Пройти по исчезнувшим мирам

Светлана Семёновна Осипова, 2021

В книге представлены 101 коротких или не очень рассказов, заметок, эссе, которые по дневниковым записям и воспоминаниям приглашают пройти по путям-дорогам в те времена, когда мне довелось там побывать. Времена изменились, и теперь все мои путешествия – путешествия по исчезающим (точнее, исчезнувшим) мирам. За годы 1941 – 2007 мне довелось, вольно или невольно, побывать в разных краях, от Подмосковья до Средней России, Заволжья, от Прибалтики, Закарпатья и Измаила до глухой тайги Приобья и Прибайкалья и Колымских просторов, от гор и городов Крыма и Кавказа, Пред- и Закавказья, до предгорий Памира, Фанских гор, Иссык-Куля, городов Средней Азии, от Причерноморья до Кустанайских степей. Короткие поездки в Германию, Испанию, Хорватию, Грецию (п-в Халкидики).

18. Деревня Огорелки. Окрестности Владимира

В 1989 году мы приобрели на неожиданную премию домик в деревне Огорелки, в 30 км от Владимира, на пол пути от Владимира до Гусь–Хрустального. За год до того наши друзья Солдатовы приобрели дом, через деревню от Огорелок. Их знакомые сказали о продающемся срочно доме через дом и пустырь от них. Мы его купили. Эти знакомые друзей стали нам хорошими соседями, мы им за многое благодарны.

В первые несколько лет доехать до деревни можно было несколькими вариантами. До Владимира, на электричке или автобусе, и потом на автобусе, идущем в Гусь–Хрустальный, до села Ильино. Можно было и в Москве сесть на прямой автобус до Гусь–Хрустального. Наши варианты изменялись в зависимости от быстро меняющихся цен, взлетающих то на одном, то на другом виде транспорте, и совпадение времён транспорта и нашего.

Выходим с автобуса в Ильино, пересекаем шоссе, заходим за ряд домов, и лицо овевает душистый воздух окрестных полей и лугов. Усталость рабочих будней, дороги смывается пьянящим запахом луговых трав. Отсюда до нас около 1,5 км. по грунтовой дороге. Примерно 1 км по полям до деревушки, стоящей над оврагом. Дорога спускается по склону широкого оврага, перебирается по условному мостику через протекающий ручей, поднимается по пологому склону, мимо ласковой берёзовой рощицы, сразу за которой наш дом.

Дом наш виден уже с пригорка, от деревушки. Пересекая линию деревенских домов, мы с замиранием высматриваем свою ″усадьбу″. Труба торчит, значит, не сгорел; стёкла поблескивают, значит, не разрушен, по крайней мере, совсем. Остальное увидим, когда придём. А вот, когда приходим, видим всякое. Залезали, разбив стекло или покорёжив дверь. Пограбили пару банок консервов за печкой, старые рабочие брюки, ситцевую юбку, инструменты. И всё перерыто, порушено, нагажено... А что у нас можно взять? Главное, инструменты: молотки, клещи, лопаты, тяпки и пр.. Их ведь невозможно каждый раз увозить и привозить! Иногда, это сбежавшие из тюрьмы или солдатики, которым нужно во что-то переодеться и перекусить, иногда и жители соседней деревни. Почему именно соседней? Потому, что в нашей не осталось постоянно живущих сельчан. Наша деревня и раньше была небольшой, домов 15, а сейчас они или разрушены, или заняты приезжающими на лето Владимирцами. Только один высокий, с резными воротами дом у колодца занят прежними жителями, но и они на зиму уезжают к детям в город. Зимой здесь пусто, наш дом — крайний.

Следующая деревня, Черепухино, была раньше большая. Сейчас в ней сохранилось с десяток именно деревенских жителей. У двух из них были коровы. Живя летом 1,5–2 месяца, мы по договорённости, через день покупали 3-х литровую банку молока сначала у одной, потом у другой хозяйки.

Берёзовая рощица на взгорке перед нашим участком была не последней причиной при покупке дома. Здесь приятно было прогуляться, полакомиться земляникой, собрать грибков на супчик. Другой приятностью был пожарный прудик на задворках сада наших приятелей. Небольшой, примерно 20 х 10 м, с очень чистой водой, в склонённых до самой воды ивах. Так приятно было посреди жаркого дня, и даже не жаркого, прервать работу на огороде и поплавать. Или поплескаться в прогретой за день воде поздно вечером, под яркими звёздами, в завершение трудового дня. В пруду, кроме нас, купались лишь несколько детишек, да иногда двое приезжих с другого края нашей деревни.

Большой, дремучий лес начинался примерно в 30 минутах ходьбы от нас. Не близко. Надо было пройти нашу небольшую деревню, через луг, деревню Черепухино, наискосок через поле, оставляя справа деревню Телесниково, где жили Солдатовы.

