Иркутская сага. Том 4. История страны, история семьи

Сергей Алексеевич Решетников

Эта книга об истории семьи и об истории страны. Судьбы моих предков вплетены в полотно истории нашей Родины. По ходу повествования я «наяву» беседую с отдельными людьми, представляющими те далекие времена и эпохи, знакомлюсь с чудесами. Я летаю на машине времени и познаю исторические события, погружаясь в них непосредственно.Я описываю всю родословную до своего одиннадцатого колена. Изучайте историю Родины по конкретным судьбам людей, о которых повествуется в этой книге. Книга содержит нецензурную брань.

Решетникова Галина Алексеевна (дочь)

Из воспоминаний мамы

Имя Галина происходит от греческого слова «галене» (спокойствие, безмятежность) и означает: спокойная, безмятежная, ясность, тишина, гладь моря, кротость, штиль на море, тихая погода.

Существует также западный вариант — Галли («галлина» — курица, цыпленочек) и имя Галя, которое старинные календари толкуют как «кошечка»

Галя Решетникова

9 февраля 1953 года родился первый ребенок — дочь Галя, весом 2850 г, рост — 48 см в 12.30 дня, вес набирала быстро, питаясь грудным молоком. В 2,5 года отдали ее в ясли, все было нормально, спокойно, но вдруг поднялась температура, недомогание. Вызвали врачей, и они поставили диагноз: остросерозный менингит. Нас увезли в детскую больницу, положили в отдельный бокс, делали уколы, брали спиномозговую жидкость. Консультировал профессор-невропатолог Фельгун. Менингит — это вирусное нервное заболевание, впоследствии надо очень бережно относиться к своему здоровью, могут быть осложнения, так и получилось в жизни.

Мама с Галей (а может быть с Сережей)

Пролежали в больнице 21 день. Выписали нас в удовлетворительном состоянии, еще долечивались амбулаторно, дома все вроде было нормально. Галя продолжала ходить в садик до школьной поры. В основном, ею занималась свекровь.

Мама (слева) на прогулке

Галя

В школе №15 училась хорошо, без троек. Закончила 10 классов, настала пора решать, куда идти учиться. По моим стопам она пошла в Железнодорожный институт на вечернее отделение, а днем работала на военной кафедре Политехнического института лаборантом.

Учеба не задалась, были очень трудные предметы: в основном высшая математика, механика и т. д. Пришлось переводом перейти в техникум легкой промышленности, и надо бы на швейное производство, так как она любила и «кумекала» в этом деле, но нам сказали: уже поздно, нет мест. Предложили обувное дело — это мужская специальность, изучать все производство обувной промышленности, но делать было нечего, она согласилась.

Я сейчас думаю, что когда нет блата и поддержки, трудно устроить свою жизнь.

У Гали все складывалось не так, как надо по ее состоянию здоровья. Учеба в техникуме длилась 2 года 10 месяцев. Закончила техникум, получила диплом 27 марта 1978 года по специальности «Технология изделий из кожи» без троек, на «4» и «5». Дипломная работа у нее была — разработать проект по производству детских нарядных ботинок клеевого метода крепления, сдала с оценкой «4». Даже Сережа ей помогал, как поддержка (приезжал из Усть-Илима в это время по работе), на экзамене по сопромату, который сдала на «4».

В 1974 году работала на обувной фабрике в швейно-заготовочном цехе наклейщицей, затем год работала на фрезеровке — смывала ацетоном с новой обуви наплывы клея. Все это было для ее здоровья очень вредно, она довела себя до ручки, ходила вся зеленая. Я тут виню себя, что не забрала ее с этой фабрики, это все не для нее. Возила ее на море (в Одессу — два раза, Геленджик, Сочи), в Москву. Были на Байкале.

Сережа, дядя Саша Щепин, Галя

Галя, Сережа и мама

Галя и Сережа

Галя и Сережа

Галя была начитанной, развитой женщиной. Собирались у нас на ее дни рождения ее друзья, подруги. Как-то один раз читали отрывки из разных произведений, были и сваты на этом вечере. Галя читала из Тургенева «Муму», как Герасим вез собачку топить по приказу барыни, да так жалостно, что сват пролил слезы — жалко стало собачку.

