросил гость Дворца.

— Нет. В этом, нет ни какой необходимости. Эта ненужная информация будет только отвлекать тебя, и мешать выполнению задания — однозначно ответил Экклезиарх.

— Браслет — окова, которую надел на меня Ангел все равно не даст мне отказаться. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим. Я слушаю мое задание — подчинился Первый, сводя руки за спиной и смыкая ладони в замок.

— Какой не терпеливый. Не так быстро. Сначала официальная часть. Встань на левое колено — повелительным тоном обратился к собеседнику глава.

Верховный Экклезиарх поднялся и взял в руки книгу у одного из кардиналов стоящих рядом. Первый ни как не отреагировал на приказ. А ведь это был именно приказ, хотя он и был высказан в форме просьбы.

Оба инквизитора максимально приблизились к Первому, и схватив его под руки, поставили на колено. Руководитель Церкви провинции Санктус подошел ближе и, возложив ладонь на голову, восставшего из Темной Пустоты, произнес слова молитвы рукополагающей в сан священника. К слову именно эта молитва произносилась при назначении священников-офицеров. Первый прекрасно это знал. Ему доводилось слышать такую молитву. Когда рукополагающий закончил, инквизиторы убрали руки с плеч Первого и он встал.

— Что это значит? Я теперь священник? — он с недоумением смотрел на Верховного Экклезиарха.

— Не просто священник. Ты офицер, а конкретно лейтенант Церкви — голос Экклезиарха звучал максимально спокойно и обыденно. Теперь ты причислен к штату церковного Ордена Идущих по следу — пояснил глава Церкви.

— Но как? Зачем? Разве так вообще можно? — возмущенно спрашивал новоиспеченный священник.

— Как ты, возможно, знаешь способностями противостоять одаренным, обладают только священники. Выслеживать их, преследовать, разрушать чары, снимать проклятия, сражаться с колдунами и прочими нечестивыми, все это могут делать только офицеры Церкви. Да и закон возлагает такую обязанность только на нас. Твое задание предполагает то, что ты должен иметь такие возможности — объяснял Верховный Экклезиарх в то время, как второй кардинал подошел к своему руководителю и протянул ему длинный и узкий тканевой сверток.

— Да, конечно. У меня есть для тебя подарок — с легкой улыбкой сказал руководитель, разворачивая сверток. После этого он протянул Первому старый, пыльный одноручный меч, в изношенных кожаных ножнах. Первый взял его в руки. Для одноручника меч был тяжел, к тому же он выглядел очень старым и как показалось Первому бесполезным.

— Да уж, благодарю. Подарок так подарок — скептически произнес Первый.

— Рад, что тебе нравится. Теперь, когда все формальности соблюдены, мы можем поговорить о твоем задании.

Глава Церкви проследовал к своему трону и присел. Кардиналы в рясах с красным шитьем заняли свои места, а инквизиторы резко, почтительно кивнули головами и отправились к входной двери.

Глава IV География и Теология

Материк Грандис, поделенный, когда то представителями власти на три больших провинции Санктус, Декструм и Бонум, со всех сторон омывается океаном Мортуус. Традиционно считается, что только на материке живут прогрессивные представители человечества, исключительно по материку Грандис прошелся ногой современности, технический, культурный и нравственный прогресс. К тому же Грандис является самым большим материком на мировой карте. К северу от Грандиса разместились холодные земли Трибов, отважных, стойких к погодным условиям мореплавателей, славящихся развитой торговлей и рыбным промыслом. Учитывая успехи в торговле, экономике и промыслах, Трибы вполне себе могли бы считаться представителями современного и развитого общества, но только люди Грандиса считали их неотесанными дикарями из-за того, что Трибы предпочитали делать все по старинке, как говориться «старым дедовским способом». Трибы чтят традиции и в религиозном смысле определенного вероисповедания не имеют, однако почитают своих предков, в каком-то смысле даже поклоняясь им, прося о помощи в делах и трудных ситуациях. Несмотря на всю свою суровость, представители северного континента отличаются миролюбивыми взглядами и военным походам предпочитают занятие добычей даров моря, строительством, мореходством. В то же время не позавидуешь тому, кто захочет объявить войну Трибам или внезапно вторгнуться на их территории. Предки подскажут северянам верные решения и древние способы ведения жестокой войны.

К югу от Грандиса желтым пятном суши, посреди океана Мортуус, лег самый маленький континент — Колидум. Быт и общество Колидума действительно походит больше на уклад древних людей, со своей неповторимой самобытностью, взглядами и определенным мировоззрением. Жители этого континента существуют общинами, практикуя различные шаманские обряды, как говорят, в некоторых общинах даже жертвоприношения. Представителям Грандиса это конечно не нравится, однако, сколько попыток они или представители других континентов не пытались предпринять к внесению своих ценностей и окультуриванию общества Колидума, ни одна из них не увенчалась успехом. Южане по сей день сохранили свою первозданную культуру и жизненные нормы, ни на что их не променяв. Колонизация Колидума была не выгодна ни кому, потому, как сам материк очень мал, не отличается обилием ресурсов и географически находится слишком далеко, от всех других населенных людьми земель. Климат там весьма жаркий, сухой, а большая часть местности пустынна. Религиозные мировоззрения южан сводятся к поклонению огню, воде и земле.

Среди иных, относительно цивилизованных обществ нашего мира, особняком хочется отметить представителей юго-восточных земель. Жители империи Апостат отличаются крайне резкими нравами, строгой и вполне эгоистичной по отношению к другим государствам политикой, а еще монархической формой правления. Общество империи Апостат является весьма начитанным, культурным и образованным, однако люди из Грандиса все равно считают их недостойными носить гордое имя цивилизованной нации. Причиной этому служит одна маленькая, но очень важная отличительная черта Апостатов. Имперцы не преследуют своих одаренных, что по меркам законов и обычаев Грандиса является не только редкой дикостью и глупостью, но и преступлением. Напротив обладание подданным империи Апостат любым магическим даром, открывает для него дороги в высший свет. Такой человек без труда может стать выдающимся политиком, ученым, изобретателем, да и вообще практически кем угодно. Техническое развитие и процветание империи строится отчасти на способностях одаренных, здесь у них во всех смыслах развязаны руки, здесь одаренные обладают властью и могуществом. Правление, пожалуй, только у Апостатов передается по наследству и на трон восходит старший сын почившего Императора. В то время, как во всех трех провинциях Грандиса правитель избирается на кардинальско — епископском собрании, путем голосования, из числа кардиналов. При этом голосующим кардиналам и епископам возбраняется принимать решение в пользу себя или против всех. В исключительных случаях (и такое было около сотни лет назад в провинции Декструм), главой Церкви, а значит и главой провинции был избран Владыка Инквизитор.

Северяне из Триба демократическим способом, путем проведения всенародного голосования из числа все тех же рабочих, моряков, рыбаков, экономистов избирают лидера своего государства.

Представители Колидума, как и Грандисцы не имеют одного общего лидера. Каждой из многочисленных общин управляет, если это можно так назвать, общинный вождь, совмещающий функции лица духовного, доносящего до своих «подданных» волю сил земли, воды и воздуха.

Из-за особенностей и внутренних взглядов двух могучих государств, между Грандисом и империей Апостат неоднократно возникали политические конфликты, однако к счастью они не имели за собой ни каких последствий. Два материка теперь словно игнорируют и не замечают друг друга.

Еще неподалеку от Колидума растянулся архипелаг небольших островов, не относящихся ни к одному из материковых государств. Множество островов имеют различные труднопроизносимые названия, странную религию, поклонения богу-идолу, который на каждом из островов, был, кажется свой, слабую экономику, при которой большинство островитян находятся за чертой бедности и слабый технический прогресс, тем не менее, казавшийся достаточно существенным в сравнении с тем же Колидумом.

В общем, если не обращать внимания, на мелкие особенности каждой из держав их все, кроме, пожалуй Колидума, с небольшой натяжкой можно считать цивилизованными, современными государствами, однако на материке Грандис на этот счет было другое мнение. Основной причиной такого мнения являются различные политические взгляды, а также отличные религии этих государств.

«Географические и политические особенности современного мира». Глава 12.

Автор Мореплаватель, путешественник, географ из Триба Альвик. Наши дни.

Глава V Долг и честь.

Первый педантично отряхнул рукав своего мундира, поправил ворот — стоечку и уже привычной для себя дорогой двигался по дворцовым залам к кабинету Главного Летописца. Большая часть комнат третьего этажа Дворца Верховного Экклезиарха была запечатана, и вход в них разрешался только высшим чинам в иерархии Церкви. Некоторые комнаты могли посещать только сам Верховный Экклезиарх и Главный Летописец. Около дверей в такие комнаты ежесуточно стояли стражники из Министерства внутренних дел. За десять дней пребывания во дворце, Первый уже привык к надменным, а иногда и презрительным взглядам стражников, а также большей части служителей резиденции и священников, которые ему встречались. Главу Церкви после их разговора Первый больше не видел. Так как комната Первого находилась на первом этаже в северо-западном крыле Дворца, он ни разу даже случайно не пересекся с его Святейшеством, хотя ежедневно посещал занятия, которые для него одного проводил лично Главный Летописец провинции Санктус.

Покои Первого не отличались особым уютом и походили больше на монашескую келью. Каменные стены веяли холодом, а от твердой кровати поутру болела спина. Окна в комнате отсутствовали. Первый не жаловался. Хоть он точно и не помнил, но все, же ему искренне казалось, что здесь немножечко лучше, чем в мире демонов и мертвых — в Темной Пустоте.

Предварительно осторожно постучав, Первый приоткрыл дверь и вошел. Главный Летописец стоял к нему спиной, рассматривая какую-то диковинную штуку. Его массивная фигура, одетая в серую рясу, украшенную на рукавах, с верху вдоль пуговиц до самого низа и плечах отрывками из Святых книг и молитвами — стала медленно разворачиваться в сторону Первого.

— Ты опоздал на занятие на целую минуту — Главный Летописец провел рукой по длинной седой бороде и приподнял вверх густые белые брови. Его звали Григор. Кажется, он занимал свою должность уже много лет, но, не смотря на годы и седину, выглядел крепким и могучим мужчиной. Сама же должность Главного Летописца относила Григора, ко второму по значимости и власти лицу провинции Санктус и центральноархангельской Церкви Святого Архангела Владимира. В ходе личных наблюдений, Первый пометил, что во время занятий Григор проявлял себя, как достаточно строгий, дисциплинированный и требовательный человек, но при этом он был прост в разговорах, любил, когда ему задают вопросы, любил отвечать на них долго, подробно и интересно. По окончании занятий, строгий преподаватель превращался в доброжелательного (что само по себе удивляло Первого) и приятного собеседника.

— Больше такого не повторится — сухо и без особого энтузиазма проговорил Первый.

— Кажется, я слышу это каждый день — строго ответил Григор.

Первый действительно не был прилежным учеником и несколько раз опаздывал на занятия, по случаю чего получал в свой адрес длительные нотации Главного Летописца, сопровождаемые угрозами назначить нарушителю дисциплины пятьдесят плетей. При этом восставший из мертвых осознавал, что навыки, которые передает ему Григор, как минимум пригодятся, а возможно даже спасут ему жизнь. Кроме того, ученик понимал, что за несколько недель ему необходимо изучить и отработать большую часть того, чему офицеров Церкви Санктуса обучают в Семинариях на протяжении множества лет.

— Я говорил тебе принести меч на сегодняшнее занятие — требовательным тоном прозвучали слова Главного Летописца.

— Да. Я взял его с собой — Первый выставил вперед одноручник, держа его за середину старых ножен.

— Вытащи его из ножен — попросил Григор.

— Первый повиновался без лишних вопросов. Как не крути Григор был единственным человеком во Дворце, которого Первый уважал.

Это занятие было не похоже на предыдущие. Ранее они изучали Святые книги, Первый развивал способности уничтожать заклинания, проходил много тем по проклятиям, осваивал природу их построения и способы разрушения. Главный Летописец научил Первого чувствовать чары и ауру определенного одаренного на больших, до нескольких километров расстояниях, выслеживать колдунов, чувствуя их по принадлежавшей им вещи, при помощи видений, а также обучил его стратегическим тонкостям борьбы с еретиками. Способности Первый получил в момент, когда был произведен в чин священника, а вот применению этих способностей обучался здесь, в кабинете Главного Летописца, либо на полигоне, на заднем дворе резиденции главы Церкви.

Первый схватил меч за рукоятку и не спеша обнажил его, тем самым сбивая пыль с потертых ножен. Обыкновенное старое оружие, с черной рукоятью, прямой длинной гардой, круглым эфесом на котором едва виднелся наполовину стертый символ Церкви. Сталь клинка потемнела, а вдоль лезвия с обеих сторон от гарды было глубоко выгравировано слово «ДОЛГ».

— Так вот значит как? Твой меч носит имя «Долг»? Интересно — Григор слегка провел пальцами по старой стали меча.

— Носит имя? Что это значит? — Первый заинтересованно в ожидании ответа смотрел на своего учителя.

— Каждое уникальное оружие, выдаваемое, офицеру-церковнику носит определенное имя, в зависимости от задачи оружия, обетов и целей его владельца. Иногда оружие может определить судьбу своего хозяина, либо тех с кем он встретится — не спеша, словно восхищаясь этой, называемой мечем старой железякой, объяснил Летописец.

— И как интересно старый тупой меч определит мою судьбу?

— Ты зря иронизируешь. На самом деле он уже определил. Мне абсолютно все ясно относительно тебя и твоего оружия — Главный Летописец отвернулся к столу, на котором лежала огромная старая книга, и что-то записал в ней.

— Быть может, Вы расскажете мне?

— Теперь ты и твой меч часть истории. Сам скоро все узнаешь. Но если ты будешь так пренебрежительно относиться к своему оружию, оно и станет причиной твоей смерти.

Григор указал рукой на огромный массивный нагрудник серого доспеха с наплечниками, висевший на стойке в углу комнаты. Доспех выглядел очень старым и судя по виду крайне тяжелым. На правом наплечнике красовался яркий золотой герб Ордена Летописцев, а на левом знак Главного Летописца. От наплечников и по бокам нагрудника, вниз тянулись, золотыми буквами нанесенные писания, похожие на те, которые были размещены на рясе Григора.

— Взгляни на этот доспех — с определенной гордостью в голосе произнес Летописец.

Хотя доспех и показался Первому достаточно старым, все же он был хорош и сохранил свое первоначальное великолепие. Большой серый нагрудник с золотыми письменами, начищенный до блеска выглядел величественно.

Зачем Летописцам доспехи? — Первому действительно стало интересно. Этого было тем, немногим, чего он не знал о церковных Орденах.

— Основной задачей Ордена Летописцев является ведение Повести временных лет. Это документ, в который мы вносим все важнейшие исторические события. Со временем отдельные его части выносятся и прописываются в книгах, которые все мы зовем Святыми книгами. На основании отдельных исторических событий формируются песни и молитвы, для наших церковных служб. Основную часть сведений, которые в последующем становятся составляющими Повести временных лет, Летописцы видят своими глазами. Мы не только благословляем и даем напутствие тем священникам, которых направляем в бой, но часто и лично их сопровождаем, порой возглавляя целые отряды. Поверь, Первый, этот доспех множество раз не позволял умереть мне и подчиненным мне войнам Святого Престола. Я чту и уважаю свой доспех, а потому он, верно, служит мне уже не один десяток лет — объяснил Григор.

