Лабиринт ужасов

Дмитрий Чепиков

Новая коллекция леденящих кровь историй. Непредсказуемая фантазия автора заставит читателя погрузиться в иные, опасные миры и ощутить себя в центре невероятных событий.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лабиринт ужасов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Редактор Анна Миронова

© Дмитрий Чепиков, 2020

ISBN 978-5-4498-9678-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Горы Суеверия

Мэтт Калахер был отличным писателем. По крайней мере, так говорили все его друзья, девушка Эмили и редакторы местных газет. «Длинный Мэтт» — такое прозвище он получил за увлечение в молодости баскетболом — теперь писал леденящие кровь рассказы и повести. Дин Фрост, редактор «Мистик Ньюз» и добродушный толстяк-одноклассник Мэтта, так и сказал ему неделю назад на праздновании своего сорокалетия:

— Ты превзойдёшь Дина Кунца, Стивена Кинга и других, если всё будешь делать так, как я тебе говорю, дружище!

Мэтт загадочно улыбался, держа в руке бокал дорогого красного вина, и для приличия опровергал помпезные речи старого приятеля. Хотя обойти признанных мэтров жанра и стать известным на весь мир было мечтой всей его жизни. Доказать красотке Эмили, что он вовсе не неудачник, забросивший баскетбольную лигу ради творческих проектов, а великий талант в художественной литературе.

Тем вечером, Фрост всё подливал и подливал масла в огонь, рисуя Мэтту радужные картины его будущих успехов и обнажая его плохо скрываемое самолюбие.

— Всё дело в материалах, которые ты используешь, Мэтт. Ты и так хорош в своём деле, а если вдобавок напишешь о легенде гор Суеверия в Аризоне и мистер Ли из «Портленд Таймс» опубликует твою повесть, то я тебе на сто процентов гарантирую славу и безбедную жизнь. Отдохнём как раз пару дней в моем домике, выпьем виски и я тебе обрисую наш план.

— А с чего бы ему размещать мою писанину, Дин? Я трижды за последний год отправлял ему рукописи, но ответом было молчание, — недоверчиво возражал Мэтт, нервно поправляя густые рыжие волосы и в тайне надеясь, что Дин говорит правду.

— Обязательно разместит! — подмигнул ему Фрост. — У меня есть идея. Всё! Эмили идёт — сейчас она нас отправит к остальным гостям.

Собственно, план Дина Фроста и привёл к тому, что сегодня вечером Мэтт Калахер задумчиво сидел, глядя на пляшущее пламя в камине, и готовился свести счёты с жизнью. Тяжёлый шестизарядный «Смит и Вессон» поблёскивал весёлыми огоньками на длинном стволе из нержавеющей стали. Он безотрывно смотрел на оружие. Револьвер лежал перед ним в футе от нервно подрагивающих исцарапанных пальцев, и Мэтт знал, что если револьвер окажется в его руке, то ничто уже не сможет изменить своего решения. Правда, он и не хотел его менять, смерть виделась ему лучшим выходом, чем то, что ожидало его впереди. Ожидало неизбежно и было чудовищно. Лучше смерть от своей руки, чем от них. Последние минуты сегодняшнего вечера он оставил на то, чтобы отправить мистеру Ли электронный текст своей последней работы. Принимая мучительное решение, писатель заново перебрал в памяти все невероятные события предыдущей недели…

На следующий день после юбилея редактора, Мэтт и Дин отправились в горы Аризоны. Писатель проболтался о поездке своей подруге Эмили, и девушка тоже пожелала составить им компанию. Она не любила упускать Мэтта надолго из виду. Дорога в район горной цепи была утомительной и долгой, и как Мэтт ни гнал машину Фроста, превышая скорость, засветло приехать не удалось. Уступив водительское место Дину, он старательно пытался разглядеть в остатках умирающего заката местные природные красоты. В наступивших сумерках Мэтт даже не смог придумать зарисовки пейзажей, так необходимые ему для атмосферы будущего сюжета. Перед фарами машины лишь постепенно нарастала, увеличиваясь в размерах, чёрная громада гор Суеверия, давно скрыв от путешественников часть линии горизонта.

К удивлению прибывших и даже к некоторому волнению, пустующий домик в горах, когда-то принадлежавший ещё прадедушке Фроста, встретил их, уставших от долгого переезда, мягким блуждающим светом горящей свечи в небольшом оконце с крестовой рамой. Здесь, вдали от цивилизации, в деревянном покосившемся домишке у чёрта на рогах, мог оказаться кто угодно. Старый, проржавевший пикап со спущенными колесами, тупо уставившийся на путешественников уцелевшей круглой фарой, также не добавлял оптимизма.