Галя и Сережа

25 октября 1984 года вышла замуж за Егорова Мишу (он родился 8 мая 1956 года в Москве): по специальности — слесарь 5 разряда по металлу, по национальности — удмурт, вся его родня (три брата, мама) жила в Средней Азии в курортном месте Джалал-Абад. Миша жил один в общежитии, в интернатах, когда учился. Было трудно, мама одна растила детей, ему очень хотелось жить дома, иметь свою семью и детей. Галю он любил, нарадоваться на нее не мог, но жить вместе им пришлось недолго.

Галя с Мишей познакомились так: у нас на 5-м этаже жила молодая семья: Валентина и Саша, который до женитьбы жил в одном общежитии с Мишей от завода имени Куйбышева в рабочем предместье по улице Ленской.

Валентина познакомила Галю с Мишей — завязалась хорошая дружба. Ходили вместе летом 1984 года загорать на остров Юность. Миша играл в волейбол с молодежью, загорающими на острове, занимался спортом: бегал, делал зарядку, кувыркался на турнике, брусьях и т. д.

Сережа, Галя, мама, стоит Миша

Мне Галя сказала, что познакомилась с парнем, цыганом, кажется, по национальности. Миша был с большой черноцой, с кудрявой шевелюрой, худенький, среднего роста, с огромным носом (в детстве он упал с лошади и повредил нос, и тот у него таким и остался).

Миша с Галей ездили в Слюдянку на Байкал на выходные дни. Осенью того года мы с Галей ездили по путевкам отдыхать в санаторий в Одессу, а Миша в это время с группой товарищей уехал в тайгу добывать орехи, год был урожайный. Забрался в глушь непролазной тайги, набил много кулей ореха, обработали их, а выносить из тайги было очень трудно к дороге, так и застрял там, от него не было никаких известий. Галя волновалась, не зная совсем города Одессы, вызвала такси, нашла телеграф, чтобы позвонить в Иркутск в общежитие, там ответили, что ничего о нем не знают. Ходила в самый престижный храм, молилась, ставила свечи за здравие. Потерялся жених, хоть в розыск объявляй.

За Галей в санатории ухаживали молодые люди — она была видной особой. Ходили мы с ней на лечебную физкультуру в санатории, принимали солнечные ванны, купались, вода была теплая. С моря дул прохладный ветерок, много овощей-фруктов, жили отдельно в комнате на два человека. К нам приезжала из Калуги моя сестра Мэра, отдыхала вместе с нами.

Миша с большим трудом приехал из тайги осенью, в конце октября, усталый, похудевший, но был счастлив, когда встретился с Галей. Решили пожениться.

Свидетелями со стороны жениха были девушка с парнем из общежития, со стороны невесты — наш Сережа со сватом Георгием Семеновичем. Я с тетей Капой давай сооружать праздничный стол, пока молодые ездили в загс. Все было просто, скромно, душевно. Сережа со сватом сказали мне, что Миша — парень неплохой и пусть себе живут, чтобы я не вмешивалась в их жизнь.

Мама с детьми и ее двоюродный брат Володя Котков

Миша остался жить у нас. На завтра притащил свои пожитки из общежития. Был безумно счастлив, забыл о своих болячках с ногами, которые натрудил в тайге, так бы и жили дальше, но не бывает так, как хочешь.

Галя от него родила мальчика недоношенного — 28 недель, мальчик лежал в кювезе, простыл, получил отек легкого и умер в больнице, так сказали врачи. Галя в первые месяцы беременности умудрилась простыть и заболеть, а это очень плохо и опасно для жизни зародившегося дитя, все с самого начала шло неспокойно. Надо бы беречь и еще раз беречь свое здоровье, не было бы такой печальной концовки.

Я виню себя, что не уберегла свою дочь. В основном, виноваты нервы, которые достались ей от отца по наследству, особенно, по женской линии, а отсюда все невзгоды и беды для всех нас.