Главный Летописец еще долго говорил о предназначении Ордена, об истории своего доспеха, в то время, как Первый заворожено, не сводя глаз смотрел на толстую книгу, стоявшую на специальном держателе, рядом со столом преподавателя. Ничего внешне выдающегося в этой книге не было и потрепанный коричневый переплет не заслуживал ни какого внимания, однако было в этой книге что-то особенное для Первого, что-то, что так интересовало и так его притягивало. Это трудно было объяснить, но впервые за десять дней обучения, Первый единственный раз не слушал рассказ Григора. В голове его проносился шум плещущихся океанских волн, сменяемый треском костра, разговорами множества людей, сливающимися в один общий гул, в котором невозможно было разобрать отдельные слова. Сам того не замечая, Первый медленно протянул руку к книге, пытаясь хотя бы слегка прикоснуться к столь заветному фолианту. Сильный шлепок по руке мгновенно пробудил его, немедленно возвратив сознание в реальность, а именно назад, в кабинет Главного Летописца.

— Что это ты делаешь? — грозным тоном спросил Григор, отталкивая рукой любознательного ученика.

— Я…? Я просто хотел взглянуть — Первый и сам не знал, что побудило его к попытке прикоснуться к книге. Ранее он ни когда, ни чего не трогал, без разрешения своего наставника.

— Я запрещаю тебе трогать, что-либо в моем кабинете! И уж тем более это! — Главный Летописец резким жестом указал на книгу на держателе рядом со столом. Григор выглядел необычайно разгневанным, что было на него совершенно не похоже. За все время, что Первый провел во Дворце ему не доводилось видеть главу Ордена Летописцев таким. Как правило, он был спокоен и уравновешен.

— Что это за книга? — неуверенно спросил Первый.

— Еще одной важной задачей Ордена Летописцев является сбор и хранение реликвий. Все предметы обладающие силой, хранящие память о событиях и великих свершениях являются реликвиями. К сожалению не все реликвии являются благочестивыми или Святыми. Существуют еще и Проклятые реликвии — теперь голос Старшего Летописца звучал спокойно и уверенно.

— Что значит проклятые реликвии?

— Странно, что ты начал именно с них, а не со Святых реликвий, но я все, же для твоей, же безопасности объясню — Григор подбоченился и стал расхаживать по комнате из стороны в сторону. Он часто делал так, проводя теоретическую часть занятий.

— Видишь ли, не всеми этими вещами обладали хорошие люди. Многие из владельцев реликвий были страшными существами. Например, сильнейшими из одаренных. При помощи некоторых своих вещей они совершали ужасные преступления и другие темные дела. Такие реликвии, как эта книга, содержат отвратительные и не богоугодные откровения прорицателей. В них описаны жуткие вещи, которые являются оскорблением нашей веры и народа. К этой книге, даже и мне слишком часто прикасаться опасно, а уж тебе и подавно. Она обладает силой, способной захватить человеческий разум, а также подчинить себе и прописанным в ней идеям, слабого духом человека. К сожалению сегодня, у меня появилась необходимость поработать с ней и поэтому, я принес эту книгу сюда из хранилища Проклятых реликвий.

Первый не понимая того, очень заинтересовался этой темой. Сейчас ему казалось, что ни чего более интересного и важного Главный Летописец не рассказывал во время занятий. Конечно же, это было не так.

— Хранилище Проклятых реликвий? Оно действительно существует?

— Конечно, существует. Несколько запечатанных комнат во Дворце, возле которых денно и нощно несут службу стражники. Они и есть хранилище Святых и хранилище Проклятых реликвий — ответил Григор.

— Скажите, но зачем хранить все эти опасные и не угодные Высшей Силе вещи? — все ни как не унимался Первый.

— Знаешь, не смотря на то, что все эти вещи отвратительны, они обладают очень мощной силой. Страшно подумать о том, что будет, если какие-то из них попадут в руки простых обывателей, а еще страшнее, если в лапы одаренных, которые знают, как их применять. Здесь же, во Дворце мы храним их в специально освященной комнате, ограничивая к ним доступ для всех. Иногда мне приходится работать с такими вещами. Некоторые из Проклятых реликвий, после долгой работы, удается лишить их пагубной силы, и они становятся обыкновенными предметами, носящими лишь историческую память о своих владельцах и о событиях прошлого. Что же касается Святых реликвий, так это вещи праведников, выдающихся священнослужителей, а встречаются даже и Ангельские предметы. Эти вещи сопровождали их в странствиях, при помощи этих предметов они творили чудеса и добро. Мы храним их во Дворце и по определенным датам, выставляем конкретные реликвии для всеобщего обозрения. Возможно, когда-нибудь в наше хранилище попадет и твой браслет… — Главный Летописец ненадолго о чем-то задумался.

— Скажите, сэр Главный Летописец, а что, конкретно изложено в этой книге? — Первый все равно задал этот вопрос, хотя и понимал, что, скорее всего Григор не станет на него отвечать, а может даже и снова пригрозит плетьми.

— В этой книге содержаться воспоминания проклятого капеллана Миттэрнахта о том, как он в годы службы в третьей роте танковых войск регулярной армии провинции Санктус, предал своих подопечных ради личной корыстной цели и вместо защиты, обрек танкистов на проклятие и скорую гибель. В книге описаны события, произошедшие примерно 200 лет назад, во времена открытых войн с одаренными. По легенде, третья танковая, одна из самых героических рот того времени, была направлена для освобождения захваченного одаренными города Лундвиг, что в соседней с нами провинции Декструм. Маги оккупировали маленький захолустный городок, и долгое время терроризировали жителей. Капеллан, лейтенант Миттэрнахт на протяжении десяти лет сопровождал свою танковую роту, в боях и походах, благословляя на сражения боевые машины и их экипажи. Он и сам, лично принимал участие в каждой из битв, совершая немало подвигов, и казался верным и надежным служителем Церкви. Но в тот день в Лундвиге что то пошло не так. Текст этой книги, хоть и смутно, но описывает его злодеяние.

— Эти события были на самом деле? Все было так? — Первый стал переминаться с ноги на ногу и ощутил острое жжение под браслетом. За время нахождения во Дворце такое уже случалось.

— Повесть временных лет, содержит не много сведений об этом инциденте, ведь в живых не осталось ни кого из свидетелей, кроме парочки одаренных. Дело в том, что в те времена, не всегда Летописцы сопровождали войска в важных сражениях. Записи должен был для передачи нашему Ордену вести сам капеллан. К сожалению здесь все, что он записал. Осталось только это извращенное еретическими мыслями подобие записей, а все войны третьей танковой роты, которые могли рассказать о случившемся, погибли — Старший Летописец поморщился, и лицо его стало невероятно грустным — твое обучение окончено, Первый. Сегодня крайнее занятие, а уже завтра ты отправишься в путь. Расскажи мне, в чем заключается твое задание? Что поручил тебе глава Церкви? В зависимости от твоей цели я до завтра должен подготовить специальную благословляющую молитву.

— Уже окончено? Но ведь я должен был обучаться две недели, а сегодня только десятый день? — Первый не ожидал, что его пребывание в Святограде окончится так быстро, ведь ему еще столько хотелось узнать.

— Ты уже обучился всему, что необходимо и кажется даже немного большему. Да и сказать по правде времени у нас совсем не осталось. Так что на счет твоего задания? — разумеется Главный Летописец знал в чем заключалось задание его ученика, однако ему хотелось услышать об этом лично от Первого. Возможно Григор хотел удостовериться в том, что Первый ни чего не упустил, может быть хотел убедиться в том, что от него не взирая на должность не скрыли ни каких подробностей, а может просто хотел побеседовать с Первым подольше перед отправкой. Истинную цель данного уточнения знал только сам Григор.

Первый в компании Главного Летописца Григора не спеша прогуливался по прекрасному саду, находящемуся на территории Дворца Верховного Экклезиарха. Сад был достаточно большим и красивым, изобиловал различными восхитительными цветами, в названиях которых Первый совершенно не разбирался. По пути, на территории сада им встречались небольшие фигурные фонтанчики, необычные резные скамейки и мраморные скульптуры. По обе стороны от дорожек, по которым они гуляли, росли зеленые, ровно подстриженные кусты, образуя своеобразный забор.

— Так что же тебе поведал Верховный Экклезиарх? — в который раз поинтересовался Григор?

— Меня направляют в провинцию Декструм, в какую-то деревню, то ли маленький город Донтаун. Вы слышали об этом месте?

— Да, мне доводилось слышать печальные вести из этого городка — Григор понял, что он в точности владеет информацией по заданию, и на мгновение даже пожалел об этом. Словно обыкновенный учитель, привязавшийся к своему ученику Главный Летописец все же в глубине души надеялся, что задание Первого будет иным. Однако виду своего огорчения Григор не подавал.

— В Донтауне обнаружены следы какой-то одаренной ведьмы Ундины. Мне необходимо выследить ее и освободить. Опустить ей грехи и сделать человеком. «Элементарное задание». Краем уха от служителей Дворца я слышал, что освободить Ундину не возможно и единственный путь — казнь. Полное уничтожение. Но мое задание заключается именно в освобождении. В прочем мне не особенно хочется надолго ввязываться в дела Церкви. Быстрее выполню задание, быстрее сниму браслет. Вы что-нибудь знаете об одаренной Ундине, Григор? — спросил Первый.

Конечно же, Григор знал многое об Ундине, знал о совершенных ей зверствах, об убийствах и терроре города на протяжении многих лет. Знал, что существует мнение о том, что Ундина вовсе не простая одаренная, а древний демон из Темной Пустоты, каким-то образом сумевший обрести плоть в нашем мире, и что ее нельзя убить и уж тем более освободить. Главный Летописец не верил в эти россказни, считая их преувеличением и выдумками. Но были и факты, о которых Григор доподлинно знал. Ундина однозначно одна из самых могущественных одаренных за всю историю их существования и к тому же она абсолютно сумасшедшая. Множество жестоких преступлений легли на ее плечи за эти годы. До настоящего времени ни кто из священников правоархангельской церкви Святого Архангела Владимира, провинции Декструм, пытавшийся выследить Ундину не вернулся. Ни кто, кроме одного. Одного ее заклятого врага. Санктус также посылал туда своих рыцарей-священников, а Бонум следопытов Святого Престола, однако их ждала та же участь, что и остальных. Тела некоторых находили обезображенными страшными ранами, в лесу, вблизи города, либо на окраинах Донтауна. О месте нахождения других ни чего не известно по сей день. Разумеется Григор ни чего из этого не рассказал Первому, а вместо этого лишь отрицательно помотал головой. Не рассказал потому, что не мог. Ему запретили болтать об этом с Первым.

«Ах если бы ты знал мой мальчик, какие именно следы оставляет Ундина. Кровь стынет в жилах даже у опытных бойцов, от мыслей о таком» — Григору очень хотелось поведать все это вслух и подготовить ученика к страшным событиям, которые наверняка его настигнут, как только он примется за дело, но он не мог. Не имел права, по этому все это станет для Первого ужасным сюрпризом.

— Декструм не подчиненная нам провинция. У них свой глава, своя Церковь и свои священники. Вероятнее всего расследование с их стороны так же будет вести их церковный следователь. Помощи от него не жди, но и в конфликты не вступай. Это противоречит нашим интересам. В остальном Верховный Экклезиарх связывался с главой Церкви Декструма и известил его о твоем приезде. Руководство правоархангельской Церкви Святого Архангела Владимира обещало оказать тебе всяческую посильную помощь в любом из местных храмов — Главный Летописец протянул Первому кошель с деньгами и Святую книгу.

— Благодарю Вас Григор — Первый не признавал этого, но, по всей видимости, ему также не хотелось прощаться с учителем.

— Скажи, что же тебе пообещал Верховный Экклезиарх за такое простое, или как ты говоришь элементарное задание? — поинтересовался Григор.

— Он сказал, что если мне удастся освободить Ундину, Высшая Сила дарует мне возможность дожить мою жизнь здесь в мире людей, в теле человека. И возможно мне даже удастся прожить ее так, чтобы снова не попасть в Темную Пустоту.

Теперь Главный Летописец понимал заинтересованность Первого в выполнении задания — «Как жаль мальчик мой, что этому вероятнее всего не дано свершиться» — подумал Григор, в душе сожалея о том, что не сможет сопровождать Первого, на этом задании.

— Теперь это задание для тебя не только долг, но и дело чести. Что ж, все необходимое ты уже получил, благословляющая молитва готова. Нам пора прощаться — Григор, что было ему не свойственно крепко обнял Первого и похлопал ладонью по плечу — «Вероятнее всего мы видимся в последний раз» — про себя подумал Главный Летописец и они не спеша вместе с Первым направились к выходу из этого замечательного сада.

Глава VI Мрачные тени.

Встревоженный женский крик звонко пронесся по тесным городским улочкам, исчезая в мрачных подворотнях.

— Убили! Убили! Снова! Святой Владимир, за что же нам все это?! — заплаканная женщина металась из стороны в сторону, выкрикивая сквозь слезы то проклятия в адрес совершившего это злодеяние, то молитвы Святому Владимиру. Именно так называли в этом месте Святого Архангела Владимира.

В этот вечер шел сильный дождь, что делало и без того по обыкновению пустые улицы городка совершенно безлюдными. Острые, покрытые черепицей крыши маленьких каменных домишек, блестели от дождя, подобно оскалу дикого зверя, что делало общую картину зловещей. В этот вечер жители города старались поскорее погасить свет в своих жилищах и захлопнуть деревянные ставни, дабы затаиться в священном ужасе произошедшего и не привлекать к себе ни какого внимания.

Высокий худой мужчина с едва тлевшей под дождем сигаретой в зубах, одетый в элегантный черный классический костюм-тройку подал вопящей женщине платок. На белом носовом платке был искусно вышит символ правоархангельской Церкви Святого Архангела Владимира. Точно такой же символ, только выполненный в форме медальона, поблескивающего под дождем, красовался на груди мужчины. В сущности, этот знак мало чем отличался от символа центральноархангельской Церкви, кроме того, что геральдика была выполнена в другом цвете, и символ имел некоторые очертания, напоминающие о принадлежности к провинции Декструм. Рядом с хозяином платка стояли еще двое в длинных черных пальто. Мужчины прикрывали головы зонтами и бурно что — то обсуждали. Их разговор больше напоминал спор. Примерно в полуметре от ног троих по асфальту тянулся длинный кровавый след. Кровь вела от двери ближайшего дома в сторону проулка между жилищами, ведущего в тупик. Ставни дома, от которого тянулся след, были распахнуты, одна из них даже была наполовину выломана и болталась на одной петле. Окна дома все до одного были выбиты, а осколки стекла, повсюду валялись на земле в нескольких метрах, под оконными рамами. Снаружи вглядываясь в окна можно было заметить признаки пожара.

Один из споривших мужчин посмотрел в сторону человека в костюме:

— Ваше Преподобие, неужели всех до единого? Неужели ни кого не осталось в живых?

Мужчина выбросил окурок сигареты подальше от места происшествия.

— Мать, сына и дочку. Отца мы пока не нашли. Его там нет — мужчина произнес эту фразу холодно и монотонно.

Плакавшая женщина удалилась в сторону своего дома, не вернув хозяину носовой платок.

