Коллекция

Светлана Савиных

«Коллекция» – сборник небольших фантастических произведений, фэнтези, зарисовок, написанных за последние пять лет. Они отражают в разных ракурсах мои размышления и фантазии о нашей жизни и мире, окружающем нашу планету.

© Светлана Савиных, 2022

ISBN 978-5-4493-1096-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НЕМНОГО ФАНТАСТИКИ

Сроки времён

Глава 1

Когда говорят о конце света, то подразумевают: геенну огненную, космический апокалипсис. А если все гораздо проще.

Вот произошла утечка радиации в Тихий, читай мировой океан, на Фукусиме, и процесс запущен. Что обнаруживают в последнее время ученые в океане — новые виды существ, пусть примитивных. Пока.

А теперь представьте, просыпается утром какой-то Тамагочи в префектуре Кукимари и обнаруживает, что половины городка нет, как корова языком слизала, чистая земля никаких следов, кроме тонкой пленки слизи на поверхности, и все. А на следующее утро и просыпаться некому, от городка не осталось и следа.

Власти префектуры посылали еще в первый день следственную бригаду, но она пропала со второй половиной городка. Из центра прислали вертолет, задействовали спутник, но информации ноль. А на следующую ночь пропал, расположенный рядом, и не половина, а весь — целиком, другой городок, и опять никаких следов, кроме пленки слизи на земле. Дело приняло плохой оборот. Близлежащие на побережье городки эвакуировали, всю ночь напролёт над побережьем летала военная авиация, следили спутники, а утром обнаружилось, что пропал городок — на другом побережье, и вот невезуха, там были эвакуированные жители с контролируемого военными побережья. На следующую ночь пропали сразу два города на побережье другого острова.

Гражданское население не было оповещено об угрозе: военные боялись утечки информации и паники населения.

Однако, когда каждую ночь, в разных местах, на разных островах стали пропадать поселения и это приняло массовых характер, началась паника и население, из прибрежных районов, хлынуло в центр островов. Побережье опустело.

Глава 2

И тут появился первый очевидец случившегося. Им оказался очень старый монах Уо, живший отчужденно в небольшом домике на высоком холме побережья. По ночам его мучали приступы астмы, и он выходил медитировать на свежий воздух. Вот его рассказ.

Ночь была лунная, небо было абсолютно чистым, воздух прохладным, небольшой ветер дул с океана. Он сидел и медитировал, стараясь снять очередной приступ астмы. Вдруг заметил, что над водой по всему побережью стал слаться туман, очень плотный, который поднимался все выше и выше, наступая на берег густой волной. По мере его наступления, в поселке стало гаснуть уличное освещение. Когда туман добрался до подножия холма, где он жил, в его доме то же погас свет. Монах заметил, что приступ астмы проходит, стало легче дышать и захотелось спать.

Борясь из последних сил со сном, он понимал, что происходит что-то странное. В плотном тумане Уо различил движущиеся колыхание, напоминавшее студень, которое надвигалось на сушу и по его поверхности то тут то там вспыхивали разряды электричества. Студень наплывал и наплывал на берег, накрывая своей массой весь поселок, скрытый в тумане. Последнее, что тот увидел перед погружением в глубокий сон, было свечение: через туман вода светилась розоватым светом по всему побережью океана.

Когда Уо проснулся утром, понял, что в живых он один, а кругом, на сколько хватает зрения, голая земля, покрытая тонким слоем слизи, не дошедшей всего несколько метров до его дома.

Исследование состава слизи подтвердило её природное происхождение, схожее со слизью медуз Туритописнутрикула, единственных на земле бессмертных существ. Обследование, подвергшихся нападению, островов показало, что чтобы это ни было — оно всеядно и как пылесосом всасывает все, что есть: траву и деревья, вырванные как морковки с корнем, дома, вместе с фундаментами. Кроме того, прослеживалась траектория движения — от районов наиболее близких к аварийной атомной станции с расширением во все стороны. Прожорливость явления геометрически возрастала: начиная с половины поселка в первый раз, оно за неделю вычистило в буквальном смысле все северные побережья Японии. Однако сами острова, где располагались атомные станции, были не тронуты.

Глава 3

Япония поставила мировое сообщество в известность о происходящем, и попросило помощи. Первыми откликнулись Россия и Китай, которые послали в этот район подводные лодки. При ООН была создана рабочая группа для изучения всех обстоятельств и координации действий стран тихоокеанского региона по защите населения от угрозы.

Локаторы подводных лодок уловили, в глубине океана, какое-то движение. Приблизиться к объекту не могли, так как начинались проблемы с энергопитанием лодок и работой реакторов.

При всплытии обнаружилось, что корпуса всех подводных лодок изъедены, будто их облили кислотой, и потом, словно мороженое облизали, а на поверхности металла был, уже знакомый по суше, тонкий слой слизи. Правда, на воздухе, при всплытии, на верхней части подлодок, окислительный процесс слизи прекращался, а на погруженной продолжался. Значит, морская вода была катализатором процесса, наподобие гальванического.

Со спутника на орбите, электрическое свечение объекта, сквозь слои морской воды, наконец было зафиксировано. Также удалось обнаружить увеличение радиации, в регионе действия объекта, больше фонового в два раза. Непосредственной угрозы для здоровья населения это не представляло, однако был наложен запрет на выход всех гражданских судов в океан, и вся продукция, выловленная рыбаками, подлежала проверке на радиационное заражение. Поскольку анализ слизи и морской воды с побережья и глубины ничего не прибавил к уже известной информации, решили повторно послать подлодки на поиски, усилив их корпуса керамическим напылением, для увеличения времени сопротивления агрессивному воздействию слизи. Погружение состоялось, но успеха не дало: слизь в морской воде объела и керамический слой. Единственное, что удалось установить при помощи эхо локации, что объект или скопление объектов, то уменьшается, то увеличивается, меняя свои размеры, в диаметре, от километра до трех.

Каждую ночь, несмотря на патрулирование моря и неба, росли потери людей, техники, инфраструктуры островов.

С начала катастрофы прошло две недели, а Япония потеряла уже 15% населения. Кроме того, если раньше пропадали прибрежные городки, то теперь очередь дошла до больших городов. Начало третьей недели ознаменовалось пропажей самого административного центра провинции Кукимари — Кумари.

Правительство взяло на себя ответственность: сбросить в океан, в предполагаемый район, глубинные бомбы, а вдоль побережья установить противолодочные мины.

Глава 4

Результат не заставил себя долго ждать. Самолеты, барражировавшие небо круглые сутки, увидели на поверхности океана, в районе одного из нетронутых островов, колыхающееся желеобразное пятно размером 5 на 10 километров, но не долго, с первыми лучами солнца над ним поднялся туман, и оно стало опускаться на дно. Электрических разрядов на его поверхности или свечения не было обнаружено. Беспилотный самолет-робот смог спланировать на его поверхность, чтобы это ни было, поставить радиомаяк и вырвать манипулятором кусок вещества. Одновременно, его бортовой компьютер проанализировал объект: на все диапазоны частот, излучений, химический состав и биологическую идентификацию. Спутник на орбите наблюдал за погружением объекта и изменением его координат.

Биологический анализ подтвердил, что все ткани объекта принадлежат все той же медузе, химический состав отличается лишь повышенным содержанием радиоактивных материалов с атомной станции, где произошла авария, каких-либо ядовитых или активных веществ, способных растворять окружающие предметы, на тот момент не было выявлено.

Но когда взятый образец вещества доставили в лабораторию и, в качестве эксперимента, опустили в аквариум с морской водой, герметично закрытый крышкой, увидели невероятное. Желе сначала растеклось пленкой по поверхности воды, затем пошли легкие электрические разряды, стал подниматься туман, осветительные приборы в радиусе двух метров начали гаснуть, а пленка тем временем стала утолщаться. Стекло аквариума изнутри, в месте контакта со слизью, потекло слезами, исчезающими в студенистой массе, и, хоть оно и было очень толстым, быстро начало таять на глазах. От момента контакта биоматериала с морской водой и до почти полного растворения стенки аквариума прошло не более 2—3 минут. Решено было срочно спустить морскую воду из аквариума и заменить её пресной. Студенистая масса стала опускаться вместе с водой, попутно слизывая стекло на своем пути. Когда критический уровень воды достиг минимума, в аквариум подали пресную воду. По мере поступления пресной воды, масса желе стала сворачиваться клубком от краев к центру и приобрела форму полусферы, плоскостью вверх. Прошла минута и полусфера выглядела как кусок прозрачной пластмассы, поплавком, раскачивающимся на поверхности воды. Поскольку не ясно было, когда и что может произойти, решили оставить вещество под наблюдением видеокамер с оператором.

Глава 5

Примерно через четыре часа, из полусферы вытянулись тонкие, словно бесцветные волосы-щупальца и стали, извиваясь, вытягиваться в воде во все стороны, пока некоторые из них не дотянулись до ближайшей стенки аквариума. Щупальца прицепились к стеклу, как присоски, и стали к нему подтягивать полусферу. Приблизившись к стеклу, полусфера перевернулась на бок и присосалась к нему всей своей плоской частью. По поверхности полусферы пошли легкие электрические разряды, стекло в месте присоски буквально растаяло на глазах, и вода из аквариума выплеснулась на пол лаборатории вместе с полусферой. Расплывшаяся в желеобразную массу с множеством щупалец по краям, та заскользила по разлитой воде в сторону канализационной решетки на полу.

Пока оператор понял, что происходит и бросился в лабораторию, было поздно. «Желе», как его окрестили между собой ученые, исчезло в недрах канализации и проследить его дальнейший путь не представлялось возможным. Техники, обслуживающие канализационную систему, предложили бросили датчик движения в канализационный люк и слить водой, в надежде, что он зафиксирует путь движения «желе».

На монитор вывели схему канализации учреждения и стали отслеживать показания датчика. Через несколько минут, уже почти потеряв надежду, они увидели слабый сигнал, который стал постепенно усиливаться. Это можно было объяснить или приближением датчика к объекту, или ростом самого объекта.

В канализацию сливали всякую химию со всех лабораторий, и поэтому состав воды, на выходе в резервуар отстойника, напоминал таблицу Менделеева. Это было самым лучшим сценарием для «желе», так как питательный материал лился прямо на него. Сигнал датчика дошел до резервуара отстойника и исчез. Вероятно, под действием химических соединений в воде или восстановлением полной электрической активности «желе», тот вышел из строя.

В резервуар отстойника срочно сбросили большое количество реагента, содержащего хлор, который применялся для периодического обеззараживания сливающихся сюда отходов. Отстойник работал в автоматическом режиме и опасности для людей поэтому не было. Для определения, что происходит с «желе», отправили одетых в спецкомбинезоны, двух научных сотрудников с тремя спецназовцами, для охраны. В качестве оружия, взяли баллоны с фреоном, чтобы заморозить объект, в случае опасности для людей. Теоретически, хлор должен был убить «желе», но не факт, что так будет на самом деле.

Группа, оснастившись камерами и датчиками, вошла в зал отстойника. Свет горел, значит электрической активности «желе» пока не проявляло, тумана не было, анализаторы костюмов выдавали данные только о большой концентрации хлора в воздухе.

Размер резервуара отстойника составлял 500 метров в длину и 50 метров в ширину, глубина 300 метров. Искать в таком объеме жидкости «желе» размером с ладонь, было труднейшей задачей. Единственным серьезным инструментом поиска, был датчик радиоактивности, поскольку ранее было установлено, у «желе» радиоактивность в 2 раза выше фоновой.

Проходя по периметру резервуара, в углу, где находилась заслонка слива воды наружу, был зафиксирован скачок радиоактивности. Переносной рентгеновский аппарат показал, что сгусток «желе» прилепился к её краю, размер его вырос раза в два, а толщина заслонки «растаяла» наполовину. Решили фреоном заморозить металлический угол резервуара, в надежде, что успеют холодом добраться до «желе».

Несколько минут прошли в томительном ожидании. Угол резервуара покрылся инеем, температура воды в отстойнике упала, рентген показал, что реакция «таяния» заслонки замедлилась, радиоактивный объект отсоединился от неё и начал медленно, но верно всплывать. Минут через двадцать он уже плавал на поверхности воды. Для верности его ещё раз полили струей фреона, и он превратился в кусок льда. Выловив, положили в переносной холодильник, предусмотрительно взятый, на случай удачи. Хлор тоже сделал свое дело: сквозь ледяную корку было видно омертвевшие участки на поверхности «желе» и внутри. Беглеца вернули в уже прибранную лабораторию и, до принятия решения по дальнейшим шагам, убрали в морозилку, от греха подальше.

Глава 6

В это время на море разразилась настоящая буря. Отслеживать координаты погружающегося, после подрыва глубинными бомбами, поле желе, было невозможно и вертолету дали указание вернуться на базу, с контрольным облетом прибрежной полосы, в частности, места слива канализационных вод из научного центра, где находилось, пытавшееся сбежать «желе».

На тот момент, еще не было известно о нахождении «желе» в резервуаре, и задача была отследить его, если оно ускользнуло из отстойника. Каково же было удивление ученых, на борту вертолета, когда они увидели наползающее на сушу «желе» в районе канализационной трубы. Оно буквально вползло в трубу канализации, которая как мороженое таяла под его массой. Из-за сильно ветра, тумана над «желе» не было, и поэтому все было хорошо видно. С вертолета срочно сообщили об этом и отправили отснятый видеоматериал. Решено было слить хлор из канализации на «желе» и начать заморозку трубы в ближайшей точке к берегу.

