Свет в ее глазах

Селина Аллен, 2023

Он разбил мое сердце. Я убедилась, что все легенды о властном, грубом и бессердечном Блейке Джефферсоне – правда. Мне потребовался год, чтобы покончить с болью и забыть его. Но когда я наконец решила двигаться дальше, он снова появился в моей жизни. Я хочу придушить его, а он с радостью скинул бы меня с крыши самого высокого здания в Нью-Йорке.Надеюсь, мы оба возобладаем над своими чувствами, ведь теперь мы вынуждены работать вместе.Продолжение истории «Тьма в его сердце».

Глава 5

Блейк

Рывком я посадил ее на стол и, раздвинув ноги, встал между ними, вжимаясь твердым членом в свод ее бедер. Джоанна протяжно застонала, выбивая этим звуком весь воздух из моих легких. Ее руки принялись судорожно тянуть края моей кофты в разные стороны, она хотела снять ее с меня.

Я сошел с ума, сорвался с катушек, и не мог контролировать свои действия, слушая ее сладкие стоны.

Дьявол!

Я обещал ей, что смогу сохранять деловые отношения, да что там ей, я себе обещал! Но глядя на то, как она сейчас пыталась буквально разорвать на мне одежду, я не мог думать ни о чем другом, кроме как о сексе с ней, мой мозг ушел в спячку, оставляя право действия за телом. А тело хотело ее. Не блондинок, не брюнеток, не худых и не полных, не высоких и не низких, а только ее.

Я резко распахнул ее блузку. Послышался треск ткани, маленькие пуговицы разлетелись в стороны, градом опускаясь на пол. В ее глазах на секунду возник огонек протеста. И это заставило меня улыбнуться.

Надо же, начальнице порвали блузку.

Скоро конференция, на которой ей нужно присутствовать в первую очередь, но белая блузка горкой порванной ткани валялась в конце кабинета, пуговицы придется собирать час, если вообще удастся найти их все.

Она собралась уже отругать меня, я видел, как распахнулись сочные губы, но не позволил ей сказать и слова, властно завладевая ее ртом.

Расстегнув застежку, я откинул ее бюстгальтер в сторону и опустил обе ладони на упругие груди.

Джоанна вздрогнула от моих прикосновений. Ее глаза заволокло желанием и похотью. Дыхание участилось и ей пришлось отстраниться и сделать спасительный вдох.

Я оставлял поцелуи на ее шее, одновременно сминая нежную кожу груди и грубо оттягивая пальцами соски. Она хрипло стонала, и эти звуки сводили меня с ума, я снова потянулся к ее губам и поцеловал их. Ее язык уже не попадал в ритм заданный мною, а это означало, только одно: она сильно возбуждена.

Я стащил Джоанну со стола и развернул ее к себе спиной. Резким движением задрал юбку, и проникнув рукой под черные хлопковые трусики танго, коснулся ее между бедер.

Она всхлипнула и начала двигаться, ягодицами вжимаясь в мои брюки и распаляя меня еще сильнее. Своей рукой она накрыла мою, и сильно сжала ее. Я думал, что она захочет прекратить все это, попытается убрать мою руку от своего тела, но нет, Джоанна лишь сильнее надавливала на нее, прижимала к центру своих бедер, заставляя мои пальцы кружить над ее горячей плотью.

— Раздражаю тебя, говоришь? А твое тело кричит мне о другом, Джоанна. Маленькая врушка, — грубым голосом выдал я, чувствуя, как она сжимает своими бедрами мою руку. — Помнишь, как я обещал тебя наказать, разложив на столе в ресторане? — спросил я.

Она замычала в ответ и невпопад закивала головой, затылком приваливаясь к моей груди.

— Можешь не отвечать, — усмехнулся я. — Лучше назови мое имя.

Я скользнул в нее двумя пальцами, переходя сразу на быстрые ритмичные толчки.

— Ах! — застонала она, выгибаясь и снова вжимаясь задницей в низ моего живота. Я выдохнул сквозь стиснутые зубы. В брюках было безумно тесно и сладостно больно.