Леса здесь заповедные, беспредельные. Мы вскоре уже ориентируемся в них, запоминая места, где и какие растут грибы. Как красиво выглядывает оранжевый крепыш-подосиновик! А вокруг, по всем правилам грибницы, по кругу вокруг берёзы, рядом другой, поменьше, а там и третий… А вот крепкая семейка белых! Ну уж, и дружные лисички-сестрички, оранжевые среди зелёной травы! Здесь и грузди, чёрные и белые, и, хотя и редкие, рыжики, моховички, маслята, не говоря о крепких сыроежках. Когда начинаются опята, нет сил остановиться, хотя уже полны все взятые ёмкости. Какое удовольствие искать и находить грибы, особенно когда не полчаса между находками.

Зато как трудно было, придя усталыми домой, почти до утра разбирать, чистить, варить, закладывать в печь на сушку.

Дом наш старый, типичный для этих мест. Вход в сени, из них на ″мост″, от которого вправо и влево расположены комнаты. Одна, выходящая окнами в палисадник и улицу, большая, метров 35, с большой русской печью с лежанкой. Другая, поменьше, метров 16, летник. В других домах за сенями — крытый двор, где обычно живёт скот. У нас — только продолжение сеней, которое выводит на участок. В проходе мы отделяем его часть, сооружаем туалет (с привычным удобством и выносным ведром, не с вонючей выгребной ямой), удобно при любой погоде и времени суток.

Вычистили, вымыли все помещения. Я купила и сшила занавески. Тюль в мелкий синенький цветочек на 4 окна в комнату, а в розовый — на кухню и вторую комнату. Из льняной, с пёстро набросанными цветами ткани сделала вторые занавески на окна в большой комнате, на дверь, на печные проёмы, лежанку. В кухне и летней комнатке, кроме тюля, занавески из старых остатков тканей. Тюль защищает от мух, и обе — от любопытных. На мостике огромные стеллажи (с инструментом, разным нужным барахлом, типа удобрений, рукавиц, и пр.), и входную дверь задрапировали ярко оранжевые с редким цветочком занавеси. К низким потолкам прикрепили плоские небольшие светильники. Но комната большая, темно. Володя придумывает и делает оригинальные гибкие кронштейны из узкой металлической полосы с прорезью, в которую насаживается висячий светильник с лёгким, цветным пластиковым абажуром и своим выключателем. Размещаем кронштейны, в бóльшем количестве, чем абажуров, по стенам. Абажуры можно перевешивать, меняя световое и цветовое настроение, и снимать, когда уезжаем на зиму, оставляя вместе с посудой на чердаке у соседей. На мостике устраиваем кухню. Покупаем навесные полки. Знакомая отдаёт нам старую югославскую плиту, которую она заменяет. Мы с Наташей её долго и тщательно отдраиваем, становится, как новая, лучше, чем дома. От прежней хозяйки остался старый, без морозилки, но на первой полке всё замораживающий, работающий как зверь, холодильник. Остались столы и скамейки, стулья, старый раскладной диван и раздвижное кресло, железная кровать, деревянные остовы тахты и лежака детского размера. В Ильино купили матрасы, подушки. Привезли пару старых одеял. Сшила постельное бельё из пёстрой бязи, чтобы легче стирать, и, даже, выстегала из шерстяного ватина недостающее лёгкое одеяло. Другие знакомые избавлялись от трёхстворчатого разборного шкафа. Перевезли, собрали. Купили дополнительно маленький навесной холодильник. Вот и всё убранство нашего жилья.

Сезон начинаем с Володей в майские выходные. До отпуска приезжаем через неделю обрабатывать участок. Отпуск у меня 1,5 месяца, у Володи 1 месяц. В это время мы все вместе, с мамой и Наташей, жили в Огорелках. Потом, мама оставалась на рабочую неделю с Наташей, а мы с Володей приезжали с пятницы вечера по воскресенье, до 4-х дня — автобус.

Участок большой. Дома в деревнях стоят по одну сторону улицы. Когда мы оформляли договор, на нас записали, как и у всех, огород за домом, 28 соток (можно было и больше, но зачем!), и сад, вернее, место для него, напротив, через дорогу. На участке сохранились 2 старые вишни у забора вдоль дороги, они добросовестно плодоносили. Оставалось отвоёвывать их от воробьёв. Мы с этим справились, развесив на ветках разрезанную старую магнитную ленту. Ленточки шелестели, блестели, птицы их боялись.

Садовые деревья (яблони разных сортов, летние и осенние, грушу, вишню, сливы), кусты смородины, красной и чёрной, позднее крыжовник, мы посадили сами.