На вертолете увидели, что вдруг «желе» поползло обратно в море, затем его накрыло желтым хлорным дымом и почти белой хлорной водой. Поверхность «желе» покрылась пятнами мертвой ткани и замерла в движении. Прекратили спуск хлора из отстойника и спецбригада, с баллонами фреона, вышла на берег, чтобы заморозить ту часть «желе», которая не успела уползти в море и, словно высунутый язык, лежала на берегу.

Поверхность моря, до этого в радиусе километра покрытая «желе», судорожно дернулась, кусок, лежащий на берегу оторвался от остальной массы, которая стремительно стала уходить в глубину. Маячка на нём не было: или он разрушился от его воздействия, или это было другое поле «желе».

Решено было ту часть, что осталась на берегу уничтожить, предварительно взяв образец, для идентификации с тем, что в морозильнике. Образец забрали, остальную часть сожгли огнеметами.

Пока уничтожали, то, что было на берегу, в километре от берега всплыло «желе» с датчиком и заколыхалось на поверхности воды, издавая глухой вибрирующий звук низкой частоты, похожий на инфразвук. Датчик сразу прекратил работу, а корпус вертолета начал скрежетать, поэтому пришлось срочно сесть на ближайший участок суши, рядом с горящей тушей. Вонь от неё стояла неимоверная, уровень радиации был достаточно высок, что, когда стало ясно, что все сгорело, всех срочно отправили на дезинфекцию и антирадиационную обработку. На берегу осталась огромная лужа сажи и летали хлопья пепла.

Глава 7

Стало ясно, что желеобразное существо не одно, оно имеет какую-то систему связи, иначе как другое «желе» узнало о том, что их сородич пытается сбежать через резервуар отстойника, и в каком месте. Так же было странно, что «желе» способно к взаимопомощи и состраданию, воспроизводя инфразвуки, из-за которых чуть не разбился вертолет. Что это: эволюция или другая форма «желе»? А может как раз инфразвук, таким образом, подготавливает к процессу переваривания всё, что попадается на его пути.

Пока проверялись материалы, взятые на берегу, полным ходом работал штаб. То, что с «желе» можно бороться огнем и хлором не подходило для открытого применения ни в океане, ни на суше, так как это попутно уничтожило бы все живое кругом.

Единственное, что предложили ученые, это создать в лаборатории «антижеле» с коротким сроком жизни, использовав для этого трахимедуз и наркомедуз, паразитирующих на других медузах.

Но где взять такое количество материала? Срочно был сделан запрос во все крупные аквариумы мира на наличие данного вида медуз.

С начала нападения «желе» — медуз прошло три недели, спутники отслеживали все повышения радиации по всему миру, и пока всё ограничивалось только Японией. Но в тот момент, когда враг стал видим и ему был дан первый отпор и возникли первые предположения как с ним бороться, появились новые тревожные сигналы и новые вопросы.

Спутники на орбите стали фиксировали рост радиации по всему миру, было замечено, что дно океана во многих местах не определяется или океан стал более мелким: разница, с ранее известными данными, шла на сотни метров. Так же возросла миграция косяков рыб и морских животных к северному и южному полюсу. Затем за одну ночь всё, что находилось на западном побережье Северной Америки в глубину на 500 метров, как корова языком слизала. Ни береговая охрана, ни другие службы не подали ни одного сигнала. Так же пострадало восточное побережье южной Африки, Индия, Индонезия, северное побережье Австралии. Данные со спутников о тех местах, где был отмечен подъем дна, говорили, что это невозможно в принципе, и означает только одно, что колонии медуз в форме «желе» приняли планетарные размеры, гигантскими полями облепив все побережья континентов, за исключением северных и южных холодных морей. Потери людей и инфраструктуры было невозможно подсчитать, да и времени на это не было.

Прогноз, сделанный учеными, гласил, что при таких темпах роста, медузы захватят мировой океан и уничтожат всю его фауну в ближайшие полгода. Хлор скорее отравит людей, чем отпугнёт «желе», огнемёты невозможно установить на каждый метр побережья.

Глава 8

Трахимедуз и наркомедуз собирали очень быстрыми темпами и свозили в научный центр, где помещали в предварительно очищенный отстойник, наполненный морской водой. Также были собраны все запасы замороженных яиц этих особей. Решено было сбросить первую партию на самое большое «желе», зафиксированное спутником у западного побережья северной Америки, которое, в данный момент, доедало плавающий остров мусора, размером с Техас, образовавшийся после тайфуна у берегов Японии в 2011 году и плывущий всё это время в сторону Америки.

Для доставки медуз к желе, США предоставили списанный авианосец, пришвартованный на базе в Японии. Медуз заливали туда ковшами, вместе с морской водой. Когда авианосец наполнили, то направили не прямо к полю «желе», а обходом с севера, чтобы корабль оказался между берегом и «желе». На маневр ушло трое суток. Когда «желе» накинулось на оставленный людьми корабль и стало пожирать его корпус, из образовавшихся щелей на него хлынул поток медуз-паразитов.

Через спутник весь мир наблюдал, будет ли результат от этой отчаянной попытки.

Внешне ничего особого не происходило, просто авианосец растаял на глазах в течение 12 часов, медузы-паразиты расползлись по поверхности «желе», и оно спокойно раскачивалось на воде. От недоеденного мусорного поля ещё остались островки, но «желе» их не трогало, может оно решило передохнуть или насытилось, и сейчас у него был сладкий сон.

Чуть ранее этих событий, интересное произошло с китообразными, которые скопились в северных морях. Они все, как по сигналу, одновременно с выходом авианосца из порта Японии, двинулись в сторону северной Америки к полю, которое планировалось атаковать медузами-паразитами.

И когда авианосец был уже съеден «желе», к полю приблизились полчища морских млекопитающий и стаи рыб. Они атаковали его, во время его странной неподвижности. Казалось их жажда голода была так велика, что поле заметно уменьшилось с северной стороны. Одновременно поля «желе» из других частей мирового океана двинулись к месту «битвы». В лаборатории тем временем, поставив воспроизводство медуз на поток, готовили новые партии из размороженных яиц. Зная результаты лабораторных наблюдений, ученые предполагали, что атака млекопитающих ничего не даст и скорее всего они погибнут, отравившись. Но удивителен был сам факт: откуда они узнали об атаке и как смогли синхронизировать свои действия?

Результат появился через три дня: поле «желе», атакованное медузами-паразитами, стало распадаться, его поразил некроз, оно стало темнеть, истончаться, со спутника наконец увидели океаническое дно, радиоактивность упала, но площадь этого «нечто» была еще велика.

Решили выслать вертолеты и посмотреть «поле битвы» вблизи и взять пробы. В это время остальные поля «желе» прекратили движения и опустились на дно.

Глава 9

Облёт вертолетами дал полную картину происходящего. Поле разлагалось, вернее его все-таки пожрали медузы-паразиты и нарушили его целостность и коммуникативность. Куски «желе» уже не находились под поверхностью воды, а плавали на поверхности и активно атаковались с воздуха морскими птицами, а в море стаями рыб. Те куски, что находились в воде, были облеплены колониями медуз, щупальца которых колыхались на их поверхности, словно трава. Поле разбили на участки, и каждый из них облетели, сканируя на наличие какой-нибудь активности, или мозгового центра, способного контролировать «желе».

Тем временем, в целях экономии медуз-паразитов, было решено вычерпать их с поля пиршества в очередной списанный корабль и направить к ближайшему с Японией полю.

Когда вычерпывали медуз-паразитов из океана в трюмы корабля, то обратили внимание, что куски поля, попавшие с медузами-паразитами в трюм, ведут себя странно: не проявляют активности, сворачиваются в клубки, забиваются в углы, стараются спрятаться и их движение вполне осмысленно и по-человечески понятно.

А тут еще случай в лаборатории, где исследовали образцы желе. Лаборант случайно оставил полуоткрытой дверь холодильника, где хранились медузы, а сам уснул тут, прямо в кресле.

Дальнейшее стало известно с камер видеонаблюдения, установленных в лаборатории. Бесстрастные камеры зафиксировали, как тонкие щупальца высунулись из холодильника, приоткрыли дверь, масса сползла на пол, но не спустилась в канализацию, как того следовало ожидать, а поползла к креслу с уснувшим лаборантом. Сгусток медуз поднялся по ноге человека, облепил его тело сплошным слоем, затем всё тело заколыхалось. Прошло несколько минут, слой медуз разорвался сверху вниз по всей длине тела и из оболочки на пол посыпались медузы. Ещё несколько минут, и на полу сформировалось поле медуз в десять раз больше, чем их было в холодильнике. От человека не осталось и мокрого места, зато поле, похоже, поумнело, оно двинулось к двери, вползло к электронному замку не стене, открыло его и двинулось по коридору в направлении служебного выхода к океану.

Глава 10

Когда, люди спохватились, то смогли поймать беглеца почти у самой двери на «улицу». Заморозив фреоном, они вернули поле в холодильник, но уже в более надежный и большой. Ради интереса решили снять электроэнцефалограмму с поля, как если бы это был мозг. Увиденное, повергло в шок. На электроэнцефалограмме отчетливо видно было, что поле имеет не одну форму мозговой активности, а несколько, как будто это шесть личностей вместе.

Значит, сознание людей, которых поле-«желе» каким-то образом превратило в скопище медуз, перешло к этому полю и стало коллективным разумом, правда, непонятно как оно мыслит, потому что если у больного человека может быть раздвоение личности, то как должен чувствовать организм, или колония организмов с множеством личностей.

Решили подключить психологов для решения этого парадокса. Самые передовые методы в изучении деятельности мозга и его психических состояний были у русских, поэтому их специалисты занялись изучением поля.

Учёные предложили, хоть это и звучит дико, что поскольку в «желе» присутствует несколько мозговых кривых, т.е. происходит смешивание сознаний, провести эксперимент по разделению сознания поле-«желе». Замороженное «желе» опустили в морскую воду самой низкой температуры, подвели электроды и начали посылать импульсы тока, согласно программы. Сначала должна была наступить фаза сна, и действительно поле распалось на отдельные медузы и они висели в воде абсолютно похожие на спящих. Затем пошла фаза рассинхронизации мозговых потоков, которая должна была разделить мыслеформы, локализовать мозговые волны по отдельным частям поля-«желе». Визуально это выглядело так: разрозненные медузы, до этого болтавшиеся в воде, стали собираться в отдельные сгустки разные по величине, но не проявляющие никакой активности. Это были просто отдельные группы медуз, но и то успех, что это уже были не те «сумасшедшие» поля, способные уничтожить всё на своем пути.

За медузами наблюдали уже сутки, но всё оставалось как есть: они продолжали плавать группами, и каждая группа старалась быть на расстоянии от других.

По результатам эксперимента, несколько часов шло заседание ООН, чтобы принять окончательное решение. С одной стороны, поля-«желе» разумны, в них сосредоточены мозговые волны миллионов погибших людей, с другой стороны, они опасны, поскольку могут уничтожить остальных людей. Вопрос был этический: как будут реагировать люди планеты, когда узнают, что в полях растворены тела и разум их родственников. В конце концов, было принято решение, что на поля — «желе» воздействуют электромагнитными волнами, для их рассинхронизации, но уничтожать медуз, объединившихся в группы, не будут, чтобы за ними понаблюдать.

Первым подверглось воздействию программы по рассинхронизации, поле, атакованное медузами-паразитами. Попутно был приговорен к уничтожению корабль, наполненный медузами-паразитами, вычерпанными с погибшего поля-«желе.

Всё делалось дистанционно, под наблюдением спутников на орбите: к остаткам разъеденного паразитами поля-«желе», подогнали платформу на воздушной подушке, с установленным генератором электромагнитных волн, электроды опустили в воду и дали команду на пуск. Часа через четыре оставшиеся клочки поля начали распадаться на отдельных медуз, они, как в эксперименте, качались на поверхности океана, не подавая признаков жизни. Оставалось только ждать.

Спутники передавали картинки полей со всего мира, которые начали подниматься с глубины и направляться в сторону рассинхронизированного поля. Решено было подогнать еще несколько генераторов, для усиления сигнала, рассредоточив их по периметру поля. Кроме того, установили генераторы, в узких перешейках между Индийским и Тихим океанами, чтобы блокировать, или хотя бы затормозить движение полей-«желе» на подступах к месту, где проходил эксперимент.

Глава 11

Найти генераторы для трансляции мозговых электромагнитных волн — не проблема, платформы на воздушной подушке — тоже. Проблема в другом: они перемещаются по поверхности океана со скоростью более ста километров в час. Если смотреть с корабля, то даже не успеешь понять, как поле проскользнёт мимо тебя, учитывая, что оно сливается с цветом воды. Зацепить его на такой скорости почти невыполнимая задача.

Решили на самолетах, в первые ряды движущихся полей — «желе», наиболее близких к месту эксперимента, разбросать небольшие генераторы, в непотопляемых капсулах, электроды которых сделаны в виде паучьей сети, авось зацепятся. Эксперимент удался, паучьи электроды, сброшенные ковровой бомбардировкой с самолетов, уцепились за «желе».

Капсулы были способны выдержать атаку растворителя, выделяемого из медуз несколько минут, ученые рассчитали, что в принципе этого достаточно.

