Не смотри вверх, детка. Почти детективная история

Светлана Фетисова

Страшная находка – труп мужчины в ветвях цветущего каштана, превращает прекрасное июньское утро в кошмар, а жизнь героини в гонки с преследованиями.

9

Где-то на другом краю деревни, наверное у Федотыча, целый день истошно орал петух. Небо было чистым, пустым, как будто выгоревшим, ни облачка, дождя опять не предвидится. Любовь Петровна тяжело вздохнула и погладила свои руки, аккуратно замотанные в бинты из старых простыней, если сухая погода простоит еще пару дней, придется просить помощи, от последнего дождя осталась одна банка воды. Ну ничего, сегодня вроде бы седьмое число, или нет?

Почти не отрывая от земли свои тощенькие ножки, женщина направилась в дом, с осторожностью преодолела провалившуюся ступеньку и, сопровождаемая скрипом каждой половицы на все лады «й-и-ы», дошаркала до отрывного календаря, висевшего у печки. Цифра шесть ее обрадовала, это значит, сегодня уже седьмое, день пенсии. Замотанная ладонь привычно смахнула вчерашнюю дату на пол, она уже давно поменяла привычки под обстоятельства, ну действительно, не разматывать же бинты каждый раз, когда надо воспользоваться кончиками пальцев. Веником она замела упавшую страничку на совок и бросила в топку печи.

Хотелось чаю, но надо потерпеть, вдруг Тамара сегодня не придет, не дай бог заболела или еще чего-нибудь, но все равно сегодня хороший день, он наполнен ожиданием. Можно посидеть на солнышке, погреть косточки, послушать птиц, в общем, дел невпроворот.

Если бы год назад кто-нибудь сказал ей, что она будет целыми днями бить баклуши, она бы рассмеялась громко, звонко, слышно было бы на полдеревни. Тогда, в прошлой жизни, у нее было хозяйство, огород, куры и кот Матрос, а сейчас от этого осталась кое-где проросшая прошлогодняя петрушка, да и взошла невыкопанная картошка, и крапива, море крапивы, она уже закрыла собою весь забор.

Любовь Петровна прихватила с собой большую хозяйственную сумку и отправилась во двор, там немного походила, перемещения ее были похожи на движения богомола, осторожный шаг вперед — покачивания — отступление назад. О чудо, в конце дорожки у края заросших грядок зацвел чистотел, яркими желтыми крестиками, говорят, он волшебный, залечивает любые раны. Это, наверное, подарок, Любовь Петровна подняла вверх свое восковое лицо и поблагодарила. Сверху ничего не ответили, но издалека послышалось знакомое позвякивание — это Тамара, ангел, катила свою странную повозку, четыре колеса от старой детской коляски и деревянный ящик сверху. От избытка нахлынувших чувств, женщина потеряла равновесие и чуть было не завалилась на грядки.

— Тамара, — просипела она, — Тамарочка.

Никто не отозвался. Голос Любови Петровны совсем ослаб от редкого использования, тогда она неловко ухватилась своими замотанными руками за черенок лопаты и что было сил ударила ею по забору, скрип затих.

— Петровна, это я, не хулигань.

— Тома, как хорошо, что ты пришла, — еле слышно прохрипела затворница.

— Что? Я тебя совсем не слышу…

— Та-ма-ра, — от усилий голос совсем почти пропал, а ей обязательно надо было сказать про воду.

— Погоди-погоди, не напрягайся. Сейчас поговорим.

Интересно, о чем это она? Любовь Петровна приникла к дырке между створок ворот. Тамара, моложавая и крепкая, привязывала какой-то пакет к их веревке.

— Тащи, это тебе подарок от моего сына.

Пакет был очень легким, и Любовь Петровна опасалась, что продукты почтальонша не привезла. Над заколоченной кое-как калиткой была протянута веревочная лебедка, закрепленная с одной стороны на крыльце и тополе за забором с другой, это была «дорога жизни» для отшельницы, так ей доставлялись продукты, приобретенные на ее небольшую пенсию. Эта изоляция была добровольной и односторонней, причину которой Любовь Петровна никому не говорила.

В пакете находился старый мобильный телефон.

— Петровна, нажми на кнопку с зеленым значком.

Это было не просто сделать с ее руками, но она справилась. В трубке раздался гудок, а за забором послышалась музыка.

— Ну, здравствуй, Петровна. Теперь можешь не надрываться. Слушай последние новости.

Сын Тамары наконец-то собрался жениться, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, он хороший парнишка, пусть будет счастлив, у Солдатовой коза сбежала, уже три дня как, наверняка волки задрали, а глава сельской администрации планирует навестить отшельницу. Последняя новость насторожила Любовь Петровну, и она предложила альтернативу, пусть глава позвонит ей по новому телефону, так как во двор она его все равно не пустит, дверь заколочена, а через забор кричать у нее голоса нету. А если это их не устаивает, пусть идут в баню.

За разговорами они потихоньку переправили во двор продукты, заказанные в прошлый раз.

— Петровна, а что у тебя с водой?

— Если завтра не будет дождя, будет плохо.

— Давай сейчас привезу, пока я с тачкой.

— Не надо, потерплю.

— Зачем терпеть?

— Потерплю.

— Упертая ты…

Это был ее сознательный выбор, добровольная изоляция, ее об этом никто не просил. Теперь она точно не пропадет, связь с остальным миром ей обеспечена. Спасибо техническому прогрессу.

От слабой улыбки кожа на лице натянулась как на барабане, создавая ощущение, что она сейчас порвется от малейшего усилия. Любовь Петровна размотала правую руку, она была розовой и немощной, будто пластмассовая, она плеснула немного подсолнечного масла на ладонь и растерла его по лицу, это не принесло почти никакого облегчения, она добавила немного сока чистотела, и вся поверхность тут же отреагировала жжением, но это было приятно.

Волос под платком осталось совсем мало, и она вспомнила облысевшего кота Матроса, неужели ее ждет та же участь?