Автобиографические истории одного из трёх

Сергей Анатольевич Доброеутро

Случалось ли тебе гулять на краю пропасти? А ведь именно с этого места открывается вид на новую жизнь, или начинается путь в другую жизнь, или происходит возвращение в прежнюю жизнь. Какой из этих вариантов выбрать? Не приведет ли он в итоге обратно на край пропасти?А если всё свести к абсурду? Тогда мыслей после прогулки по краю пропасти станет гораздо больше. Их станет ровно столько, сколько вариантов смысла этой книги ты найдёшь, прочитав её.

История пятая

О том, как проходила моя первая пресс-конференция

Рассказ об этой пресс-конференции нарушает общую хронологию всей книги, но располагается он в нужном месте. Просто-таки в необходимом месте для понимания чего-то важного из того, что произойдёт в книге позже, а в жизни произошло раньше. А именно: эта пресс-конференция произошла так, как я её себе представлял в начале своего творческого пути. Или нет. Она произошла так потому, что я её так себе представлял. Или… опять нет. Всё дальнейшее происходило именно так, потому что однажды я представил себе, как будет проходить моя первая пресс-конференция. Это так же правильно, как и два предыдущих описания важности этого события. Тем более что она действительно произошла именно так.

Моя первая пресс-конференция проходила при закрытых дверях. Осень, ветер, холодно. Двери решено было закрыть, чтобы не простудить собравшихся в зале журналистов, телеоператоров, фотографов, других присутствующих и меня. Хотя я и появился чуть позднее, чем были закрыты двери.

Моё появление вызвало бурные аплодисменты. Наверное, стоит описать, как я выглядел. Отмечу только самое главное: я надел галстук. Красивый, который жена подарила мне на какой-то праздник, по-моему, на день всего выдающегося. Я откланялся и сел за стол на сцене. Пододвинул к себе микрофон, сказал:

— Доброе утро! Несмотря на столь поздний для пресс-конференции час, очень рад встрече со всеми. Давайте сразу начнём забрасывать меня вопросами.

Я опущу в этой истории скучные подробности, связанные с тем, кто вставал, как выглядел, кем назывался, потому что этого не представлял себе — раз, этого не помню — два. Помню, что всё это было однообразно, примерно так:

— Какойто Никакойто, редакция журнала «Чтослучилосьтоинаписали».

Или так:

— Ктото Простосупер, редакция телепрограммы «Покажемиточегонебыло».

Перейду к вопросам, которые мне задавали и на которые я отвечал.

Это не всегда одно и то же. Это все знают и понимают, но не говорят об этом. Я же этого нисколько не смущался никогда, о чём открыто, но при закрытых дверях написал сейчас. Первый вопрос прозвучал так:

— Скажите, как получилось, что вы решили стать писателем?

— Я решил, что у меня это получится. И вот мы здесь, потому что здесь собрались.

Далее примерно в таком порядке звучали следующие вопросы и ответы:

— Вы не скрываете, что на самом деле вы Нибольше Нименьше, но работаете под псевдонимом Джон Иванов. Расскажите, пожалуйста, почему вы взяли этот псевдоним и зачем?

— Пожалуйста. Этот псевдоним родился вместе со мной как с писателем в день нашей первой встречи с главным редактором издательства «Всёгениальноепросто». Кстати, вы знаете, оно первоначально называлось «Простовсёгениальное», но затем было переименовано по решению учредителя. Я объясняю это во избежание недоразумений с двойственностью наименования издательства, а не ради его скрытой рекламы. «Всёгениальноепросто» и «Простовсёгениальное» — это одно и то же издательство, с которым я работаю уже много лет. Так вот, главный редактор издательства «Всёгениальноепросто» предположила, что вряд ли кого-то заинтересует автор Нибольше Нименьше, и предложила взять псевдоним. У меня был небогатый выбор. Всего три имени: Джон, Хосе, Иван. И всего три фамилии: Скотт, Мартинос, Иванов. Я рассуждал логично, но ассоциативно. Фамилия Скотт показалась мне неблагозвучной для нашего языка. Фамилия Мартинос мне напомнила мартини, а я предпочитаю водку, поэтому фамилию эту отбросил сразу. Фамилия Иванов хоть и была несколько банальной, но всё-таки от неё веяло чем-то родным для нашего климата. Относительно имени… Выбрав фамилию Иванов, глупо было выбирать имя Иван. Это очевидно. Имя Хосе меня не устроило по своему радикальному звучанию. Стало быть, я остановился на Джоне. Вот так и возник мой псевдоним. Нибольше Нименьше стал Джоном Ивановым. Любопытно, что вторая страна, где я популярен, это Болгария. Но там, к сожалению, произносят мою фамилию с ударением на другой слог.

Я сделал глоток воды, о чём упоминаю в этой истории последний раз, потому что пил воду после каждого ответа. Во рту пересыхало постоянно. Волнение, знаете ли.

— Скажите, кто оказал наиболее сильное влияние на ваше творчество?

— Несомненно, это моя жена. И только она.

— Говорят, вам нагадали успех на писательском поприще?

— Говорят про меня многое. И то, что было на самом деле, и то, чего не было. Я не верю гадалкам. Вот мой ответ. К писательству я пришёл сам. Это мой выбор.

— Чем вы занимались до того, как стали писателем?

— Я продавал успех и уверенность. Вы хотите знать, как выглядит успех? У него четыре колеса, руль и кожаный салон. Да. Я был продавцом автомобилей класса люкс. Успешным продавцом. Потому что, как я и сказал, продавал не автомобили, а успех на колёсах. Но мне пришлось уйти с этой работы, когда я не смог совмещать продажи с написанием книг. Меня долго не хотели отпускать, но я не видел для себя иного будущего, кроме как того, что уже наступило.

— Откуда возникла идея вашего первого опубликованного романа «Весь этот бред»?

— Спасибо за вопрос. Он для меня очень интересен. Сначала роман задумывался, как нон-фикшн и на этапе непосредственной работы над ним назывался «Жизнь как она есть». Я описывал те события, которые постоянно наблюдал в жизни, ничего не приукрашивая. А в конце работы над романом просто изменил название. Мне кажется, я сделал правильно. Книга приобрела совершенно иное настроение.

— Сколько произведений вы написали в своей жизни?

— Школьные сочинения не считаю (смех в зале). На сегодняшний момент я написал сто тридцать семь рассказов, тринадцать целых семь десятых повести и целых девять и девятнадцать десятых романа. Стоп! Или восемнадцать десятых? Нет, всё правильно. Один готов на ноль пять и два по ноль семь.

— Как вам удаётся работать над несколькими произведениями сразу?

— На этот вопрос у меня заготовлено два варианта ответа. Первый — это легко. В них же разные персонажи. Второй — это невыносимо. Ничего не получается в принципе. И оба эти ответа — чистая правда. Поэтому выбирайте любой из них для своих статей и репортажей. Я не обижусь.

— Расскажите, как вы работали над нашумевшей повестью «Весь этот шум».

— Идея пришла из воздуха. Но не из воздуха нашего города. Жена в то время увезла меня на озеро вдохновения. Озеро оказалось вполне обыкновенным. Вода как вода, абсолютно пресная. Но над этим озером потрясающий воздух. Идей в нём витает столько, что это невозможно себе вообразить, но можно попытаться представить. Тысячи разных запахов, десятки тысяч образов и миллионы звуков. Звуки, они окружают повсюду. Они слышатся голосами разных героев. Выбирай то, что нужно, используй. Я взял всё, что мог. Получилась повесть «Весь этот шум».

Конец ознакомительного фрагмента.