Так и произошло. Через минуту, после зацепки генератора за поле, «желе» начало тормозить, задняя часть поля наезжала на передние ряды и прямо на глазах рассыпалось на засыпающих медуз. Поле превратилось в массу колыхающихся, без признаков жизни, на поверхности воды, медуз. Так блокировали все поля. Мир с замиранием сердца наблюдал за тем, что будет дальше. Шёл постоянный космический мониторинг за спящими скоплениями медуз. Примерно через сутки в скоплениях медуз началось хаотическое движение, было ощущение, что они забурлили.

В это время в лаборатории, где происходил эксперимент, учёных ждал сюрприз: группы медуз, которые жались у стенок, вдруг стали бурлить прямо на глазах, затем через полчаса приняли форму яиц. Таких яиц в контейнере было шесть, столько же, сколько и мозговых волн, обнаруженных учёными. Потом яйца из прозрачных, почти хрустальной чистоты, стали матовыми, так продолжалось еще несколько часов, а затем пленка яйца прорвалась, и на свет появились существа-гибриды между человеком и медузой: тело человеческой формы, как у подростков 10—12 лет, только прозрачное, сквозь него были видны полупрозрачные кости, нитеобразные то ли сосуды, то ли нервные волокна, лицо по форме то же было человеческое, но с большими перламутрово-голубыми глазами, а на голове росли волосы наподобие щупальцев медузы. В целом ничего отвратного, кроме волос, в их облике не было. Учёные тут же окрестили их хрустальными людьми-хрустальниками, так поморы раньше называли мясо медуз. Хрустальники плавали по контейнеру, подплывали к краю, проявляя всем своим видом дружелюбие, играли как дети, посвистывая при общении между собой.

Учёные решили подойти к контейнеру и попробовать войти с ними в контакт. Хрустальники подплыли к стеклу, перестали пересвистываться, волосы-щупальца собрали в пучок на голове, показывая тем самым, что не хотят навредить, и учёные услышали у себя в голове их голоса. Хрустальники наперебой говорили, что они люди, что они помнят свои прошлые жизни, своих родных, что они не хотят нам вреда и рады, что мы прекратили этот хаос, избавили от сумасшествия, которое творилось с ними, после поглощения слизью, теперь они готовы уплыть в океан и не мешать людям своим присутствием.

Эта информация облетела весь мир. К полям для наблюдения были брошены все специалисты по морской фауне, велась запись и над водой, и под водой.

Глава 12

Прошли примерно сутки, с того момента, когда все бывшие поля медуз забурлили, и на поверхности воды сформировались прозрачные яйца, а еще через сутки из яиц вылупились сотни тысяч хрустальников. Так родилась новая раса людей, а может это новый виток эволюции.

Все хрустальники одним потоком начали кружится в воде, в месте своего рождения. Это было похоже на танец, плавные движения, легкий музыкальный свист, волосы, которые сливались с водой и с ними.

Так продолжалось с каждым полем почти весь день, к вечеру они таким же потоком ушли под воду, и от них не осталось и следа, будто на земле и не было полей-«желе», не было всего этого планетарного кошмара.

Время шло, учёные продолжали ждать, что кто-то из хрустальников выйдет на связь, но тщетно.

Через некоторое время люди стали жаловаться на сны, в которых к ним приходили их погибшие от «желе» родственники, говорили, чтобы те не волновались, что с ними всё в порядке и прощались.

Со спутника стали замечать в мировом океане новые острова: полуподводные, по принципу перевернутых пирамид, состоящие из песка, скрепленного каким-то очень крепким веществом.

Учёным решили войти в контакт с населением одного из этих островов. Хрустальники не боялись людей и позволили побывать у них в гостях. В городе, куда пригласили учёных, их встретил главный по поселению.

За два месяца хрустальники выросли до взрослого состояния: их рост был чуть выше двух метров, пропорции тела сохранились человеческие, лица у всех были разные, разным было и их выражение. По улицам города плавали и женщины, и мужчины, детей же не было видно. Главный сказал, что он выборное лицо и отвечает за всё в этом городе. Общался он с учёными телепатически и обещал ответить на все интересующие вопросы. Кстати, он сказал, что когда они были единым полем, в момент творения, то все знания, попавших в желе людей, объединились и стали при их разъединении достоянием каждого. Они всё знают о людях суши, но сейчас они стали людьми океана, поэтому будут жить в согласии с ним и просят не беспокоить их, а они постараются не беспокоить нас.

Учёные доставили с собой хрустальников, родившихся в лаборатории и передали их главному, тот их поблагодарил, сказав, что это лучшее, что они смогли для них сделать.

Вопрос для мирового сообщества так и остался открытым, как строить свои отношения с хрустальными людьми и что будет со всем этим дальше. Поживем — увидим.

Лунная пыль

Глава 1

Пыль от каждого шага поднимается и несется призрачным ветром, образуя тонкую колыхающуюся завесу над поверхностью земли. Приходиться ступать осторожно, скользя, словно танцуешь вальс — лунный вальс. Но она, всё равно, поднимается от шагов всё выше и выше. Каждая её песчинка сверкает отраженным светом солнца, образуя зыбкий песчаный мираж. Мы продвигаемся, к намеченной цели, в тени гор, окаймляющий очередной кратер.

Это впадина интересна тем, что имеет абсолютно правильную эллипсоидальную форму и ровное основание, поэтому есть вероятность её искусственного происхождения. Может, получится обнаружить что-то из архаики. Кроме того, необходимо присмотреть место для нашей лаборатории. Лучше место — стена впадины: удобнее строить и больше защиты от падающих космических тел.

Конечно до впадины можно было доехать, под колпаком из сверхпрочного пластика удобнее, но шлейф пыли от техники будет долго висеть, образуя коридор из колыхающихся, искрящихся, словно театральных, занавесей. Иногда можно увидеть в них трехмерный мираж, напоминающий конструкцию бесконечного моста, с арочными проемами. Эти проемы закрыты плотными колыхающимися шторами. Когда они распахивались, взору очевидцев представали странные, незнакомые пейзажи.

Образ бесконечного моста с арочными проемами, который мерещится, среди поднятой пыли, притягивает внимание, гипнотизирует.

Первый раз, когда его обнаружили, то только посмеялись причудливости миража. Но увидев его однажды, некоторые стали пытались вызвать мираж повторно, это становилось их навязчивой идеей. Люди бывают порой бессильны перед своим любопытством. Те, кто хотели раскрыть его тайну и уходили в одиночку на поиски, терялись, когда их находили, то они были абсолютно неконтактными, ушедшими в себя. Их отправляли на Землю. Поэтому то и стараются, без особой необходимости, не использовать технику для передвижения на небольшие расстояния.

Ученые придумали установку, разбрызгивающую клейкие частицы, которые создают на поверхности тонкую пленку, связывающую пыль. Но даже и на пленке возникают неяркие контуры моста, арок и колыхающихся занавесей. Источник образа миража пока не удалось обнаружить. Одно хорошо, что миражи могут появиться там, где происходит смена лунного дня или ночи, когда температура падает до — 120 или поднимается до +160 градусов Цельсия. Эта зона риска двигается меридионально по поверхности Луны вместе с Солнцем и проявляется миражом, когда поднимается пыль. Чем выше пыль, тем чётче мираж.

Мы добрались до края впадины. Это: я — Антон, моя сестра близнец Анюта и Егор. Нас интересует поиск любых предметов, которые могут быть связаны с разумной жизнью, занесенной сюда из просторов космоса.

Миражи тоже наша тема, но пока мы не готовы с ней работать вплотную, потому что непонятно, как противостоять их влиянию на психику человека.

Егор как раз наша надежда в этом вопросе. Он психолог-контактёр, который может найти общий язык даже с аллигатором, если пообщается с ним хотя бы пять минут. На Земле он показывал нам чудеса контакта с любым видом живой природы, даже цветы кивали ему головой. Шутка.

Шли первые сутки лунного дня, найдя более-менее пологий склон, начали осторожно спускаться: важно не попасть в ямы-ловушки пыли, вперемешку с мелкой каменной крошкой, глубина которых доходит до полутора десятков метров. Выбраться из них можно, но на это уйдет уйма времени.

Высота склона примерно метров сорок. Спустившись, мы пошли по периметру впадины и остановились у большого выступающего козырька. Саморазворачивающийся блок создал под ним для нас небольшой дом из нескольких комнат, в котором нам предстояло жить, пока не будет сделан капитальный.

Сняв скафандры, умывшись в аэрозольном душе и перекусив, повалились без сил спать. Пол, стены, мебель, кровати сделаны из вспененного матового полимера, только потолок прозрачный и через него видно нависающий гладкий, черный камень козырька, похожий на базальт.

Анюта разбудила меня через четыре часа, не выспавшегося, злого, говоря что-то про потолок. Огрызнувшись, послав её мысленно куда подальше, но она только рассмеялась и продолжила меня тормошить. Сон отлетел, я уставился вверх, но ничего особенного не увидел. Анюта достала лазерный фонарик и навела на потолок.

Увиденное, взбодрило лучше холодного душа. В лучах лазера, на камне козырька загорались изумрудные контуры того самого бесконечного арочного моста из миража, в арках которого колыхались занавеси, напоминающие театральные шторы. Изображение было большим, и мы ходили из комнаты в комнату, чтобы разглядеть его детали. Наконец, мозг включился, и додумались запустить беспилотный модуль, размером с муху, чтобы отсканировать потолок и собрать воедино весь образ, для загрузки в компьютер наших очков. Когда все было готово, и проекция появилась перед глазами, воочию увидели то, что намеками рисовал мираж в лунной пыли. Это сооружение напоминало огромный одноярусный Колизей, с одинаковыми проходами-арками по всей окружности. В центре находилась восьмиконечная звезда, напоминавшая земной азимут, от которого отходило столько лучей, сколько было арок — 369. За стеной сооружения слева направо располагались, примерно через 30 градусов, условные обозначения планет, абсолютно земные обозначение, знакомые многим. Их было 12. Но в солнечной системе 8 звезд плюс знак луны и солнца, итого 10. Два знака остались для нас загадкой, если только не принять в расчет легенды о Фаэтоне и Нибиру.

Усталость давала о себе знать, решили все вопросы отложить на потом, и разошлись по комнатам спать.

Глава 2

Сон был, и не был, ничего не видел вокруг, потому что было темно, но явственно ощущал, что лечу, но не вверх или вниз, а по разворачивающейся спирали. Как раз такая орбита движения Луны вокруг Земли.

Полёт был плавный, гипнотический: не хотелось ни о чём думать, и ничего высматривать, голову словно забило песком, вернее шуршащей, сухой, лунной пылью, проникающей во все закоулки сознания и погружающей все в небытие. Бум, бум, бум.

Звук огромного колокола наполнил тело вибрацией, звук воспринимался не ушами, а телом, он был внутри меня. Пыль заскрипела и высыпалась из головы, началось просветление, потихоньку стал просыпаться. И раньше слышал звук колокола на Луне, но каждый раз он возникал внезапно и встряхивал не только тело, до последней клеточки, но и мысли, и душу. Он словно душ из электромагнитных частиц, который вызывает резонанс внутри тебя с этим миром, колокольным набатом разбивая все представления об окружающем.

Кофе действует на меня как наркотик. Мягкий, насыщенный аромат жареных зерен, с легкой ореховой ноткой и еле заметными терпкими всплесками благородного табачного листа в сочетании с кислинкой, потянул меня, словно сомнамбулу, в направлении кухни, задевающего, по ходу движения, всё на своем пути и плохо вписывающегося в проемы дверей. Анюта и Егор сидели за столом и считали, сколько секунд уйдет на то, чтобы я проснулся и пришёл на зов кофе. Под дружный смех, побил свой предыдущий рекорд на три секунды.

Обсуждай не обсуждай изображение, которое мы обнаружили на потолке, но пока его не пощупаешь, делать выводы рано. Быстро перекусив и надев скафандры, вышли из дома и забрались на крышу.

Странно было видеть через многослойную прозрачную полимерную крышу, батутом прогибающуюся под нашими ногами, наш уютный временный дом, затерянный в безбрежном море пыли и тишины. После набата колокола, прозвучавшего во мне, как обычно через час, начиналась подвижка коры луны, сопровождаемая скрежетом «несмазанной телеги» и осыпью пыли и мелких камней со склонов впадины. Интересно, почему впадина до сих пор оказалась не засыпана. Вдруг по ней пошли вибрирующие волны. С крыши-батута хорошо было видно, как пыль и каменная крошка из центра, круговыми волнами пошла к стенкам впадины и стала подниматься по склону, закончив свое движение, где-то там, на самом краю. Вот что уберегало это место от погребения. Природное это явление или работа какого-то механизма — осталось вопросом «на потом», а мы вернулись к лицезрению козырька над головой.

Если рассматривать нависший над нами карниз при освещении обычным фонарем, то ничего не увидишь, только лазерный луч, направленный под определенным углом, открывает скрытый на камне рисунок.

Расставили лазерные светильники по периметру дома, и картина стала полнее и ярче. Размер изображения в длину был примерно метров 50. Да это определенно, Колизей.

Пропорции его соответствовали земному золотому сечению, форма и размер арок были идеальны, даже занавеси в арках подчинялись логическому закону: в первой арке, были полностью закрыты, но по ходу движения слева направо, они становились всё более открытыми.

Арка, которая располагалась напротив закрытой, была открыта полностью, а дальше они уже начинали закрываться, т.е. возвращались в исходное положение, доходя до последней — закрытой, она же являлась первой — круг замкнулся.

