Как карта ляжет

Сдобные Булочки, 2023

Доверчивая девушка-оборотень, высвободившись из лап одной криминальной группировки, попадает в добродетельные лапы другой группировки. Что принесёт ей новая встреча? Боль и страдания или же тепло и любимый дом? Предупреждения: голой порнушечки нет, есть добрая эротика. Возрастной рейтинг поставлен за мельком описанные сцены насилия не сексуального характера и нецензурную лексику. Возможен осадок в виде смеха и лёгкого кринжа. Читайте ради расслабления/отдыха/приятной компании за чашкой чая/кофе/и т.п.Приятного аппетита!

Всей правды лучше и не знать, так легче жить и умирать. Часть 1

Зал утопал в полумраке. Красный свет светодиодов лился с высокого потолка восемь дней в неделю, однако не баловал помещение достаточной яркостью. Урони здесь что-нибудь мелкое, считай, что пропало. Если не найдёшь сам, подберёт персонал: деньги и драгоценности, брошенные на пол, здесь воспринимаются за чаевые.

Привычный всем шум, наигранный смех, пелена дыма и пряные пары алкоголя сегодня не разряжали обстановку. Висела тишина, висел в подсобке на верёвке хозяин борделя. Богатый делец не справился с точившим его беспокойством. Ожидание оказалось мучительнее самой смерти. Не дождавшись, он покинул сей мир загодя. Впрочем, его никто не осуждал. Страх терзал сегодня абсолютно всех бабочек, это чувство объединило и сподвигло встретить неминуемое вместе. Держась за руки, обнимаясь, безмолвно плача, дрожа не столько от холода, сколько от предчувствия скорой гибели.

Такие разные — на любой вкус и цвет: пухлые, худые, длинноволосые, загорелые, молодые, опытные, юноши и женщины, позабыв о прошлых обидах и вражде сидели на большом бордовом диване. Кому-то хватило место на мягком сидении, подлокотниках, спинке, остальные сидели на чёрном с золотыми разводами, гладком мраморе, обнимая колени своих коллег.

Робкий вопрос разбавил шёпот учащённых дыханий:

— Если пролить на диван нашу кровь, то его даже в химчистку сдавать не надо, пятна же будут незаметны, да?

— Заткнись, просто заткнись. — Злобно ответил кто-то.

— Ну зачем так грубо? Я же просто пошутила. Это называется сарказм? Или ирония? Блять, теперь даже не представится возможности узнать.

Никто не собирался вступать в диалог, все думали о своём, в основном перебирали самые интересные эпизоды прожитых лет. Чей-то голос резко взвыл и зашёлся в истерике. Глухой удар о мрамор свёл на нет неприятные слуху завывания.

— Зачем ты его вырубил?

— И без его концерта тошно. — Все молча согласилась.

Эхом по залу прошёлся стук каблуков — со второго этажа спускалась высокая, стройная девушка в обтягивающем чёрном платье. Тяжёлым взглядом она оглядела толпу коллег, ухмыльнулась, выпустила через алые губы струйку белого сладкого дыма. Тонкие пальцы передали длинную трубку ближайшему ликому. Прямая трубка поплыла по кругу из рук в руки.

— Твоей матери?

— Ага. Она сегодня сама не своя, расщедрилась. А-ха-ха, раньше за посягательство на её коллекцию безделушек из Песи оторвала бы мне голову!

Девушка бесцеремонно скинула юношу с дивана, подобрала и отвела с сторону свой бурый гладкошёрстный хвост, упала на сидение, голова опёрлась на спинку промеж чьих-то мускулистых ног, на коже которых вились татуировки.

Девушка задрала голову, обращаясь к владельцу ног:

— Вот выйду отсюда, тоже себе что-нибудь набью.

— На кладбище трупы не разукрашивают.

— Как был пессимистом, пессимистом и умрёшь! А-ха-ха… — смех прекратился от сильного подзатыльника. Говорившая подпрыгнула и завалилась на пол. Пострадавшая прижала чёрные ушки лисьей ипостаси к кровавым в освещении светодиодов волосам. С шипением и угрозой она накинулась на татуированного парня:

— Сдохнуть вперёд всех хочешь?! Давай! Отправлю тебя к Богине вперёд очереди!

Кто-то схватил её за предплечье, охлаждая пыл девицы:

— Успокойся, Шельма. И так хреново, ещё шуточки твои. Совсем не к месту. — Лиса вырвала руку из захвата, шумно выдохнула и хотела было уйти обратно на второй этаж бросив:

— Ну и подыхайте в унынии, мудаки паршивые. — Пошла к лестнице, но краем глаза заметила враз побледневшие лица коллег.

Игнорируя страх, замораживающий кровь в венах, девушка повернулась с обворожительной улыбкой к главному входу. Открытые двери коридора пролили на угрюмый мрамор чуждое для зала освещение. Свет игриво сверкал на её клыках, красном блеске губ, отражался в карих радужках глаз.