— Может, вернёмся в гостиницу? Ту, что была возле заправки, — робко спросила Эмили, нервно накручивая на палец золотистый локон.

Она молчала последние пару часов, не желая вмешиваться в профессиональный разговор между мужчинами, но теперь, заметив их взбудораженность, и сама насторожилась. Рядом с остановившейся на небольшой площадке перед домом машиной закружилась и взмыла ввысь мельтешащим тёмным вихрем стая крупных летучих мышей. Это испугало Эмили. Она побаивалась почти всей живности: от собак, гуляющих без намордников, до самого мелкого насекомого, случайно залетевшего в её квартиру. Пауки и прочие членистоногие были отдельной категорией её фобии. Ну и, разумеется, летучие мыши. Такое количество ночных летунов вызвало в ней неподдельный шок.

— До гостиницы возвращаться шестьдесят миль по горам и узкой, опасной дороге — здесь вам не шоссе. Скорее всего, это мой знакомый индеец. Хотя, Старый Гризли должен был прийти сюда завтра утром — так мы с ним договорились. Пойдем, Мэтт! Мы же мужчины, в конце концов, а сидим и мнёмся как нерешительные девчонки, — Фрост уверенно отстегнул ремень безопасности и распахнул дверцу внедорожника. — Бери пушку и пойдём.

— По крайней мере, мы вооружены, — Мэтт достал револьвер из дорожной сумки, обернулся к спутнице, эффектно прокрутил ладонью барабан оружия, бравируя перед Эмили, и сделал страшное лицо.

И без того нервничающая девушка с ужасом в глазах глянула на него и снова на дом, в котором огонёк свечи переместился от одного окна к другому, ойкнула и забилась в уголок на заднем сидении машины. У неё снова было нехорошее предчувствие, не покидающее её добрую половину поездки, как и тогда, когда шальная машина сбила её любимого кота Фреда. Она хотела удержать обоих мужчин, но они, видя её страх, только посмеивались. Однако, не надеясь на оружие Мэтта, Дин прихватил из багажника монтировку и «Ремингтон 870» — одно из самых популярных и возможно лучших помповых ружей в мире. В нежилом доме вполне могли оказаться какие-нибудь тёмные личности вроде бродяг или того хуже — беглых преступников.

— Эй, открывайте! — Дин заколотил монтировкой в дощатую, стонущую при каждом ударе, дверь, схваченную в трех местах проржавевшими металлическими полосами с неаккуратными заклёпками.

Из-под верхней перекладины двери посыпалась мелкая труха и дохлые, высохшие насекомые. Дин на секунду задумался: как это глупо — стучать в дверь собственного дома. Свеча в окошке погасла, и теперь фасадную часть дома освещал только ближний свет фар его «Туарега». Яркий сноп искусственного света также выхватывал из темноты подступившие вплотную к дому колючие кусты креозотника и дикой малины, которые плавно шевелил ночной ветер, заставляя их отбрасывать пугающие тени.

Впрочем, ничего страшного или неожиданного не случилось. Дверь открылась и путешественникам показалась пожилая индейская пара из племени навахо. В резервации штата индейцев из других племен не было, по крайней мере, поблизости. Они пояснили обескураженному редактору, что почивший в прошлом году дед Фроста позволил им здесь жить и присматривать за жильём, пока не приедет его внук Дин, который так ни разу и не заглянул к нему за последние годы. Оба пожилых человека выглядели взволнованными и даже немного испуганными ночными гостями. Разговор с Дином и Мэттом вёл мужчина, поскольку старушка совсем не изъяснялась по-английски. Она лишь сердито шикала на престарелого мужа короткими обрывистыми фразами на незнакомом гостям индейском наречии.

«Это в двадцать первом-то веке», — подумал тогда Мэтт, а Дин уже сбегал в машину за генератором, пока он занимался созерцанием старых индейцев, любезно пригласивших компанию и Дина в его собственный дом.

Взмокший от перетаскивания в одиночку тяжелого генератора Дин вернулся вместе с Эмили. Она, наконец, осмелилась выйти из машины, но продолжала крутить головой во все стороны, словно опасаясь, что сейчас налетят стаи ужасных летучих мышей и непременно вопьются в её идеальную причёску. Мэтт вошел в дом последним и огляделся. Дом был отлично обустроен изнутри. Старые, но ещё не совсем выцветшие гобелены на стенах, вьющаяся полированная резьба на перилах и ограждении лестницы, ведущей на второй этаж, тщательно протёртая от пыли деревянная мебель и две широких тахты со сложенными шерстяными одеялами в изголовье. Внутри дом казался гораздо больше, чем снаружи. Особенно, если учесть, наличие подвального помещения. Прадед Фроста немало потрудился в начале прошлого века, создавая себе это уединенное жилище.

