Простенький шифр. Любовь и… КГБ!

Семён Юрьевич Ешурин

Школьница случайно подслушала в трамвае разговор двух молодых людей. Она даёт одному из них более, чем полезный совет. Благодаря ему этот диссидент, попав в застенки КГБ, выходит на свободу. Прошло 6 лет, и выясняется, что «трамвайная спасительница» – дочь шифровальщика из КГБ, для которой Павлик Морозов не является примером для подражания!

Глава 2

Вскоре в ленинградское отделение КГБ (пресловутый «Большой дом») поступила анонимка:

«Уважаемые органы!

Спешу донести, что нехороший кое-кто собирается сделать ещё более нехорошее кое-что. Писать открытым текстом не рискую. Если «они» перехватят это письмо, то я — не жилец! Прибегаю к простенькому шифру Чайковского. Вам его «раскусить» труда не составит, а эти негодяи «зубы пообломают»! Искренне Ваш указанный в шифровке аноним.»

Далее шла таблица 8х8, заполненная буквами.

Ъ Г П Я Л Ы И Н

Г К Я У Н Ю Ф Й

О Г М О А З Э С

Ш Р Ы Д М Ё Б П

Щ М Д М Б Й В С

К М К Г З А К М

Т Ч Ж И М Ё О И

З Л Н Э И И Г Е

Анонимку передали полковнику Анатолию Сергеевичу Степанову, курирующему так называемое «Самолётное дело». Группа диссидентов во главе с Эдуардом Кузнецовым намеревалась захватить самолёт и покинуть на нём пределы СССР. Информаторы доложили, куда следует. Разумеется, планы покидания ПРЕДЕЛОВ были признаны БЕСПРЕДЕЛОМ! КГБ вовсю готовился дать отпор «гнусной провокации».

Степанов прочитал анонимку и схватился сперва за голову, затем за трубку и позвонил своему подчинённому специалисту по шифрам майору… Чайковскому:

— Кузьма Андреевич! Поздравляю! Слава о Вас вышла за пределы нашей «конторы».

— Не понял.

— А Вы зайдите ко мне и поймёте.

…Чайковский прочитал шифровку и задумчиво произнёс:

— Странно. Я нигде не трепался, что специализируюсь по шифрам. К тому же «простенькие» шифры — не мой профиль. Но табличная форма шифра наводит на мысль…

— Очень надеюсь, — усмехнулся полковник, — что эта мысль преобразуется в текст!

Через несколько дней Чайковский заявил:

— Я перепробовал все свои шифры и все известные мне чужие…

— А как же пресловутая мысль, на которую навела табличная форма нашего шифра?

— Это метод вращающихся трафаретов, изложенный в замечательной книге Якова Перельмана «Живая математика». Я уже завалил трафаретами половину кабинета!

— Объявляю с этой анонимкой перерыв! — сжалился полковник. — Скоро «прижмём к ногтю» «самолётчиков». Если аноним из них, точнее — из их круга, то всё узнаем. Если же нет, придётся завалить трафаретами вторую половину кабинета.

Вскоре попытка угона самолёта была «героически» предотвращена. Следствие выявило группу лиц, которые знали, но не доложили. Среди них был студент первого курса Ленинградского электротехнического института связи имени профессора М. А. Бонч-Бруевича (в просторечии — «Бонч») Иосиф Липовский.

Молодой (и сильно перепуганный) человек был без лишнего шума доставлен в кабинет полковника Степанова.

— Вам знакомо имя Эдуарда Кузнецова? — полюбопытствовал хозяин кабинета.

Ося неожиданно… обрадовался:

— Конечно! Рад, что моё письмо помогло изобличить и предотвратить!

— Степанов не получал письма от Липовского (по крайней мере, от его имени), поэтому спросил:

— Какое письмо?

Студент, и без того бледный, побелел:

— Как?! Ну,… это… с шифром Чайковского.

— Так бы сразу и сказал! — успокоил его полковник. — Только откуда ты узнал, что наш специалист по шифрам — Чайковский?

— Что?! — выпучил глаза поражённый интеллигент.

