Как карта ляжет

Сдобные Булочки, 2023

Доверчивая девушка-оборотень, высвободившись из лап одной криминальной группировки, попадает в добродетельные лапы другой группировки. Что принесёт ей новая встреча? Боль и страдания или же тепло и любимый дом? Предупреждения: голой порнушечки нет, есть добрая эротика. Возрастной рейтинг поставлен за мельком описанные сцены насилия не сексуального характера и нецензурную лексику. Возможен осадок в виде смеха и лёгкого кринжа. Читайте ради расслабления/отдыха/приятной компании за чашкой чая/кофе/и т.п.Приятного аппетита!

Мёд, орешки и мост

Ливень закончился, от туч не осталось и следа. Остатки солнечного тепла ласкали землю, лучи окрашивали всё, до чего могли дотянуться, в приятный янтарный цвет. Листья тихо перешёптывались на ветру, взирая со своей высоты и гадая, куда же я иду, перебирая тощими ногами.

В этой части города всегда было мало прохожих — крайняя улица города осталась за моей спиной минутах в пятнадцати ходьбы, впереди в четырёх километрах отсюда расположился элитный посёлок. Старый пешеходный мост, к которому я бреду, соединяет пригород с домами района богачей, как будто они будут ходить туда-сюда, пачкая свои брендовые сапожки.

Неспешно передвигаюсь в пространстве, хлюпая окончательно расклеившимися кедами, и всё никак не могу отрыть в памяти момент, когда же именно моя жизнь пошла по наклонной? Мозги шевелились, щекотали изнутри черепную коробку, подводя меня к определённой мысли. Всё пошло по кривой с самого первого вдоха! А если так порассуждать, то и родилась-то я сразу на дне. В таком глубоком-преглубоком рве, в который по истечении лет прохожие начали сбрасывать огромные чёрные мешки с мусором, намеренно целясь в меня, дабы точно не смогла выбраться из помойной ямы!

Если продолжить рассуждать… У меня изначально не было и шанса сбежать в иной мир. С рождения гнить в том округе и там же оставить свой истлевший труп было сразу предопределено. И что же я о себе возомнила? Чего же я возжелала? Лучшей доли? Счастья? Свободы? Ха, смешно…

Хотя в каком-то роде я даже исполнила свои чаяния! Что бы ни говорила мама, теперь у меня есть мнимая свобода и относительное счастье. Не по чужой воле, не под пристальным наблюдением, а так, считай, могу по собственному желанию помереть под мостом. Ну ни это ли светлый долгожданный конец бульварному роману под названием «Ночная бабочка и большой мир»? Хм, мне не шибко нравится, как звучит, пока есть время, надо подобрать другое названьице. Что-нибудь пафосное! Напишу его на клочке бумажки, зажму в кулаке, и когда моё тело бросят в безымянную могилу, хороняки напишут эти строки в эпитафии на крышке моего гроба! Ну не гений ли я?

Потом меня поглотила другая тяжкая дума — пишут ли бомжам эпитафии? Или они того недостойны?

За неспешными раздумьями я прошла на середину моста, плюхнулась в грязных штанах на брусчатку, оперлась спиной в прилипшей мокрой рубахе на кованые чугунные перила. Вид отсюда открывался шикарный: река уходит за горизонт, её тихие воды покрыты мелкой рябью, по берегам произрастает берёзовый лес, слева виднеются крыши посёлка, справа окна многоэтажек посверкивают в лучах заходящего солнца.

Сижу наслаждаюсь моментом. Чего-то не хватает… хм-м-м пивка бы. Деньги закончились — грустно-то как, аж кошки на душе скребут, печально… апатично… Догнаться тоской надо перед сном.

Пошарила в карманах, вытащила телефон, и дабы не нарушать посторонними шумами окружающую гармонию, достала его верных друзей — наушники. Плоская чёрная пластинка приветливо мне тренькнула, известив о низком заряде аккумулятора. Если и дать окончательно помереть телефону так только с музыкой. Листаю плейлист, ищу что-нибудь максимально меланхоличное, аки реквием бездушному аппарату связи.