Лишь дождь и разговор двух сержантов-церковников теперь нарушали тишину этой пустынной улицы, из-за чего всем троим, стал слышен звук шагов, гулко разносящихся по округе. Стук каблуков по каменному тротуару становился все ближе и ближе, как вдруг следователи увидели появившуюся из темноты, слабо освещаемую тусклыми уличными фонарями фигуру. Едва различимый свет, попадая на медленно движущегося в их сторону мужчину, создавал на дороге мрачные, меняющие форму тени. Высокий человек массивного телосложения одетый в длинный, черный мундир в пол, подпоясанный, черным кожаным ремнем с круглой пряхой увенчанной церковным символом подходил все ближе. Недлинная русая борода ночного гостя сильно промокла под дождем из-за чего, стала острой, как штык. За широченной спиной мужчины был заметен покоящийся в чехле полутораметровый серп. По мере приближения полуночного путника все трое встали по стойке «смирно», и самый старший из них по званию, рыцарь-капитан следственного отдела Церкви, Томас начал доклад:

— Ваше Высокопреподобие массовое убийство. Вероятнее всего сожжение в собственном доме. Мать, дочка и сын. Отец семейства не обнаружен. Мы решили ни чего не трогать без Вас. Скорее всего, это снова она. Мотивы, цели и способ до точности пока не известны. След крови, ведущий в тупик, ни чего не дал. Там нет ни каких улик.

— Вольно! — скомандовал церковник, выслушав доклад — осколки стекла разбросаны по улице, значит окна, выбиты ударной волной из нутрии. Это силы одаренного. Огненный шар или что-то подобное. Дверь цела и повреждений не имеет, значит, хозяева сами ее впустили. Они умерли не от сожжения и даже не от отравления угарным газом. Даже отсюда, через окно я вижу, что тела имеют небольшую степень ожогов, как и само помещение внутри не сильно повреждено огнем. Судя по позам, в которых они лежат у них множественные переломы, возможно повлекшие повреждения внутренних органов. Вот от чего они умерли. Труп отца семейства нашли возле речного канала, через два квартала отсюда. Там уже работают следователи Церкви — точно обрисовал ситуацию церковник.

Недоумевающие взгляды Томаса и его сержантов заблестели ярче уличных фонарей, свет которых пытался пробиться сквозь усиливающийся дождь.

— Это точно была она. Сомнений нет, а значит, я буду вести расследование сам — в глазах мужчины с серпом за спиной, появилось воодушевление, а капитан и два сержанта после его слов вздохнули с облегчением — охота в Донтауне продолжается. Я обязательно доберусь до тебя — произнес новый, само назначенный следователь по делу. В прочем звание, должность, да и его репутация вполне позволяли ему брать любые дела. Но казнить ее, было для этого следователя принципиальным делом.

Тем временем усиливающийся дождь все сильнее и сильнее смывал ужасающий след крови с асфальта, а тусклые фонари продолжали зловеще играться с тенями редких людей, по долгу службы, находившихся в эту злополучную ночь на улице.

Глава VII Добро и зло в глобальном смысле.

Устройство мироздания

Церковь Святого Архангела Владимира, такая, кокой она являлась до разделения на ветви, была образована более двух тысяч лет назад. В то не простое время еще не существовало одаренных, ну, во всяком случае, в таком виде, в каком мы привыкли воспринимать их сейчас, а магические ритуалы не практиковались и вовсе, ни кем, кроме специально — назначенных для этих целей общинных волхвов и шаманов. Древние люди покланялись таким — же древним богам, которых они сами себе и выдумывали. Люди вели войны друг с другом за территории, ресурсы и власть, создавая новые государства на мировой карте. В Святых книгах и в Повести временных лет описаны эти события. Сейчас каждый цивилизованный гражданин знает эту историю, знает, кто такой Архангел Владимир и почему именно его имя носит современная Церковь, но для уроженцев островов или материка Колидум, имеющихся сейчас среди нас я все, же расскажу об этом еще раз.

Изначально практически в каждом племени жившем, в те времена на материке Грандис было свое божество для поклонения. Волхвы периодически придумывали все новых и новых богов, которые, по их мнению, создали мир и людей и помогали своим творениям. Племена молились выдуманным творцам, принося им жертвы и поклоняясь им. Такие действия больших, истинно — уверовавших групп людей, естественно нашли свое отражение в мире демонов, в Темной Пустоте. Хитрые демоны откликнулись на людские молитвы и, в конце — концов, наиболее ушлые и сильные из них стали олицетворять каждое, придуманное волхвами божество. Демоны, взаимодействовали с людьми, помогая им и взимая за это плату. Войны, которые вели последователи этих древних богов, со всеми подряд, их боги не только не осуждали, но и поощряли. Кровопролитные сражения, которым как казалось, не было конца, уносили множество человеческих жизней. В ту темную эпоху, когда поклоняющееся древним богам — демонам человечество стояло на пороге грехопадения, по колено в крови и пороке, одному из Волхвов чудесным образом явился в человеческом обличии Архангел, назвавший себя Владимиром. Владимир истолковал священнослужителю об устоях добра и света. Поведал ему о страшных грехах, о существовании Пустоты, как темной ее части, так и светлой, мире, в котором живут бессмертные существа, не поддающиеся человеческому восприятию, мире чистой энергии света и тьмы, мире, куда каждому предстоит попасть после смерти. Он поведал об основах устройства мироздания. Владимир, будто пророк, учитель и оратор, изначально на материке Грандис, а потом, путешествуя по всему миру, разнес заветы Высшей Силы. Новые устои были хоть и не привычными для людей того времени, но все же понравились им, так как дарили покой и мир. Вскоре Владимир силой своего слова остановил мировые войны, даровав народам понятия принципов добра и света. Люди стали записывать его проповеди, что явилось истоком создания Ордена Летописцев, а также создания первых Святых книг. Вскоре Владимир, завещав всем жить по провозглашенным им устоям — стал первым Верховным Экклезиархом Церкви. Тогда наша религия стала называться «Церковь Света», и только, после того, как Владимир ушел в вечное паломничество, была переименована в честь него. Не смотря на отсутствие пророка, книги с записями его речей были очень востребованы, народы, читая их, обретали мораль, понятие добра и зла, плохого и хорошего, греха и добродетели. Люди попросту становились цивилизованнее и культурнее.

Поведанным Архангелом устоям и конструкции мироздания люди придерживаются и сейчас. Основные принципы заключаются в следующем:

— Не существует единого божества, которому следует покланяться. Есть Высшая Сила. Разумная, но не имеющая материального облика. Чистая энергия добра, складывающаяся из хороших, достойных, благородных, бескорыстных поступков людей, а также из их положительных эмоций. Эта же сила бдит за всеобщим мировым порядком и мировым балансом. Сила эта может помогать людям, которые в значительной мере ее пополняют, своими делами и поступками. В особых случаях Высшая Сила может принимать любой из земных обликов, будь то человек или животное и являться в таком виде земным людям. Такое воплощение Высшей Силы называется Ангел. В случае, когда концентрация Высшей Силы в облике земного существа слишком велика, такое существо может творить чудеса и называется Архангел.

Да, такое понятие Высшей Силы было для людей того времени не привычно. Как я уже говорил, раньше люди часто придумывали себе различные источники поклонения, нарекали их разными именами и служили выдуманным богам. Согласно другому источнику «Теологической теории верования в древних богов», со временем, до прихода Архангела Владимира, обитатели Темной Пустоты, а проще говоря, силы абсолютного зла, обратили внимание на острую нуждаемость земных людей в источниках поклонения. Эти силы стали приобщаться к человеческим идолам того времени, помогать людям, в обмен на что-то. В момент, когда воплощаясь в выдуманных людьми богов, темная энергия перестала быть просто бесформенной силой, а обрела конкретные образы и цели — появились первые демоны. Люди поняли, что их мольбы к древним богам, о помощи, не бессмысленны, что эти так называемые боги помогают им и не оставляют в трудную минуту. Демоны же, в свою очередь поняли, что за чудесную помощь из вне, люди готовы платить практически любую цену, и стали просить все больше. Так появились устоявшиеся и используемые безнадежными одаренными по сей день, ритуалы жертвоприношения. А те, самые представители человечества, которые от имени всего народа, племени, общины, на прямую общались с древними богами, стали первыми одаренными.

Наука выделяет несколько теорий возникновения демонов и одаренных.

Еще один принцип верования в Высшую Силу, раскрытый Святым Архангелом Владимиром:

— Необходимо верить в чистое, бесконечное добро и свет.

В противовес энергии света, по принципу мирового баланса, существует и отрицательная энергия, складывающаяся из негатива людей, злодеяний, преступлений, страданий и всего прочего, что так свойственно человеку. В отличие от энергии добра, хоть энергия зла и не имеет определенного материального облика в своем мире, она самостоятельно не может его обрести и в нашем. Кроме того, не существует единой энергии зла. Каждый сильный человеческий грех, каждое преступление, порождает в Темной Пустоте свой сгусток злой энергии. Такие субстанции сейчас называются демонами. Чем сильнее и бесчеловечнее был грех, тем могущественнее и демон, им порожденный. Хоть эти существа сами и не могут проникать в наш мир, они могут воздействовать на разум и волю человека из своего мира, а потому, чем более человек грешен и преступен, тем большей связью с демонами он начинает обладать. Что характерно, наиболее подверженными демоническому влиянию являются одаренные. Большая сила отражается на них большими соблазнами, что делает одаренных, жаждущих еще больших возможностей и способностей — лакомым деликатесом для демонов. Зачастую голос демона становится постоянным советчиком в голове одаренного, а его силы становятся несоразмерно большими. Концом такого сотрудничества обычно является то, что за годы, демон полностью овладевает душой и разумом одаренного, абсолютно подчиняя его себе. Одаренный становится лишь марионеткой, по средствам которой демон совершает все больше и больше зла на земле, тем самым пополняя энергией темные силы, становясь сильнее сам, а иногда и порождая новых демонов. Таких одаренных церковники называют безнадежными. Их души нельзя спасти, а потому выход только в их полном уничтожении. Тех же, кем демон овладел не полностью, священники подвергают специальному обряду освобождения. В случае, если от одаренного удается получить хоть минимальное раскаяние или хотя бы признание его грехов, священник специальной молитвой прощает одаренного, тем самым освобождая его. В случае если обряд прошел успешно, одаренный полностью теряет память о том, что творил при помощи своих способностей. Способности он, кстати, тоже теряет, навсегда становясь обыкновенным человеком.

Отрывок из лекции Главного Летописца Григора, читаемой им в Духовной Семинарии Святограда. Наши дни.

Глава VIII Призрачный город

Черный вагон длинного поезда, теперь уже медленно приближался к станции. Поезд остановился. Прибытие на станцию Донтаун, осуществлено, как и предполагалось ровно в 17:00. Распахнувший дверцу вагона проводник, нехотя спустился по ступенькам в низ, встал с лева от двери и, поправив фуражку, стал ждать, когда пассажиры начнут покидать поезд. Сотрудник поезда понимал, что вероятнее всего на станции Донтаун как обычно ни кто не выйдет, однако совершение указанного порядка действий на каждой станции было его прямой обязанностью.

К удивлению проводника в этот раз нашелся желающий сойти в столь угрюмом и безлюдном месте, абсолютно не пользовавшемся популярностью у туристов. Мужчина средних лет, в длинной черной накидке от дождя, державший в правой руке громоздкий потертый кожаный чемодан, зашагал к выходу. Как только приезжий приблизился к ступенькам, проводник привычным жестом, с целью помочь спустить багаж, протянул руки к чемодану. Незнакомец резко дернулся и жестом свободной ладони показал, что помощь не требуется.

— Сэр, я только хотел помочь Вам. Это моя работа, вы понимаете… — быстро затараторил проводник, постоянно поправляя фуражку.

— Мне Ваша помощь не потребуется — коротко оборвал вагоновожатого мужчина.

Железнодорожник разглядел слегка выглядывающий из-под накидки амулет с символом Церкви, что сильно удивило его. Как не крути, не особенно этот бледный человек был похож на священника. Да и что делать в этом всеми забытом месте приезжему священнику? В прочем проводник давно работал по данному железнодорожному маршруту, а потому видел, что иногда священники из других городов, а иногда даже других провинций посещали Донтаун. Вот только ему ни разу не приходилось наблюдать за тем, что бы священники возвращались обратно.

Мужчина вышел из вагона и проследовал вперед по перрону. Моросящий на улице дождь, серость и уныние местного пейзажа, а также полное отсутствие людей делали это место необычайно загадочным и в то же время отталкивающим. Станция выглядела не гостеприимно. Невысокое кирпичное здание вокзала, на котором висели облупленные старые часы, обшарпанные стены и ржавые скамейки. Вот, пожалуй, и все, что было вокруг. Сейчас на часах 17:05, еще рано для захода солнца, но кажется, здесь даже днем было темно и неуютно. Тем временем поезд за спиной приезжего тронулся. Видимо даже ему не хотелось оставаться в таком месте ни на минуту дольше.

Священник быстрыми шагами направлялся к выходу со станции, постоянно поправляя накидку и оглядываясь вокруг в надежде хоть кого-нибудь встретить и узнать дорогу. К сожалению, ветхий вокзал Донтауна был абсолютно пуст, что было крайне необычно для приезжего. В такое время железнодорожные станции, как правило, кишели толпами бесконечно галдящих уезжающих, приезжающих, а также встречающих людей. И ни какая погода тому была не помехой. Свернув к самому выходу в город, мужчина был приятно удивлен, увидев два сверкающих, как будто начищенных кремом, серых доспеха. Мужчина поспешил к стражам порядка. Лица двух рыцарей-сержантов Управления внутренних дел Декструма наполнились неподдельным удивлением, при виде незнакомца.

— Честь имею господа — отсалютовал Первый — я раньше не бывал в Донтауне, не могли бы Вы подсказать мне, где я могу поужинать и найти ночлег?

Взгляд одного из стражей порядка, упал на слегка — виднеющийся из под накидки медальон собеседника.

— А не заблудились ли Вы Святой Отец из Санктуса, в наших краях? — сержант произнес эту фразу с подозрением и даже неким укором. Второй, сразу же толкнул его локтем в бок:

— Помолчи Бобби! Хоть мы и не подчиняемся провинции Санктус, а все, же под накидкой не понятно в каком он звании и чине. Вдруг важный, какой-нибудь? — разговорчивый сержант угомонился и сменил расслабленную позу, на более напряженную.

— Господа, я прибыл не рассматривать «красоты» Вашего замечательного городского вокзала. Я приехал по важному делу, хотя Вас это, в общем-то, совершенно не касается.

— Святой Отец, прошу Вас извинить моего напарника за грубость. Нам здесь не часто за время патрулирования приходится встречать живых людей и уж тем более не местных. Городок маленький, все друг друга в лицо знают, вот и вызывают новые лица подозрение.

— Когда покинете станцию, пройдете прямо по улице, до булочной Елены, там, на перекрестке свернете направо, и примерно через двести метров будет закусочная. Вы узнаете ее по яркой вывеске. Там и постоялый двор есть. Сможете поселиться на время — словно поняв свою ошибку, уже более учтивым тоном проговорил полицейский.

— Премного благодарен господа. Удачной службы — Первый сказал эту фразу искренне и вполне доброжелательно, однако учитывая череду последних событий происходивших в городе, звучала она для блюстителей порядка, как издевка.

Первый прошел строго по маршруту, проложенному станционными полицейскими, особенно не обращая внимания на окружающую обстановку. Не было времени на то, что бы любоваться достопримечательностями Донтауна, если они, конечно же, вообще были. На часах Первого было уже 17:40. Вечерело, и скоро должно было стать совсем темно, а он до сих пор не позаботился о ночлеге и ужине. Наконец то Первый был на месте. Он понял это, увидев старое, двух этажное здание, перед входом в которое болталась, покачиваясь из-за ветра в разные стороны темная, наполовину проржавевшая металлическая табличка. На табличке красовалось название заведения «ШАШЛЫЧКИ И БАШМАЧКИ».