Моя рука замерла в ее трусиках.

— Ах? Скажи мое имя, Джоанна, — приказал я, располагая подбородок на ее плече.

Она плотно сжала губы, и отрицательно покачала головой. Я зарычал и прикусил мочку ее уха.

— Скажи. Мое. Имя. Иначе я остановлюсь прямо сейчас, — прорычал я.

Она завертела головой, но через секунду, сдавшись, выкрикнула:

— Блейк! Пожалуйста!

— Чего ты хочешь? — спросил я.

Моя рука снова начала двигаться, доводя ее до исступления.

— Тебя! Тебя! Я хочу тебя! — стонала она.

Я ухмыльнулся и резко толкнул ее вперед, заставляя лечь грудью на стол и оттопырить круглую попку. Я огладил симпатичные бедра и легко шлепнул ее, срывая с ее губ очередной всхлип.

Джоанна схватилась за края стола, лбом упираясь в деревянную столешницу и расставляя шире ноги.

Я не хотел больше медлить иначе сам мог отключиться от сильного возбуждения. А этот вид, ее такой покорной передо мной и вовсе заставлял меня слетать с катушек.

Я сорвал ее нижнее белье, а затем, расстегнув брюки и стянув их вместе с боксерами, одним рывком оказался в ней.

Джоанна вскрикнула, но я успел закрыть ее рот рукой. Девичий стон потонул в моей ладони, как и проклятия, которые также сорвались с ее губ.

Я уткнулся в ее голую спину лбом и глухо зарычал.

Находиться в ней было так невероятно. Я уже и забыл как хорошо и тесно у нее внутри, забыл, как потрясающе она пахнет, и какая ее кожа мягкая на ощупь.

Черт, как же мне этого не хватало.

Грубый толчок, и она снова глухо застонала в мою ладонь.

— Веди себя тихо, если не хочешь, чтобы твоего братика хватил удар, — ухмыльнулся я, шепча ей на ухо, и представляя рожу Пижона, застань он нас здесь.

Джоанна закивала, и тогда я убрал руку от ее рта, переместил обе ладони на круглые упругие ягодицы и начал нещадно выбиваться в ее бедра.

Такая Джоанна, уткнувшаяся лбом в столешницу и помалкивающая мне нравилась. Джоанну лгунью я ненавидел. Проблема в том, что это была одна и та же Джоанна.

Той, кто была со мной в Аспене и просыпалась в моей постели, не существует, есть лишь богатая стерва, выскочка, возомнившая себя начальницей. Есть обаятельная лгунья с невинным взглядом и ангельской внешностью, которая в любой момент всадит нож в спину и будет ухмыляться своими соблазнительными розовыми губами.

В кабинете разносились звуки шлепков, ее тихие постанывания и мое тяжелое, хриплое дыхание.

Я не был нежен, как во все наши предыдущие разы. Я был груб, ненасытен. Это не было актом любви или даже симпатии, я просто брал ее, потому что хотел и потому что мог. Обычная потребность моего организма, которая благодаря ее телу восполнится сейчас.

Джоанна совсем не была против, она подмахивала моим движениям, вставала на носочки и до побеления пальцев сжимала стол руками.

Ее прическа распалась, темные длинные волосы разметались по столешнице и ее спине, закрывая мне весь обзор. Мои пальцы сжимали мягкие бедра, оставляя красные отметины, насаживая ее на мой член сильнее.

Я чувствовал, что разрядка, прокатываясь горячим импульсом по моему животу, вот-вот накроет меня. И от этого ощущения, подступающего дикого удовольствия хотелось орать, так хорошо это было.

Голос Джоанны стал выше и глубже, руки сжались в кулаки. Она тоже была близка к завершению. Я не видел ее лица, волосы плотной стеной закрывали ее, но я знал, что она не здесь, не со мной. Мы занимались сексом вместе, но удовольствие получали каждый свое.

С остервенением двигая бедрами, я почувствовал, как сладостной судорогой свело мышцы моего пресса, и войдя в плавкое тело последний раз, я замер и с громким рыком излился в нее.