Серебряные волосы, алые глаза — только ленивый не знал, что перед ними стоит глава группировки Иблис. Двуликий ипостаси пса за последние три года перевернул с ног на голову весь округ Рессам, выпотрошив, в прямом смысле этого слова, крупнейшие кланы и банды. Он шёл напрямик, покоряя город за городом, оставляя после себя разбросанные по разбитым улицам трупы и вселяя во всех живых ужас. Быстрыми темпами он подобрался к столице округа.

Некогда самый сильный и влиятельный глава криминального мира и по совместительству биологический отец Шельмы, по слухам, умер в ванне с собственным членом во рту, кем-то заботливо отрезанным. Его прямые наследники, — от жены и нагулянные на стороне, — один за другим умерщвлены. Наиотвратительнейшие подробности расправы над лидирующим кланом парализовали: все открытые под их началом предприятия захвачены Серебряным Демоном. Неугодные ему здания сжигались, враги истреблялись.

По дрянной шутке судьбы этот бордель спонсировал отец Шельмы, поэтому шансов выжить у неё было меньше всех вместе взятых: хоть отец не передал ей свою фамилию, она была всеми признана наследницей его крови. Двуликая лиса смотрела с вызовом в прищуренных глазах, пока у застывших на месте бабочек вертелось в головах: «Вот и пришла наша очередь».

Воздав молитву богам и лисьим флюидам соблазнения, девушка плавно подошла к выступившему вперёд мужчине. Шельма перекинула за спину прямые густые волосы. Протянула вперёд узкую кисть с чёрными ровными когтями.

— Господин, прошу, Ваше пальто. — Самоуверенность не покидала её лица.

Все присутствующие почувствовали свободное падение внутри собственных тел — это сердца ухнули в пятки, даже подчинённые Серебряного Демона, немного опешили от смелости или неадекватности? молодой бабочки.

— Господин, здесь, конечно, нежарко, но, уверяю Вас, скоро Ваше тело охватит приятное томление и страсть опалит конечности. Я не настаиваю снимать пальто, это, так, пустяк — совет от маленькой опытной лисички. — Бурый хвост скользящим движением водил по мускулистым бёдрам мужчины, поднимался выше к белой рубашке.

— Маленькой? — тень смеха слышалась в глубоком волнующем голосе мужчины, хотя уголки красных глаз не щурились в улыбке. Наверное, речь шла о росте: Шельма не уступала высокому собеседнику ни на сантиметр.

Возникшая мысль была сразу же ею озвучена:

— Удобно будет трахаться. — Один из охранников хохотнул, скорее всего, у него сдавали нервы: предпочитал убивать по-быстрому, а не разводить сантименты. Чем скорее закончат здесь, тем быстрее можно будет уйти в принадлежащий уже их группировке бар.

— Босс, эта шлюха накурилась, давайте я… — договорить охранник не успел, Серебряный Демон прервал жёстким тоном:

— Давай, ты, что? — повернул голову к охраннику, взгляд исподлобья вызвал в двуликом подчинённом мандраж:

— Н-ничего, б-б-босс.

— Хорошо. Десять ликих разойдитесь по зданию. Остальные пусть ждут снаружи. — Короткое: «Есть» в ответ на приказ и вот уже двуликий обращается к Шельме: — Веди.

Шельма повела новоиспечённого главаря земель Рессам на второй этаж. Каблуки цокали по каменным ступеням.

Второй этаж отличался уютностью. Шельма провела двуликого по персиковому коридору, открыла приятную ей комнату.

— Прошу. — Лиса пропустила клиента вперёд.

Проходящая мимо женщина прошептала ей на ухо:

— Постарайся. — Большая грудь советчицы выглядывала из декольте полупрозрачного платья.

Шельма кивнула блондинке и скрылась за дверью.

— Моя мать. — Девушка зачем-то уточнила личность встреченной на пути бабочки.

— Семейный бизнес?

— Семейное рабство. Мать продали сюда ещё до моего рождения.

— Вы непохожи.

— Она с Песи. Я же пошла в отца. К сожалению, красота старой шлюхи прошла мимо меня.

Молодой глава встал у окна. Город погружался в сумерки, с минуты на минуту должны были включиться огни уличных фонарей.

— Смею возразить. Вы пленяете с первого взгляда. Ваша фигура утончённая и влекущая. Тонкая талия, манящие ноги, узкие плечи…

Вдруг лисица завалилась на кровать, раскинула в стороны руки и засмеялась, перебивая двуликого:

— Дрянной характер, скорый на расправу язык и плоская грудь, прям мечта любого, а-ха-ха-ха.

Серебряный Демон не принял такое поведение за оскорбление, даже наоборот, улыбнулся мягко, без лицемерия.

— Во всём есть своё очарование.