Кому и зачем надо было делать изображение на обратной стороне козырька. Пока с Анютой рассматривал его, Егор спустился вниз и стал ходить вдоль боковой стены впадины, подсвечивая лазером.

Он долго стоял у одного места, нас это заинтересовало, и мы присоединились. На боковой поверхности стены в лучах лазера была видна обыкновенная, как в старых домах, замочная скважина. Судя по её глубине, ключ должен быть внушительных размеров, не менее метра. Если бы он тут валялся, мы бы его сразу увидели. Луч, направленный в скважину отразился обратно, таким образом, зафиксировав внутреннюю преграду, вроде линзы. Желание скорее туда попасть уравновешивалось настороженностью: кто знает, что там, сначала надо всё кругом осмотреть. Поскольку, на главную базу, с камер наших очков, шёл онлайн видеоотчет, то уже через минуту услышал голос руководителя лунной базы. Алекс попросил не торопиться с замочной скважиной и осмотреться по сторонам, а они пока подготовят базовый комплекс высшего уровня, чтобы обеспечить нас максимальной защитой на объекте «Эхо». Быстро он умеет названия придумывать, хлебом не корми, дай что-нибудь зашифровать и назвать. «Эхо», так «Эхо».

Обследовав стену впадины, в пределах ста метров, пришли к выводу, что это тот самый Колизей, который изображен на рисунке козырька и, что он является основой миража. Сооружение было построено из черных базальтовых блоков, с идеально обработанной поверхностью. Арки были в высоту метров десять, в очень хорошей сохранности, к поверхности прилипли пыль и мелкие камни, что странно для базальта. Единственное, что не совпадало с рисунком — это отсутствие штор. В проемах арок с углублением в стену на полметра тоже были базальтовые блоки только меньшего размера. Наша задача была всё измерить и проанализировать. Археологический пылесос приступил к работе, беспилотники заняли свои позиции, лазерная установка в центре делала подсветку, чтобы не пропустить любые скрытые на стенах объекты, а мы пошли пообедать и передохнуть. Работа работай, а обед по расписанию. Пока ходил перед замочной скважиной, меня не отпускало чувство, что где-то подобное уже видел, поэтому поторопился освежить свои воспоминания, после обеда, за компьютером.

Но после еды, вместо здравых мыслей, в голове крутилась сказка о золотом ключике, поэтому, чтобы не обременять себя всякой ерундой, устроился поудобнее в кресле и уснул.

Глава 3

Лунный дождь сыплется, шурша, на мой скафандр, проникает через фильтр, напрочь забивает голову. Тупо смотрю на стену, состоящую из пыли и мелкой крошки, сыплющуюся неизвестно откуда сплошным потоком. Почему не бегу? Он завалит меня с головой, хотя в голове и так всё скрежещет и скрипит. Чувство такое, что в голове лишь один шуршащий дождь. Тупо, глухо.

Вдруг, за завесой песка сверкнула молния, послышались раскаты грома, опять сверкнула молния и раскаты грома, но уже ближе, еще и еще раз, и вдруг удар молнии и раскаты грома совпали и ударили прямо в меня. Песок улетучился, в голове стало абсолютно ясно, и я понял, что пытался напомнить мне золотой ключик. Он пытался мне напомнить о черепахе Тортилле, которая хранила его. Ключом к замочной скважине является символ азимута восьмиконечная звезда, расположенная в центре сооружения, изображенного на козырьке. Сейчас её не видно, вероятно она находится под поверхностью планеты, там же, где и устройство, вызывающее круговые разбегающиеся волны.

Магнитное поле на Луне маленькое, остаточное, чего нельзя сказать об этом сооружении, тут даже трудновато передвигаться в скафандре.

Уже трое суток длится «лунный день». Устаешь от слепящего света и жары, память подбрасывает ассоциации, с ощущениями в жаркий летний день на земле, и невольно начинаешь аналогично чувствовать, хотя с микроклиматом в скафандрах всё в порядке. Каким прекрасным кажется «закат» — переход от «лунного» дня к «лунной» ночи, когда жара спадает, но ещё нет холода, свет становиться приглушённым, тени длинными — это лучшие 12 часов на Луне.

Вышел из дома и направился к месту, где по моим предположениям должен находиться азимут. Уже издалека заметил топчущуюся на месте фигуру в скафандре. Конечно, Анюта сообразила так же, как и я, мы же с ней как никак близнецы, но в силу женского любопытства и стремительности, опередила меня и уже, по её словам, минут двадцать изучает место. Пока ничего не нашла.

Оказывается, ей, как и мне, снились эти странные сны, приходили мысли о золотом ключике и Тортилле, поэтому она и оказалась тут. Посмотрели друг на друга, на солнце, склоняющееся к горизонту, и одновременно начали активно загребать пыль и подбрасывать в воздух. Короче, подняли столько пыли, что прибежал Егор, который подумал, что мы сходим с ума или у нас началась лунная лихорадка. Объяснили, что для проверки своей догадки, пытаемся вызвать мираж. Пыль заискрилась в лучах солнца, и мы увидели перед собой постамент азимута — восьмиконечное сооружение из черного камня. Коснулся его рукой, одновременно с Анютой, он был настоящий, твердый, не мираж. Обошли его кругом пытаясь найти надписи, какие-нибудь намеки на пульт — ничего. Обыкновенный восьмиконечный черный базальтовый постамент, высотой около метра, в середине его торчал шестигранный стержень, длиной с полметра, от него падала на землю тень, которая в лучах уходящего солнца стала удлиняться, описывая какую-то замысловатую фигуру.

Вдруг меня осенило, побежал к стене, где находилась замочная скважина, а Анюта осталась у постамента, встав так, чтобы точно быть напротив скважины, когда тень до неё дойдет. Томительно длились минуты… Тень коснулась скважины, казалось, она проникла в неё. Напряженно ждали, что произойдет. Ничего. Свет солнца погас, наступила темнота. Постамент пропал вместе с миражом. Анюта потопала, для верности, ногами на том месте, где только что был постамент — ничего. Мираж на то и мираж, чтобы поманить сокровенным, и бросить в отчаянии. Вокруг стояла кромешная тьма, включив фонари, побрели усталые в дом. За обедом Егор пытался рассмешить нас анекдотами, но мы были опустошены и не способны к восприятию.

Послеобеденный отдых постепенно перешел в дискуссию о снах и сновидениях, их объективности и причинах возникновения. Егор составил какую-то мудреную таблицу, расставив детали наших снов по ячейкам, вывел какие-то алгоритмические кривые. В конце концов, сказал, что эти сны не суть наших переживаний или какого-то субъективного влияния окружающей среды. Они отражение влияния на нас постороннего не природного процесса. Короче, где-то стоит машина, и волны её излучения, как вай-фай, действуют на нашу психику и вызывают все те ассоциации, которые мы видим во сне. Даже подсказка с золотым ключиком — аналогия его механического понимания некого ключа, с помощью которого можно открыть замок.

Грустно, грустно, даже не интересно, я-то думал, что мне открываются тайны мироздания, благодаря моей необыкновенной интуиции. Анюта хмыкнула, встала и ушла к себе, а я с Егором сыграл партию в шахматы, которую выиграл. Все-таки я умный и способный, хоть в этом.

Глава 4

Развалившись на кровати, подумал, что надо, пожалуй, послушать что-нибудь из классической музыки, ну, например, Лунную сонату Шопена.

Закрыв глаза, сосредоточился на аккордах фортепиано, а перед глазами возник метеоритный дождь, обрушивающийся на поверхность Луны.

Он взрывает грунт тысячами небольших воронок, которые начинают вращаться под музыку. Пыль от воронок поднимается все выше и выше, образуя небольшие торнадо, раскачивающиеся из стороны в сторону. Это похоже на призрачный лес, искрящийся в лучах восходящего солнца. Затем пыль опадает, и мир погружается в сонное состояние тишины. Музыка закончилась, открыл глаза и посмотрел на прозрачный потолок, через который был виден базальтовый козырек, неужели это все инсталляции машины, а не моего воображения.

Зашёл к Егору. У меня возникла мысль, что можно снять энцефалограмму моего мозга, во время сна, и сравнить с базовой — земной, которая есть в памяти компьютера.

Егор был на дальней связи с Землей. С монитора на него смотрел пушистый котёнок, с которым он разговаривал. Он говорил с котёнком так нежно, заботливо, а в ответ слышался писк тревоги и потери, что хозяин далеко и не чешет его каждый вечер за ушком. Егор вздохнул, сказав, что плохо Пуху без него, и никакая видеосвязь не заменит человеческого контакта. За котенком на Земле приглядывает его помощница по научной работе, но это не хозяин, поэтому котёнок и жалуется.

Егор согласился провести сравнительный эксперимент со сном, и сказал, что сделаем ещё и программу-мониторинг, чтобы моя энцефалограмма записывалась автоматически каждый раз, когда я буду ложиться спать.

Троицей вышли из дома, побродить по округе: вдруг обнаружим что-то, ранее не замеченное.

Луч фонаря выхватывал какие-то фрагменты лунного ландшафта, всё остальное было погружено в темноту, кроме неба над головой, с яркими точками звезд.

Бесплодное блуждание закончилось быстро. За неимением лучшего, решили просмотреть видеозаписи нашей работы за последние сутки.

Мы уже неоднократно просматривали проделанную археологическим оборудованием работу: обмеры деталей, очищенных от пыли и мелких прилипших камней, стены сооружения, запись наших «танцев с бубном» вокруг появившегося из миража постамента азимута, тень ключа, ползущая к замочной скважине, и темнота, которая стёрла мираж и наши мечты на успех. Правда на записи не было видно того, что мне показалось: будто перед самым наступлением темноты, увидел последний луч, исходивший из центра азимута. Он был бирюзового цвета. Может это была рефракция последнего луча солнца у меня в глазах. Анюта и Егор, стоявшие рядом с постаментом, его не видели: они стояли к солнцу спиной, а я лицом. Решил проверить запись очков ещё раз по всему диапазону световых волн, очень хотелось, чтобы это не был оптический обман. Прокрутка в медленном режиме показала совпадение всплеска электромагнитного излучения с последним лучом солнца. Что же тогда я видел, не электромагнитный же импульс.

Всё думаю, может пропустили что-то важное у себя под ногами, не мог постамент просто так исчезнуть.

В комнатах Егора и Анюты — тихо, оделся и вышел в темноту лунной ночи. Черный бархат окружающего мира сливался с черным атласом неба, усыпанного звездами. Звезды.

Расположение звезд вдруг мне напомнило что-то знакомое. Что же мне напомнило расположение звезд?

Откинув от себя навязчивую мысль, освещая дорогу лазерным фонарем, двинулся к центру «арены Колизея», вернее объекта «Эхо». «Эхо» — вот, что мне напоминало расположение звезд. Если их соединить, то образуется рисунок похожий на тот, что был сделан на козырьке. Снял звездное небо на камеру очков, с разных ракурсов. Мне так не терпелось проверить свою догадку, что бегом рванул к дому и запнулся о какой-то выступ, пролетел несколько метров и прилунился. Слава богу, что всё обошлось, я вернулся за фонарем, который выпал в момент падения и лежал у «камня преткновения». Там была щель, настоящая щель, хотя там её не должно было быть. Роботы просканировали всю площадку, она была монолитная, они бы обнаружили даже микронную щель, а тут несколько миллиметров. Откуда она появилась? Лег на грунт и стал очищать щель от пыли маленьким ручным археологическим пылесосом. По мере расчистки, заметил слабый бирюзовый свет, который пробивался снизу. Он был такой же, как тот, с последним лучом солнца, вылетевший из постамента. Проникнуть микрокамерой внутрь щели не получилось, решил пройти вдоль неё, чтобы замерить длину.

Подсвечивая фонарем, двинулся в путь. Щель то петляла плавными зигзагами, то была абсолютно прямой. Два часа хождения привели меня к тому же месту с которого начал — щель замкнулась. Может там, где стоял постамент, есть что-то подобное. Решительно направился к центру арены.

Чем ближе продвигался к намеченной цели, тем сильнее начал ощущать, что прибываю в весе, и лунная невесомость куда-то пропадает. На месте постамента притяжение было таким сильным, что еле стоял на ногах, так хотелось прилечь или присесть. Понимая, что от такого перепада давления, могу потерять сознание или того хуже схлопотать кессонную болезнь, с усилием, еле переставляя ноги стал возвращаться к дому. Магнитное поле стало ослабевать и миновав щель, уже чувствовал себя вполне сносно.

Вспомнил, что когда мы крутились вокруг миража постамента, отметили наличие магнитного поле выше лунного, но то, какое было сейчас, не шло ни в какое сравнение. Чтобы с чем-то его сравнить надо будет проанализировать датчики скафандра, может ещё что обнаружится.

Глава 5

Голограмма неба подтвердила мои догадки: контуры, образованные звездами, действительно совпадали с рисунком на козырьке, не хватало только одной звезды. Вращал проекцию во все стороны, виртуально разворачивал и разгибал её, но звезды не находил. Сверившись с земным компьютером, выяснил, что там действительно была звезда, но она давно взорвалась, и до нас доходил её прошлый свет. Если, комбинация звезд для сооружения имеет значение, поэтому не срабатывает ключ азимута, а может ещё что.

Выяснил, что щель на арене представляет собой орбиту Луны вокруг Земли. Правда, не такую, какая сейчас: орбита была больше, а расстояние между витками меньше, чем сейчас, поэтому разница в диаметре разворачивающейся спирали. Вероятно, Луна была раньше более активной в своем движении вокруг нашей планеты.