— Располагайтесь здесь, в гостиной, мы с женой пойдём наверх, — старый индеец, назвавшийся Хуком, окинул тяжелым взглядом всех троих новоприбывших, а затем, кряхтя, стал подниматься по лестнице вслед за женой.

Ему явно не понравился тарахтящий дизельный генератор Дина, установленный возле полусгнившего крыльца дома, и переноска с лампочкой, протянутая в гостиную. Тяжёлый подсвечник в его руке дрожал при каждом шаге по ступенькам, грозя выпасть и устроить пожар. Много ли нужно огня, чтобы поджечь старый деревянный дом?

— Ну что, будем отдыхать, ребята, — Дин Фрост показал парочке на большую тахту и, как только Мэтт с Эмили улеглись, вышел на крыльцо, чтобы заглушить генератор. Тьма мгновенно охватила дом, затопила целиком его пространство.

Эмили и Дин заснули почти мгновенно, а Мэтт долго ворочался и прислушивался. Наконец, и он под мерный храп приятеля и тоненькое посапывание подруги отправился в объятия Морфея. В прошлом году, Мэтт сильно болел. Тогда, во время болезни, его постоянно мучили кошмары, но они не шли ни в какое сравнение с теми одинаковыми сновидениями, которые трижды приснились ему за сегодняшнюю ночь. Отчётливые и содержащие всю гамму ощущений реальной жизни, они полностью захватили его сознание.

Мэтту снились Дин, Эмили и ещё какой-то незнакомый мужчина в серой кожаной куртке с желтыми полосками на рукавах. Все трое выглядели абсолютно неподвижными на площадке возле горного домика, и были повернуты спиной к Мэтту, вышедшему из дома на крыльцо. Они словно встречали солнце, показавшее кусочек красноватого диска из-за перевала, внизу, по пути к дому редактора. Люди стояли, выстроившись в одну линию, держась за руки и не шевелясь. Эмили находилась между двумя мужчинами. Мэтт спустился с крыльца, чтобы поинтересоваться, почему они так странно себя ведут. Однако они никак не реагировали. Писателю пришлось обойти их спереди, чтобы привлечь к себе внимание. Сдавленный крик вырвался у него из груди, когда он увидел их лица. К несчастью, это были вовсе не лица, а оголённые черепа, на лицевой части которых кое-где удерживались кусочки плоти со сморщенной, посиневшей кожей. Кисти рук, которыми они связали себя в единую цепь, представляли собой ничуть не лучшее зрелище. Раздутые, гниющие пальцы с отвалившимися ногтями усилили панику Мэтта. Только волосы у кошмарной троицы были в полном порядке. Слова застряли у Мэтта в глотке, и он лишь хватал ртом воздух и усиленно бил себя в бок кулаком, чтобы почувствовать боль и проснуться. Но сон не желал его отпускать. А потом чудовища, не издав ни звука, схватили его своими цепкими, мерзкими руками. И так же беззвучно принялись тянуть его из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Их рты начали раскрываться, они сипели, мычали, силясь о чём-то рассказать, но никак могли — у них попросту не было языков.

Невероятным усилием Мэтт вырвался из их хватки и бросился к дому, рассчитывая найти там спасение. Правда, дальше крыльца его не пустила пожилая парочка индейцев — нынешние жильцы дома Фроста. Они стояли на пороге, хохотали над его испугом и грубо отталкивали перепуганного мужчину от дома. Мэтт удивился собственной слабости и невероятной силе дряхлых стариков. Потом его нагнали те, трое. Руки мертвецов вцепились в него в железной хватке, разрывая кожу, отрывая мышцы от костей и выдавливая глаза. Мэтт закричал и проснулся.

— Тише, перебудишь всех, крикуша, — сонная Эмили крепко обняла его, всем видом показывая, что вставать им ещё рано.

Небо за окнами только-только начало светлеть, предупреждая о скором восходе солнца.

Незаметно, Мэтт снова уснул, списав всё на побочные эффекты профессии, новые впечатления и вчерашнюю тяжелую дорогу. Он проснулся уже к завтраку, чувствуя себя разбитым и с больной головой. Эмили сидела, уткнувшись в ноутбук, а Дин о чём-то беседовал со стариком-индейцем. Вид у редактора был печальный и раздосадованный. Старуха тоже была здесь. Она уселась на пластиковый красный стул и прислушивалась к каждому слову мужа.

