Шептуны. Мистическая повесть

Семен Александрович Майоров

Эта повесть подойдет любителям природы и хорошей мистики. И посвящена она памяти замечательного детского писателя Юрия Коваля.

Глава 3

Будильник прозвенел неожиданно, как старый церковный колокол, разбившийся на сотню металлических осколков, где то в глубине моей черепной коробки. Подпрыгнув на месте, я сел на кровати, протёр глаза руками и с удивлением заметил, что одежда на стуле отсутствовала. Странно это всё, ведь всегда кладу в одно и тоже место.

— А это ты Пифагор (так зовут моего кота). И как вас сударь прикажете понимать? Что так смотришь? Не мяукай, свои ошибки нужно признавать брат. Ладно, ладно сейчас налью молока, только замолчи пожалуйста, без тебя тошно. Так куда ты говоришь, закинул мою рубашку. А Пиф?

Но молодой котёнок лишь смотрел на меня, и не отводя глаз продолжал мяукать несмотря не на что.

— Ну, это уж слишком, знаешь ли.

Достав слегка помятые брюки, лежавшие за пыльной боковушкой дивана, я настойчиво сверлил взглядом бедное животное, а когда стал одевать рубашку, он будто нарочно вцепился в рукав крохотными зубками, и резко потянул на себя.

— Ну что ты делаешь, дай хоть раз спокойно одеться.

Всё без толку, Пифагор продолжал упорствовать, создавая этим действием чёткое ощущение того, что отпускать меня из дома ему просто не хотелось. Сейчас я думаю немного иначе:

— Какое, в сущности, умное животное этот кот. Может быть, именно в то утро он пытался предотвратить что-то неизбежное, что-то неотвратимое в моём ещё не наступившем будущем. Будто сам чувствовал это.

Закрыв за собой дверь, я благополучно добрался до старенького автовокзала, где меня уже встречали друзья.

Покурив пару минут на улице, мы зашли внутрь, купили билеты и стали покорно ожидать прибытия.

В Сыстрёво как правило, люди ездили не так часто, поэтому транспорт туда ходил крайне редко. Нам оставалось лишь шарахаться из угла в угол, то и дело, поглядывая на часы, а также перелистывая свежий номер шершавой июльской газеты.

— Интересное это дело читать газеты, — подумал я про себя.

— Вот сидишь ты где-нибудь на чемоданах. Сидишь себе. Сидишь. А скучно так, что просто засыпаешь от скуки. А спать нельзя, — место то людное. И тут на глаза тебе газете. Ничего вроде особенного, газете как газета. А ты открыл её и читаешь. Всё так интересно: новости, погода, музыка, спорт. Сам не заметил, как время убил. Убил, так ещё и с пользой.

Стоп! А разве можно убить время, причём ещё и с пользой? Оно же бесконечное, и неисчерпаемое как сама вселенная. Нет. Скорее не мы убиваем время, а время убивает нас. Так как то логичнее получается, хотя всё это звучит как то уж чересчур жутковато. Нет. Нет. И ещё раз нет мрачным мыслям, всё-таки отдыхать едем.

И вот, наконец, карета была подана. Мы уселись на первые места. Водитель привычным движением рычага закрыл гармошку-дверь, и мы тронулись с места.

Вера всю дорогу что то читала. В её рюкзаке всегда можно было найти приличную стопку журналов: о путешествиях, моде и чёрт его знает о чём. Шура как обычно говорил без умолку, не давая покоя моим несчастным ушам. Что же касается меня, я молча смотрел сквозь автобусное стекло, замасленное и посеревшее от дорожной пыли, и как не бился, из головы всё не выходило. Не мы убиваем время, время убивает нас. Казалось, будто я сам только что придумал эту формулу, которая настолько очевидна и проста, что её способен уяснить даже младенец. Но почему же раньше я никогда не слышал этой простой вещи. Все мы знаем эту глупую, короткую фразу, однако никто из знакомых мне людей не смог заглянуть в неё чуть глубже, перефразировать, изменив смысл до неузнаваемости.

Закрыв глаза и прижавшись к спинке кресла, мне удалось расслышать чей-то писк позади себя, вначале едва ощутимый, но затем всё отчётливей и громче.

Немного погодя я оглянулся назад. Холодный пот так, и прошиб меня насквозь. В огромно автобусе, никого кроме нас не было, только огромный, чёрный кот, сидел неподвижно на самом заднем ряду, и лупил в меня своими беспощадными зелёными прожекторами.

— Да не бойся ты парень, — рассмеялся усатый водитель, сняв солнцезащитные очки. Альфред у нас тихий, людей пока не трогает.

— Далеко едем ребята? — спросил он, ненавязчиво поглядывая в мою сторону.

— В Курино, — ответил я, повернув голову обратно.

— А там куда? — продолжал разговор старик.

— В Сыстрёво, — ответил я.

Водитель пошевелил своими маленькими усиками, и слегка развернулся в нашу сторону.

— А зачем это вам в Сыстрёво? — холодно пробормотал он.

— Так на Чёрную гору хотим посмотреть, — опередила меня Вера.

Тучный водитель аккуратно взял вправо, не спеша прижался к обочине и машина медленно затормозила.

— Ребята, да вы в своём уме? Хоть знаете, что там происходит, или может от жизни устали, или у вас их 9 как у Альфреда. Я сам родом из тех мест, и знаете что? —

— Что? — единогласно спросили мы.

— Не в коем случае не заходите на эти чёртовы болота, а если всё таки хватило ума, немедля выбирайтесь от тудова. Бросайте всё и бегите сломя голову. Никогда, заклинаю вас, никогда не приближайтесь к Чёрной горе и на милю.

— А что в ней такого? — задал вопрос Шурик.

В этот момент, все почувствовали на себе лёгкий испуг, который медленно, но верно начал проникать нам под кожу.

— А то, что оно так названо не случайно. И слышите меня. Эй вы!!! Я к вам обращаюсь!!! Лучше держитесь поближе к реке, чем ближе к Камышовке тем дальше от болот, а в них живёт странный народец. Весьма странный, лучше с ним и не знаться совсем.

Веру прямо как током дёрнуло, и она тут же захотела вернуться домой, но к сожалению было уже слишком поздно. Ну не разворачиваться же на полпути. Пришлось девушку успокаивать и обещать, что всё с нами будет в порядке, ведь мы воспользуемся советами опытного водителя, и что бы там не случилось, не допустим беды.