Датчики скафандра выдали в районе щели такое же излучение, что и выплеснувшееся из постамента. Притяжение планеты росло с геометрической прогрессией и в центре арены составляло примерно два земных, поэтому мне стало так тяжело двигаться. Было зафиксировано изменение температуры: от щели до центра она выросла с — 120 до +22 градусов Цельсия, снаружи скафандра был настоящий воздух с 20% процентным содержанием кислорода, т.е. идеальные земные условия, если бы не двойное притяжение и понимание, что ты находишься на Луне. Можно сказать, что объект «Эхо» работает, но как?

Стоп. Мы же были в контакте с миражем азимута, мы прикасались к нему, были одновременно в мираже и вне его. А что, если поставить эксперимент с настоящим миражом, может, тогда мы придвинемся к пониманию того, что здесь происходит. Я и Анюта — идеальные люди для эксперимента, мы можем быть по разные стороны миража и своим внутренним контактом близнецов поддерживать связь между собой. Анюта обязательно согласится. Уже собирался пойти к ней, когда в проеме двери увидел её хитрое улыбающееся лицо. Знаю это выражение, будет просить о чём-то невероятно для неё нужном. Как всегда.

Она присела на краешек стола, рассмеялась и сказала, что, обдумав всё, пришла к мысли, что без эксперимента нам не обойтись. Логика её была такова, что раз мы чувствовали мираж азимута, а не только видели его, значит, и другие миражи могут на этой арене быть реальными, надо только создать условия. Ну, например, через сутки, когда будет рассвет, повторить эксперимент с пылью у стены, где есть скважина. В случае успешного входа в реальность миража, мы можем поддерживать внутреннюю связь по обе стороны от него.

Не зря говорят, что близнецы — две половинки одного целого, обрадовался, что её теперь не надо уговаривать. Как бы нехотя, обсасывая в подробностях опасности, которые могут нас подстерегать, дал согласие. Вот чем хороша мужская логика: мужчина не торопится, не опережает женскую интуицию, дает возможность женскому любопытству и нетерпению прорваться наружу, а потом дать, как бы уговорить себя — пойти на уступки, а на самом деле получить требуемое. Абзац. Но все-таки, женская интуиция — классная штука. Анюта пришла к тем же выводам, не стукнув палец о палец, пока я активно занимался исследовательской работой.

Мониторинг энцефалограммы моего мозга во время сна шёл постоянно. Сны были пока однотипны. Дождь, пыль, колокол, скрежет. Никакого развития сюжета, наверное, прав Егор, что это влияние наведенного поля машины, которая вероятно расположена у нас под ногами.

Наконец наступил день Х, и мы вышли в начинающие таять сумерки. На объекте «Эхо» было тихо, в лучах лазера светилась скважина, там же, где и была.

Начали активно поднимать пыль вдоль стены, археологическими пылесосами. Пыль поднималась все выше и выше. Солнце дошло до нашей пылевой стены, она заиграла искрами, и мы увидели, как возникший мираж один в один наложился на реальную стену сооружения. Он становился всё четче, реальнее. Было всего тридцать минут на эксперимент, я шагнул в мираж. Но он вытолкнул меня обратно, попробовал войти снова, опять отбросило назад, попробовал боком, наконец, спиной. Почувствовал, что мираж впустил. Как через два вихревых столба, раскручивающиеся в разные стороны, меня втянуло в новое пространство. Перед лицом был занавес миража, через который только что прошёл. Стал постепенно поворачиваться, но ничего не увидел, кроме этой завесы миража вокруг. Решил сделать шаг вперед от места прохода, получилось, ещё шаг, ничего не изменилось: словно был в круглой комнате, где, куда не повернись, стоял один и тот же пыльный мираж. Походил по окружности, попытался прощупать его рукой, в поисках скрытых проходов, всё тщетно. Время заканчивалось, пора было возвращаться. Вспомнив, как сюда зашёл, сделал несколько шагов спиной вперед, но не почувствовал тех вихрей, которые впустили меня. Я потерялся: где проход обратно — непонятно. Решил мысленно настроиться на Анюту, представил, как она стоит в ожидании у миража, волнуется. Волнуется. Мне показалось или так и есть, в одном месте завеса миража как бы немного колыхнулась, мне почудилось, что кто-то зовет меня, и спиной вперед быстро шагнул туда. Меня выбросило теми же вихрями в реальный мир. Анюта с Егором, стояли чуть в стороне, подальше от меня в шагах десяти. Получается, то ли внутри миража всё перемещается, то ли вышел через другой вход. Мой рассказ их озадачил. Вроде вход есть, но он как фильтр, впустить то впустил, но, как пройти дальше. Прямо, Индиана Джонс. Пришли к выводу, что результат от эксперимента есть. Смог пройти через первый слой миража — значит, реальность существует не только вокруг нас, но и в мираже, и может не надо открывать никакого замка, когда есть возможность попасть туда таким образом.

Глава 6

Просматривая запись моего путешествия в мираж, заметил одну особенность: если менять фокусировку изображения, то становится видно, что за этим миражом, проглядывает стена из вращающихся вертикальных вихрей. Они вращаются попеременно то внутрь, то наружу, вот почему не мог выйти из миража, пока случайно не попал в их ритм. Кроме того, за этими вихрями, при более высоком разрешении, проглядывают арочные ходы, те самые, которые мы видим снаружи миража. Это походит на слоеный пирог.

Завтра прибудет команда «планировщиков», которые займутся нашей безопасностью на объекте «Эхо». Придется их потерпеть, минимум суток трое. Ну а после, появится возможность, перед «лунной ночью», повторить эксперимент с миражом.

Сегодня повезло — сон начался не как обычно. Ночь. Звездное небо. Стою посередине сооружения и смотрю на небо. Оно немного другое: вижу две светлых точки звезд там, где сейчас их нет.

Ко мне кто-то подходит. Не могу определить ни рост, ни форму, ну вообще ничего, но страха нет.

Стараюсь внимательно слушать, о чём он говорит. Он говорит, что они дают нам ещё один шанс начать всё сначала. Не все люди получат его, кого-то портал вернёт на Землю, в сегодняшний день. Пропуском будет мера души, отделяющая живой мир, способный к гармонии и развитию, от угасающего, растратившего себя, поэтому не способного возродиться. Лазерным лучом показывает на те, незнакомые для меня планеты, и говорит, что уже два раза люди разрушили свой дом, но были спасены. Это сооружение, построено, чтобы спасать нас. Земляне — прародители тех, кто многие миллионы лет назад достиг высокого уровня развития и отправился осваивать новые миры. На Земле остались лишь те, кто не хотел никуда лететь и любил свой мир больше всего. Когда связь с Землей прервалась, направлена была экспедиция. То, что они увидели, повергло в шок. Вырванный взрывом кусок Земли выбросило на орбиту, и он завис над планетой, став спутником. Вся Земля была покрыта водой, нигде не было даже островка суши. На спутнике было ещё сильно магнитное поле и сохранились остатки атмосферы, в почве вода, а в карстовых пещерах несколько сотен людей, которые чудом выжили. Поскольку спутник являлся частью Земли, на нем сохранилась геофизическая связь с планетой. Было решено создать на этой основе временной мост, который позволит отправить людей на Землю, на миллионы лет назад, в момент зарождения цивилизации. Но, чтобы не повторилась трагедия, в этом прошлом будет уже существовать Луна.

Сооружение было создано и опробовано, для мониторинга за планетой в центре сооружения был установлен постамент-азимут, который должен предупреждать о предстоящих катастрофах.

Когда мы с Анютой активизировали миражом постамент, создатели его получили сигнал о необходимости срочного присутствия здесь. Накоплено уже достаточно информации о том, что на Земле и с Землей не всё благополучно, кроме того Солнце тоже нестабильно и надо принимать, пока не поздно, решение о переселении людей. На прощание он сказал, чтобы мы назначили дату, когда будем готовы к переходу, а пока приходи посмотреть ваш новый дом. Наступила тишина. Почувствовал, что меня кто-то тормошит за плечи. Открыв глаза, услышал вздох облегчения со всех сторон.

Оказывается, пока спал, сработала система безопасности базы. Все начали искать причину, а она оказалась во мне. Мой сон был похож на смерть: дыхания нет, реакции нет, сердечного пульса нет, но температура тела была постоянной — 36 градусов, поэтому они считали, что я жив, но вероятно нахожусь в состоянии близком к коме. Решили, что это последствия моего путешествия в мираж. Пересказав сон, попросил Егора проанализировать энцефалограмму.

Результаты подтвердили, что у меня не было раздвоения сознания, вернее энцефалограмма описала во мне два сознания: одно мое, а другое, несильное, похожее на эхо, но с полным отсутствием индивидуальности, т.е. либо машинное, либо очень старого человека, которому уже не знакомы эмоции.

Как относиться ко сну не знаю, мой отчет получил Алекс, он свяжется с Землей, пусть думают, принимают решение, предложение нам уже сделано. Можно проверить, как это будет выглядеть, если войти в мираж, я об этом точно знаю.

Наступил день испытания реальности сна.

Руководством было решено, что в мираж мы войдем втроем, чтобы оценить непредвзято всесторонне то, что увидим. Электрические и магнитные приборы брать нельзя, нас не впустит новый мир, об этом предупредил незнакомец во сне. Поэтому было решено камеру и лазерный фонарь оставить в круглой комнате, где я уже был. Может, удастся что-то записать.

Всё. Солнце спускается, стена пыли поднята. Видим мираж, встали спиной к нему. Начали проходить через завесу. Вошли в круглую комнату с стенами из миража. Стоим. Ждем. Вдруг почувствовал: повеяло свежим ветром, запахло полем, мокрым от только что прошедшего дождя, послышалось пение птиц. Мы взялись за руки и шагнули в открывшуюся перед нами арку. Здравствуй, мой новый мир, мой новый дом.

Мебиус

Глава 1

Нас выбирали лучших из лучших, готовили, учили, и вот мы летим. Многодневный анабиоз, словно сон, когда всё чувствуешь и переживаешь, вспоминая детство, отрочество, всю свою жизнь. Воспоминания яркие: в них звуки, запахи, цвета окружающего мира, они такие живые, такие настоящие. Только управлять ими не можешь: они словно течение, бросающее тебя из стороны в сторону.

Жаркий августовский день, блеск, плеск и брызги воды, гомон со всех сторон, правда, невнятный, слов не понять: может, я их забыл, поэтому и невнятный. Пахнет речной рыбой и костром, около которого мой дядька готовит уху, из наловленных нами пескарей и ершей. Главное в ухе — аромат и наваристый бульон с куском ржаного хлеба, присыпанного крупной солью и головкой свежего зеленого лука.

В считанные минуты, покончив с ухой, разлеглись на мягкой луговой траве и завели разговор о текущих событиях, глядя на плывущие в небе облака. Тема хоть и была актуальна, но свежий воздух и еда сделали свое дело: со всех сторон послышалось тихое посапывание с прихрапыванием. Только дядька сидел на корточках с цигаркой во рту, у затухающего костра, и прищурясь смотрел вдаль. Затем, повернувшись ко мне, сказал, как-то задумчиво, что зачем лететь так далеко, когда тут такая красота. Что мог ему сказать — все давно решено.

Солнце садилось за горизонт, заполонив своим золотом и луга за рекой, и гладь воды, и фигуру дядьки. Постепенно темнело, и только полоска неба, освещенная закатившимся солнцем, долго оставалась светлой. Наконец опустились сумерки уходящего лета, раскинув над нами бескрайний простор космоса с яркими точками звезд.

Без перехода, сон перескочил в январские праздники, когда приезжал домой после окончания института. Холодный полупустой автобус, с окнами, разрисованными морозными узорами, тихая музыка, из приемника водителя, о лете, море и солнце, запах бензина вперемежку с запахом мандарин из мешка с новогодними подарками Деда Мороза, ехавшего, по направлению районной администрации, в детский сад. С Дедом Морозом, знакомым с детства мне, Сашкой, проговорили почти всю дорогу о политике, о жизни. Когда пришло время прощаться, он посмотрел на меня грустно и сказал, что всё — таки Земля круглая, и, значит, куда бы не ушёл, вернусь сюда, на родину — она мой ориентир по жизни.

Опять скачок. Перед отлетом с Земли, приехал попрощаться с мамой и родными. Осень, моросящий мелкий холодный дождь, ветки клёна хлещут по окнам, сбрасывая последние листы на землю. Мама, её сестра и кто-то ещё там, из моих родных и знакомых, сидят на диване и стульях вокруг стола, и все смотрят на меня, стоящего посреди комнаты с рюкзаком на плече. Они не плачут, не ругают, они просто смотрят. В глазах у всех одно выражение: выражение надежды, что передумаю и останусь.

Скомкано говорю слова прощания, поворачиваюсь и уже, выходя из комнаты, слышу протяжный, тихий проговор молитвы о моем благополучии и пожелании возвращения.

Глава 2

Слышу невнятные голоса: будто заложены уши. Тело словно обожгли крапивой. Кажется, просыпаюсь. Неужели всё — полёт закончен. Шприц входит в вену, чувствую, разливающийся по телу холод от лекарства и проваливаюсь в туман. Туман кругом, вёсла сложены на дно лодки, я улегся рядом на фуфайку, лодку тихонько несёт по течению. Нет смысла грести, лучше выждать время, когда туман растает, чтобы пристать к берегу. Тихо-то как. Туман потихоньку стал рассеиваться, солнечный свет разлился высоко в небе, разгоняя в стороны его клочья от меня. Голубое небо словно опускается и смотрит в глаза.