— Да Вы поэт!

Мужчина в притворной скромности кивнул и опустил голову.

— Это моя любимая комната. На весь второй этаж только в ней окно не зарешечено.

Не дав времени для ответа, лисица встала, притянула к себе собеседника. Надавила ему на плечи, призывая сесть на шёлк простыни. Села следом, уложила двуликого на кровать, головой себе на колени.

Мужчина безропотно с интересом в красных глазах наблюдал за действиями смелой девушки. Она согрела свои замёрзшие пальцы дыханием. Спустя минуту запустила пятерни в белоснежные аккуратно зачёсанные короткие волосы. От нехитрых манипуляций причёска превратилась в сущий беспорядок.

— Что Вы делаете? — как будто между прочим, поинтересовался мужчина.

— М? А, массаж. Хотите сказать, что пришли сюда за сексом? — Шельма наклонила голову, вглядываясь широкими зрачками в мимику собеседника. — Только вот я не вижу в Вас желания снять с меня одежду и погрузиться в моё горячее спрятанное под одеждой местечко. Я права?

Двуликий прикрыл в согласии глаза.

— То-то. Годы практики. Я сразу понимаю чего хочет клиент. Вы вот желали расслабиться. От меня ещё ни один не уходил неудовлетворённым. Раз Вам не надо моё тело, сделаю приятно таким вот способом. Вы будете довольны, и моя профессиональная гордость не пострадает.

— Майкл.

— Шельма.

Двуликий открыл глаза, в них читался вопрос.

— Раз я наполовину лиса, значит, хитра. С фантазией у матери не очень.

— Вам подходит. Мне нравится. — Сказано это было без капли издёвки.

Девушка хмыкнула, замолчала, сосредоточилась на массаже головы, который плавно перетёк на крепкую шею, а затем и на широкую спину. Рубашка снялась во имя удобства. Лиса сидела на бёдрах мужчины, проминая уставшие, задеревеневшие мышцы.

В комнату заглядывали робкие флюиды проснувшейся луны. Блёклый свет скользил по коже, отмеченной росписью татуировок — оскаливший пасть пёс рвал цветы ликориса.

Шельма приостановилась, очерчивая пальцем контуры рисунка.

— Ты потомок Богини Смерти? — тихий вопрос скинул с Майкла дурман, подкравшегося под покровом неги сна.

— Вы так считаете?

Лиса возобновила работу отвечая:

— Старая шлюха рассказывала мне в детстве легенды о богах и треликих духах. Когда-то Богиня Смерти была охоча до топтавших землю двуликих мужчин. Отпрыски, получавшиеся от таких свиданий, имели алую радужку глаз и белые, словно извёстка, волосы, которые в лучах ночного светила становились совсем серебристыми. Года шли, ублюдки плодили потомство, и обязательно один из отпрысков перенимал внешность родителя. Таких встречаешь один на миллион. Вы редки как искренность в ликих Рессама. Я думала, что это бред, пока самолично не увидела Вас.

— И что же случилось, когда я появился?

— Вы сразили меня своей красотой! Просто преступно иметь такие неотразимые внешние данные! А Ваш феромон, — Шельма наклонилась к уху мужчины: — м-м-м-м, железо и аромат земли после дождя, сводит меня с ума. — Губами спустилась к шее, покрывая её следами помады. — Ой, не сдержалась. Забыла, что губы накрашены. — Девушка сказала это, не скрывая игривого тона.

Как сходящая с гор лавина, комнату наполнил смех двуликого. От смеха спина задрожала, волной через руки дрожь пробежала по телу девушки. Отсмеявшись, Майкл перевернулся на спину, увлекая Шельму за собой. Его тяжёлая рука легла ей на талию, ладонь погладила спину.

— Полежим просто так, не против?

— Как пожелает господин.

— Майкл.

— М?

— Зовите меня Майкл.

— Ха-ха-ха, хорошо. А Вы тогда зовите меня Шельма.

— Договорились.

И наступила тишина. Луна медленно ползла по засыпающему небу. Фонари освещали разноцветными огнями пёстрые от граффити здания богатого на развлечения района.

Промозглый ветер катал по дорогам и подворотням мелкий мусор. Охранники сидели в чёрных тонированных машинах, в приоткрытые окна выдыхая клубы никотина.

В одной из комнат на третьем этаже борделя белокурая женщина нервно крутила в руке прямую трубку. Её рыжий лисий хвост дёргался в такт постукивающим по подоконнику когтям.

В ту непримечательную ночь, переходящую в долгожданное утро, вся коллекция прекрасных бабочек бесследно пропала.

Солнце поднималось над крышами потрёпанных домов. Высокое пламя танцевало на ветру, облизывая стены некогда доходного, знаменитого на весь город публичного дома. Тонированные машины одна за другой удалялись, отражая своей безукоризненной полировкой жёлтые всполохи огня.