«Да уж, действительно «яркая» вывеска» — подумал путник, вспоминая двух указавших ему дорогу стражников.

Первый приоткрыл деревянную дверь и вошел вовнутрь. По сравнению с дождливой и сырой улицей в тускло — освещенном помещении было тепло и сухо. Людей было не много. Двое сидели за столиком в дальнем, совсем темном углу зала, какой-то бородач пил пиво из огромной стеклянной кружки, разместившись за столиком, ближе к входу, и один молодой парень стоял рядом с лестницей на второй этаж. Бармен, стоя спиной к залу, протирал бокалы белым, перекинутым через плече полотенцем. Первый подошел к стойке и присел на высокий стул, показательно кашлянув несколько раз. В этот момент он спиной и затылком, ощутил, как малочисленные посетители «Шашлычков и Башмачков» уставились прямо на него — «Что ж, в таком маленьком городке, наверное это нормальная реакция на чужака» — подумал, успокаивая себя пришелец.

Услышав кашель за спиной, бармен повернулся, отставив бокал в сторону и не скрывая удивления, обратился к незнакомцу:

— Здравствуйте. Рад приветствовать Вас в моей закусочной. Незнакомые лица, редкие гости у нас, но все же, чем я могу Вам помочь? — голос немолодого, полного бармена звучал наигранно учтиво.

— Добрый вечер. Это Ваше заведение? Интересное у него название.

— Да, мы с братом занимаемся своим делом уже почти добрых двадцать лет. Я отвечаю за кухню, напитки и постоялый двор, а брат открыл в подвале обувную мастерскую. Он-то уж у меня опытный башмачник. Вам случайно не нужно починить сапоги? Или могу порекомендовать Вам новые туфли, с хорошей скидкой.

— Нет, благодарю. Сапогами я не интересуюсь. Я бы выпил — у Первого действительно пересохло в горле, да и сгладить изначальное впечатление о городе можно было только стаканом чего-нибудь крепкого.

— Да, конечно. Могу предложить Вам хороший, выдержанный гросс — хозяин заведения, кажется, стал относиться к гостю с меньшей настороженностью и подозрением.

— Тром. Плесни мне немного трома — коротко обозначил Первый.

— Как я могу обращаться к Вам Сэр? — спросил хозяин, доставая из бара бутылку хорошего трома.

— Пер…Петр. Вы можете называть меня Петр — Первый быстро стал поправлять свой медальон так, что бы его не было видно из-под накидки.

— Очень приятно Петр. Меня зовут Бен.

Первый поднял стакан с тромом и залпом осушил его. Давно ему не приходилось пить подобных напитков. Особенно хорошего трома.

— Бен, Вы обмолвились, что здесь имеется постоялый двор. Могу я, у Вас остановится? Мне потребуется крыша над головой на длительное время. На месяц, а возможно и более — полюбопытствовал Первый.

Теперь Бен действительно был удивлен. Гость еще и планировал оставаться в городе надолго. Гостиница Бена не пользовалась успехом. Связано это было с особенностями Донтауна. В город вообще редко кто-либо приезжал.

— У нас на втором этаже есть прекрасные комфортные комнаты. Разумеется, Вы сможете у нас остановиться — Петр. За месяц Вам это обойдется в пятьсот цехинов.

Новоиспеченный Петр, заказав еще стакан трома и фирменный бараний шашлык, вытащил из внутреннего кармана кошель, который выдал ему перед отправкой Григор — «Негусто, совсем не густо. Месяц я так точно не протяну» — Первый убрал кошель обратно.

— Может быть у Вас имеется система скидок для столь редких посетителей? — отчаянно стал торговаться Первый, понимая, что сейчас, в ночь идти ему не куда.

— Сэр, у нас постоялый двор высочайшего класса, лучшие номера в городе — проговаривая это, голос Бена стал дрожащим и неуверенным — «Лучшие, потому, как единственные в городе» — подумал хозяин про себя.

— Ну что ж, я согласен — от безвыходности Первый согласился и положил на стойку пятьсот пятьдесят бумажных цехинов, в качестве оплаты месячного проживания, сегодняшнего ужина и выпивки.

Хозяин заведения вытер руки свисающим с плеча краем полотенца и взял со столешницы купюры. Бен не спеша пересчитал их, после чего убрал в карман своей поношенной жилетки. Хозяин неторопливо открыл деревянный шкафчик рядом с баром и, сняв с гвоздика длинный серебристый ключик, положил его на стойку. Первый обратил внимание на то, что все ключи висели на предусмотренных для них гвоздиках и теперь отсутствовал только один. Тот, что бармен только что дал ему.

— Ваша комната под номером 306. Второй этаж, направо по коридору.

С негодованием Первый еще раз взглянул в кошелек, в котором виднелась единственная купюра номиналом в пятьдесят цехинов — «Вот и обнаружен первый минус смертной жизни живого человека. Живым нужно регулярно кушать» — подумал разоренный гость. Первый достал последнюю купюру из кошелька, повертел ей перед собой и резким движением, сопровождаемым шлепком, прижал купюру к барной стойке.

— Эх, была, не была! Бен, дружище, плесни-ка мне еще тромчику, на все! Что-нибудь придумаем.

Первый пил стакан за стаканом. Теперь уже с улыбкой он оглядывался по сторонам и рассматривал интерьер заведения с лучшими гостиничными номерами в городе. Сейчас простенький и угрюмый вид «Шашлычков и Башмачков» не казался ему таким уж мрачным, а взгляды посетителей кажется, теперь он воспринимал, как доброжелательные. Допив последний стакан из тех, что мог позволить себе на пятьдесят цехинов, Первый взял с барной стойки ключ от своей комнаты, и едва не забыв чемодан, неуверенной походкой стал подниматься по деревянной лестнице на второй этаж. Свернув направо по темному коридору постоялец практически на ощупь добирался до каждой двери, рассматривая номера комнат в упор, пока наконец не нашел комнату номер 306. Войдя в помещение, новый жилец, быстро захлопнул дверь, бросив чемодан в прихожей, и рухнул на большую кровать.

Сон прервал звук шагов за дверью. Кажется, было уже утро, однако дневной свет слабо проникал в комнату из-за плотных задвинутых штор. Голова ужасно болела, то ли из-за перемены погоды, то ли из-за «отличного» трома. Первый встал с кровати и, подойдя к входной двери, прислушался. Шагов уже не было слышно. Дверь замкнулась на замок, когда Первый захлопнул ее, войдя в номер. Отперев замок, новый обитатель постоялого двора выглянул в коридор. Ни души. За дверью абсолютно ни кого не было — «Что за чертовщина?» — посмотрев в низ, Первый увидел маленький клочок бумаги, который был, подсунут под дверь. Подняв бумажку, квартирант вернулся обратно в комнату и присев на край кровати осмотрелся — «Вот и выявлен второй минус смертной жизни» — подумал он о головной боли. Просторные апартаменты, разделенные посередине проемом, выглядели старомодно и были обильно покрыты пылью. В центре первой части комнаты лежал старый затоптанный ковер, у стены располагалась широкая кровать, на которой сейчас и сидел Первый. Ветхая деревянная тумба, стоящая у длинного окна, и остановившиеся часы на ней давали понять гостю, что в этой комнате давным-давно ни кто не останавливался. Во второй части помещения стояло старинное, накрытое покрывалом кресло, а также обеденный стол — «Неужели здесь мне предстоит провести ближайший месяц? Да еще и за пятьсот цехинов?» — Первый развернул, сложенную пополам записку и прочитал послание.

Вы не знаете меня, однако мне известно, кто Вы такой на самом деле, а также известно и о Ваших трудностях. Я могу помочь Вам, если и Вы сможете помочь мне. Пусть мы не знакомы, но я уверен в том, что мое предложение заинтересует Вас. Если захотите выслушать меня, мы можем встретиться сегодня в 01:00, в доках, у старого причала. Я сам узнаю и подойду к Вам…

Подписи автора на загадочной записке не было. Каких либо сведений о том, кто ее написал, тоже. Изначально, Первый подумал, что все это нелепая шутка и нет смысла воспринимать записку в серьез, но обдумав все основательно, он решил, что все, же стоит проверить. Ведь откуда-то автор записки узнал о том, что адресат не тот за кого себя выдает, узнал адрес, где он поселился. Возможно, автор хотел сообщить информацию, касающуюся задания.

«Времени до часа ночи предостаточно. Думаю, сейчас стоит анонимно прогуляться по городу и попытаться добыть необходимую информацию» — Первый достал из потертого чемодана строгий классический костюм — «Вот это, кажется, подойдет для прогулки инкогнито» — он взял в руки медальон, с символом Церкви провинции Санктус, который свидетельствовал о его полномочиях и положил его во внутренний карман пиджака — «Это я возьму с собой. На всякий случай».

Закрывая чемодан, церковник взглянул на лежащий в нем поперек меч — «А вот ты мне пока что не понадобишься» — расположившуюся в отдельном блоке чемодана кожаную пистолетную кобуру, Первый также проигнорировал.

Переодевшись в костюм, постоялец вышел из комнаты. Коридор второго этажа был достаточно длинным и очень темным, так как имел только одно небольшое окно в самом конце в левой части, за лестницей, а также потому, что на всем этом пространстве рабочим был только один настенный светильник. За пределами комнаты заведение также выглядело угрюмым, грязным и старым. Спустившись вниз по лестнице, Первый, или как он сам представился — Петр, застал хозяина харчевни, подносящим завтрак, к столу единственного гостя в зале. Дождавшись, когда полный мужчина с подносом в руке вернется к своей барной стойке, Первый заговорил с ним:

— Доброе утро Бен.

— Здравствуйте Сэр. Как Вам спалось? Что-нибудь подать на завтрак?

Первый вспомнил вид своей комнаты, дабы прогнать аппетит, а также тот факт, что в его кошельке было так же пусто, как на вокзале Донтауна и жестом руки показал, что завтрак подавать не нужно.

— Скажите Бен, кто, примерно двадцать минут назад поднимался на второй этаж? — Первому необходимо было установить, личность того, кто подсунул записку под дверь его номера.

— Ни кого не было Сэр — Бен отрицательно покачал головой и развел руками.

— Ты в этом уверен? — Первый с большим напором задал вопрос повторно — возможно горничные, обслуга или еще кто?

— Нет, господин, я все утро был здесь, если бы кто-то поднимался, я видел бы это. За все утро зала я не покидал — по выражению лица и жестикуляции старика было очевидно, что он говорит правду и абсолютно уверен в своем ответе.

— Благодарю Бен — постоялец учтиво кивнул головой и пошел к выходу на улицу.

— Хорошего дня Сэр Петр — проговорил в спину уже уходящему гостю хозяин постоялого двора.

Сегодня на улице стоял густой туман, что пожалуй было на руку Первому, так как это позволяло ему меньше бросаться в глаза жителям города. В прочем эта задача была не сложной потому, что на улицах было очень мало людей.

«Где же мне искать информацию? С чего начать? Куда пойти?» — Первый достал из кармана брюк маленький навигатор, который к его радости сегодня наконец заработал, в отличие от вчера. Навигатор показал, что Донтаун совсем небольшой городишко и обойти его при желании можно минут за сорок — пятьдесят. Следуя по проложенному прибором маршруту, «турист» решил посетить центр города. По пути, Первому встречались преимущественно двух этажные деревянные и каменные домики, с покрытыми серой черепицей крышами. Некоторые из крыш имели небольшие остроконечные башенки. В окнах практически всех домов, не смотря на то, что было утро, горел свет. На обочинах дорог некоторых улиц, проезжую часть от тротуара отделяли низкие железные кованые ограды. Воздух пропах сыростью и стариной. Центр Донтауна занимала маленькая площадь, посередине которой стоял безвкусно выполненный памятник в виде Ангела. Монумент был настолько плохо выполнен, что издалека, сложно было точно определить, что именно он изображает. От этого на общем фоне скульптура выглядела весьма жутко. По всем четырем сторонам от памятника, стояли старые деревянные скамейки, с частично прогнившими досками сидений и спинок. По дороге к центру, Первому встречались преимущественно, редкие патрули, а еще, более редкие гражданские прохожие сторонились незнакомца. Один мужчина даже перешел на другую сторону узкой улицы. В голову Первого пришла неплохая мысль:

«Полицейские, как у нас в Санктусе, так и здесь в Декструме, являются служителями Церкви, а значит, наверняка владеют интересующей меня информацией. Но если я прямо к ним обращусь, они, вряд ли поделятся сведениями с чужаком» — Первый с деловым видом присел на одну из скамеек у памятника странному Ангелу. С другой стороны памятника стоял патрульный. Рыцарь Управления внутренних дел провинции Декструм достал из-под серого нагрудника полицейского доспеха крохотный, тоненький прозрачный мобильный телефон, который уже несколько секунд звонил.

— Да Ваше благородие! Я слушаю! — громко проговорил стражник, держа перед собой устройство связи — нет, не нашли. Прочесываем центральный район. Слушаюсь!

Более ни чего не было слышно, так как полицейский стал удаляться. Этой информации было совершенно не достаточно, однако Первый понял, что правоохранители кого-то или что-то разыскивают. Остаток дня, Первый провел в бесполезных скитаниях по центральной части Донтауна, однако так и не смог подслушать что-нибудь ценное. В отчаянии священник вернулся в «Шашлычки и Башмачки». Уже вечерело. Двое мужчин, отдыхавших за столиком с лева от барной стойки, тихо, почти шепотом о чем-то беседовали. Постоялец уже было собирался подняться в свои апартаменты, однако его острый слух резанули слова одного из гостей закусочной:

— Я не понимаю, за что их могли убить? Я знал их. Жил по соседству, через несколько домов. Хорошая семья, добрые мирные люди.

Первый присел возле стойки и прислушался. Бена в зале не было. Вероятнее всего он отправился на кухню за ужином.

— Говорят, их сожгли заживо, в собственном доме на Нордстрит.

— Моя жена вызвала полицию, в тот вечер, позавчера. Мы живем в доме 79, их дом ниже по улице. Лора услышала шум, похожий на взрыв и побежала проверить все ли в порядке у соседей. Она увидела, что в их доме выбиты окна, а внутри только их трупы — мужчина рассказывал это с наполненным ужасом лицом, вытирая глаза рукой.

— Прошу успокойся Джейк — попытался утешить приятеля знакомый, положив руку на его плече — как считаешь это снова ее рук дело?

— Сам знаешь, такое происходит в нашем городе иногда. Сейчас это стало случаться чаще. Я уверен в том, что это снова она — сказал Джейк.

«Нордстрит 79. Это уже кое-что. Необходимо туда наведаться. Но немного позже. Сегодня у меня встреча с писателем записок из доков» — Первый вскочил со стула и быстрыми шагами стал подниматься по лестнице на второй этаж.

Глава IX Прогулки под луной

К наступлению темноты туман рассеялся, обнажив перед ночным путником истинное лицо Донтауна. Повсеместно взгляду священника открывались старые, обшарпанные стены домов, мрачные переулки и тротуары, тускло освещаемые уличными фонарями. Миновав короткий каменный мост, человек в черном, офицерском мундире священника, вышел прямо к докам. Осмотревшись, он увидел, примерно в ста пятидесяти метрах по левую сторону от моста, заброшенный, почти разрушенный причал. Машинально проведя вскользь левой рукой по рукояти и ножнам, висевшего на поясе меча путник направился в ту сторону. Лицо его обдувал прохладный речной ветер. На ряби черной воды, отражался большой желтый диск луны, периодически заслоняемый облаками. С виду доки были пустынны и заброшены. Проглядывающееся из-за фигурных облаков ночное светило, бросало свой свет на это место, и открывало взору посетителя, его убогий силуэт.