Постепенно осознаю, что меня выкатили из барокамеры, и врач проверяет зрение, наклонившись надо мной. Глаза у неё действительно светло-голубые. Робот подхватил платформу со мной и стал плавно и тихо, поворачивать её в вертикальное положение. Кровь от ног устремилась к голове, затем отхлынула в живот и опять вернулась в ноги. Голова продолжает кружиться, во всём теле какая-то равнодушная беспомощность и нежелание просыпаться: всё-таки длительный полет не шутка — вырабатывается привычка. Проваливаюсь в яркий свет. Мощный поток воздуха подхватывает меня вместе с дельтапланом, и я лечу навстречу этому живительному потоку.

Впереди и по сторонам ничего не видно, только небо над головой и плотные облака внизу. Ну и угораздило залететь на такую высоту. Вдруг среди туч мелькнул просвет, планирую туда, стараясь не задеть облака.

Почувствовал, что в очередной раз просыпаюсь. Оглядываюсь — пустая комната, освещение имитирует рассвет. Платформа, удерживающая меня, стоит вертикально у стены. Пошевелил руками и ногами, попробовал, вместе с плывущей за моей спиной платформой, пройтись по комнате. Ноги ещё ватные, но с каждой минутой оживают. В животе заурчало. Надо же, и он проснулся. Не торопясь, подошёл к выходу из комнаты, дверь отъехала в сторону. В коридоре было светлее, и на стене горела разметочная стрелка направо. Передвигаясь в направлении стрелки, заметил, что чем увереннее мой шаг, тем меньше чувствуется «хватка» платформы. Ещё несколько шагов, и платформа за спиной отъехала в сторону, перешла в горизонтальное состояние и уплыла по коридору. За поворотом, увидел открытые двери в большое помещение: особенно резко это ощущается после длительного пребывания в капсуле. Когда вошёл, взгляды присутствующих обратились ко мне, но не выражали никаких эмоций: видимо мимика, после долгого сна, ещё не включилась.

Присел за ближайший стол. Подкативший ко мне, робот подал меню, предложив начать с соков. Кивнул головой, в знак согласия. Вернувшись, он выставил передо мной батарею стаканчиков-наперстков, наверно штук двенадцать разного цвета: в первом была обыкновенная вода, во втором — какой-то травяной чай, дальше шли брусничный, клюквенный, черничный, ежевичный… Заканчивалась эта эпопея киселём со вкусом солодки.

Желудок был полон, хотя весь объем выпитого мною, от силы, составил стакана полтора жидкости. Закончив с трапезой, понял, что все ждут только меня: я был последним, вышедшим из анабиоза.

Руководитель группы, Алекс, сообщил, что мы на орбите планеты, строительные модули спущены и начали разворачивать жилой комплекс, через два оборота, начнём спускаться, поэтому попросил пройти в посадочный модуль, чтобы проверить его и нашу готовность, а затем можно, до начала спуска, размять тело в тренажерном зале.

Глава 3

Модуль начал спуск на планету, его трясёт, раскачивает из стороны в сторону, нас вжимает в кресла вдоль стен. Он переворачивается, на мгновение теряю сознание.

Грохот со всех сторон, такое ощущение, что гроза ходит по кругу около пасеки. Молнии сверкают то тут, то там, беспрестанно сливаясь с раскатами грома. Пруд вспенился тысячами капель, с другой стороны дубы, окружающие пасеку, раскачиваются из стороны в сторону и хлещутся ветками друг друга. На застекленной веранде, сижу в кресле-качалке, глядя на то, что происходит с природой, а в голове застряла мелодия и слова из песни: «Я свободен, словно птица в небесах.», ну и так далее. Вдруг гроза обрывается, становиться так тихо, что невольно попытался вскочить, но оказалось, что пристегнут к качалке ремнями.

Прихожу в сознание и вижу, что модуль стоит на земле, в нём никого нет, кроме меня, люк открыт, а за ним светло, солнечно, как будто никуда не улетал с Земли. Отстёгиваю страховку, встаю и иду к люку. Осторожно переношу ногу через порог и застываю от недоумения.

Передо мной раскинулось бескрайнее земное поле с зелёной травой. Модуль приземлился как раз в центре развернутого роботами комплекса, никакого купола вверху не видно, только голубое июльское, как дома, небо и яркое солнце. Что-то команды нигде не видно. Опять я последний. Обошел городок, заглянул в каждый модуль-домик. В столовой меня ждал обед. Поел, подъехал робот, забрал посуду и уехал. Решил обойти весь комплекс-городок ещё раз и сделать прогулку до предполагаемого края купола, дальше они вряд ли могли уйти.

Шёл достаточно долго, устал с непривычки, но поле не кончалось, и никого кругом не было видно.

Вернулся на базу, зашёл в модуль столовой, сел за стол и задумался, что со мной не так. Рация — вдруг осенило, огонёк на ней был красный, она была выключена. Включил рацию, эфир наполнился разговором членов команды, они говорили обо мне, об Эньсе и Ёге, которые, как и я, пропали при приземлении. Заорал, что есть мочи, что тут, в модуле столовой. Там, на другом конце, вырвался крик радости и удивления. Алекс, попросил, что бы все пока соблюдали тишину, он будет говорить. Обратился ко мне с просьбой представиться и рассказать обстоятельства своего приземления. Сказал ему, что я Андрей из России, член команды под номером 7, после приземления пришёл в себя и обнаружил, что в модуле никого нет, как и во всём городке, занялся поисками: целый день бродил по округе, никакого купола над головой нет и кругом обычное земное бескрайнее поле. На другом конце была минутная тишина. Затем Алекс, перейдя на русский, сказал, что все они потеряли сознание при посадке, а когда очнулись, увидели открытый люк, и в модуле не было меня и Эньсе с Ёге. Когда они вышли, то обнаружили развернутый роботами городок и абсолютно земной пейзаж: с одной стороны — океан, с другой стороны — бескрайнее поле. Они обошли весь городок, но нас так и не обнаружили. В настоящее время Юнь пытается вытащить видеозапись посадки и всего того, что произошло на этом месте, после прилёта модуля, но пока не получается — компьютер не дает, говорит, что существует блокировка свыше.

Глава 4

В результате переговоров, поняли, что находимся в одном и том же городке, но по какой-то причине пейзажи у нас разные и друг друга мы не видим, даже сейчас, когда сидим в одном помещении. Я, например, вижу, как сначала исчезли тарелки с едой, принесенные роботами, а потом они появились пустые — поэтому понял, что роботы видят нас всех. Сказал Алексу, что надо подключиться к камерам роботов и посмотреть на всё вокруг через них. Пока ребята занимались этим с той стороны, использовал кухонного робота со своей.

Увиденное, повергло в шок: на картинке, записанной роботами, мы все — вся команда, сидели в модуле-столовой, вместе с Эньсе и Ёге. Правда, силуэты наши были нечёткие, чуть размытые, но узнаваемые, мы то пропадали с экранов на несколько секунд, то опять появлялись, хотя никто из нас не двигался с места. Камеры вынесли из модуля.

Вокруг, насколько хватало глаз, был обычный пейзаж планеты, знакомый нам по записям спускаемого модуля, который работал здесь не один год: никакого земного поля, никакого океана, солнце светило по-другому и небо было другое, чётко был виден купол над городком. Этот унылый каменистый пейзаж, каким-то образом превращался в наших глазах в знакомый, земной. Это было выше нашего понимания.

Наконец-то включились рации нашей скандинавской пары, которые долго не могли поверить в то, что им рассказали. Пейзаж, среди которого они сейчас находились, состоял из гор, покрытых лесом — с одной стороны, бескрайнего поля — с другой стороны. Похоже, бескрайнее поле — было связующим элементом во всех наших реальностях.

Как только объявились Эньсе и Ёге, компьютер снял блокировку, и каждый в своей реальности увидел и посадку, и наши хождения по территории комплекса. Вот мы доходим до края купола, наши размытые тела пропадают ненадолго с экранов и затем появляются в центре купола, и всё начиналось вновь.

Компьютер не выявил каких-либо особенностей воздуха внутри купола, атмосфера поддерживалась стабильно, не было обнаружено никаких посторонних излучений или ещё чего-нибудь. За куполом тоже было так, как уже было изучено ранее.

Посовещавшись, взяли за рабочую гипотезу предположение, что здесь существует несколько параллельных миров, каждый из которых абсолютно реален и не является нашей галлюцинацией.

Проверив на практике соприкосновение со своей реальностью и проведя анализ вручную, роботам здесь доверить было нечего, выяснили что, морская вода аналогична воде атлантического океана, полевые травы соответствую травам европейской части Земли, лесистые горы один в один горы скандинавского полуострова, и деревья на них самые что ни на есть настоящие, родные. Только при выходе за границу купола, контакт с этой реальностью заканчивался, мы пропадали из поля зрения камер роботов и появлялись вновь в центре нашего комплекса. Правда нам казалось, что мы сами возвращаемся обратно от предполагаемой границы купола, а не мгновенно перемещаемся, как на записи.

Поскольку солнце клонилось к горизонту, и наступали вполне земные сумерки, решено было передохнуть в своих модулях до утра, а затем продолжить исследования и решить, что делать дальше со всем этим. Видеонаблюдение территории велось круглосуточно, неожиданностей до сих пор не наблюдалось, поэтому ночь под контролем автоматики не предвещала опасности.

Глава 5

Коснувшись подушки, проваливаюсь в сумерки июльского вечера. Клён шелестит листвой у окна, скрипит калитка, вбегаю по ступенькам, открываю дверь, а там, в ярко освещённой комнате за накрытым столом сидят мама, её сестра, дядька, наши соседи и все радостно говорят наперебой, что уже заждались меня, сколько можно, что опять у Коляныча автобус барахлит.

Сажусь на почётное место, во главе стола, и все начинают спрашивать, ну как там космос, как Марс, как спалось, хорошо, что вернулись, а не пропали во время посадки: говорят, что когда ваш модуль стал спускаться вниз, корабль на орбите зафиксировал такую бурю, какой до этого здесь никогда не наблюдали, потом атмосфера планеты как бы расщепилась лепестками и вместо одного модуля спутник засёк три, спускавшиеся на планету, подумали, что это оптический эффект, сутки от вас не было никаких сигналов, мы тут уже все глаза проплакали, а потом пришло сообщение, что модуль взлетает с поверхности планеты. Когда сообщили, что вы целы и здоровы, и летите обратно, мы были так счастливы, так счастливы. Мама стояла под иконами и показывала мне рукой на Троицу, говоря, что это они помогли, она во сне с ними говорила, они обещали.

Проснувшись, вышел из модуля в обычное летнее утро и направился к столовой. Наших там ещё не было, судя по камерам видеонаблюдения. Когда они стали появляться, то их силуэты были ещё более размытые, чем вчера, и связь стала ещё менее четкой и уверенной, временами вообще пропадала. Обменялись впечатлениями о ночи. Оказалось, что я не одинок, каждому снился очень реальный сон о доме, о возвращении, даже детали совпадали, например, расщепление атмосферы планеты при спуске модуля. Пришли к выводу, что попали в разные измерения планеты, и они синхронизируются под наши воспоминания. Поскольку силуэты на камере становятся всё более размытыми, получается, что наши измерения по какой-то причине друг от друга удаляются.

Если так пойдет дальше, то возможно завтра мы не увидим друг друга на камерах, а значит, и роботы не будут видеть нас: отключат купол, свернут городок, и тогда вероятнее всего мы погибнем. Посовещавшись, приняли решение, что оставаться тут не имеет смысла: мы не готовы к такой реальности и не видим выхода из создавшейся ситуации, надо попытаться вернуться на орбитальный корабль. Расчёт показал, что для подъёма на орбиту, вполне хватит энергии установок, которые обслуживают купол и систему жизнеобеспечения.

Глава 6

Под посадочный модуль роботы подвели дополнительную платформу, для усиления балансировки, и установили, все оставшиеся в наличии, источники питания. Несмотря на благодать кругом, мы надели на себя скафандры, только после этого дали команду роботам отключить систему жизнеобеспечения и купола.

Когда система жизнеобеспечения отключилась, через камеры увидели, как купол исчезает, а своими глазами, что краски вокруг нас становятся ярче, звуки громче. Через шлемофоны услышали пенье птиц, стрекот кузнечиков, а кто-то слышал шум прибоя океана, или шелест вековых деревьев на склонах гор. Анализаторы показали, что атмосфера осталась почти земная, то есть в нашем восприятии ничего не изменилось, наоборот, мир распахнулся новыми красками, будто убрали защитный экран, мешающий увидеть его реальным.

Рации почти прекратили свою работу: проскакивали отдельные слова, редко фразы. Последнее, что услышал, была перекличка нашей команды: все были на месте — в посадочном модуле. Люк закрылся, рация отключилась, взревели разгонные двигатели.

Мы с дядькой стоим в июльских сумерках, солнце почти село, пищат комары, пахнет скошенной луговой травой, слышно где-то вдалеке звуки гармони и разноголосая частушечная скороговорка с припевками. Видать свадьба гудит. Хорошо то как. Здесь всё реально, понятно, знакомо, а это звёздное небо над головой, которое всегда манило меня, кажется какой-то иллюзией, фокусом, до понимания которого похоже пока не дорос.