У забора, перед окнами густо разрослась сирень, бледно-сиреневая, серебристая и душистая. Она разрасталась с такой скоростью, что мы едва успевали прорубать проход между ней и окнами, защищаясь от сырости. Кусты сирени заканчивались у столика с полусгнившими скамейками. Починили, соорудили тент из цветной тентовой ткани, за столиком перед калиткой посадили, удачно выбранные на ВДНХ, 2 деревца невысокой, раскидистой, с крупными ягодами облепихи. От птиц мы их защитили, также как вишню.

Перед входом в дом, удалив остатки каких то деревянных настилов, привели в порядок палисадник, разбили цветник. Палисадник и заезд в ворота отгородил от огорода рядок стройных рябин. На краю участка, перед берёзовой рощей — заросли терновника. Из терпких ягод варили вкуснейшее варенье, делали наливку. Давно одичавшая малина широкой полосой отделяла огород от поля. По мере сил и времени мы пытались хоть немного привести заросли в порядок, прочищали, подвязывали, готовили к зиме.

Мы решили разбить небольшой огород, чтобы не возить из города овощи к столу. Салат, редис, укроп, огурцы (на открытых грядках), кабачки, тыквы, горох (полакомиться сладким, молочной зрелости!), бобы, и прочая мелочь. Чтобы уже в июне иметь к столу молодой картофель, засадили им пару грядок. Немного клубники, тех сортов, что почти не требуют ухода, пусть и не слишком урожайных.

Нам пришлось вести неравную борьбу с зарослями сорняков, которые густым лесом, выше человеческого роста, окружали дом. Мы отвоёвывали территорию по частям, но война на этом не заканчивалась! Володя работал косой, Наташа и, частично, я выкашивали траву серпом. Я вычищала из земли оставшиеся корешки, просеивая землю между пальцев. Потом мы уезжали на две недели, и к нашему приезду сорняки завоевывали плацдарм. Но всё-таки, им пришлось отступать!

В стране началась бурная перестройка, в несколько раз взлетели цены, зарплаты, остались на прежнем уровне, часто не платились вовсе. Огород стал необходимостью и расширялся. Мне стало интересно развести и высадить рассаду помидоров и перца, потом появился небольшой разборный парник для них. Парник стал возможен благодаря тому, что наши приятели — соседи приходили его открывать в жаркие дни. У нас хорошо пошли помидоры. Мы привозили по несколько вёдер зелёных помидоров, они потихоньку дозревали дома, питая нас очень сладкими плодами до середины ноября. Очень хорошо росли беспризорные тыквы и кабачки. Огурцы, лук, чеснок, морковь — всё давало хороший урожай, свёкла — не очень.

В первую осень пришлось собирать не добранную с полей совхозную картошку, а на следующий год мы уже у себя распахали и засадили поле. Самым неприятным стала борьба с колорадским жуком, который появился у нас через год. Картофель очень помог нам выстоять в тяжёлые, почти беззарплатные годы. В последний год наш урожай картофеля по скромным подсчётам превысил тонну. Часть урожая мы везли и хранили в квартире, часть оставляли на хранение и посадку у зимовавших друзей, часть отдавали их козам в уплату за хранение. Наш ″запорожец″ отказался служить. Пополам с Володиным братом использовали папины ″Жигули″, пока Юра полностью не забрал машину себе. Встала проблема вывоза. Иногда нас выручали друзья, когда ехали и брали нас с грузом в Москву, или при своих весенних поездках подвозили нам оставленный картофель.

Владимирские власти стали раздавать землю под огороды. Не освоенная за дорогой ″наша″ земля угодила под раздачу.

Пустырь за нами тоже был занят. Отдали землю с берёзовой рощей. Новый землевладелец снёс её бульдозером. О роще мы, конечно, очень горевали. Испортился и пруд, когда стали осваиваться и отстраиваться новые огородники. Воду стали усиленно разбирать на полив, что не пошло на пользу маленькому прудику. Богатые владельцы стали закупать и выкорчевывать под усадьбы участки леса. Огородники тоже не ограничились свободной землёй. Стало неприятно ходить в быстро замусоренный лес, больно было видеть, как он уничтожался.

На деревенском, влажном воздухе маму стали мучить удушья и сердечные приступы. Пришлось оставлять маму с Наташей в Москве, и уезжать только на несколько дней. Мы пытались сохранить дом, огород, растить и собирать картофель.

Владимир и Москва не поделили доходы от электричек, их разделили по границе областей, оставив всего две, сквозные. Автобусы от Владимира, не совпадали с электричками, сильно сократилось их количество. Междугородние автобусы резко подорожали. Поездки на субботу — воскресенье стали дорогими и бессмысленно короткими.

Наши силы исчерпали свой ресурс. Закончилась деревенская эпопея.