— Что-то случилось? — поинтересовался у друга Мэтт.

Старик замолк, а Дин обернулся к писателю и заговорил:

— Старого Гризли, тоже навахо, задрал медведь два дня назад, а может быть волки постарались. Чёрт их знает. Хук говорит, что рейнджеры из службы национального парка его смогли опознать по одежде и коричневым ботинкам. Мышцы ног, лицо и шея были почти полностью съедены, — пересказал редактор сведения, услышанные от Хука.

Последняя фраза заставила Мэтта покрыться липким холодным потом. А что если…?

— Старый Гризли носил серую куртку с желтыми лампасами? — спросил он, вспоминая свой ночной кошмар.

— Откуда ты знаешь? — поразился Дин. — Я ведь тебе этого не рассказывал. Мне самому только что Хук сообщил, во что был одет обнаруженный труп.

Мэтт только развёл руками, решив не пересказывать товарищу содержание ночного кошмара.

Жена старика после слов редактора гневно забормотала по-индейски, показывая пальцем в сторону Мэтта и Дина, вскочила со стула, и, схватив с полки на стене клетчатую сумку, торопливо вышла из дома. Наверное, собирать дикую малину, в изобилии растущую в округе. Или в крохотный городок у подножия горной гряды. Хотя до него было больше десяти миль.

— По обычаю племени навахо нельзя лишний раз говорить о покойном, пока его не предадут земле или огню. А Старый Гризли ещё в морге, — пояснил старик её недовольство. — Мне нужно идти, моя жена уже два раза блудила в кустарниках. Нужно приглядеть за ней.

Старик ушел за женой, а Эмили вопросительно посмотрела на приятелей. В гостиной было довольно прохладно. Она ещё не выбиралась из-под тёплого пледа, поместив у себя на коленях ноутбук. Разумеется, она услышала все новости от начала и до конца. А до этого, знала, что именно Старый Гризли был основной частью плана Фроста, которым редактор сманил Мэтта в далёкую поездку.

— Раз Гризли нам уже ничем не поможет, то придётся попросить Хука рассказать все местные легенды, — растерянно предположил Дин. — Я не вижу другого выхода.

Он устало опустился на край тахты и принялся с интересом рассматривать крупную многоножку, размером с ладонь, выползшую из щели рассохшегося плинтуса и шевелящую длинными усиками-антеннами. Многоножка остановилась и в свою очередь уставилась на редактора. Так показалось, Мэтту.

— Фу, какая мерзость! — взвизгнула Эмили, тут же вскочив с ногами на тахту.

— Она красивая, — безапелляционно заявил Дин. — Не смей её обижать.

— Пусть только сунется ко мне! — взвизгнула девушка.

Их перепалка, обычно веселящая Мэтта, в этот раз показалась писателю неестественно натянутой и неподходящей к месту.

— Ребята, я думаю, нам нужно уехать отсюда. Немедленно. Мне приснился плохой сон, — чеканя слова, проговорил он, прекрасно осознавая, насколько бредово это звучит от него, написавшего сотни страшных историй.

— Ты с ума сошел, Мэтт, — со злостью в голосе забормотал Дин, не отрывая глаз от перебирающей конечностями твари. — Твои сны — это готовые сюжеты, так что, будь добр, садись за ноутбук и записывай, пока не забыл. После обеда Хук нам расскажет местные легенды. Тебя ждёт уйма работы. Никто никуда не поедет.

Мэтт беспомощно посмотрел на Эмили, ища поддержки. Но та была словно загипнотизирована многоножкой, на которую пялился Дин.

— Эмили… — позвал Мэтт.

— Чего тебе? — грубовато ответила девушка, всё так же не глядя на него. — Дин прав, чем быстрее выслушаем этого старикана, и чем быстрее ты сделаешь свою работу, тем быстрее мы окажемся дома. Мне тут не нравится.

Оба собеседника писателя вели себя определённо странно. Мэтту очень не понравилось, что они не смотрят ему в глаза, а пялятся на проклятую многоножку. Вдобавок, застывший в памяти ночной кошмар не давал ему покоя. Но что он может сделать? Машина принадлежит Дину, Эмили на стороне упрямого редактора. Конечно же, его просьбы будут для них лишь очередной страшной историей, которую он сочинил.

— У нас много топлива для генератора? — спросил Мэтт, пытаясь отвлечь внимание редактора от замершего членистоногого. В этот раз у него получилось.

