Лига добровольной смерти

Виктор Сенин, 2015

Роман об эвтаназии, праве человека на благое умирание, на смерть. Эвтаназия сегодня широко обсуждается во многих странах, в том числе и в России. Есть государства, где такое право предоставляется больному. Однако не покидает тревога, опасение того, что может произойти в обществе, если эвтаназии будет дана «зелёная улица», а контроль со стороны власти окажется минимальным. Не превратится ли эвтаназия в доходный промысел, бизнес, когда за сердце, печень или почки, умышленно доведя человека до смерти, можно получить большие деньги, продав донорские органы чёрным трансплантологам? Найдутся, обязательно найдутся! – дельцы и воспользуются попустительством, преступной деятельностью врачей и займутся торговлей человеческими органами. Повествование в романе построено на реальности нашего времени. Это роман-предупреждение. Автор предостерегает об опасности, которая может произойти от вседозволенности и алчности и приведёт к гибели невинных людей…

Глава 2

На базе Клуба прозрения Рагнер Тосс создаёт организацию международного масштаба — Лигу Добровольной Смерти со штаб-квартирой в Швеции. Страна спокойная, без коррупции и бандитских разборок.

С появлением Лиги желание человека расстаться с жизнью упростилось до уровня обычного посещения дантиста. Вырвать печень, сердце или почки на продажу, глаза, ноги или руки — это стало не сложнее, чем вырвать больной зуб. Странное дело, но с улучшением жизни, ростом материального благополучия граждан, спрос на услуги ЛДС повысился.

Совету Лиги Добровольной Смерти в срочном порядке пришлось предпринимать меры для того, чтобы поднять уровень обслуживания и комфортность проживания в пансионате, учитывая обеспеченность клиентов, их готовность оплачивать расходы.

Комплекс пансионата Рагнер Тосс построил в тихом и красивом месте на окраине Упсалы, за Лебединым прудом. Прослышав о пансионате ЛДС в Швеции, люди без колебаний продавали имущество, если не имели сбережений, и отправлялись в спокойный город Упсалу, чтоб достойно провести в пансионате Лиги последние дни и умереть не под забором или в богадельне.

На вопросы о работе Лиги доктор Тосс отвечал прямо: не пытайтесь усматривать какие-то отклонения, противоречащие законам и морали общественной жизни. Мы же не возмущаемся тем, что происходит в обители слуг Иеговы. Лига Добровольной Смерти и есть община, отделившаяся от основного направления деяний в обществе. Связь человека с принятой в Лиге моралью — сугубо личное дело каждого, а Лига — реформатор устаревшего уклада бытия. Руководство Лиги убеждено в полезности своей деятельности, проповедуя любовь к ближнему. Лига — единственно правильное образование для помощи нуждающимся. Рано или поздно Лигу признают и законодатели, и рядовые граждане.

Страждущие не ошибались в выборе. В пансионате гарантировали все удобства для проживания, уход опытных врачей, что избавляло от страданий, не то, что лежишь на больничной койке в палате, где с тобой лежат десять, а то и пятнадцать человек. За сердце или печень, почки, селезёнку, если, конечно, здоровые, за мозг и глаза ЛДС получает доход, который позволяет даже бездомному покрыть расходы фирмы. Солидные суммы от вырученных за человеческие органы денег перечисляются и родственникам умершего.

— Каждый имеет право распоряжаться своим телом и жизнью, — не устаёт повторять доктор Тосс, когда заходит разговор о правильности действий Лиги Добровольной Смерти. — Мы — помощники, призванные прийти по первому зову и облегчить человеку исход его жизни, дарованной свыше. Позволять мучиться и страдать — великий грех. Страдания Христа — напрасная жертва. В ней не было никакого смысла. Неужели Бог любит собаку больше, чем человека? Где же милосердие? Христос, когда его распяли, возопил: «Лама, лама! Самахвани»! Боже, для чего ты оставил меня!»

