Навозный жук на Украине
Навозный жук подошел, или скорее подбежал к своей навозной куче и уже хотел было начать катать свой первый шар из навоза и травы, но в это время на жука легла тень чего-то большого и раздались звуки хрюканья.
На навозную кучу пришла хавронья. Она стояла, трясла ушами, издавала тихое и довольное хрюканье и смотрела вокруг своими маленькими, поросячьими глазками. Жука она не видела. Пятачок ее шевелился, вдыхая пары навоза и аммиака, то есть мочи. Этот запах хрюне очень нравился. Она была розовой, в пятнах и довольно тощей. Она не принадлежала никому и жила одна. Деревня, где она жила раньше, была разрушена, и вокруг остатков от домов вырос лес и бурьян. Людей вокруг не было. Хрюня родилась здесь, но когда и почему — не помнила.
Навозная куча была старой, заросшей сверху травой, но все же сохранившей запах навоза. На другой стороны кучи скреблись две курицы. У куриц были больные лапки, и у одной — заплывший, уродливый глаз.
Хрюня покосилась на куриц, выпустила из себя очередную струю мочи и вонючей каши и удалилась в близлежащий лесочек. Лесочек лежал около реки. Река называлась Припятью, притоком Днепра, а место называлось Чернобылем.
Была ли это Россия? Нет! Это была теперешняя территория Украины — забытая, безлюдная, но населенная животными, насекомыми, грибами и растениями. Природа адаптировалась к радиации и приняла ее на себя, как часть новой игры, меняя генофон животных, у которых теперь росли вторые головы, вторые хвосты и замечательно светились в темноте глаза. Радиация стала частью природы и каждого, кто теперь жил в «зоне».
Навозный жук родился в зоне. Поэтому его судьба была судьбой всей зоны Чернобыля. Он уже скатал три больших шара из навоза, как всегда, идеально правильной геометрической формы, хотя математики он не знал, и вдруг на него сверху легла новая темная тень. Он успел только втянуть голову в шею, как был поднят с земли и полетел неизвестно куда. Его тело обнимали когтистые лапы какого-то чудовища. Жук отдался судьбе и не шевелился.
А лапы принадлежали большеголовой, мягкой сове, которая, несмотря на солнечный день, отправилась на поиски пищи для своих трех совят, которые пищали в гнезде. У совят уже отпадал первый пушок, и они сидели все в каких-то струпьях, с открытыми, поднятыми к солнцу глотками и отчаянно пищали. Вчерашнюю мышь они уже съели, и сове пришлось снова лететь на добычу.
Ее жизнь в зоне была, в общем, хорошей, так как людей здесь больше не было, а вот животных с тех далеких праздничных майских дней 1987 года развелось множество. Больные радиацией быстро вымерли, а оставшиеся в живых адаптировались к новой жизни. У нашей совы были светящиеся зелено-изумрудные глаза, которые подарили ей радиация и клеточная мутация. Жук был добычей небольшой, но и его хватило хотя бы одному совенку.
Сове надо было перелететь на другую строну Припяти, и она уже было начала свой перелет, но тут она увидела рыбку, высунувшуюся из воды. Сова выпустила из когтей навозного жука и стрелой понеслась вниз, расставив цепкие лапы в стороны, чтобы уж схватить наверняка. Она схватила рыбку за скользкую голову и радостно стала подниматься в воздух опять, а жук упал со всего размаха в воду. Сначала он погрузился довольно глубоко вниз, но потом стал медленно всплывать на поверхность. Он был еще жив, хотя крылышки под его панцирем были слегка помяты.
Конец ознакомительного фрагмента.