— Литров сорок, наверное. В принципе, можно насобирать дров, от камина будет светло вечером. Я видел сухие деревья недалеко отсюда. Даже ехать не надо — четверть мили вниз — проветрюсь как раз. Пойду, прогуляюсь с двойной пользой.

— Может, я пойду с тобой? — спросил писатель. — Ты же слышал, дикие животные опасны.

— Нет, — упрямо сказал Дин и уверенно поднялся с тахты. — Мне надо побыть одному. Кое-что обдумать. У меня есть «Ремингтон», не волнуйся, я его с собой прихвачу. И топор, разумеется.

Редактор немного постоял, о чем-то раздумывая, бросил разочарованный взгляд на место, где прежде была многоножка, и вышел за дверь. Послышалось, как пискнула сигнализация, после чего он достал из машины ружьё и топор. Мэтт забрался под плед к Эмили, не зная, чем себя занять. Писать определённо не хотелось. Пока Хук и Дин не подбросили ему материала для работы, можно было поприставать к подруге и попробовать сбросить нервное напряжение. Угадав его желание, Эмили и сама проявила инициативу. То, что старики были неподалёку и могли в любой момент войти в гостиную, ещё больше распаляло возбуждение парочки. После получасового жаркого секса они задремали.

Их разбудил спустившийся вниз Хук. Старый индеец осуждающе посмотрел на Мэтта и Эмили и заявил, что уже три часа дня и пора обедать. Писатель крайне удивился тому, что уже прошла большая часть дня. Казалось, они только недавно сомкнули с девушкой глаза.

— Где молодой Фрост? — спросил старик Мэтта скрипучим голосом. Эмили он совершенно игнорировал.

— Он ушел за сухостоем ещё утром, — забеспокоился Мэтт. — Думаю, нужно сходить посмотреть, может, он там решил поспать или побродить по округе. За ним такое водится.

— Да. Сходи. А наши жены пока приготовят обед, — согласился Хук.

Навахо ненадолго вышел из гостиной в холодную кладовку, давая время гостям одеться, и вернулся, неся в руках плетёную сумку с запечённым мясом, укрытым широкими зелёными листьями, и щедро посыпанным сверху розовыми ягодами.

— Твоя жена сможет приготовить гарнир?

— Сможет, — буркнула Эмили, нехотя взяв у него провизию, однако польщённая тем, что старик назвал её женой Мэтта.

Она уже и так, и эдак, намекала партнёру на брак, но тот всё сводил в шутку и откладывал на потом очень важное для неё событие.

Перспектива готовить еду со старухой, с которой и словом перекинуться нельзя, отнюдь не радовала Эмили, но спорить она не стала. Раз им придётся прожить здесь несколько дней, то с местными индейцами лучше не ссориться.

— Иди, Мэтт. Побыстрее возвращайся вместе с Дином, — она чмокнула писателя в щёку и отправилась на кухню. Её утренняя агрессия исчезла без следа.

Мэтт надел тёплую ветровку, сунул в карман револьвер и вышел, неосторожно сильно хлопнув дверью. Миновав машину, он оглянулся на дом, и содрогнулся. Из обоих фасадных окон первого этажа на него пристально смотрели пожилые обитатели дома. Их старые, жёлтые, морщинистые лица, кажущиеся приклеенными к пыльным стёклам, заставили писателя содрогнуться. Он отвернулся и зашагал вниз по дороге.

«Все мы немного на взводе. Просто старики долго живут без людей. Мы для них в диковинку», — думал Мэтт, неторопливо спускаясь вниз от дома по горному серпантину, проезжую часть которого со всех сторон обступали кустарники и небольшие чахлые деревца. Поиски Фроста затянулись. Отовсюду тянуло сыростью и ещё какими-то незнакомыми запахами. Мэтт, всю жизнь проживший в городской квартире, плохо разбирался в запахах растений, хотя обладал, как и пристало хорошему писателю, немалым багажом теоретических познаний о природе. Следов Дина нигде не было. Очевидно, толстяк, не найдя здесь, вдоль дороги, сухих веток, решил спуститься ещё ниже. Чуть позже, в двух местах на обочине, Мэтт увидел небольшие, аккуратно сложенные пирамидки сухостоя.

«Так и есть, он решил собрать побольше дров», — решил Мэтт. Настроение у него поднялось, несмотря на холодный пронизывающий ветер, который сводил на нет обманчивое тепло безоблачного солнечного дня. Он начал напевать себе под нос песенку про весёлого Роджера, а затем на обочине очередного изворота серпантина заметил сидящего Дина.