Мир исчез. Все потемнело.

Я зажмурил глаза, не слыша даже своего тяжелого дыхания.

В ушах стоял звон, громкий и оглушающий он освободил меня от многих мыслей.

— Блейк, — послышался ее срывающийся жалобный голос.

Я открыл глаза и заметил, что плечи Джоанны подрагивали, сама она привалилась щекой к столешнице и тяжело дыша, пыталась двигать бедрами мне на встречу. Но было уже поздно.

Что-то странное вспыхнуло в моей груди, что-то вроде приятной ностальгии и жалости, но я затолкнул это поглубже, мне гораздо больше нравилось, когда внутри меня была пустота.

Я отошел от Джоанны и застегнул штаны, наслаждаясь ее открытым и беззащитным видом, задранной к пояснице юбкой и черными трусиками танго. Сейчас они уже мало напоминали предмет нижнего белья, потому что разорванные валялись у ее широко расставленных ног.

Я сделал именно то, что хотел. Получил удовольствие сам, но не дал получить его ей, поэтому Джоанна так затравлено смотрела на меня, все ее тело было напряжено, натянуто как струна, ведь желанной разрядки она не достигла.

Вокруг стола были разбросаны какие-то документы, ручки, скрепки. Еще на полу лежали две статуэтки, кажется, это были птицы. Я заметил ранее, что птицы стояли и на маленьком столике у дивана.

Как чудно́.

Выпрямившись, Джоанна привалилась ягодицами к столу и обхватила себя руками, прикрывая голую грудь.

Ее губы были плотно сжаты, волосы растрепаны и спутаны, а лицо и шею покрыли красные пятна. Она тяжело дышала и продолжала сжимать пальцами свои руки чуть ниже плеч.

Я взглянул прямо в сочащиеся ненавистью глаза и легко улыбнулся.

— А чего ты ожидала? — спросил я, скользя взглядом по безупречной линии шеи и ключиц, к груди, которую она спрятала от меня.

Я подошел к ней и аккуратно обхватил ее подбородок пальцами, поворачивая милое личико на себя.

— Зачем ты это сделал? — спросила она, синие глаза стали стеклянными, в них, как холодный океан ранним утром, бушевала злость.

Я равнодушно пожал плечами.

— Захотелось разнообразия.

Я и сам не знал, зачем сделал это. Мне просто нужно было сделать это. Возникла острая потребность оказаться в ней. Голова в этот момент не думала. Пожалуй, только ее отказ или даже самое маленькое «нет» остановили бы меня. Но она не отказалась, а лишь раздвинула пошире ноги.

Джоанна разочаровано изогнула губы, но внешне оставалась спокойна.

— Так я была разнообразием? — спросила она и на последнем слове ее голос еле заметно дрогнул.

Я сунул руки в карманы и легко кивнул головой.

— Блондинки, брюнетки — все приелись, — пожал плечами я. Выдавая эту ложь, я даже бровью не повел.

Джоанна несколько секунд прожигала мое лицо разочарованным взглядом, затем отвернув голову, тихо сказала:

— Проваливай.

— Все как пожелает начальница, — съехидничал я и вышел из кабинета Джоанны, громко хлопая дверью.

***

В зале скоро должна была начаться презентация, младший инженер компании уже готовил место для показа видео файлов.

За большим круглым столом сидел отец, рядом стоял его помощник, и они о чем-то тихо переговаривались. Должно быть, о деталях сделки или о презентации.

Недалеко от входа, я заметил Хэтфилда, и стоило мне войти в кабинет, как он сразу упер в меня свой недовольный взгляд.

О том, что происходило пять минут назад в кабинете Джоанны, никто не знал, иначе кроме Хэтфилда на меня уставились бы еще три пары глаз.

Не скажу, что их осведомленность навредила бы мне, но отец был бы недоволен. А вот Джоанна, знай все присутствующие наш маленький секретик, и вовсе сгорела бы со стыда. Она ведь терпеть не может излишнее внимание окружающих.

Пижон кивнул головой на дверь, и мы оба тихо вышли из зала.