— Доброй ночи Святой Отец — послышался неуверенный мужской голос за спиной. Первый быстро развернулся, таким образом, что бы увидеть собеседника.

— Здравствуйте — священник достал из внутреннего кармана мундира слегка помятую записку.

— Как же я рад, что Вы все-таки пришли. Я так надеялся на это — прозвучал немного веселее неуверенный голос мужчины, в длинной свободной накидке, болтающейся на плечах, с широким капюшоном, из-под которого не было видно лица.

— Это я так понимаю Ваше? — Первый указал взглядом на записку в руке.

— Да. У меня действительно есть к Вам предложение, которое я надеюсь, Вы примете. Мне известно для чего Вы Сэр Первый направлены из Святограда в Донтаун. Однако я позволю себе отвлечь Вас от этой миссии ненадолго. Видите ли, в Донтауне сейчас, к сожалению, есть и другие одаренные. Менее опасные, нежели Ундина, однако также не дающие покоя жителям города и совершающие свои преступления.

— Меня это не интересует. Это не в моей юрисдикции, да и к тому же в Донтауне есть свои священники — уверенно и четко проговорил Первый, убирая записку обратно в карман — меня в этой ситуации интересует другое. Кто Вы такой и откуда знаете обо мне?

— Кто я такой, абсолютно не важно. К несчастью, большинство священников Донтауна сейчас занято расследованием преступлений Ундины либо прочесыванием города, патрулированием, чем угодно, но только не преследованием других одаренных. На счет Вашей юрисдикции я позволю себе не согласиться. Медальон на Вашей груди говорит об обратном. Любой одаренный в любой провинции и в любом городе, в юрисдикции священника-лейтенанта, да к тому же из Ордена Идущих по следу. Мне известно и о ваших материальных затруднениях. Я могу помочь — сказал незнакомец в капюшоне.

— Не важно. Мое задание предполагает совершенно другое. Да и не привык я иметь дело с теми, кто даже лицо свое скрывает. Я не знаю кто Вы. Вдруг Вы здесь для того, чтобы заманить, меня в ловушку. Благодарю Вас за возможность в столь прекрасный вечер прогуляться под луной, но я вынужден откланяться — Первый учтиво кивнул головой и сделал шаг по направлению к каменному мосту.

— Постойте! — выкрикнул незнакомец, скидывая с головы капюшон и распахивая широкую накидку.

Перед собеседником предстал молодой парень, если не сказать мальчик, под накидкой которого была ряса священника — лейтенанта провинции Декструм. На груди парня висел соответствующий медальон Следователя Церкви.

Вот так номер! — удивленно произнес Первый глядя на своего нового знакомого — признаюсь, теперь ты меня заинтересовал. Впервые слышу, что бы священник нанимал другого священника, да еще и из другой провинции для выслеживания одаренного. Интересно.

Молодой человек потупил взгляд и кажется, сильно засмущался, вновь накинув плащ на плечи.

— Я священник-лейтенант правоархангельской Церкви Святого Архангела Владимира провинции Декструм. Служу в Донтауне уже около месяца. Мое имя Морган. До этого, всего месяц назад я был выпускником Духовной Семинарии Тилферда. Я хорошо учился и без труда выполнял тренировочные задания, но теперь… Глава Церкви Донтауна, его высокоблагородие рыцарь-майор Хатчингтон направляет меня на первое в моей жизни задание. Я должен выследить и освободить одаренного Мерси. Мерси еще не достаточно силен, да и душа его не принадлежит демонам, но все же. Мне стыдно признаться, но я боюсь. Выпускаясь из Семинарии Тилферда, я видел себя в будущем высокопоставленным священнослужителем, где-нибудь в перспективном городе Декструма. Но умереть лейтенантом здесь, в закоулках этого всеми — забытого мусорника я не собираюсь. Прошу Вас Сэр, помогите мне. На Вас вся надежда. Я заплачу хорошие деньги — проговорил загадочный незнакомец, представившийся Морганом.

— Что ты несешь? Новичков ни когда не отправляют на задания в одиночку. Тебе в сопровождающие дадут опытного священника, который не даст тебе умереть, а если повезет, то и задание выполнит за тебя — Первый снова заметил что обладает знаниями в области тонкостей службы.

— Нет, Сэр. Все не так. Как я уже говорил, все задействованы в поисках и расследованиях по делу Ундины. Со мной попросту некому пойти. Кроме меня и еще нескольких таких же новичков больше некому охотиться на других одаренных — голос лейтенанта стал очень грустным и даже обреченным.

— А летописцы? Пусть тебя сопровождает кто-нибудь из Ордена Летописцев.

— Донтаун маленький город. У нас есть только один летописец, но его не хватает на всех. Да и сами понимаете, основной задачей Летописца является запись исторически-важных событий, увиденных собственными глазами. Мало, значимых событий наш летописец увидит, сопровождая, такого как я при выслеживании ни кому не известного одаренного, не набравшего даже сил.

— Да. Непростая ситуация. И сколько же ты готов заплатить? — Первый сам не ожидал, что так сразу поинтересуется финансовой составляющей сделки.

— Четыреста цехинов Сэр. Это хорошие деньги.

— Восемьсот. Мне кажется восемьсот цехинов не менее хорошие деньги, чем четыреста. Я точно возьмусь за спасение твоей жизни за восемьсот — Первый высказал это легко, а голос его звучал, ушло, как у торговца на рынке.

— Ох…это все мои деньги. Возможно, мне потом даже нечего будет, есть, но…жизнь мне дороже — молодой лейтенант вытащил из кармана несколько купюр, пересчитал их и протянул Первому. Там было ровно восемьсот цехинов — я не знаю, где сейчас находится Мерси, но мне точно известно, что сегодня ровно в 03:30 он будет здесь. Возле этого моста.

— Очень интересно — Первый взял деньги, и руку под браслетом снова одолело сильное жжение. Гораздо сильнее, нежели это было ранее.

— Я скину Вам свои координаты Сэр Первый. Найдете меня, когда освободите Мерси — молодой лейтенант, накинул капюшон, и тот час поспешил удалиться из доков.

«И так. На часах 01:45. Есть еще время для того, что бы организовать засаду с наблюдательным постом» — Первый бросил взгляд на покосившийся флигель, раньше, как видно выполнявший роль лодочной. Окно строения выходило прямо на мост, плюс расстояние было достаточным, что бы наличие посторонних не было замечено — «Чудесно. Здесь я и расположусь».

Анонимный наблюдатель, занявший флигель — лодочную взглянул на часы. 03:30. Ни кого не было видно.

«Неужели я зря просидел здесь столько времени? Быть может, юный Морган ошибся? Да и откуда у него вообще такая информация?» — не успел Первый об этом подумать, как вдруг услышал шаги со стороны каменного моста. И вот уже темная, тощая фигура, облаченная, в балахон следовала со стороны входа в доки. С такого расстояния, да еще и в темноте, в узкое окошко трудно было рассмотреть что-либо подробнее, а потому, Первому оставалось только ожидать приближения гостя. Незнакомец остановился ровно посередине моста и, облокотившись на каменные перила, стал смотреть на воду, как будто чего-то ожидая. Простояв так около пяти минут, гость не спеша проследовал по мосту в сторону доков и был уже не так далеко — «Еще один любитель прогулок под луной. Ох, да он же еще совсем юн — внешне, одаренному Мерси, которого так боялся Морган, было около семнадцати-восемнадцати лет». Обладатель дара, прошел еще около пятидесяти метров по направлению к Первому и вдруг замер, уставив задумчивый взгляд на каменный мост — «Нет, он явно кого-то ждет. Неужто меня? Неужели он знает, что я за ним слежу?» — пожалуй, ожидать дольше не было ни какого смысла, так как одаренный мог в любой момент уйти. Первый медленно открыл дверь и тихими шагами вышел из лодочной. Наносить удар в спину юнца он не хотел, да и не убийство одаренного было его заданием. Подойдя достаточно близко к колдуну Первый окрикнул его:

— Я лейтенант Церкви провинции Санктус, из Ордена Идущих по следу, пришел за тобой!

— Я ждал не тебя — звонкое эхо донеслось до Первого, не смотря на то, что одаренный продолжал стоять к нему спиной.

— Так и кого же ты ждал? Быть может, вместе подождем? — священник пытался заболтать Мерси, вступить с ним в диалог.

— Нет, Святой Отец. Я знаю, за чем такие, как ты приходят. Так чего же тянуть? Давай закончим с этим поскорее.

— Я пришел не для того, что бы покончить с тобой. У меня другая цель.

— Да? Так может быть, вместе попьем чая? Сходим на футбол? Эх, черт, у нас в Донтауне нет даже футбольной команды. Видимо, не суждено нам подружиться — сказал Мерси.

Юношеская резкость и поведение нерадивого ребенка были очевидны недавно вернувшемуся из Пустоты церковнику. Теперь он точно был уверен в том, что Мерси от роду лет семнадцать.

— Я хочу лишь поговорить. Освободить тебя. Признайся во всем, что ты сделал, и я подарю тебе прощение. Не будет больше ни боли, которую ты чувствуешь, ни соблазнов, ни голосов в твоей голове.

— Освободить? Я свободнее всех церковников вместе взятых. Я делаю только то, что я сам захочу и ни кто мне не указ. Да ты хоть знаешь, какой силой я обладаю? А какой силой смогу обладать в будущем? Вам, лицам духовным такое даже не снилось — раздраженно сказал одаренный.

Что-что, а в одном юнец был прав. Он уж точно был свободнее Первого, прикованного незримой цепью к силам добра, при помощи наручного браслета.

— Нет Мерси, ты заблуждаешься. Ты просто мальчишка, попавший в плохую компанию. Ты знаешь, чем это обычно заканчивается? Я только хочу помочь тебе — продолжал убеждать мальца Первый.

— Довольно вранья! — мальчик резко развернулся к собеседнику и повел левой рукой в сторону. Сильный порыв ветра пронесся от Мерси к священнику, откинув последнего на несколько метров назад и повалив на землю.

Первый был уверен, что после этого неожиданного жеста неопытный юноша, душой которого как уверял заказчик, еще не завладели демоны, бросится в бегство, однако этого не случилось. Одаренный продолжал наступать, выкрикивая неразборчивые слова, водя руками над головой, после чего направляя их в сторону, где лежал Первый. Сильные и вероятно убийственные порывы стихии, летящие в уклоняющегося соперника, врезались в камни на земле, выбивая их и разбрасывая в стороны. Правой рукой первый выхватил свой меч, левой пытался разрушать чары одаренного, благодаря чему, камни, летевшие в него вместе с ветром, вызываемым Мерси, падали в нескольких метрах, не долетая до адресата. Главной задачей Первого было сейчас максимально приблизится к Мерси, для чего он длинными прыжками из стороны в сторону, пытаясь угадать куда в следующую секунду прилетит ветер с обломками камней, пробирался вперед. Угадать направление удавалось не всегда, а потому жесткие порывы с частицами земли и кусками камней иногда вскользь касались мундира, что было очень больно и опасно. Наконец лейтенант Церкви был достаточно близко к своему сопернику. В следующую секунду, Первый совершил рывок к одаренному, схватил его левой свободной рукой за балахон и сильно отшвырнул в сторону. Мерси упал на твердую землю и растерялся. Священник, быстро сориентировавшись, развел руками и лишил на какое-то время мальчика возможности применять колдовство.

— Послушай, я просто хочу тебе помочь! Признайся в том, что ты сделал и все это закончится. Ты вернешься домой — пообещал священник.

Юный соперник Первого лежал на земле, не в состоянии, что-либо сделать. Мерси расплакался навзрыд.

— Он тоже так говорил! Тоже делал вид, что друг мне, а что в итоге? Предал меня, паршивая собака, прислал тебя, что бы покончить со мной. Дружить с таким как я стало слишком опасно для него — Мерси выдавливал из себя слова, продолжая рыдать.

— Кто он? — Первый должен был это узнать.

— Священник. Морган. Мы дружили с ним с самого детства, еще до того, как он решил отправиться на учебу в Семинарию. Он помогал мне. Три раза в неделю мы с ним встречались здесь, возле каменного моста. Морган давал мне денег, иногда приносил еду. Он убеждал меня, что нужно покаяться и тогда меня простят. Но ведь тогда я лишился бы своих способностей, а что это за жизнь? Я много раз отказывался, от освобождения. Мой друг обещал прикрывать меня, а в итоге прислал тебя.

— Морган был прав. И я не собираюсь тебя убивать. Только освободить. — Первому стало абсолютно понятно, что молодой лейтенант обманул его. Он не боялся Мерси, он просто, по личным причинам не мог выполнить задание сам.

Набравшись сил, одаренный вскочил на ноги и снова стал размахивать руками в разные стороны. Огромный острый кусок прогнившей лодки быстро полетел в сторону Первого. Священник успел отскочить вправо, перекатившись к укрытию. В глазах лейтенанта Церкви вдруг все помутнело, стало темным и в голове возникли странные мысли, как будто нашептываемые тихим и далеким голосом: — «Его не спасти. Ты же сам это понимаешь. Он ни когда не раскается. Мерси не освободить. Заказчик обманул тебя и его душа давно во власти демона. Только уничтожение спасет Мерси…».

Первый выскочил из укрытия, сразу же отбив мечем в сторону летевший в него гарпун, и приблизившись к одаренному, стал атаковать клинком, пытаясь нанести Мерси легкое ранение для того, что бы ослабить и остановить его.

— Прошу прекрати. Сдайся, давай поговорим — прокричал Первый, как будто уже не слыша сам себя, но молодой колдун все продолжал сопротивляться. Сильный удар наотмашь рассек грудь Мерси и сквозь балахон стала виднеться проступающая кровь. Мерси рухнул на колени, но был еще жив. Алые капли падали на землю, с острия, опущенного в низ меча по имени «Долг».

«Ты должен закончить то, что начал. Сам знаешь, по-другому ни как. Сейчас он наберется сил и прикончит тебя» — шепчущий голос теперь звучал в голове Первого все яснее и ближе.

Священник сжал меч еще крепче и коротким движением пронзил грудь юного одаренного. Мерси упал на землю всем телом. Жизнь окончательно его покинула. Вытирая лезвие меча о край потрепанной тряпки, бывшей когда то парусом, Первый подумал о том, что необходимо вызвать службу уборки, ведь он завершил задание, а значит необходимо устранить последствия и записать имя одаренного Мерси в список погибших преступников.

«Что ж. У меня еще есть пара вопросов к Моргану. Пойду отсюда, пока «ветер без камней» — Первый пошел в «Шашлычки и Башмачки» с целью выспаться. Нужно ли сообщать местным церковникам о том, что в их рядах есть тот, кто помогал одаренному, он еще не решил.

Все оставшееся время, до утра Первый пил уже полюбившийся ему тром в баре у Бена, а на утро, велел хозяину принести к 10 часам еще одну, полную бутылочку и самый лучший завтрак, который только подавали в заведении, в его комнату. Пройдя в свой номер, Первый не уснул, а практически потерял сознание. Спал постоялец в эту ночь действительно ужасно, постоянно ворочаясь и говоря во сне. Словно в бреду, священник во сне доказывал что-то своему собеседнику, время от времени даже на повышенных тонах.