Меня изрядно тряхнуло, открываю глаз: явно вижу — все в модуле, на своих местах. Алекс объясняет, что мы из атмосферы выскочили, но корабль нас пока не поймал, придётся проболтаться пару часов. Закрываю глаза и передо мной всё те же сумерки июльского вечера, дядька рядом, как будто я и не возвращался в модуль. Мама вышла на крыльцо и позвала в дом, смеясь, что ещё немного, и комары нас загрызут насмерть, озверели, наверное, к дождю. Захожу в дом, сажусь за стол, и с удовольствием хлебаю окрошку — как я по ней соскучился. Свежая, с кисловатым, квасным, холодящим, наполненным зеленью и сметаной вкусом, она наполняет весь мой организм радостным чувством реальности этого такого дорого мне мира и таких дорогих мне людей.

Толчок, ещё толчок, нас захватил корабль, втащил в шлюз. Ну вот, комбинезоны сняты. Сейчас вопрос номер один: на чём полетим обратно, на разгон хватит, а дальше. Тут, слава богу или бортовому компьютеру, выясняется, что у корабля есть запасной спасательный вариант: огромные солнечные батареи, так что если ничего непредвиденного не произойдёт, то на обратную дорогу хватит.

Ложусь в капсулу, начинается процесс вхождения в анабиоз, а я уже там, за столом, ем окрошку, разговариваю с родными и друзьями. Всё продолжается, а может только начинается моя жизнь.

Р110

Глава 1

Время идёт и не идёт. Кругом серые сумерки. Будто сплю или в забытьи. Память подбрасывает ассоциации, вытаскивает образы прошлого и прокручивает моменты жизни один за другим, один за другим. Некоторые повторяются десятки раз, пока до меня не дойдет смысл моей ошибки, промаха, да чёрт знает, чего, как его не назови. Я устал смотреть кино о прошлом, о тех, кого уже нет, чувствовать боль и радость, даже счастье, кажется физически ощущать все события моей жизни.

Гроза из детства. Босиком по лужам теплой воды. Шлёп, шлёп. Радость от единения с миром, когда дождь, до последней нитки, промочил одежду. Все было просто: не надо думать о последствиях и трудностях, просто бежать и каждой своей клеточкой впитывать эту небесную благодать. Упреки были потом, что надо было переждать, что мог простыть, упасть, поскользнуться, пораниться, что надо стирать и сушить одежду, идти в ванну и смыть с ног песок и грязь.

Почему я это вспоминаю раз за разом. Наверное, потому, что правила, привитые в детстве, ограничивают нашу свободу проявления, навязывают стереотипы мышления и понимания происходящих событий, омрачают упреками нашу радость от общения с этим миром.

В нашей коже живут миллионы сенсоров, которые только и ждут, чтобы почувствовать этот мир во всём его многообразии и сохранить в памяти, а когда придет время, прорваться воспоминаниями. И это время пришло.

Моя жизнь была сплошной лестницей вверх, не карьеры, а науки. Загадки мозга, человеческой психики и биологии сознательного, поиск «частицы бога» в нашем теле — вот круг моих интересов. Но как всегда, физическое тело бренно, всё дряхлеет и даже здоровый образ жизни не спасает от того порога, за которым нечто, нечто непознанное. Поэтому и пошёл на то, чтобы мой мозг сохранили, и когда появится возможность, создали для него тело. А пока. Пока серые сумерки, воспоминания, сон без сна, игра в шахматы с самим собой. Это так не похоже на мои ранние представления об анабиозе.

Но сегодня, сегодня происходит что-то необычное, не будничное. Мой мозг чувствует сигналы извне. Они говорят, что скоро проснусь и увижу этот мир не во сне, а наяву. Какой будет мир, и какой буду я, меня не волнует. Главное, что перестану жить прошлым и появится непредсказуемая альтернатива будущего. Меня от этого переполняет ощущением радости и вспоминается яркое солнце, луга, пахнущие дикой редькой и шиповником, черные сочные ягоды черемухи, яркие россыпи в траве земляники, и над всем этим радостные порывы свежего ветра с запахом реки и мокрого песка. Мир прекрасен, и хочется бежать и кричать от счастья, что так хорошо.

Температура окружающего пространства поднимается, я это чувствую. Мысли путаются, как будто с мороза зашёл в баню и в первую минуту задохнулся от горячего пара. Значит, мой мозг возвращают в нормальный, живой температурный режим.

Все эти годы, проведенные в сумерках, не переставал искать «частицу бога» в своем мозгу, пытался найти ту часть логики или интуиции, которая отличается от меня самого и одновременно влияет на мою личность, порой действуя независимо от моих ощущений.

И кажется нашел её — точку, которая передает мне сигналы и каким-то образом связывает меня с живым миром. Это она дала понять, что скоро «оживу», в смысле вернусь в свой мир из моих сумерек.

Глава 2

Что это? Эта боль, как ожог от кислоты, а теперь пожар, я весь горю. Что происходит, какая нестерпимая боль, кажется, она длится вечность. Слава богу, наконец, начинает стихать. Яркий свет бьет в глаза. В глаза. Вижу, пока плохо, всё мутно, как-то перевёрнуто, только свет ослепителен и бел. Слышу невнятную речь, понимаю, что в новом теле, просто мои органы чувств адаптируются и настраиваются. Свет стал терпимее, вижу двух людей в костюмах биозащиты, они наклонились надо мной. Слышу голоса, они говорят на моём родном языке, но пока трудно разобрать: много новых терминов, что-то об отторжении, капсуле защиты.

Женский голос говорил другому, что такого не должно было произойти, всё было в норме, почему в процессе реанимации все разрушилось, кроме этой закапсулированной части мозга.

Они решили подержать меня какое-то время в эмбриональном теле, чтобы выяснить, что осталось от личности.

Пытаюсь с ними заговорить, но вдруг понимаю, что у меня другая форма рта, без связок, нечеловеческой формы, могу издавать только ультразвук, но знают ли они об этом. Как с ними связаться и сказать, что я здесь и жив. Вдруг один из них повернул голову в сторону, посмотрел куда-то, потом уставился на меня и сказал, как мне показалось, испуганным голосом: «Он здесь, он нас слышит». Женщина заговорила тихим, ласковым голосом, будто я ребенок, объясняя, что при реанимации, почему-то мозг разрушился, и осталась только часть мозга, покрытая толстой капсулой. Эту часть, чтобы спасти, они вживили в эмбрион морского гребешка, известного своими фантастическими регенеративными способностями, поэтому моё сознание в его теле может общаться с нами только с помощью ультразвуковых волн, которые в приборе преобразуются в человеческую речь.

В теле морского гребешка? А, плевать, главное, что — жив, жив. Смогли поместить в него, смогут перенести и ещё, во что ни будь более подходящее. Говорят, от моего мозга осталась только часть, покрытая капсулой, но я не чувствую потери памяти или каких-то проблем с работой мозга.

Спросил, откуда эта часть мозга, не расположена ли она была за «третьим» глазом. Они молча кивнули головой. Значит прав, значит нашёл ту самую главную часть — «частицу бога». Кратко рассказал историю моих «сумеречных» исследований и сообщил, что по моей теории, капсула содержит частицу мозга, именуемую «богом». Последовала пауза, затем они предложили все это ещё раз рассказать на конференции ученых, которую они сейчас созовут.

Через какое-то время стена-панель засветилась, и увидел десятка три лиц, которые с не скрываемым интересом смотрели на меня и слушали. Вопросов было много, но если с «частицей бога» после моего доклада было всё более — менее понятно, то мое пребывание в анабиозе интересовало их сильнее и вызвало массу вопросов. В ходе беседы, узнал, что готовится экспедиция на комету R110, траектория которой проходит недалеко от Земли.

Экспедиция будет необычна тем, что на неё десантируют не астронавтов, а некую форму сознания, способную заниматься изучением кометы в течение полного её оборота. Это примерно два года.

Выбор пал на меня, потому что тема моих исследований касалась границ между сознательным и бессознательным, между живым и мертвым, как пограничное состояние всего окружающего мира.

Последние исследования астрофизика Клюэ, изучавшей эту комету, говорили за то, что она является как раз не просто телом в просторах космоса, а особой формой сознания, поэтому попросила дать ей в напарники именно меня, для участия в экспедиции.

Её мозг сейчас находится в процессе трансформации в ту форму, в которой мы должны путешествовать на комете. Она сознательно пошла на отказ от своего физического тела, ради продолжения исследований на R110. После моего открытия «частицы бога», как сказали ученые, упрощается процесс нашей подготовки к путешествию.

Форма, в которой нас собираются отправить на R110, представляет жидкий кристалл, на который должны были переписать наши личности, но теперь, потребность в этом отпала, и наши «частицы бога», похожие на крупные жемчужину, просто поместят в него. Он будет нашим домом, нашей работой, нашей защитой и местом, куда будет записываться вся полученная в ходе экспедиции информация.

Поинтересовался, что это за необычный кристалл. Оказалось, что это недавно открытая форма воды. Она способна без вреда для себя переносить просто фантастические колебания температуры, хранить в своей кристаллической решетке просто невероятный объем информации. Кристалл эластичен, сам восстанавливает свою форму, не испаряется, не истирается, он вечен и бесконечен в своей идеальности для космических путешествий.

Наши «частицы бога», поместили в кристалл. Мы познакомились и приняли нашу новую форму и наше будущее совместное существование. Оно открывало для нас новые горизонты понимания места людей в окружающем мире.

Сопровождать нас и помогать будет команда мини-роботов, размерами сопоставимыми с нашими, но это не должно умолять их способностей, и возможностей. Они могут одновременно делать тысячи замеров окружающей среды, производить исследования по нашим командам и своим программам, строить необходимые объекты и одновременно выполнять задачи по нашей охране и обслуживанию, причем общение с ними будет телепатическое. Именно, Клюэ разработала эту технику общения.

Глава 3

Старт прошёл быстро, наш челнок отделился от корабля на орбите и направился на сближение с кометой. Все параметры были в норме, начался разгон, чтобы скорость сравнялась со скорость R110. Время сближения пролетело незаметно. Просканировали поверхность кометы и потоки газов вокруг неё. Удалось найти выступ, который позволял бы сесть на её поверхность, не будучи снесенными, турбулентными потоками, кружащимися вокруг неё.

Челнок удачно зацепился с обратной стороны выступа и начал скольжение по поверхности кометы, в более низменный участок, для развертывания места базирования. Вся техника и роботы без проблем подчинялись нашим командам, и всё шло хорошо. А вот и углубление, в виде кратера, очень даже подходящее для базы. Роботы, в считанные часы, развернули комплекс, и мы с комфортом устроились на нашей новой «земле».

С момента нашей посадки, был запущен обратный отсчет нашего путешествия до момента возвращения в окрестности Земли, где наш челнок должен будет покинуть комету.

Роботы сразу приступили к мониторингу и анализу окружающего пространства и самой кометы. Мы вместе с бортовым компьютером челнока обрабатывали поступающий объём информации для последующей записи на кристалл. И пока, на первый взгляд, комета представляла собой твёрдое каменистое тело. Странно, но сигналы зондов не проходили внутрь и не давали картину внутреннего её строения. Кроме того, на поверхности обнаружены были зоны разнонаправленной заряженности, как у нас на Земле магнитные полюса, но не два, а несколько десятков пар. Это создавало особые электромагнитные резонансные потоки, которые вращали комету как бур и придавали ей ускорение или замедление движения. Вращения кометы вокруг оси были цикличные и укладывались в схему работы механического устройства, которое учитывало влияние магнитных полей космических объектов, мимо которых пролетала комета. Например, если это было что-то похожее на наше солнце, магнитное поле становилось сильнее, если пустой космос — то слабее, и тогда комета вращалась вокруг своей оси медленнее.

Кстати, мы быстро привыкли к этим вращениям и почти не замечали. Поверхностная температура тела кометы колебалась. У положительных полюсов она была выше, у отрицательных — ниже, но это было гармонично и не позволяло разорвать комету на части.

Всё что мы узнали, пока, укладывалось в теорию искусственного спутника. Но что там внутри кометы? Информации — ноль.

Вылетев из нашей солнечной системы, комета вдруг остановилась, прекратила вращение и буквально зависла в космосе, погрузившись в облако светящегося звездного газа, словно одеяло окутавшего её со всех сторон. Это позволило нашим роботам облететь наш новый дом со всех сторон, сделать все необходимые замеры. По форме комета походила на шар, чуть сплюснутый, с не совсем ровной поверхностью. На ней были кратеры и выступы — в общем, космос постарался добавить ей индивидуальности, за очевидно, очень длинный жизненный путь.

Глава 4

Все наши исследования загружались компьютером челнока в наш жидкий кристалл, и, хотя вокруг нас был океан информации, мы не испытывали от этого дискомфорта. Наши капсулы плавали в этом кристалле и передвигались абсолютно свободно. Кристалл создавал для нас пищу, накапливая, как солнечная батарея, энергию и этим заряжал оболочки наших капсул. Чистая энергия стала нашей едой, нашим источником существования. Вспомнил, как когда-то смеялся над информацией, что на Земле есть люди — солнечники, которым не нужна обычная наша пища и они живут за счёт поглощения солнечной энергии. Теперь я стал чем-то подобным и понимаю, как малы были мои познания о мире и как был самоуверен, порой до фанатизма, в их полноте и правильности.