Упитанный редактор развалился на рухнувшем от старости сухом древесном стволе, и, похоже, спал, запрокинув голову навзничь таким образом, что Мэтт не видел его лица, пока не подошёл совсем близко. Хорошее настроение Дина вмиг улетучилось, когда он увидел леденящую его нутро картину. Вмиг оцепеневший писатель не верил собственным глазам, взирая на обглоданное до костей лицо Дина и пустые провалы окровавленных глазниц, которым уже никогда не было суждено увидеть хоть что-то. Лицо было точь-в-точь как в его ночном кошмарном сне. «Ремингтон», забрызганный сгустками запёкшейся крови, валялся тут же, подпирая пластиковым прикладом белоснежный кроссовок мёртвого стрелка. Покойник, видимо, так и не успел им воспользоваться. Трубчатый магазин ружья на пять патронов был полон. Трава вокруг тела и упавшего ствола примята, большие сухие сучья свалены в кучу. На Дина напали, когда он уже почти закончил работу.

Мэтт так и стоял над телом друга, мучительно соображая, что ему теперь делать. Сопоставление сна и яви напрочь вышибало его из колеи привычной реальности. Он впервые, лицом к лицу, столкнулся с материалами своих рассказов, хотя для изучения тонкостей сюжетного описания успел побывать несколько раз в городском морге. Но то были совсем чужие, безликие людские тела. Здесь господствовало совершенно иное восприятие действительности. Теперь у него самого, а не у его читателей, холодело от ужаса сердце, и предательски потели от страха ладони.

Он стащил с себя куртку и механически накрыл ею голову Дина, совершенно не понимая, зачем это делает. Незамедлительно почувствовал, как холодный ветер пробирается под его одежду и пробирает насквозь, несмотря на толстый вязаный свитер и утепленные джинсы с флисовой подкладкой. В это время года, муссоны, постоянно дующие со стороны Канады, выносят из гор Суеверия всё тепло.

«Эмили!» — пронзила Мэтта мысль, когда он сопоставил все факты и мысленно нарисовал себе дальнейший сюжет. Схватив помповое ружьё Дина, он побежал обратно со всей скоростью, на которую только был способен. Двое из трёх человек из его сна уже умерли страшной, мучительной смертью. Теперь Эмили в опасности и если он не успеет…

«Проклятые старики, это их рук дело. Может быть, они каким-то образом управляют дикими животными, может быть, ещё как-то творят свои тёмные дела, это неважно. Нужно её спасти!» — вертелись водоворотом мысли в голове у бегущего человека с оружием в руках.

— Забрать Эмили и умчаться отсюда. Потом в полицию, — как заведённый, повторял он.

Бежать в гору — совсем иное дело, нежели спускаться. Особенно в плотной, тяжелой одежде и с четырехкилограммовым «Ремингтоном». Даже бывшему баскетболисту такое усилие давалось нелегко. Через несколько минут пот полился с Мэтта ручьем, и он начал задыхаться. А ведь не пробежал и трети расстояния. Ноги гудели от непривычной нагрузки, болели и отказывались повиноваться. Только мысль об Эмили подстегивала его, вынуждала продолжать двигаться в том же темпе. Преодолев большую часть пути, Мэтт всё-таки замедлил бег, экономя силы, но на шаг не перешёл. И всё же почти у самого дома он окончательно выдохся, добежав до одиноко стоящего внедорожника. Старого, покореженного пикапа на импровизированной стоянке почему-то не оказалось, но не это сейчас беспокоило писателя. На него нахлынула новая волна ужаса, проникающего в каждую частицу сознания. Миновав креозотовые кусты на последнем повороте, он понял, что опоздал, но до последнего не хотел верить в то, что увидел.

Обезглавленное тело Эмили сидело в луже собственной крови возле машины, опёршись спиной на плохо закрытую дверцу внедорожника. Не узнать её по ярко-красной кофточке и по подаренному на Рождество золотому браслету на побелевшем запястье было невозможно. Он сам подарил ей это украшение, потратив целый день на поиски нужной дорогой вещицы, чтобы угодить девушке.

Дверь проклятого дома распахнулась и оттуда, будто из адского зева, вышли, странно передвигаясь боком, оба пожилых обитателя горного жилища. Старик с супругой были больше похожи на манекенов, а не на живых людей. Именно такое сравнение пришло на ум ошалевшему писателю, зачарованному их появлением. Индейцы же развернулись, как по команде, к нему в анфас и широко улыбались, ставшими непомерно большими, чёрными, беззубыми ртами. Улыбкой от уха до уха, в прямом смысле этого слова. Они не издали ни звука, но чтобы обездвижить страхом вооруженного человека, этого и не требовалось — хватало и жуткого внешнего вида. У нормальных людей не могло быть таких растянутых пастей, как и стеклянных, безжизненных и совершенно белых, без зрачков, глаз.