…Первый в своей лейтенантской рясе, с сильно запачканным кровью правым рукавом, сидел на высоком валуне, опустив голову и руки в низ. Напротив него, на обломке камня «плясало», переминаясь с ноги на ногу, какое-то несуразное и не виданное существо. Маленький пушистый зверек, если его можно было так назвать, имел для своего роста очень тонкие, длинные руки и ноги, которыми постоянно хаотично болтал. Огромный рот, на пол лица был усеян частыми острыми зубами, а глаза на выкате, уставлены на Первого.

— Ты сегодня исполнил свой «Долг» — Первый. Вот твое истинное предназначение. По-другому ни как, сам это знаешь. Ты настоящий герой. Избавил мир от страшного чародея. Молодец! — существо стало еще быстрее скакать с одной ноги на другую, как будто его камень под ногами очень горячий, после чего рассмеялось на редкость противным и ехидным смехом.

Пространство вокруг них было весьма мутным, Первый не видел деталей, однако все вокруг лилось и перетекало красной жидкостью. Первый чувствовал себя очень уставшим, и с трудом мог пошевелить налившимися свинцом — руками и ногами.

— Кто ты еще такой? Что тебе нужно? А ну-ка брысь от сюда! — все было, как в тумане, даже язык не хотел слушаться Первого и произношение слов давалось очень тяжело.

— Кто я такой? Ахах, я это ты. Ну, вернее часть тебя. Прошу заметить лучшая часть — существо говорило быстрым отвратительным голосом, при этом постоянно усмехаясь.

— Прочь от меня демон. Я не хочу тебя видеть! — с трудом выдавил из себя священник.

— Что ты? Что ты? Какие слова: Прочь! Не хочу видеть! А сегодня ночью мне кажется, мы хорошо с тобой поладили. Думаю я даже спас тебе жизнь.…Чьи внутренности сейчас болтались бы на корабельной мачте, если бы я не направил тебя? А? Чьи? Скажи-ка мне? — существо ехидно оскалило зубы, изобразив подобие улыбки — ну не переживай, Первый. Я полагаю теперь мы с тобой будем чаще болтать.

Громкий стук в дверь прервал и без того отвратительный и беспокойный сон квартиранта.

«Наконец-то я проснулся. Должно быть, принесли завтрак» — Первый встал с кровати и подошел к входной двери, потянув за ручку. Не успела дверь распахнуться, как в его комнату влетел Морган. Молодой священник имел весьма неопрятный вид, взъерошенные волосы и расстегнутый мундир, между краями которого болтался как маятник церковный медальон.

— Что ты наделал?! Я спрашиваю тебя еще раз! Что же ты натворил?! — голос священника был нервным и дрожащим, как, будто вот-вот должен был прерваться плачем.

— Морган послушай, иначе было нельзя. Я пытался спасти его до последнего. Но было уже поздно. Он бился до конца потому, что демон уже завладел им — Первый поймал себя на мысли, что оправдывается, а также на том, что сам не до конца уверен в том, что говорит.

— Его можно было спасти! Я знал его, говорил с ним, он был нормальным. Нужно было только дать ему шанс.

–Ты обманул меня Морган. Ты не сказал, что помогаешь ему. Не сказал о его силах. Ты сам прекрасно понимаешь, что он, не смотря на годы, был достаточно силен, и что душа его отчасти находилась во тьме. Ты сам знаешь, что его было не спасти, но обманываешь себя, как обманул и меня.

— Я… я не верю. Он был моим лучшим другом и хорошим человеком — серебристая слеза побежала по щеке Моргана.

— Отдать бы тебя под суд за все это, но я думаю, ты уже и так усвоил урок. С минуты на минуту в номер принесут завтрак и выпивку. Я полагаю тебе нужно выпить, и смирится с произошедшим. Это была тяжелая ночь для нас обоих — сказал Первый.

Лейтенант Морган обхватил руками голову и утвердительно кивнул.

Через минуту раздался стук в дверь. В этот раз действительно принесли завтрак и бутылку с напитком.

Постоялец взглянул на жутко болевшее левое запястье. Под браслетом виднелся небольшой ожог.

Глава X Идущий по следу.

Первый вышел из комнаты в 13:00. За полчаса до этого, апартаменты покинул шатающийся лейтенант Морган.

«Ох, и влетит же тебе на службе мальчишка. Влетит за казнь одаренного, которого ты должен был освободить, влетит и за неподобающий вид в служебное время» — подумал Первый, спускаясь на первый этаж гостиницы. В низу у лестницы, дорогу постояльцу преградил хозяин заведения.

— Ваше благородие, Сэр Петр, как Вам завтрак? Как напиток? Почему же Вы мне старому дураку, сразу-то не сообщили о том, что Вы священник? Да еще и приехали издалека? Ух, я бы уж Вам теплый прием организовал бы. Да и скидку на комнату сделал бы хорошую.

— Не стоит Бен. Все в порядке. Завтрак и напиток мне по вкусу. К комнате и цене на нее, также нет ни каких претензий — ответил Первый.

— Очень рад, что Вам все по нраву. Очень рад — услужливо извивался вокруг Первого хозяин.

— Подскажи мне лучше старина, как далеко отсюда улица Нордстрит?

— Нордстрит длинная улица, в северной части города. Она тянется практически к самым докам. Если у Вас есть навигатор, я могу отметить на нем кратчайший путь. Минут за двадцать будете на месте.

— Спасибо Бен — Первый протянул старику карманный навигатор.

Приблизительно через двадцать минут путник действительно вышел, примерно к середине улицы Нордстрит, а за тем спустившись ниже, стал по табличкам примечать номера домов: «73, 75, 77…вот он 79 дом» — церковник постучал в простенькую деревянную дверь. Ни кто не ответил. Первый постучал еще раз, сильнее.

— Одну минуточку — послышался мужской голос за дверью.

Дверь открылась и Первый увидел на пороге мужчину, с книгой в руке. Того самого, которого ранее встречал в баре у Бена — «Отлично. Значит, я пришел куда нужно».

— Доброго дня Святой Отец. Чем я могу Вам помочь? — учтиво поприветствовал гостя хозяин дома.

— Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с Вашей супругой. Лора, если я не ошибаюсь? — Первый знал, что не ошибается. Память у него была отличная.

— Конечно, но она вряд ли чем-то сможет Вам помочь. Вы ведь хотите спросить о том, что произошло на нашей улице несколько дней назад?

— Да, я расследую убийство семьи, и показания Вашей супруги мне просто необходимы — голос следователя стал более настойчивым.

— Лора уже рассказала все, то немногое, что знала об этом происшествии другим следователям Церкви, но если так нужно… Мне ваше лицо кажется очень знакомым. Мог ли я Вас где-то видеть? — вдруг прервал сам себя мужчина, не отрываясь глядя на медальон Первого, который немного отличался от тех, что выдавали местным церковникам.

— Вряд ли. Я прибыл в Донтаун совсем недавно. Специально для расследования этого преступления — этой фразой священник одновременно подчеркнул и факт своего недолгого нахождения в городе и то, что обладает широчайшими полномочиями в расследовании данного убийства.

Муж свидетельницы происшествия, заглянул в комнату:

— Лора-а-а! К тебе пришли, спустись, пожалуйста!

Спустя минуту у двери, вытеснив мужа, появилась полная женщина, средних лет, в домашнем коричневом платье и белой косынке на голове.

— Здравствуйте Ваше преподобие. Вы должно быть по поводу убийства Брикманов? Все, что видела, я уже рассказала, но если требуется, я все расскажу и Вам — Лора раскрыла входную дверь еще шире и жестом, пригласила следователя пройти в комнату.

— Хотите чаю? У нас есть замечательный чай с липой. Честное слово у себя на родине Вы ни когда не пробовали такого чая. Я уверена в этом — доброжелательно предложила женщина.

— Да, пожалуй, не откажусь — Первый не любил чай, но согласился, дабы расположить к себе хозяйку. А еще потому, что понял, что без этого разговор о деле начнется не скоро. Женщина удалилась на кухню, а через несколько минут вернулась в гостиную, с серебристым подносом, на котором стояли три маленькие аккуратные чашечки и заварочный чайничек.

— И так, я слушаю Вас господин… — обратилась к гостю хозяйка, поочередно наливая чай гостю, своему мужу и себе.

— Петр. Вы можете звать меня Отец Петр — Первый понимал, что имя, которым нарекла его Высшая Сила при возвращении из мира мертвых, перед обывателями лучше не называть. Во-первых, оно могло показаться слишком странным, а во-вторых, зная, кто он на самом деле, отношение наверняка стало бы хуже — скажите, Вы знали погибших?

— У нас маленький город и все, в каком-то смысле знают друг друга, а уж соседи тем более. Лично, с ними я не была знакома, но мы часто виделись на улице, здоровались. Брикманы приличная семья, с детьми.

— Чем они занимались? — Первый нехотя отхлебнул из кружки.

— Их отец, Джеймс Брикман — был рыбаком. Он каждый день в шесть часов утра шел для отлова рыбы в доки, ставил сети, около старого причала, а уже после обеда продавал свой улов на рынке, в торговом квартале Донтауна. Хороший был мужчина, вежливый и учтивый — лицо Лоры обрело грустное выражение.

— А мать?

— Элизабет Брикман работала в парикмахерской, на Харроу Авеню. Это не далеко отсюда — женщина тяжело вздохнула. Было видно, что ей действительно жалко этих людей.

— Да, я часто видел, как Джеймс встречал Элизабет, после работы на Харроу Авеню. Хорошая была пара, и дети у них воспитанные. Всегда здоровались — вмешался в разговор муж Лоры — у них были сын двенадцати лет и девятилетняя дочка.

— Скажите, у них были недоброжелатели? — Первый пытался задавать правильные вопросы, ответы на которые натолкнули бы его на мысль, хотя и делал это впервые.

— Нет, не думаю. Кого-кого, а Брикманов, пожалуй, можно назвать образцовой семьей. Всегда веселые и позитивные. Они, как мне кажется, по-настоящему верили в добро и Высшую Силу — произнес супруг свидетельницы и опустил грустные глаза в низ.

— Мадам, а Вы, как считаете? — следователь пристально смотрел на Лору.

— Нет, я думаю, что врагов они не имели.

— Я понял. Расскажите мне про ту злополучную ночь? — Первый раскинулся в кресле, подперев подбородок кулаком и настроившись на рассказ женщины, пытался ни чего важного не упустить.

— Было примерно половина двенадцатого ночи. Мы с мужем уже улеглись спать, как вдруг услышали громкий звук, напоминающий взрыв, за тем еще один и через какое-то время еще. В перерывах, между первыми двумя взрывами я слышала громкие, душераздирающие женские крики. После третьего взрыва все стихло, как будто ни чего и не было. Я оделась и выбежала на улицу, посмотреть, что случилось, и нужна — ли кому-то моя помощь. В ту ночь шел сильный проливной дождь. Я быстро пробежала вниз по улице, в сторону, откуда, как мне показалось, доносились взрывы. Подбежав к дому Брикманов, я увидела, выбитые окна и ставни, пожар в нутрии и самое страшное, я увидела, что там они — Брикманы. Они все были мертвы. Я попыталась войти в дом, но дверь была заперта. Я сразу же позвонила в полицию, а также вызвала пожарных. Мне подумалось, что у них случился взрыв бытового газа, но потом из разговора полицейских я поняла, что это убийство — Лора, очень эмоционально и взволнованно рассказывавшая о событиях той ночи, заплакала, за тем вытащив из кармана платья белый носовой платок с искусно вышитым на нем символом Церкви, вытерла слезы и выпила немного чаю. Муж подсел к ней ближе и обнял за плечи.

— Мадам, я понимаю Ваше состояние, но все, же прошу Вас, успокоится — служитель Церкви знал, что собраться в такой ситуации не просто, но все-таки призвал свидетельницу к этому, потому, что у него было еще несколько важных вопросов.

«Она сказала, что все Брикманы были мертвы, но в газете написано, что главу семьи нашли в доках. Что бы это значило? Кажется, местные полицейские упустили важную деталь. Стоит уточнить» — подметил Первый.

— Прошу прощения, но я должен попросить Вас детально вспомнить, что именно Вы увидели в ту ночь в окнах дома Брикманов? — Первый почувствовал, что напал на след, обнаружил важную зацепку, которой местные следователи Церкви не располагают.

— Подбежав, к их дому я увидела, как уже говорила, выбитые окна. Осколки валялись с наружи, дверь была заперта. Заглянув в окно, я увидела следы пожара. Там не было много огня, но в некоторых местах пылали небольшие костерки. В доме все было вверх дном. На полу валялись догорающие бумаги, тумбы, шкаф, все перевернуто. Рядом со столом на полу лежали их дети, на лестнице, ведущей на второй этаж Элизабет, а ближе к входной двери, за перевернутым шкафом — Джеймс — едва успокоившаяся женщина, снова расплакалась.

— Скажите, Вы уверены, в том, что это был именно Джеймс Брикман? — на всякий случай уточнил Первый, хотя подробно описанная обстановка не вызывала сомнений в памяти или внимательности Лоры.

— Да Ваше преподобие, я абсолютно уверена. Мне удалось разглядеть его лицо. Он находился ближе всех к входной двери и окнам.

— Полиция допрашивала Вас?

«Если все так, как говорит Лора, то ей не вероятно повезло. Убийца в тот момент еще не покинул жилище Брикманов, но к счастью не заметил быстро убежавшую вызывать полицию и пожарных свидетельницу, потому она и может сейчас говорить со мной. Быть может преступник, был чем-то сильно увлечен, и ему было не до Лоры?» — подумал священник.

— Да Отец Петр, следователи Церкви допрашивали меня, когда я вновь пришла к дому Брикманов, но они не спрашивали так подробно о том, что я увидела изначально. Все больше выспрашивали о том, как я узнала о случившемся и как Вы — есть ли враги у семейства? О том, что внутри они могли судить и сами, увидев все своими глазами — ответила Лора.

В голове Первого уже нарисовался план дальнейших действий. Теперь он точно знал, что располагает уликой, о которой местные правоохранители даже не догадываются.

«Все же нужно сходить в местную Епархию, в отделение Управления Внутренних Дел и ознакомится с материалами дела, поговорить со следователями» — подумал Первый.

— Последний вопрос. Скажите, какой по номеру, дом Брикманов?

— Девяносто второй. На доме отсутствует табличка с номером, но я думаю, Вы узнаете его. Спуститесь вниз по улице, по направлению к докам и увидите их дом — Джейк, муж Лоры, объясняя направление, привстал с дивана и активно жестикулировал руками.

— Благодарю Вас за помощь и за замечательный чай. Вы очень помогли следствию — Первый встал из-за столика, учтиво поклонился и покинул жилище свидетелей.

Пройдя дальше, вниз по Нордстрит, идущий по следу убийцы, осматривал встречающиеся ему на пути дома, в поисках нужного. Все они были похожи друг на друга и в основном различались только размером. Рядом с низкими «двухэтажками», соседствовали трех и четырех этажные строения, все как одно, с острыми черепичными крышами. Некоторые домики имели маленькие балкончики. По сравнению с другими улицами Донтауна, на которых уже довелось побывать Первому, дома на Нордстрит были достаточно ухоженными и аккуратными, однако не смотря на это, следователь подумал о том, что даже сейчас, в ясную, солнечную погоду, улицы города выглядят угнетающими и некомфортными. Первый остановился около двух этажного дома, на фасаде которого не было номерной таблички.