Неподвижность кометы нас беспокоила, но ещё больше беспокоила неизвестность. Радары наших роботов зафиксировали летящие в нашем направлении две кометы, очертаниями и размерами один в один похожими на нашу. Они летели из других систем в нашу сторону. И тут возникло беспокойство, а что, если вдруг они будут меняться, и другая R110 уйдёт в солнечную систему, а не наша. Предложение перепрыгнуть на другую — не подходило, потому что не было гарантии, что она не полетит другим маршрутом. Хотя мы были с Клюэ каждый в своей капсуле, обмен информацией шел мгновенный, и решения принимались быстро. Но сейчас был не тот момент, предложений не было, оставалось одно — ждать.

Они только что неслись нам навстречу, но в нескольких километрах затормозили и плавно приблизились. На близком, по космическим меркам, расстоянии, ещё сильнее было заметно, как они похожи. Кометы расположились треугольником. Послышался низкий вибрирующий звук, исходивший из их внутренностей. Заметили, что гул, его вибрация у всех немного разная. У нашей — медленная и низкая, у других — более быстрая и чуть повыше тональностью. Это было похоже на встречу старых друзей, которые решили поболтать.

Тело кометы под нами вздрогнуло, и мы увидели, что наша комета, как и остальные начинают менять свою форму, разворачиваясь, словно ёж и превращаясь в платформу.

Наши роботы сразу нырнули вниз — обследовать её. Ничего, плоская каменистая поверхность, как и снаружи. Как эта платформа скручивалась в эллипсоид — нам было непонятно.

Мы услышали новый звук: роботы зафиксировали, что с нижней поверхности платформы в космос стали выдвигаться широкие трубы, каменистые по составу, как и поверхность кометы. Шлюзы труб открылись, и из них вылетел рой камней, которые направились в сторону другой кометы. Та тоже выпустила рой камней, которые летели в нашу сторону. Трубы всосали их и втянулись в тело кометы, шлюзы закрылись. Аналогичный обмен произошёл и между другими кометами.

Что это было? Спектральный анализ не позволил нам выяснить материал камней, они не поддавались ни зондированию, ни просвечиванию.

Раздался низкий трубный звук. Кометы свернули свои платформы, вернувшись к первоначальному виду, и начали вращаться, набирая обороты, чтобы разбежаться в разные стороны. Наша стала вращаться последней и, судя по расчётам, двинулась по своему обычному пути.

Глава 5

Наша жизнь на комете — это работа, отдых, даже подобие сна, разговоры, обсуждения, игра в шахматы, и всё это телепатически, как и просмотр воспоминаний вдвоем. Например, фильмов, или каких-либо событий.

Мы старались не говорить о своём личностном, физическом я: нам это доставляло неудобства, как будто, мы вспоминали, о чём-то интимном и беззащитном, поэтому договорились воспринимать друг друга абстрактно, отстранённо. Хотя иногда воспоминания одного, передающиеся другому позволяют узнать, что-то о себе.

Например, воспоминания маленькой девочки, о встрече со мной, повлиявшие на выбор профессии и, в конце концов, приведшее сюда.

Она гуляла с бабушкой в парке и увидела высокого пожилого мужчину, идущего быстрым шагом, который показался ей необыкновенным, значительным. Она обратила внимание бабушки на него. Та взглянула и сказала с грустной улыбкой, что это известный учёный, с которым она когда-то вместе училась. Девочка спросила, почему бабушка не поздоровалась с ним, на что бабушка сказала, что это было давно и вряд ли он её помнит.

Вот почему хорошо быть чистым сознанием, когда не думаешь о внешности, о времени и бренности физической, когда нет болезней и боли, когда ощущения мира идут напрямую, минуя тело.

Спросил, как звали её бабушку. Она ответила — Инна Рюре. Я вспомнил её. Когда-то давным-давно у нас были близкие отношения, то ли любовь, то ли дружба. Она была упорной в учебе, в то же время романтичной, стеснительной, доброй к окружающим. Почему мы расстались — не помню.

Глава 6

Подлетели к огромной планете и, не сбавляя скорость, комета начала открывать по всей своей поверхности шлюзы, из которых стали вылетать камни. Рядом с нашей базой открылся такой шлюз и вылетел камень. Траектория его вела к планете. Пока шлюз был открыт, наш робот-разведчик шмыгнул туда. Люк закрылся, и передача информации от робота оборвалась. Мы думали, что потеряли его. Но, через несколько часов, он вернулся, немного помятый, но вполне работоспособный и продемонстрировал сделанные им внутри кометы видеозаписи.

Тоннель уходил глубоко внутрь, стены его были, как и поверхность, каменистые, никаких признаков жизни. Примерно на половине пути к центру кометы, открылся огромный зал, похожий на ангар, только с низким потолком, где в чётком порядке, рядами лежали камни, похожие на шары. Они не двигались, была полная тишина, отсутствовал свет, никто не реагировал на разведчика, летающего светлячком во тьме. Никаких других люков или дверей, даже трещин в стенах помещения робот не обнаружил. Сканирование тоже ничего не дало. Полный мрак. У нас не было даже версий, происходящего, кроме той, что камни, которые улетают на планету, могут быть маяками, но уж точно не живой природой.

Зачем кому-то это надо? Комета, по-прежнему, не воспринималась нами живым существом и больше походила на курьера, развозящего посылки, но для кого и для чего?

Робот-разведчик взял микропробы камня из «ангара» и сравнил его с образцами с поверхности кометы — полная идентичность. Материал не имел аналогов на Земле. Хотя, по составу это был кремний, но его кристаллическая решетка была перестроена так, что он становился текучим при изменении скорости вращения или изменении температуры, мог мгновенно стабилизироваться, приспосабливаясь к изменившимся условиям. Мы не замечали у него такой способности, и идентифицировать с кремнием не могли, потому что в обычном своем каменном состоянии его поверхность больше походила на пемзу. Но по сути — это была жидкая форма кристалла кремния, и этим она была сродни нашему жилищу.

Эксперимент с образцами ничего не дал: материал кометы был инертен, не разрушим, и как ранее говорил, текуч при резких изменениях окружающей среды или движения. За искусственное происхождение кометы также говорило то, что она нас никак не замечала или, может, игнорировала. Правда, размеры нашей базы для неё были мизерные — ну какой-то квадратный метр площади, по сравнению с её квадратным километром. Но, всё равно, будь она живым существом, она заметила бы такого надоедливого комара, как мы, и стряхнула бы с себя или проглотила своими каменными трубами. Но мы летим и нам, пока, ничто не угрожает. Почему нет описания космических красот и объектов, которые пролетают мимо нас с космической скоростью. Потому и нет, что они пролетают с космической скоростью, и не забыли, что комета вращается вокруг своей оси, поэтому все сливается в сплошной звездный дождь.

Даже, просмотр видеозаписи в замедленном виде, не дает нам почти никакой информации об окружающих объектах.

Глава 7

Комета опять стала замедлять вращение и тормозить, зависнув в абсолютно пустом месте. Нет, не пустом. Радары роботов зафиксировали неподалеку огромную чёрную дыру, но нас в неё не затягивало. Комета разогнулась в платформу, в нижней части опять начали выдвигаться каменные трубы, шлюзы открылись. Рой камней полетел в сторону чёрной дыры и нырнул в неё. Но вдруг, рой камней вылетел из абсолютно пустого пространства сбоку, из ниоткуда. Казалось, там тоже есть дыра, но не черная, а невидимая. Датчики усиленно пыталась её засечь, перебирая весь известный нам спектр излучений и неожиданно наткнулись на волны мозговой активности. Они исходили из этой невидимой дыры. Активность этих волн просто зашкаливала, и в ответ ей устремились мозговые волны, исходящие от нашей кометы. Они были менее мощные, по сравнению с невидимкой, но в миллионы раз более мощные, чем человеческие. Между кометой и невидимой дырой шел телепатический обмен информации. Наши приборы записывали его, но вряд ли мы сможем расшифровать это.

Камни тем временем из невидимой дыры пролетели опять внутрь чёрной дыры и вылетели с другой стороны из ниоткуда. В этом месте приборы зафиксировали третью мозговую активность. Теперь, это был уже не диалог, а разговор троих.

Камни пролетели снова в чёрную дыру и через несколько секунд вернулись обратно и одновременно с этим разговор прекратился. Вокруг воцарилась тишина, волновая. Камни вернулись в шлюзы кометы, она свернулась. В это время огромная чёрная дыра на наших глазах схлопнулась и исчезла, как будто её тут не было.

Первое, что мы подумали одновременно — было фантастично. Чёрная дыра выполняла роль телефона, а камни был проводами для связи с кем-то там, на другой стороне вселенной, за чёрной дырой. Мы проанализировали ещё раз эту мысль и сошлись на том, что нам её подсунули, как подсказку к пониманию того, что здесь происходит.

Я уже говорил, что наше путешествие происходит на редкость гладко, и сейчас, у нас появился первый раз повод усомниться в том, что мы знали об этой комете.

Глава 8

Она знала с самого начала, что мы тут, уворачивалась, чтоб в нас не попало какое-нибудь космическое тело: ведь мы пролетали поля метеоров и астероидов, и они её порядком клевали, но не с нашей стороны. Она приглядывала за нами, а сейчас дала нам подсказку. Получается, что мы путешествуем на мозге, космическом мозге, который выполняет задачи непонятные нам, поддерживает отношения с другими кометами-мозгами, обменивается камнями или информацией, устраивает конференции по своей космической сотовой связи с кем-то на той стороне вселенной.

Что происходит и как действовать дальше — вот вопросы, которые мы должны обдумать пока летим домой. Хорошо, что у нас до дома ещё много времени.

Чем больше думали о том, что видели, тем больше понимали, что нам необходимо с ней войти в контакт. Но почему она не выходила раньше на связь с нами, не пыталось напрямую пообщаться.

Будто услышав эти мысли, нам с Клюэ одновременно пришло видение, голограмма, да как её не назови. Мы увидели вселенную, где все космические объекты, в том числе планеты нашей системы, были связаны между собой лучами, эти лучи уходили в чёрные дыры, которых оказалось несоизмеримо больше, чем мы думали. Затем приблизился образ нашей планеты, и мы увидели тысячи точек на её поверхности, от которых идут белые лучи и сходятся пучком в некой точке за Луной, а оттуда они идут уже одним лучом дальше, по пути собирая аналогичные лучи от всех остальных планет, в том числе и Солнца. Лучи от всех наших планет собираются на окраине нашей системы в пучок и уже луч от него двигается дальше во вселенную, в частности, к ближайшей к нам чёрной дыре и там исчезают. Но через несколько секунд, оттуда появляется луч бирюзового цвета, который этим же путем возвращается в тысячи точек на нашей Земле, которые при увеличении, оказались теми самыми каменными шарами, что находились внутри кометы.

Увидели, как, из этих камней на Земле, вышли уже зелёные лучи, но они не отправились в космос, а создали вокруг планеты кокон, в виде сетки, и стали корректировать орбиту и наклон планеты.

Затем кокон исчез, и из камней появились красные лучи, которые стали касаться точек планеты и там стали происходить события, вроде землетрясений, извержения вулканов, или стали исчезать какие-то объекты, которые мы сначала не разглядели. При увеличении, увидели, что это огромные пятна мусора, плавающие в океане, ядовитые отходы атомных станций и производств, разлитые в воде и на земле, очаги пандемий.

Наше сознание перебросили в другую систему звезд, в центре которой находилось гаснущее солнце. Оно умирало. Вдруг в его сторону направились лучи красного цвета, они коснулись его и, оно взорвалось, но как-то тихо, будто схлопнулось. Его осколки тут же потянуло в ближайшую чёрную дыру. Они пропали в её чреве, и через несколько секунд оттуда вышла плотная туманность. Она вернулась на место прежнего солнца, уплотнилась в шар и вдруг резко, словно её включили, засияла. Система сразу ожила, пришла в движение, увеличилась скорость движения планет, они выстроились строго по орбитам.

Снова сменилось изображение, увидели людей на кладбище, это были похороны. Освещение места стало меняться день на ночь и так сорок раз — обозначая, сколько земных суток прошло. Приблизили памятник, на нем было указано, что здесь похоронен ученый — химик. Затем увидели, как от могилы отделился сгусток белого пара и начал двигаться вверх.

Примерно, в нескольких сотнях метров над землей его перехватил белый луч, исходящий от ближайшего из тысячи камней, разбросанных по планете, и слившись с этим лучом тот отправился ранее описанным путем в сторону чёрной дыры.

Но в этот раз из чёрной дыры появился не луч, а камень, такой же, какие сбрасывает наша комета на планеты. Изображение камня приблизилось, и мы увидели, что его кристаллическая решетка заполнена теми белыми сгустками: тысячами чистых сознаний умерших на земле людей. Значит камень и есть коллективное сознание этих людей.

Увидели, как комета подлетела к Земле, и камни стали падать вниз. Когда они коснулись поверхности планеты, вверх выбросили белые лучи — сигналы, что они приступили к работе.

Вдруг перед нашим внутренним взором предстали наш кристалл и наши «частицы бога», напоминавшие две крупных жемчужины. Из кометы к нам протянулся луч: он как бы предлагал нам соединиться сознанием с кометой, сбросить эти оболочки прошлого, не дающие нам возможности свободно перемещаться в пространстве и не позволяющие до конца понять этот мир, в силу нашей ограниченности как физической, так и технической.

Конец ознакомительного фрагмента.