Смерть, а не жалкое существование, выбирали сильные духом и в древности. Высокий сановник Нинахтон, прослышав о намерении португальского вице-короля отстранить его от занимаемого им в Малакке поста, приказал построить длинный, но не очень широкий, помост, укреплённый на столбах.

Облачившись в дорогие одежды, Нинахтон взошёл на помост, под которым внизу разожгли костёр. Народ стекался к помосту поглазеть, для чего всё делается. Нинахтон сказал народу, что честь ему дороже жизни, и так как у него нет возможности бороться против оскорбления, то доблесть велит ему не покориться духом. Сказав это, Нинахтон бросился в огонь.

Не только несчастья и болезни, пересилить которые бывает не под силу, но и пресыщение жизнью, разочарование, порождают желание умереть. В такой ситуации Лига Добровольной Смерти богатела с каждым годом и открывала представительства в странах Европы и Америки. Богатела, в том числе за счёт продажи личных вещей и другого имущества знаменитостей.

Хорошо помнит Говард, какой ажиотаж поднялся на аукционе в Лондоне, когда выставили на торг вещи звёзд шоу-бизнеса, окончивших свой земной путь в пансионате ЛДС. Покупатели кричали, отталкивали друг друга, только бы ухватить лот. Верёвка, на которой по завещанию «повесился» певец Боб Келли, болевший СПИДом, пошла с молотка за двести девяносто тысяч фунтов стерлингов. Его гитару продали за два миллиона фунтов.

Услышав такую новость, Говард пришёл в отчаяние: верёвку повешенного рвут из рук, торгуются. Прежде даже говорить о повешенном стеснялись, а не то, что хранить в доме удавку, снятую с шеи покойника.

Одно время считалось, что Лига Добровольной Смерти выполняет некую гуманитарную миссию, помогая человечеству избегать морально-психологических волнений, обострения криминальных происшествий, когда люди боятся по вечерам выходить на улицу, а детей не отпускают одних в школу. Нет уверенности, что очередной маньяк не набросится на девочку или мальчика в подъезде или в глухом углу парка. О подобных происшествиях ежедневно трубят газеты и телевидение, показывая обнаруженные трупы детей и безутешно плачущих родителей.

Лига брала на себя неблагодарную роль защитника и санитара, избавляя общество от насильников, педофилов, неизлечимо больных и отчаявшихся, готовых на любое преступление. Даже маньяк в минуты просветления мог обратиться за помощью в ЛДС, где врачи доведут до спасительного конца.

Со временем в деятельности Лиги Добровольной Смерти наступила полоса отчуждения. Первый сигнал тревоги прозвучал после смерти певца Боба Келли, когда его примеру последовали десятки поклонников певца. Отрицательную позицию к ЛДС заняли церковнослужители и средства массовой информации. Они обвиняли организацию в массовых убийствах. Доктор Тосс вынужден был обратиться в суд с жалобой о защите чести и достоинства фирмы, и Лига выиграла процесс.

Особенно негодовало телевидение, когда в пансионате Лиги погибла тринадцатилетняя Эльза Кайтель, дочь миллионера из Германии. Юная особа выбрала для сведения счетов с жизнью один из самых жестоких способов, применяемых в пансионате ЛДС, — решила лечь под пресс. Бесформенную массу тела по завещанию Эльзы специалисты Лиги должны были отправить её родителям для захоронения.

Поступок девочки люди объясняли просто: кто-то из родителей довёл Эльзу до такого нервного состояния, что она решила покончить с собой, а раздавленное под прессом тело просила представить на глаза родни: пусть полюбуются, что сотворили своим бездушием.

Руководство Лиги, сам доктор Рагнер Тосс, избежали тогда судебного приговора, доказав следствию, что девушке отказали в медицинской услуге по причине как раз несовершеннолетия, хотя Эльза Кайтель готова была покрыть солидные расходы. Находясь в стенах пансионата Лиги, не добившись разрешения умереть под прессом, Эльза обхитрила медицинский персонал и бросилась в ванну с раствором соляной кислоты.