«Это, несомненно, он» — окна и входная дверь на первом этаже были заколочены досками — «Мне в любом случае нужно попасть внутрь» — Первый осмотрелся по сторонам. На улице ни кого не было, что в принципе не удивительно для Донтауна. Прихватив руками одну из досок, священник дернул так, что гвозди, крепившие ее, отошли, и деревянную преграду можно было приподнять. Взломщик, так и поступил, после чего, запрыгнул в окно и опустил доски так, как было изначально. В жилище Брикманов был действительно жуткий беспорядок, хотя возможно этому дополнительно поспособствовали полицейские, исследовавшие место преступления. В полутьме, помещение было плохо видно. Следователь достал из кармана навигатор и, включив на нем фонарик, стал продвигаться по дому, осматриваясь вокруг. Перешагнув через поваленный шкаф, церковник пробрался в основную комнату, исполнявшую роль гостиной. На стенах, потолке, самом шкафу действительно имелись признаки горения, но не значительные. От этого пожара, если это вообще был пожара, вряд ли можно было умереть. Не смотря на это в комнате до сих пор, пахло гарью и кровью. На полу, рядом с аккуратным столиком, мелом были нарисованы две маленькие человеческие фигуры, одна чуть поменьше, другая побольше. Перила лестницы, ведущей, на второй этаж частично сломаны, древки от них опасно торчали наружу. На ступеньках лестницы также мелом была нарисована женская фигура.

«Тело Джеймса не очерчено. Значит, на момент приезда полиции его в доме уже не было» — Первый поднялся на второй этаж. Там была детская комната. В детской, был идеальный порядок, и ни что не указывало на наличие в доме посторонних — «Странно, почему дети оказались не в своих кроватях в столь поздний час?» — Первый спустился вниз и подошел к входной двери, внимательно осмотрев замок. Механизм, как и сама дверь, повреждений и следов взлома не имел — «Они впустили убийцу сами. Вероятнее всего преступник был им хорошо знаком, раз Брикманы открыли ему дверь в такое позднее время и пустили в дом. Донтаун, не то место, где люди с распростертыми объятиями встречают гостей, а тем более ночных».

Следователь встал по центру первого этажа, сильно зажмурил глаза, свел ладони рук вместе и поднес их к лицу, пытаясь учуять след ведьмы, ее запах, направление. Первый изо всех сил пытался увидеть обрывки событий, которые происходили в доме в ту ночь, но все безуспешно. Она была в их жилище впервые, по этому не оставила ни какого энергетического следа. Без какого либо предмета, принадлежащего одаренной, найти ее будет крайне сложно. Искатель, через то же окно вылез на улицу, поместив доски в их первоначальное положение. Отойдя от дома на несколько метров, Первый почувствовал сильное головокружение и зажмурил глаза…

…На улице лил сильный дождь, делая старания тусклых фонарей осветить тротуар совершенно бессмысленными. Черный женский силуэт вышел, а вернее сказать выплыл из дома, захлопнув за собой дверь. Силуэт расплывался, сливаясь с ночной темнотой и дождем. Хрупкая на вид фигура, каким-то образом могла с легкостью тащить по земле, держась за воротник, окровавленное грузное тело мужчины. Понять, мертв он был или без сознания не представлялось возможным, так как туманное видение то и дело расплывалось и блекло. Держа свою жертву левой рукой, она поплыла в сторону ближайшего закоулка, оставляя за собой массивный кровавый след на асфальте…

Следователь пришел в себя. Голова просто раскалывалась. Он понял, что стоит на том самом месте, где ранее пролегал этот кровавый след и попытался поскорее вспомнить, куда он вел. Пройдя примерно метров десять, Первый увидел, знакомый закоулок между домами.

«Точно, она потащила его сюда» — церковник бегом влетел в то самое место, между домами, которое видел в своем видении и прошел по нему до самого тупика, внимательно осматривая каждую деталь — «Нет, здесь абсолютно ни чего нет. Это тупик, во всех смыслах этого слова» — с огорчением констатировал Первый — «Зачем вообще она потащила его сюда? Тело потом нашли в доках. Запутывает след?» — множество вопросов и нестыковок возникло в голове церковника.

Стеклянная дверь парикмахерской на Харроу Авеню распахнулась, со звоном нескольких маленьких сигнальных колокольчиков. Завидев священника, девушка-парикмахер немедленно к нему подбежала:

— Доброго дня, Ваше благородие. Желаете подстричься? Побриться? — очень быстро проговорила девушка, указывая на парикмахерское кресло.

— Честь имею — Первый в знак приветствия кивнул головой — на самом деле, я по работе. Вам знакома Элизабет Брикман?

— О, да. Была знакома. Элизабет работала здесь много лет и была моей постоянной напарницей — девушка развела руками и отвела взгляд в сторону окна.

— Скажите, с кем дружила Элизабет? С кем общалась? Были ли у нее недоброжелатели? — следователь положил левую руку на эфес меча, а правой жестикулировал, задавая вопросы.

— Да, в общем, то она была очень доброжелательной девушкой и одинаково хорошо общалась со всеми коллегами. Мы ладили. Ее муж, Джеймс часто заходил к нам, ожидая пока у Элизабет, закончится смена. Он по обыкновению усаживался на диванчик в прихожей, пил кофе, болтал с женой и с нами. Шутил — девушка шмыгнула носом и сдвинула брови — ох, бедные Элизабет и Джеймс, почему с ними такое произошло?

— Именно это я и пытаюсь узнать мадмуазель. Скажите, Ваша напарница стригла мужчин или женщин?

— Элизабет, как и я, была мужским мастером.

«Эх, черт, и здесь не сходится. Неужели я и отсюда уйду без зацепок?» — Первый подумал об этом, но вслух, ни чего не сказал.

— Благодарю Вас за помощь, вынужден откланяться — следователь развернулся в сторону выхода, как вдруг, парикмахер окрикнула его:

— Святой Отец! Не знаю, насколько это важно, но я тут вспомнила… Примерно три месяца назад к Элизабет приходила девушка. Она попросила, что бы моя напарница подстригла ее. Элизабет сначала отказалась, но девушка настаивала и предложила цену, вдвое больше, чем мы обычно берем за стрижку. Элизабет конечно согласилась. После этого девушка приходила еще несколько раз и принимала ее только Элизабет Брикман. От других мастеров, как мужских, так и женских посетительница отказывалась. Мне это показалось тогда странным, но особого значения я не придала.

«Кажется это то, что нужно» — Первый, не скрывая своей заинтересованности, вновь обратился к парикмахеру:

— Пожалуй, эта информация может мне пригодится. Как выглядела та девушка, что приходила к мадам Брикман?

— На вид, лет двадцать — двадцать пять. Длинные, вьющиеся русые волосы, среднего роста, немного ниже меня. Настоящая красавица. Не припомню, что бы видела ее раньше, возможно приезжая. К нам она приходила одетая во все черное. Черные штаны, черную накидку на плечи и в черной шляпе, с широкими краями. Я тогда удивилась, думала, может траур у нее какой, потому, как у нас в черном только священники ходят, но им, то есть вам по форме положено — собеседница с нескрываемым восторгом рассказывала о странной клиентке своей коллеги.

— Скажите, а она ни когда не упоминала о том, где живет, либо о том, где бывает чаще всего? — церковник подумал о том, как здорово было бы, если бы ему и с адресом повезло.

— Нет, где найти эту девушку я не знаю. В последний раз, когда она у нас была, примерно около недели назад, оставила на столике для рабочих принадлежностей, свою заколку. Так Элизабет и знать не знала, как вернуть девушке ее вещь. Она все думала, что посетительница придет и заберет заколку, но вот только не случилось этого…

— Эта вещь до сих пор находится здесь? — в предчувствии успеха спросил следователь.

— Да, конечно. Ждет свою хозяйку. Я могу Вам ее принести.

— Если Вас это не затруднит.

«Какая фантастическая удача, а может быть она специально оставила свою вещь?» — подумал Первый.

Девушка тот час же сходила к пустующему рабочему месту Элизабет Брикман и достав из ящика стола заколку — гребень, принесла ее Первому.

Заколка была достаточно массивной и на вид старой, если не сказать древней, хотя и сохранилась очень хорошо.

«Неужели юная девочка была обладательницей такого реликта? Думаю я на верном пути» — Первый осмотрел заколку со всех сторон. Таких теперь уже не делают. Да и, пожалуй, найти что-то подобное можно только в музее или на барахолке.

— Уважаемая мадмуазель, Вы ведь не станете возражать, если я возьму ее с собой, в качестве вещественного доказательства? — Первый сегодня был чрезвычайно вежлив потому, как кажется «нащупал» правильное направление.

— Нет, не стану. Конечно, возьмите, если это поможет следствию.

— Премного благодарен — произнес Первый, раскланиваясь и понемногу удаляясь в сторону выхода.

«Вот ведь, как замечательно. Теперь я раздобыл ее вещь. Осталось лишь посетить место, где она была не так давно и оставила сильный энергетический след. Вернуться в дом Брикманов? Нет, пожалуй, мне стоит посетить место убийства Джеймса Брикмана» — следователь, окрыленный успехом, осознавая, что сегодня был крайне продуктивный день, не смотря на то, что уже вечерело, решил не откладывать дело на потом и сразу направится на второе место преступления.

Когда Первый шел, по уже знакомому ему каменному мосту, в сторону доков солнце только начало заходить, разбрасывая свои последние оранжевые и красные лучи, по всему пространству вокруг. Яркий свет покрывал старый, разбитый корабль, прохудившиеся лодки и потрепанный причал. Все вокруг мгновенно стало оранжевым, даже по обыкновению серое небо Донтауна и тяжелые облака. Священник остановился на несколько минут на мосту и просто молча, стоял, глядя на завораживающую яркую дорожку на воде. По левую сторону виднелось покосившееся здание лодочной, в которой Первый не так давно устраивал засаду. Было отсюда хорошо видно и место, на котором одаренный Мерси издал свой последний вздох. Церковник прищурил глаза от солнца и вдруг почувствовал невероятно сильную грусть. Солнце уже на половину скрылось за сплошной и бескрайней гладью воды, когда Первый спустился по мосту и подошел к причалу. Именно здесь каждый день рыбачил покойный Джеймс, именно здесь и нашли его тело. Деревянный, на половину прогнивший причал, часть досок которого отсутствовала, не выглядел, надежно, однако Первому пришлось взобраться на него и пройти до края. Следователь достал из кармана старинную заколку и крепко стиснул ее в руке, зажмурившись. Голова священника закружилась и все вокруг пропало. Первый находился в таком состоянии около минуты, иногда вздрагивая и поворачивая голову в разные стороны, будто хотел, что-то рассмотреть сквозь закрытые глаза. Его движения были настолько резкими, что он чуть не упал в реку, но удержался.

Первый пришел в себя и, распахнув глаза, спрятал реликтовый предмет в карман.

«Я снова не смог рассмотреть ее, но за, то теперь я знаю, где искать».

Дорога, до «Шашлычков и Башмачков» была не близкая, но все же, не смотря на усталость Первый решил пройтись пешком. Поднявшись от доков вверх, по Нордстрит, гуляющий свернул в переулок налево и через несколько проходных улиц оказался у уродливого памятника, на центральной площади Донтауна. Приезжий уже неплохо ориентировался в городе и, не смотря на то, что бывал далеко не на всех улицах, точно представлял себе, как дойти до нужного места, без навигатора. Как и всегда, на пути ему не встретилась ни одна живая душа. Люди Донтауна, потрясенные недавним событием, как только заходило солнце, запирались в своих домах, захлопывали ставни и старались ни кого не пускать и ни куда не выходить до утра. В прочем, если верить газетным заголовкам и разговорам горожан, такие происшествия случаются здесь довольно часто, на протяжении уже многих лет. Вероятно именно дурная слава Донтауна, сделала его таким мрачным, чопорным и малонаселенным. Скорее всего, раньше город был промышленным. Наверняка в нем имелись заводы и фабрики. Речные доки принимали суда, а теперь все находится в запустении. Все брошено.

«Теперь понятно, почему Брикманы впустили ее в дом в такое время. Элизабет знала ее. Она была клиенткой мадам Брикман»… — глубокие размышления ночного путника, прервал короткий женский крик и звуки возни, доносившиеся из переулка, между Гроственот и Шелтонстрит. Первый незамедлительно свернул в ту сторону.

Двое мужчин, пытались ограбить женщину, которая в свою очередь изо всех сил вырывалась и старалась позвать на помощь. Один из грабителей, в серой тканевой кепке, держал девушку сзади, закрывая ей рот ладошкой, а второй, с омерзительным, напоминающим свиное рыло лицом, отбирал у нее сумочку, при этом не громко ругался в адрес жертвы, замахиваясь на нее рукой. В свободной руке мужчина держал пистолет.

— Господа. Я Вам не мешаю? — ехидным тоном произнес стоящий перед ними священник.

— Черт, откуда в этой глухомани «нарисовался» священник? Обычно ни кого и вот он тут — проговорил мужчина с пистолетом своему напарнику. Второй крепко вцепился в девушку и, кажется, даже не собирался ее отпускать — да оставь ты ее уже. Кажется нам теперь не до этого! — грабитель разжал руки и жертва, пустилась наутек.

— Сейчас арестует нас, а там-то уж в конторе Управления нам быстро «пришьют» пособничество ведьме или еще чего, и шкуру с нас спустят — бандиты переговаривались между собой, как будто не замечая священнослужителя.

— С другой-то стороны, он только один. Да и вон, какой хлипкий, бледный. Больной какой-то. Убьем его, пока патруль не пришел. Да и дело с концом — грабитель, обладавший лицом и манерами поросенка, лязгнул затвором пистолета и направил оружие на служителя Церкви.

— Не хорошо это друзья, тыкать пистолетом в Святого Отца. Не по правоархангельски как — то — Первый быстро выхватил меч и направился в сторону негодяев. Сталь блеснула, и лунный свет ярко осветил на мгновение надпись «Долг» — господа, я в последний раз предлагаю Вам сдаться и проследовать в Управление — в ответ на заманчивое предложение священника прозвучал выстрел. За тем еще один. Быстро шагающий в сторону мужчин церковник, без труда отбил, мечем несколько летящих ему в голову и грудь пуль. Пули звонко отскакивали от лезвия «Долга» и, рикошетили, попадая в стены домов. Приблизившись к преступникам Первый точным ударом клинка выбил пистолет из рук одного из них, второго настиг размашистый удар эфесом оружия в лицо. Принявший удар мужчина рухнул на спину и закрыл лицо ладонями. Лишенный пистолета свиннорылый грабитель, не желая повторять участь товарища, стал умоляюще размахивать руками и просить пощады:

— Простите господин! Не признали! Не разглядели в темноте, что Вы служитель Церкви и закона! Умоляю, не убивайте! — все, что мог сейчас второй, так это перекатываться по земле с бока на бок и вопить, прикрывая лицо.

Странный нашептывающий голос вновь посетил Первого:

«Их нужно прикончит…это отбросы общества… неизвестно, что бы они сделали с ней, если бы мы не подоспели…неизвестно, скольких людей они также поджидали, в темном переулке…у тебя есть полномочия казнить преступников на месте…давай же…»

Первый крепко сжал рукоять меча и резким, но плавным движением, убрал его в ножны.

— Нет, не сегодня. Я передам Вас ближайшему патрулю и скину рапорт об ограблении и нападении на Священника. Я выношу Вам приговор — пожизненное заключение и каторжные работы.