Мэтт действовал инстинктивно. Вытащив свое цепенеющее сознание из власти давящего страха, он выстрел за выстрелом разрядил в сторону чудовищ весь магазин «Ремингтона» и отшвырнул опустевшее ружьё в сторону. Потом, выхватил из-за пояса револьвер. Опустошил в монстров и его.

Стрельба на жутких индейцев не произвела никакого эффекта. Их силуэты, словно кадры в старом чёрно-белом фильме, лишь подергивались при каждом попадании. Будто пули создавали некие помехи, проходя сквозь них. Но это не помешало им поплыть в воздухе, не перебирая ногами и не касаясь земли, к оторопевшему от бесполезной пальбы писателю.

И тогда Мэтт принял единственно верное решение — бежать. Вниз по дороге. Куда угодно бежать, но как можно дальше отсюда из этого невообразимого места, дышащего на него самой смертью. Откуда только и силы взялись. К машине он не приближался. Даже и думать нечего было, чтобы воспользоваться внедорожником. Он попросту не успел бы. Мэтт бежал так, как никогда не бегал на тренировках, чувствуя злобное шипение чужеродных монстров за спиной. До его взбудораженного слуха доносился всё нарастающий шелест, но не от ветра, а исходящий из безмолвных пастей нечеловеческих преследователей. Бешеная гонка продолжалась целую вечность, как показалось Мэтту. Почему-то, он не выпускал из рук револьвер с опустевшим барабаном, хотя коробка с запасными патронами осталась в машине Дина.

Мэтт снова выдохся, потеряв силы, а на очередном повороте, неудачно встал ногой на подвернувшийся камень и кубарем покатился вниз по дороге прямо под колеса резко затормозившему полицейскому джипу. Двухтонная машина едва успела остановиться, но писатель всё-таки по инерции приложился лбом о мощный металлический бампер. В меркнущем сознании Мэтта отразилось глухое уханье выстрелов у него над головой, и он отключился.

Очнулся Мэтт уже в клинике Финикса. Покрытое синяками и царапинами тело побаливало и плохо слушалось, вдобавок его слегка подташнивало.

— У вас сотрясение мозга и множественные ушибы, мистер Калахер, — сообщил ему низенький лысый врач и добавил. — Полицейский, который вас привёз, хочет с вами поговорить. Он как раз сейчас здесь. Как вы себя чувствуете?

— Пусть зайдёт, — еле слышно ответил Мэтт.

— Только недолго, — недовольно произнёс врач.

В палату зашел крепкий седовласый мужчина в полицейской форме и со звездой шерифа на груди. Ростом он не уступал Длинному Мэтту.

— Добрый день, мистер Калахер. Я Люк Фергюссон. Шериф одного небольшого городка, название которого вам ни о чём не скажет. Вам крупно повезло, что я оказался рядом, когда волки почти нагнали вас.

— Волки?!

— Да, две огромные твари, которых я отпугнул из своего старого приятеля, — полицейский с любовью погладил потёртую кобуру на бедре. — Расскажите, мистер Калахер, как вас туда занесло и куда подевались ваши спутники — Дин Фрост и Эмили Пэйн.

— Они мертвы, шериф. С нами произошли необъяснимые и страшные вещи, но ведь вы мне не поверите всё равно. Я сам до сих пор не верю, — на глаза Мэтта навернулись слезы.

— Я вас выслушаю, — спокойно сказал шериф. — Никогда не видел таких крупных и ловких волков. Выпустил шесть пуль и ни разу не попал, а я отличный стрелок, мистер Калахер. Уверяю вас. И ещё… Они как будто растворились в воздухе, когда удирали.

Запинаясь и с содроганием вспоминая подробности, Мэтт поделился с шерифом своей историей. Тот молчал минут пять, а потом заговорил.

— Я не очень верил во всякого рода фантазии, мистер Калахер, пока сам не столкнулся с тем, чему не существует рационального объяснения. Моего деда, как и ваших друзей, тоже убили злые духи навахо. А в прошлом году трое туристов остановились на заправке подвезти двух местных стариков-индейцев. Больше ни туристов, ни индейцев никто не видел. Никаких тел мы не нашли. Были и другие случаи, когда дикие животные проявляли агрессию по отношению к людям, хотя обычно их избегали.