Степанов был тонким психологом, чувствующим малейшие нюансы. Недаром он имел кличку «полиграф», то есть «детектор лжи». По этому поводу дочь майора Чайковского акселератка Ася однажды высказалась: «Поли граф» — это декабрист граф Иван Анненков, женой которого стала француженка Полина (Поля) Гебль.

Вот и сейчас Степанов был уверен, что Липовский не придуривается.

— Шучу! — пошёл на попятную полковник.

— С такими «шутками» можно заикой стать, — пробормотал студент.

— Наши шифровальщики… а в данном случае — дешифровальщики, разумеется, «раскололи» твой шифр, как грецкий орех. Твоя помощь в раскрытии заговора бесценна! Поэтому о цене речи нет.

— Почему же?! — мрачно усмехнулся Ося. — Цена вполне стандартная — тридцать сребреников по курсу. Но я торжественно заявляю, что передаю эти деньги Вашей уважаемой организации. Даже более того — в фонд Вашего отдела для улучшения его материально-технической базы.

Полковник Степанов рассмеялся:

— Тронут заботой о благосостоянии вверенного мне подразделения. Но вынужден с грустью отказаться, так как… засмеЮт!… Дешифровальщики хотели ознакомить меня с шифром, но я отказался — решил, что пусть меня научит ему автор. Итак, прошу!

— С удовольствием! — проговорил студент. — Выберем для шифра и последующей расшифровки любое слово, например, «абракадабра». Воспользуемся упомянутым мной шифром Чайковского. Как его имя-отчество?

— Кузьма Андреевич, — непроизвольно вырвалось у полковника.

— А если без шуток?

— «Пётр Ильич» устроит?

— Вполне. Инициалы — «П.И.». Получаем число «пи».

Полковник удержался от комментария, но не сумел скрыть удивление, отразившееся на его лице. Липовский понял, что его письмо не было расшифровано.

Степанов попытался исправить свой «прокол»:

— Я потому удивился, что дешифровальщики хоть и расшифровали твою «писульку» (быстро соображающий Ося успел подумать: «пи» — сулька!»), но не сообщили мне, что в её основе — пресловутое отношение длины окружности к длине диаметра.

Ося не удержался от каламбура:

— Самостоятельно Вы бы не догадались про число «ПИ» СТО ЛЕТ!

Степанов расхохотался:

— Редкий случай, когда упоминание пистолета вызывает смех! Такой остряк вполне может придумать шифр!… Но не будем отвлекаться.

«Не верю, что дешифровальщик утаит от шефа столь простой ключ к решению, как число „пи“!» — подумал Ося. Вслух же он сказал:

— А теперь напишите нашу константу под «абракадаброй».

— И повторить её 4 раза?

— Не понял! — удивился студент, но тут же поправился. — Ах, да! Понял! Вы, наверно, имеете в виду (если не считать запятой в константе) только три цифры.

— Конечно. «3,14» или без запятой «314». А сколько по-твОему цифр надо?

— По числу слов в сообщённом Вам известном мнемоническом правиле.

И тут полковник совершил решающую ошибку:

— Моя память хороша, но не до такой степени. Напомни.

«Раз уж про число „пи“ не упомянули, то в связи с чем сообщили про мнемоническое правило?!» — подумал смышлёный студент. Теперь он уже не сомневался, что его шифр (точнее, шифр Аси) так и не был взломан.

Липовский написал на листке: «Кто и шутя и скоро пожелаетъ пи узнать число, ужъ знаетъ». Затем сказал:

— Теперь выписываем количество букв в словах. Получаем: 31415926536. Одиннадцать знаков.

— А почему с «ятями»? — не понял полковник.

— Это мнемоническое правило — дореволюционное. Возможно, там есть «яти», но это не существенно. Важно, что я оставил три буквы «ер» (по-нашему — твёрдый знак) после конечных согласных. Подпишите под нашим 11-буквенным словом «абракадабра» 11 знаков числа «пи». Совпадение «11» и ещё раз «11» — случайно.

Конец ознакомительного фрагмента.