Глава XI Чины, звания, регалии

Как известно, церковные чины и звания в провинциях Санктус, Декструм и Бонум аналогичны друг другу и имеют лишь небольшие различия в названиях. В провинции Санктус, направляемые для поимки одаренных священники имеют рыцарский чин, и называются, к примеру: рыцарь-лейтенант, рыцарь-капитан или священник-лейтенант, священник капитан. Принадлежат они к ордену «Идущих по следу». В Декструме, церковников, выполняющих, эту же функцию называют «Следователями». Их специальные звания, капитан, майор и другие, абсолютно аналогичны званиям в Санктусе. Наиболее, функционал и чины, отличаются в провинции Бонум. Священники Бонума не носят, доспехов, ряс и специальных мундиров. Однотипные кожаные плащи, с символикой Церкви, они надевают только тогда, когда находятся на задании, выслеживая одаренных. В Бонуме эта должность именуется «Следопыт». В зависимости от того, насколько одаренный поглощен тьмой, и душа его принадлежит демону, Идущим по следу, Следователям и Следопытам выдается задание освободить, либо уничтожить жертву. При выполнении задания по умерщвлению колдуна, следователи и рыцари-офицеры, имеющие развитые духовные и физические способности предпочитают вступить в открытый поединок с соперником, предварительно предложив ему прощение и искупление. Руководители Церкви провинции Декструм, кстати, особенно не церемонятся с назначениями, и если у одаренного обнаруживаются, хотя бы малейшие признаки заражения демонической энергией, главы подразделений, без доли колебаний выдают следователю задачу уничтожить цель. В провинции Бонум напротив, проводят очень долгую следственную проверку в отношении одаренного, на предмет того, является ли он одержимым демоном и насколько вероятно для него освобождение. В крайних случаях, когда установлено, что шансов на освобождение совсем нет, за одержимым, направляют следопытов. Выполняя такое задание, священники Бонума стараются не вступать с одаренными в открытый поединок, устраивая для них засады и выставляя различные специальные ловушки, активно используя для достижения цели Святые Реликвии. Полномочия идущих по следу священников, не ограничиваются территорией той провинции, где они служат. Иногда, хоть и не часто, для поимки особенно опасных и известных одаренных духовенство направляет своих священников в другие провинции. Все три ветви церковной власти являются официальными и признанными законом структурами, а потому и полномочия их спецслужб действуют на территории всего материка. Опять же, по закону, конкурирующие организации обязаны оказывать друг другу всяческое содействие и ни в коем случае не вступать в конфликты. К сожалению, так бывает не всегда.

Звания и должности, рассмотрим на примере провинции Санктус.

Каждая должность священнослужителя провинции, дает ему специальное звание.

Возглавляет Церковь Верховный Экклезиарх. Он является высшим должностным лицом, исполняя функции и главы Церкви и руководителя провинции, а также Верховного Судьи и Верховного главнокомандующего регулярной армией Санктуса. Его специальное звание — генерал провинции Санктус.

Орденом Летописцев командует Главный Летописец. Нынешний Главный Летописец Григор, находится в звании генерал — полковник. Он является вторым по значимости лицом в Санктусе. В его обязанности входит руководство Орденом, личная проверка всех Летописей, Священных Книг, отдельных глав Повести временных лет, на соответствие реальным событиям, на недопущение фальсификаций и отсутствие ошибок. Командир Летописцев также единственное лицо, помимо главы Церкви, кому разрешена работа с Проклятыми Реликвиями. Более того, деятельность по изучению, хранению, обезвреживанию такого рода артефактов это его прямая обязанность. Главный Летописец лично производит назначение Старших Летописцев в города провинции Санктус, а еще преподает в Духовной Семинарии Святограда историю, теологию, проклятьеведение и курс по разрушению чар. Имеет множество боевых и преподавательских наград.

Министерство внутренних дел, Министерство обороны, а также пять военизированных рыцарских церковных орденов, среди которых: «Орден святого пламени», «Орден Лазаря», «Орден Владимира», «Орден победы над тьмой», и «Орден Идущих по следу» возглавляют кардиналы Церкви. В их функционал входит полное управление вверенными им подразделениями и ведомствами, оказание всяческой помощи Верховному Экклезиарху, законодательная функция. Все кардиналы в соответствии с их должностью, носят генеральские специальные звания.

Остальными Министерствами, такими, как Министерство финансов, Министерство здравоохранения, Министерство иностранных дел, Министерство культуры и просвещения, Министерство науки и образования, Министерство транспорта и Министерство энергетики руководят Епископы Церкви. Епископы входят в нижнюю палату Совета провинции, в связи с чем, могут предлагать законопроекты на рассмотрение, а так же, как и кардиналы, голосовать за или против принятия обсуждаемых законов. Все епископы носят специальное звание — полковник Церкви.

Практически в каждом из подразделений, кроме офицеров, также проходят службу сержанты и рядовые. Рядовыми, обычно являются те, кто не проходил обучение в Духовной Семинарии либо Университете, а просто добровольцем записался на контрактную церковную службу. К слову сделать это не так уж и просто, ведь берут туда далеко не всех. Претенденты проходят жесткий отбор, по моральным, духовным и физическим показателям, проходят проверку родословной, на предмет того, не состояли ли их родственники в преступных сообществах и не являются ли одаренными, действующими либо освобожденными. Оно того стоит, так как служба в любом из подразделений Церкви является почетной и очень уважаемой. Кроме того, служащие находятся на полном Государственном обеспечении, и даже рядовые получают хорошее жалование. Что касается сержантов, так ими становятся те, кто на момент службы еще обучается, но пока не закончил высшее церковное учебное заведение, те, кто по каким либо причинам вынужден был прервать обучение досрочно, либо в редких случаях те, кто по своим морально — психологическим и духовным качествам не пригоден для старших командных должностей или не соответствует особенностям офицерской службы. Еще, хоть их и не много, есть Духовные Школы, которые не являются высшими учебными заведениями, но все, же дают студентам церковно-военное образование. Выпускники таких школ также принимаются в ряды Церкви, и им присваивается звание сержант, рыцарь-сержант, летописец-сержант, инквизитор-сержант в зависимости от подразделения. Сразу оговорюсь, что не на всех должностях могут служить сержанты и рядовые. Например, подразделения, направляемые по следу одаренных, являются только офицерским.

Пожалуй, теперь я отдельно расскажу о Святой Инквизиции. Глава Инквизиции провинции Санктус, рыцарь — командир, полковник Кроу, руководит одним из самых скрытных и таинственных подразделений Церкви Санктуса. Его войны ежедневно и еженощно занимаются выявлением предателей и еретиков в рядах, как церковников, так и гражданских лиц. Сотрудники этой спецслужбы не носят на форменной одежде знаков различия, позволяющих определить их специальное звание, а потому полномочия любого сотрудника Ордена, могут распространиться, как на гражданское лицо, так и на генерала любого из действующих подразделений. В собственных же званиях, разбираются только сами инквизиторы, подчиняясь на прямую полковнику Кроу и Верховному Экклезиарху. На длинных коричневых кожаных куртках агентов, изображены только символ Церкви и герб Святой Инквизиции. Инквизиторы сами, по средствам агентурной сети и специальных операций, вычисляют предателей, ведут в отношении них следствие и дознание, сами выносят обвинительное заключение и исполняют приговор. А приговор для предателей только один… казнь. Кажется, что даже благочестивые кардиналы побаиваются полковника Кроу и его ребят.

Суды по уголовным и административным делам, во всех трех провинциях Грандиса были практически упразднены. Идущие по следу и Святая Инквизиция, имеют в своем штате судебные органы, однако их созывают не часто, в отдельных случаях, когда без проведения заседания установить вину или невиновность обвиняемого невозможно. Стражи порядка — офицеры, наделенные полномочиями на месте выносить решение по каждому административному правонарушению и преступлению. В случае необходимости проведения дополнительного следствия или дознания по делу, этим также занимаются рыцари — священники Министерства внутренних дел, либо в случае, если дело касается одаренного — священники — офицеры, Ордена Идущих по следу (следователи, следопыты), если же преступление связано с предательством, ересью в нутрии Церкви, то за расследование возьмутся сотрудники Святой Инквизиции. По итогу расследования, уполномоченный сотрудник каждого из перечисленных органов обязан вынести решение/приговор и в случае необходимости привести его в исполнение. Высшим судебным органом в Санктусе, уполномоченным, как апелляционная инстанция рассматривать любые категории дел, является Верховный Экклезиарх. В прочем он вполне доверяет воинам Церкви, а потому единицы решений, вынесенных нижестоящими священниками, были им отменены. Правом на апелляционное обжалование, кстати, обладают, только, те обвиняемые, в отношении которых было принято решение о проведении дополнительных следственных действий или дознания. Решения, выносимые на месте, подлежат немедленному исполнению и обжалованию не подлежат.

Многое можно рассказать о регулярной армии провинции Санктус, а также о ее командире, кардинале — генерал — лейтенанте Гедесе. В его управлении и танковые батареи, с новейшими танками и сверхзвуковые самолеты — истребители и ракетные комплексы и вооруженные по последнему слову техники огнестрельным и холодным оружием пехотные соединения. В бою войска сопровождают надежные и отлично — обученные капелланы. О нашей армии и о поддерживающих ее, специальных военизированных рыцарских Орденах, можно говорить очень долго, однако сейчас мы живем в мирное время, а до конца занятия времени у нас не так уж и много. Поэтому не буду заострять на этом внимание. И не просите…в следующий раз.

Перейдем ближе, к основной теме лекции. Символ Церкви Святого Архангела Владимира, представляет собой наложенный на круглое поле крест, каждая из сторон которого выполнена в форме горящего, остроконечного пламени свечи. Четыре окончания, символизируют четыре стороны света, а языки пламени — это пламя веры, разожженное Архангелом Владимиром повсеместно, во всех концах нашего мира. В углах каждой из сторон, символа Церкви провинции Санктус изображены четыре лилии, являющиеся символом региона и изображенные на его гербе. Символы Церкви, в провинциях Декструм и Бонум, аналогичны, но вместо лилий на символе Декструма изображены мечи, а у Бонума тюльпаны.

Каждый из священнослужителей в знак подтверждения своих полномочий носит на шее круглый золотой медальон, с изображением символа своей Церкви и надписи, обозначающей подразделение к которому он относится.

Лекция профессора Артура, прочитанная в Духовной Семинарии Святограда. Наши дни.

Глава XII Простая некромантия

Практически весь день, Первый провел в отделении Управления внутренних дел города Донтаун. Он пытался добыть какую либо дополнительную информацию по делу, однако коллеги были не слишком доброжелательны и отзывчивы. Ни кто, ему толком ни чего не рассказал. Единственное, о чем узнал рыцарь-лейтенант, поговорив с двумя сержантами, выезжавшими в ту ночь на место преступления, так это то, что расследование ведет Отец Керридвен и что лучше бы Первому не попадаться этому следователю на глаза. Какой либо другой полезной информации получить не удалось. Уже вечерело и день, который и без того был серым, унылым и дождливым, перевоплощался в такой же вечер. Сожалея о напрасно потраченном времени, полагая, что всеми необходимыми сведениями он уже и так обладает, священник решил идти по следу именно сейчас, не откладывая дела на утро, а потому, до наступления ночи, ему необходимо было вернуться в «Шашлычки и Башмачки», дабы вооружиться и взять с собой вещи.

…Первый сидел на барном стуле и нехотя ковырял вилкой недожаренный стейк.

— Бен, скажи, ты знаешь, что-нибудь об этом месте? — священник протянул бармену навигатор, с проставленной отметкой.

Бармен отвлекся от выставления по полкам разно — форменных бутылок со всяческими крепкими напитками.

— Да Сэр, я слышал о нем. Но…если Вы туда собрались, то верно с головой не ладите — Бен вдруг понял, что за дерзость он только что сказал благородному священнику — прошу простить меня, я не то хотел сказать…

— Все в порядке старина, говори, как есть. Мне нужно больше информации, ведь именно туда я и собираюсь — успокоил собеседника Первый, заметив, как тот резко покраснел.

— Вряд ли кто-то из ныне живущих горожан туда забредал, а если и забредал, то уж точно обратно не возвращался — на лбу бармена заметно выступили капли пота.

— Похоже на пугающие байки для детей — скептически отреагировал Первый.

— О, нет, Сэр. Мой дед ещё рассказывал об этом — Бен, оставил свое занятие и, упершись руками в ветхую столешницу, целиком погрузился в разговор — это место всегда было глушью. Располагается оно далеко за городом, практически в лесу. Там раньше был рабочий поселок. Сейчас уже ни кто и не помнит, как он назывался. Ваш навигатор, кстати, не точен Сэр. Он показывает, что до этого места от Донтауна десять километров, на самом же деле все тридцать будет, да ещё и ведёт туда одна дорога и та через чащу.

— Что за поселок? Сейчас, кто там живёт? — Первый удивился, услышав о поселении, ведь навигатор определял эту местность, как сплошной лесной массив с кладбищем на отшибе.

— Уже лет восемьдесят, как ни кто не живёт и не ходит туда. Это место обрело дурную славу. Раньше местные хоронили там одаренных, которым священники выносили смертный приговор. Но и не только их. Погост там разросся… огромнейший. Однажды, некоторые жители поселка просто перестали выходить на работу, на рудники. А когда их начальники стали выяснять, то оказалось, что и дома их нет. Длительные поиски не дали результатов. Трудяги пропали бесследно — бармен, увлеченный рассказом, вытер блестящие капли со лба.

— Рудники говоришь? Так может рабочие, часть золота добывали в свой карман? А после и сбежали с ворованными накоплениями, в поисках лучшей жизни? — предположил Первый.

— Да если бы, Ваше благородие. Куда, там. Вскоре случаи исчезновения жителей поселка участились. Сначала рабочие, за тем их жены и дети. В конце концов, поселок опустел. Все, до единого жителя пропали, как будто их ни когда и не было. И ни следа, ни малейшей улики. Церковники из Управления внутренних дел и следователи Церкви совместно вели долгое расследование по этому поводу, да вот только безрезультатно. Все в домах, да и в самом поселке выглядело так, как будто жители отошли, куда-то на минутку, и вскоре должны вернуться. В некоторых домах был зажжён свет, на плите стоял свежий, ещё горячий обед. Я слышал, но не знаю, правда это или нет, что когда первый обнаруживший исчезновение жителей поселка человек, прибыл туда и вошел в первую попавшуюся избу, то пустая детская колыбелька ещё покачивалась из стороны в сторону, как будто считанные минуты назад убаюкивала ребенка. Может и брехня все это конечно, да только факт остаётся фактом. Все до единого, жители того поселка пропали и до сих пор о них ни чего не известно. Рудники забросили, а новых поселенцев это место по понятным причинам так и не обрело. Так и стоит сейчас заброшенный поселок, посреди леса и местные его обходят стороной. Да очень далёкой стороной — с интересом рассказывал Бен.

— И что же, совсем ни каких зацепок? Неужели ни кого, так и не нашли местные следователи? — Первый, откровенно говоря, не верил в народные рассказы, но раз был факт исчезновения целого поселения, это должно было быть, где, то зафиксировано.

— Говорят, что это Ундина всех их извела. Всех до одного. Уже долгие годы ведьма является проклятием нашего города. Она держит в страхе всех нас, примерно раз, в полгода совершая убийства и другие пакости — проговорил, явно волнуясь, бармен.

— Ундина? Ты же говорил, что уже лет восемьдесят ни кто не посещал это место?

— Так и есть. Да только и ведьма здесь столько, сколько я и мой дед себя помним. И ни кто, точно не знает, сколько ей на самом деле лет. Уж настолько она нас запугала, что многие стараются даже имени ее не произносить, боясь навлечь на себя беду. Многие поколения здесь так и живут в страхе. Бояться ее, это у нас в крови.

Конец ознакомительного фрагмента.