Я себя сейчас казню за то, что халатно отнеслась к этому делу. Увезли ее ночью на скорой помощи в роддом на Баграда, положили на 1-й этаж в палату №6, где были ужасные условия. В записке ко мне она писала — женщины-роженицы стонут, плачут, доносятся душераздирающие крики, леденящие душу, и режут по сердцу, как острым ножом. В нескольких шагах от ее палаты были две детские палаты, где находятся новорожденные. Они постоянно плакали, и днем, и ночью. Соседкам по палате приносили кормить ребятишек в 6 часов утра, а санитарки будили подмываться и измерять температуру в 4.30, последнее кормление кончается в час ночи. Галя совсем потеряла сон — чувствовала себя скверно, хотелось спать и плакать.

Лена и Галя с Оленькой

В общем и целом, на ее долю досталось много неприятностей, которых можно было избежать, а самое главное — сберечь свое здоровье, нервы.

Физически она была здоровая, крепкая женщина, только нервы напряжены, нужен был покой и крепкий сон. Свекор говорил: «Нервы — это величественное здание». Оно так и есть.

Позднее я узнала, что заведующая роддомом — подруга Саши Нетупской, жены моего двоюродного брата Владимира (мама Сережи Нетупского), они дружили семьями в Черемхово. Можно было все устроить хорошо, возможно, мальчик был бы жив, и Галя не перенесла бы столько горя и страданий. Нельзя доверять врачам свое здоровье — это я поняла сейчас.

Галя мечтала иметь дочь Машеньку, а Бог послал ей сына, которого не выходили врачи.

Мише она писала:

Так хочется счастливой быть,

Мой милый, постарайся, умоляю,

Мне это счастье подарить

Я не боюсь мучений, терзаний.

Любую боль согласна претерпеть,

Но только б знать, что не напрасно.

И еще:

Любимый мой, не огорчайся,

Не наша в том с тобой вина.

Случилось страшное несчастье,

Но виновата в том судьба.

Ты не казни себя, мой милый,

Проклятый вирус — враг всему,

Но если счастье улыбнется снова,

Не отдам теперь уж никому.

Мы будем за него бороться,

Не одолеет нас двоих.

Мише:

В больницу бегал

Каждый день ко мне ты,

Преодолев не ближний путь.

С работы приходил усталый,

Успев едва-едва вздремнуть.

Мой милый, как ты волновался,

Сумев волненье это скрыть.

Мне из окошка улыбался,

Меня старался подбодрить.

Вот так бы и жили дружненько, но не судьба, видимо. Миша ей писал в больницу хорошие письма, сочинял стихи о своей любви и преданности. Миша похоронил свою маму, младшего брата Колю. Горя хватил немало. Радовался, что попал в хорошую семью. Мы с ним ладили, он всем своим друзьям, которые, в основном, жили в общежитии, говорил, что у него хорошая, добрая теща. Когда Гали уже не было, он еще продолжал жить у нас два года, потом ушел в общежитие на ИКРАЗе в г. Шелехове, где работал в цехе слесарем. В субботу и воскресенье приезжал домой. Любил тайгу, в отпуск ездил на заготовку орехов. Привозил грибы, ягоды и мешками орехи, которые продавал на рынке. Грибы я солила и зимой стряпала пироги с грибами, которые он увозил с собой в общежитие. Я была у него на работе, в цехе, коллектив доброжелательный, хвалили его. Начальник цеха должен был повысить ему тарифный разряд. Миша брал в библиотеке много литературы, чтобы сдать экзамен на повышение и получать зарплату побольше. Была и в общежитии заводском. Жил он на 2-м этаже в большой светлой комнате на 3-х человек. От общежития до завода зимой добирался на лыжах.

Душа у него была добрая, во дворе катал на мотоцикле ребятишек, покупал им мороженое, конфеты. Меня даже недавно один парень, Миша, уже сейчас немолодой человек, спросил: «А где ваш Миша?» Помнит его за его доброту.

Миша писал для Галочки стихи:

Счастье мое и радость моя,

Горе — ты счастье забыла.

Галя моя, зачем ты ушла?

Березкой, травой, а может, водой

Ты хочешь потом превратиться.

Ты сейчас спишь, тебе хорошо,

Но что же мне делать с собою?