Выцепив подходящую песню, закрываю глаза и максимально расслабляюсь.

Тело обмякает под грузом усталости, в уши льётся приятная мелодия, начинается текст. Ох-х-х, прям за душу прищемило.

Резко стало холодно, причём не ментально, чувство иного рода, как будто на меня легла чья-то тень. Открываю глаза…

Словно крышка гроба, девушка перекрыла своим ростом небо надо мной, навскидку высится сто девяносто сантиметров красивого создания. Плечи немного шире бёдер, тонкая талия, длинные ноги, в меру подкаченное тело — или она не халтурит в тренажёрном зале или же исправно подрабатывает грузчиком. Тёмно-русые волосы ниспадают до поясницы, мягкие черты лица, бледные губы и глаза глубокого серого цвета в обрамлении угольных от туши ресниц.

Мысленно я кивнула сама себе, решив, что меня посетило довольно приятное предсмертное видение. Что это? Чёрные дымные разводы ауры за её спиной? О, так эта симпатяга не предвестник моей скорой кончины, а представительница двуликих?

Девушка таращится на меня в ответ, что-то говорит… мне? Ни фига не слышу… Её недоумённое выражение лица: бровки домиком, глазки округлила, какая же она милашка, так и хочется погладить как большого плюшевого животного из зоопарка. Подходит ближе, нагибается и-и-и снимает с меня наушники.

— С тобой всё хорошо? Почему плачешь? Нужна помощь? — из моих выдернутых наушников раздался припев песни: ёжи-и-ик бежи-и-ит и хохо-о-очет, ё-ё-ёжику-у тра-а-авка-а голову-у моро-о-очит, травка-а-а закончила-а-ась, ёжи-и-ик взгрустну-у-ул, к диле-е-еру-у в го-о-ости…

— А? — я уставилась на неё, — что?

— Я спрашиваю, всё нормально? Помощь нужна? — громче повторила двуликая.

— Нет, простите за беспокойство. — Пролепетала я, встала с холодной брусчатки и резко начала заваливаться вперёд, — то ли успела так сильно ноги отсидеть, то ли с голодухи.

Моё тщедушное тельце успели поймать и поднять на руки. На руки? Какого лешего?! Последняя мысль вырвалась и была сказана вслух.

Девушка спокойно ответила:

— Не беспокойся, ничего тебе не сделаю, я — альтруист, просто не могу пройти мимо, когда юная леди сидит в преддверии ночи одна на земле в мокрой одежде. — Я зыркнула на добросердечную самым злобным взглядом, что был в моём арсенале. Изгиб блёклых губ перетёк в незлобивую усмешку. — Ладно, пойдём.

— Э-э-э куда-а-а! Положи, откуда подняла! — заверещала, не заметив, как перешла на ты.

— Не пищи мне в ухо. Я рядом живу, посидим, чай попьём, ты у меня переночуешь, а утром тебя отвезу, куда скажешь, хорошо? — губы раскрылись в полумесяце, открывая моему взору ряд ровных зубов с выдающимися крупными клыками. Вывод из наблюдения мгновенно пронёсся в сознании — двуликая явно из хищников. Чувство угрозы отсутствовало напрочь, к тому же выражение её лица напоминало безобидного щенка, того и гляди хвостом завиляет, ну как такой нагрубить и послать подальше?

— Хорошо, только поставь меня! Сама могу идти, не ручная поклажа! И назови своё имя. Я с незнакомцами по чужим домам не шляюсь. — Отвечая, она взъерошила мои и без того спутанные космы:

— Меня зовут Марриам, можно просто Мари. — Крупногабаритная очаровашка, продолжая обворожительно улыбаться, взяла меня за руку и повела в сторону города. А я что? Я и пошла. Во-первых, как-то кричать и выбиваться из цепких рук сил не было, во-вторых, желания дальше существовать не наблюдалось. Даже если я обманываюсь на её счёт, предположим, она маньяк, продаст мои органы… Получается, что после кончины принесу хоть кому-то какую-то пользу. Славно! Мне нравится!