— Что они такое, эти злые духи навахо? — спросил писатель.

— Дсоноква. Существа из низшего мира мёртвых, способные принимать любой облик. Когда-то они были обычными людьми, но погибая под пытками, они прокляли себя и теперь мстят всем живым, вторгшимся на их территорию.

— Их можно убить?

— Не знаю. Стрелять бесполезно. Местные индейцы говорят, что можно сжечь их останки, но я не уверен, что это поможет. Да и как найти их тела? Территория гор огромна, а я не знаю, когда они были убиты, кем и при каких обстоятельствах. Уж точно не в последнее время. Я просмотрел все отчеты по моему округу за последние десять лет. Но я бы на вашем месте не об этом заботился, мистер Калахер.

— А о чём? — напряженно спросил Мэтт.

— Они вас не оставят теперь в покое. Обычное оружие вас не защитит. Постарайтесь уехать как можно дальше — мой вам совет. Если захотите решить проблему по-другому, то вот вам моя визитка.

— Меня не обвинят в смерти Эмили и Дина? — совсем тихо спросил писатель.

Шериф отрицательно замотал головой и, попрощавшись, вышел из медицинской палаты.

Через три дня Мэтта Калахера выписали из клиники. И он отправился домой, в Неваду. Куда-то далеко он бежать не собирался. По крайней мере, пока поздним вечером за окном своего коттеджа он не увидел… улыбающегося старого Хука, облокотившегося на невысокий забор его участка и следящего за тропинкой к дому писателя. Чудовища нашли его за сотни миль от места своего обитания и устроили жестокую игру, которая, наверное, их забавляла. Они виделись Мэтту в каждой отражающей поверхности, беспрестанно нашёптывали на ухо обвинения в смерти близких и насылали кошмарные сны. Через два дня Мэтт превратился в издёрганного нервного человека, который держался лишь тем, что уходил время от времени в творчество, столь милое его душе. Сегодня вечером он дописал свой последний рассказ и отправил его по электронной почте мистеру Ли.

Спасаться от наваждения было больше нечем. Дсоноква стояли у него за спиной, слегка преломляя своими полупрозрачными телами закатный свет, падающий через двустворчатые окна.

— Это ты привёл их к смерти, — в тысячный раз услышал он зловещий шёпот над самым ухом.

Рука писателя сама потянулась к заряженному револьверу и ощутила его приятную тяжесть.

— Будьте вы прокляты! — зло крикнул Мэтт, обращаясь к чудовищам, и взвёл курок. Он поднес холодный ствол к своему виску, и тут его взгляд упал на фотографию Эмили, лежащую возле стопки книг на столе.

Нет, она определенно не хотела бы, чтобы он умер так, покорившись злобной, сверхъестественной воле. Ярость, копившаяся в нем с момента гибели друзей, целиком им овладела.

Мэтт обернулся и направил револьвер на улыбающихся монстров.

— Советую вам убить меня прямо сейчас. Потому что иначе, я найду ваши грёбаные гнилые трупы и сожгу их к чертям собачьим!

К его удивлению, в этот раз дсоноква отступили. Надолго ли? Он этого не знал. Но точно знал, что ему нужно делать. Он вытащил из бумажника визитку шерифа и позвонил своему единственному соратнику в этой фантастической борьбе.

— Я ждал вашего звонка, мистер Калахер, — услышал он знакомый голос. — Рад, что вы до сих пор живы.

— Я хочу отомстить им, шериф Фергюссон, — твердо сказал Мэтт. — Прошу вас встретить меня утром на той заправке у гор. Уверен, что решение нашей проблемы находится где-то рядом с домом моего погибшего друга.

После этих слов, писатель повесил трубку. Теперь его переполняла и давала силы только месть…

P.s. Последний рассказ Мэтта Калахера вызвал восторг у фанатов и произвел настоящий фурор в литературных кругах. Критики наперебой восхваляли его, ставили в пример живость красок повествования, полноту ощущений и эмоциональность персонажей. Редакторы именитых издательств один за другим отправляли ему предложения о сотрудничестве, но писатель — словно в воду канул. На читательских форумах особо пытливые поклонники поговаривали, что его не единожды видели в горах Аризоны, а потом, он, по слухам, завершил дела на месте гибели своих друзей и уехал вместе с бывшим шерифом на поиски пропавших людей в штат Колорадо. Там его след затерялся. Очевидно, у Мэтта теперь было новое хобби…

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лабиринт ужасов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я