Ты не простишь меня никогда,

Что я не смотрел за тобою.

Но я тебя молю, хотя уже ведь поздно,

Сказать: я тебя люблю!

И жить без тебя мне тошно.

Ты думаешь, боюсь сейчас же умереть?

Но, Галочка, будет еще хуже.

К тебе же я приду и поговорю с тобою,

С березкой и травой, а потом с водой.

И на душе мне станет лучше.

Себе же я уже ни в жизни не прощу:

Это счастье упустил, не поговорив с тобою,

Ведь мог тебя спасти, но так и не успел.

Моя милая, любимая!

Рок проклятый, судьба.

Ведь в жизни у меня милее и добрее,

Прекрасней и умнее не было на белом свете.

Зачем же ты, судьба, меня так подвела

И жизнь мою перечеркнула?

Вот такая печальная судьба двух молодых любивших друг друга людей, Ромео и Джульетты. Пусть земля им будет пухом. Похоронены на кладбище в Радищево, рядом. в одной оградке. А о причине гибели Миши не хочу вспоминать — тяжело бередить свои нервы. Родные знают, а посторонним необязательно знать подробности этой печальной истории.

Я их помню только как живых. Скорблю.

Вспоминаю еще, как Галя лежала в больнице (роддоме) перед 8 марта и написала стихотворение:

Сегодня чудесный весенний праздник.

Праздник женщин,

Праздник матерей, настоящих и будущих.

Международный женский день!

Как любим мы этот праздник!

Сколько получим поздравлений!

И поздравляем сами.

Получаем подарки и дарим их.

Старшей медсестре:

Уважаемая Нина Степановна!

Разрешите поздравить Вас с нашим женским праздником — 8 Марта! И пожелать Вам самого наилучшего в Вашей жизни и Вашем благородном труде.

На свой Вы пост спешите рано утром,

Оставив дом и личные дела.

Помочь роженицам, облегчить их страдания.

Такую роль доверила судьба.

Вы из-за нас не спите и ночами,

Порою праздники проводите в труде.

И Ваши ручки золотые помогут в горе и беде.

Вы труженица огненного фронта,

Две жизни охраняете за раз.

И женщины Вам говорят: «Спасибо!»

И сотни, и десятки раз.

Себя Вы называете старухой,

Какая чушь, нелепость, вздор!

Вы молоды, красивы, энергичны

Прекрасною, доброю душой.

Пусть будет Ваша жизнь счастливой,

Пускай ничто не омрачает ее,

Пусть дети, внуки будут все здоровы.

Дороже их ведь нет и ничего.

Вы — женщина с большой, заглавной буквы.

Так пусть судьба вас одарит теплом,

Любовью, радостью, удачей

Сейчас, и ныне, и потом

Дай Бог, как говорится, Вам здоровья.

На долгие и долгие года!

А те, кому Вы помогли,

Вас не забудут никогда!

Всем нам, родным:

Я пожелать хочу ВАМ много:

Здоровья, радости, весны,

Пусть будет ваша жизнь прекрасна,

Пускай цветные снятся сны.

Пусть у детей благополучно будет,

Внучатки пусть себе растут.

Пусть не приходит дольше старость,

Болезни пусть вас не берут.

Пусть доброта не оскудеет ваша,

Пусть будет на душе светло.

Храните свой очаг домашний,

Пускай на всех распространяется тепло!

Для Гали от племянницы Оли:

Не знаю я, как выразить словами:

Да разве можно что-то здесь сказать?

В молчании твоем я растворяюсь,

Но чувствую — ты рядом, ты жива!

Твоя любовь, твое тепло со мною,

Ведь ты хранишь меня, и ты мой талисман!

Твои страданья не были напрасны,

Ведь все хорошее оставила ты нам.

Ушла… забрав с собою все печали,

Несчастья все, страдания и боль,

Ты нас хранишь теперь,

Я твердо это знаю,

Ты ангел мой, хранитель мой родной!

Тебя я не забуду — ты поверь мне,

В моем ты сердце навсегда жива,

И я не верю этой глупой смерти,

Судьба бывает тоже неправа.