После нашумевшего случая в Европарламенте раздались голоса с требованием внести ряд поправок в регламент эвтаназии, а заодно и в статус Лиги. Тогда узаконили и название — Лига Добровольной Смерти. И правильно: Лига давно отошла от практики Клуба прозрения, когда клиенту предоставлялось право выбрать орудие смерти и самому наложить на себя руки.

Обязанности по уходу за клиентом, исполнение его окончательного решения уйти в мир вечности, — это брала на себя Лига, её консилиум знающих, авторитетных специалистов и представителей закона. Консилиум выносил свой вердикт после двух месяцев проживания клиента в пансионате. За два месяца клиент должен был подтвердить желание сначала в устной, а затем в письменной форме, заверенной нотариусом. Под конец клиент заявлял о своём твёрдом решении расстаться с жизнью перед телекамерой. Запись передавалась в полицию во избежание недоразумений, если вдруг объявятся с претензиями родные и близкие клиента Лиги.

Из конфликтов администрация пансионата, Совет Лиги сделали выводы. К работающим в ЛДС ужесточили требования и повысили меры наказания за разглашение служебной тайны. Постороннему попасть в святая святых пансионата — Дом последней ночи, а уж тем более в корпус «X», Дом прощания, — стало невозможным. Охрана зданий и внутренних помещений велась по трём степеням защиты с применением новейших средств наблюдения и сигнализации.

К работе Лиги Говард относился с полным безразличием. Он был убеждён, что житейские неурядицы возникают большей частью по вине человека, который вместо того, чтоб хладнокровно разобраться в ситуации, начинает метаться, нагнетает страсти, тем самым усложняя положение. И в отчаянии доходит до нервного срыва. Надо спокойно воспринимать случившееся, не выводить себя из равновесия, не биться головой в стену, которую сам и возвёл.

Дела в редакции складывались благоприятно. Рон много писал, готовил к изданию книгу о путешествии по Северу России, нефтяных промыслах Коми. Путешествуя, неделями жил с буровиками в Приполярье, кочевал по тундре с оленеводами.

В семейной жизни тоже не предвиделось осложнений. Жена Хилеви, его добрый друг, разделяла убеждения Рона, не досаждала расспросами, следила за порядком в доме, доверяя уборку, стирку прислуге. Хилеви работала в туристическом агентстве. Вполне понятно, что долгие разговоры о делах гида в доме не велись.

В Европе рекламу Лиги Добровольной Смерти воспринимали с полным спокойствием. На советы и призывы Лиги откликались и обращали внимание лишь те, кто устал от болезней и одиночества, безнадежных поисков места в жизни. И те, кто, возненавидев мир, твёрдо полагая, что в нём ты либо раб, либо свинья, и готов был взорвать себя, раздобудь он пояс смертника. А лучше две критические массы плутония, чтоб свести их вместе на оживлённом перекрёстке, став живой атомной бомбой…

Американский доктор Джек Кеворкян, используя свой аппарат смерти, помог уйти на тот свет ста тридцати пациентам больницы, в которой Кеворкян работал. Общественность заговорила о праве на эвтаназию, а специалисты, расследуя дело Кеворкяна, заговорили о Лиге Добровольной Смерти как о спасительнице общества. Именно в пансионате Лиги заявление клиента рассматривает консилиум, а не врач-одиночка. Тем самым исключается возможность подлога, злонамеренности. Нет надобности врачу в клинике или больнице брать ответственность, идти на преступление только потому, что не может он равнодушно наблюдать за страданиями обречённого на смерть. Сам доктор Кеворкян до конца жизни был уверен в правоте своих действий, в этичности и гуманности эвтаназии в случаях, когда больному уже ничем не помочь…