— Что? — спросил я, подходя к нему.

Лучше прояснить все сразу. Джоанна наябедничала о злом и плохом Блейке Джефферсоне. Так что я отвечу на все вопросы ее братишки.

— Где Джоанна? — холодно спросил он, смело глядя мне в глаза.

Знакомство с Хэтфилдом младшим многое для меня прояснило, в частности то, что у него были яйца.

— Селеста ты хотел сказать, — усмехнулся я, пряча руки в карманы брюк.

Рассказала ли сестренка Пижону прошлую историю до конца, в том виде в каком она была на самом деле? Или что-то скрыла?

Судя по его лицу, которое скривилось в гримасе злости, я ставил на первый вариант.

Он все знал.

— Я спросил тебя, где Джоанна? — двинулся он на меня, но я даже глазом не моргнул, не говоря уже о том, чтобы испугаться его угрожающего вида.

Где Джоанна?

В голове сразу же возник яркий образ брюнетки, грудью лежащей на столе с широко расставленными ногами. Черная юбка задрана неровной гармошкой на бедрах, и эти сексуальные туфли на высоких каблуках с красной подошвой. Запыхавшаяся, распаленная и запачканная мною. Прекрасная картинка, но не думаю, что ее брат захочет об этом узнать.

— Поосторожнее на поворотах, Пижон, — бросил я.

Конрад сузил глаза.

— Как ты меня назвал? — спросил он?

— Ты слышал, — ответил я, не разрывая зрительного контакта с синими глазами.

Хэтфилд склонил голову набок и нахмурился, как если бы собрался меня отчитывать.

— Знаешь, штукатур, я скажу лишь раз. Второй раз я никогда не повторяю, — начал он. — Держись от нее подальше.

Я усмехнулся.

Запоздал защитник с угрозами. Я уже не удержался от нее.

— А ни то что?

— А ни то ты узнаешь, как сильно брат может любить свою сестру, и как долго будут срастаться твои ноги, Джефферсон, — ни одна мышца на его лице не дрогнула, он был серьезен.

Правда Пижон опоздал, его сестренка оттраханная сейчас думает в чем бы пойти на презентацию, сомневаюсь, что в кабинете у нее есть шкаф одежды, вероятнее всего она пропустит эту встречу.

— Как сильно брат может любить сестру, вы инцест практикуете? — издевательски ухмыльнулся я.

Верхняя губа его дернулась, я приготовился к выпаду с его стороны, но вдруг кто-то влез между нами.

— Хватит, — строго сказала Джоанна, уперев ладони в грудь брата. Ко мне она стояла спиной. — Боевые петухи и те не такие вздорные.

Пижон даже не взглянул на нее, он продолжал с угрожающим блеском в глазах смотреть на меня, а передо мной было кое-что интереснее его недовольной рожи. Я смотрел на задницу Джоанны, которую еще каких-то пять минут назад сжимал в своих ладонях.

А она, кажется, все-таки имеет шкаф с одеждой в кабине, иначе как объяснить то, что сейчас мисс Хэтфилд стояла в новой белой блузке. Волосы убраны в аккуратную прическу, а на лице, кажется, нет ни одного пятна смазанного макияжа.

Подняв взгляд, я понял, что Пижон заметил, как я пялюсь на его сестрицу, и на моих губах растянулась дерзкая ухмылка. Почему-то гнев Хэтфилда приносил мне небывалое наслаждение, несравнимое конечно с тем наслаждением, которое я испытывал, находясь глубоко в его сестренке.

— Ты услышал меня, — грубо бросил он.

— Я сказала, достаточно, Конрад! — властно выдала Джоанна, даже не взглянув в мою сторону.

Я что стал невидимым?

Признаю, от этого ее тона, ниже моего живота все потяжелело.

И снова убеждаюсь, что та Джоанна была ненастоящей. Настоящую Джоанну я не знал.

— У меня нет проблем со слухом, — скучающе ответил я Пижону, и кивнув парочке родственников, вошел в конференц-зал.

Если она не хочет смотреть на меня, то я и подавно не хочу смотреть на нее.