Но я тебе, родная, обещаю,

Что буду счастлива за нас с тобой… двоих,

Ты видишь все, и нас оберегаешь,

И чувствую, что больше не грустишь…

Не знаю я, как выразить словами…

Словами все никак не объяснить,

Но знай — пока еще жива я,

Тебя я буду помнить и любить!!!!!!

Мои воспоминания о поминках сестры Гали

Мы с Мишей сидели за столом и пили водку. Пили помногу, но нас не брало. Есть не хотелось, горькие мысли сверлили голову. Я вспоминал, как мы росли с Галей. Маленькой, она была шустрой и очень веселой. Где бы мы не появлялись, вокруг Гали все кипело. Она моментально находила друзей и подруг, завязывались знакомства со сверстниками. И уже через несколько минут веселая стая ребятишек была занята своими делами. Родители могли не волноваться, дети играли, раздавался веселый смех. Но потом, взрослея, Галя становилась замкнутой и уже не проявляла инициативы в общении. События тех лет проносились перед глазами, я как бы в них погружался. А потом приходил в себя и слышал тихий и тоскливый голос Миши.

Миша просил снова и снова: «Сережа, скажи слова, которые ты говорил на похоронах моей любимой Гали».

И я повторял, в т.ч. то, что ему хотелось услышать о Гале и себе: «Его и ее маленькие вселенные, объединившиеся в одно целое, туда ворвалась любовь. Она наполнила ярким светом их молодые сердца. Наверное, под руками ангелов самые нежные струны их душ звучали мелодично и завораживающе. Все вокруг наполнялось божественным теплым светом. Природа радовалась соединению этих двух так долго ждавших встречи молодых сердец. Впереди была большая и счастливая жизнь…»

Я говорил, а Миша начинал плакать. Я продолжал свою речь, и у меня на глаза наворачивались слезы. Миша начинал рыдать, а я продолжал говорить, пока сам не стал захлебываться слезами.

Так мы просидели почти до утра. Под утро ненадолго уснули.

А потом, спустя некоторое время, и Миша ушел в мир иной, разбился на своем мотоцикле. Ехал из г. Шелехов к моей маме, которая для него была не тещей, а тоже мамой. Второй мамой.

За что я себя ругаю? Да за недостаточное внимание к сестре.

Некоторые пацаны, когда мы были авторитетами на улице, брали с собой на тусовки своих сестер. А я не брал. Может быть, по-другому ее жизнь сложилась бы. Ведь зная, кто у не брат, обидеть вряд ли кто осмелился.

Когда ездил в ГДР на Фестиваль дружбы, Галя единственный раз в жизни попросила купить ей джинсы. Я не купил. Она не обижалась, понимала меня. Денег меняли мизер, даже на подарки жене и дочери не хватило. Но это сейчас звучит как слабое оправдание…

О недолгой любви Миши и Гали осталась память — альбом с фотографиями и надписями к ним, сделанные рукой Михаила. Альбом толстый, в нем много листов, но заполнено всего с десяток страниц. Слишком короткой была летопись их счастья. Она уместилось всего-то в пару безоблачных лет. Мне крайне тяжело открывать и перелистывать эти маленькие пласты их большой любви. Для меня этот альбом невыносимо тяжел. Он переполнен болью утраты и щемящими душу страданиями, он несет энергию тропического торнадо эмоциональных переживаний молодого человека неожиданно нашедшего свое счастья и в одночасье его потерявшего. За что-о-о? — кричит разрывающееся сердце. И его угасающая энергия пульсирует и умирает в твоих руках. Такое происходит каждый раз, когда я прикасаюсь к этому аккумулятору горя, сосредоточившего всю свою скорбную силу в пожелтевших листах картона. Наверное, этот альбом будет правильнее предать огню, чем хранить такую незаживающую рану у себя дома. Кроме меня его никто не поймет и не прочувствует все равно. А если поймет и прочувствует? Что с ним — с этим человеком может случиться?… Я так и поступлю, отдам его языкам пламени печи, когда вернусь домой. Все решено. Пусть острая боль превратится в горсть пепла. Спите спокойно, мои дорогие Галочка и Миша…