И вот такой странной парочкой: прилично одетая девушка под ручку с вонючей доходягой бомжеватого вида, — мы красиво поплыли в закат.

* * *

Неспешным шагом дошли до высотки элитного района, в холле нам приветливо кивнул консьерж, который даже носом не повёл от моего запашка. На лифте мы поднялись на последний двадцатый этаж, и если до всего этого я тихо удивлялась в пределах приличного: ну подошла ко мне альтруистка, ну не морщится от моей вони, ну ведёт меня в эту обитель любимчиков фортуны, то при виде убранства, да и всей квартиры в целом, некультурно выражаясь, охренела.

А наша добрая душа оказывается реально богата! Огромная жилплощадь, казалось, занимала весь двадцатый этаж, панорамные окна открывали прекрасную картину: город располагался в гористой местности, улицы змейками вились по холмам и хребтам, а где не стояли дома, там были деревья, можно сказать, что всё утопало в зелени. Я бы так и продолжала стоять на месте, но меня ненавязчиво подтолкнули вперёд, мол входи. Продвигаться по квартире было трудно: тут там и сям стояли ещё не открытые коробки, пол устилал толстый слой пыли, из-за чего меня разобрал чих.

— Прошу прощения за беспорядок, я только сегодня переехала, но не беспокойся — в спальнях уже прибрано, поэтому место для сна более-менее комфортно. — Она как-то смущённо проговорила, будто оправдываясь. О, у этого милашества ямочки на щеках имеются!

Утыкая взор в свои дырявые носки, я проворчала в ответ:

— Прошу прощения? Это мне стоит просить прощения за то, что пачкаю твою квартиру своим пребыванием в сей.

— Точно! Что же это я мешкаю? Ты, наверное, хочешь в душ, прошу сюда. — Марриам повернула меня вправо на девяносто градусов, открыла незаметную дверь. — Ванная в твоём распоряжении, чистое полотенце на второй полочке сверху, новое бельё и халат сейчас принесу и положу на комод.

«Спасибо» — прошептала ответ на грани слышимости.

— Не за что, чувствуй себя как дома. — Произнесла двуликая, оставляя меня с моим недоумением.

То, что она новоприбывшая в эти края, понятно было сразу: ещё не прознала о моей исключительности, но даже при таком раскладе дел разве можно приглашать в гости бомжа? Либо эта особа невероятно глупа, либо реально добросердечна — другого не дано. Я хоть немного ниже и довольно хилая, но разве не опасна? Ладно, пускай всё идёт своим чередом, угрозы с её стороны до сих пор не чувствую.

Вздохнув, стала осматриваться. Довольно просторная ванная, выложенная кафелем светло-кофейного цвета, напротив входа висит большое зеркало. В нём увидела своё отражение и передёрнулась в отвращении: от прежней меня не осталось и следа. Как Марриам не побрезговала взять меня за руку? А на руки как осмелилась взять? Даже я не могу дать гарантии, что не подхватила с помойки блох. Быстрее, хочу быстре-е-е-е в душ.

Скинула с себя тряпки, которые раньше гордо величались словом одежда и прыгнула под струи чистой тёплой воды. Ка-а-айф… последние пару раз удавалось помыться только под холодным дождём. Добавим-ка горяченькой… у-у-уф-ф-ф… хорошо-то как!

Смывая с себя грязь, смывала плюсом дикую усталость, отвращение к этому миру, и вообще все поганые чувства, что клубились у меня внутри. На тот момент я не знала, как кардинально спортивная очаровашка изменит мою бренную жизнь.