Нарисуй меня

Светлана Ривера, 2020

Что будет с вами, если прогуливаясь по картинной галерее, вы вдруг увидите себя на одной из картин? А если еще при этом узнаете, что это работа известного художника, с которым вы никогда не встречались и он много лет живет в другой стране?⠀ Скоро Вере предстоит узнать ответ на этот вопрос. Но вопросов у нее в последнее время хватает: как сделать, чтобы отец перестал заставлять ее выйти замуж за подобранных им кандидатов, почему ее друг художник Андрей вдруг становится холоден с ней, что скрывает ее память, которую она частично потеряла после аварии, а еще была ли эта авария случайной… Эта книга для тех, кто хотя бы немного любит искусство, любит разгадывать тайны и верит в настоящую любовь.

Глава 6

Цыганка

Постепенно Вера влилась в университетские будни, которые казались для нее такими же обычными, как и раньше.

Но она не могла дождаться момента, чтобы бежать в художку. Как-то после пар к ней подошел одногруппник Сергей, с которым она раньше дружила.

— Вер, — сказал он, — Мне кажется ты излишне нагоняешь и накручиваешь себя, как будто нельзя попроще. Родственники, наверное, подостлали тебя, я это понимаю. Но они просто любят тебя и заботятся как могут. А я…я тоже, — Она посмотрела внимательно на него. — Я просто хочу, чтобы все было по-прежнему, чтобы…

— Еще один туда же… Как прежде не будет, — раздраженно повторила она — Ты все сказал?

— Ну…

— Давай пока тогда, я в художку после пар, — его несмелость ее раздражала.

— Опять к этому?

— К кому?

— Маляру! Зачем тебе все это Вер, это не престижно и на тебя вовсе не похоже.

— Сам ты маляр, — по-детски отозвалась она.

Он догнал ее уже на улице. Она заматывала длинный шарф на шею и собиралась включить наушники.

— Что еще? — недовольна сказала она.

— Да черт, еще? Ты что меня теперь игнорить будешь? Ну извини, сказал ерунду — да ерунду, я извиняюсь, — он опустил глаза.

— Мне это понравилось… — уже примирительно сказала Вера.

— Что? — не понял Сергей.

— Рисовать мне понравилось… А ты тут заладил маляр… Меня, итак, никто не поддерживает, папа злится, я опять не оправдываю его ожиданий…

— А с Андреем, ты… встречаешься? — воодушевленный ее искренностью Сергей решил задать волнующий его вопрос.

— А что?

— Ну вы же вместе туда ходите?

— Иди тоже на этот курс, если хочешь? — огрызнулась Вера, — Дело не в нем, как ты не понимаешь. Я прихожу туда рисовать и у меня даже что-то уже выходит, а Андрей мне просто помогает…

— Ну конечно, просто помогает! — съязвил Сергей.

— Уфффф, как же мне надоело слушать постоянно чьи-нибудь претензии относительно меня… — начала Вера, но тут же осеклась. — Блин, опять папина машина, Леонид за мной приехал! Скорее спрячь меня.

И Вера спряталась за его спину.

— А теперь что делать?

— Что-что, двигайся медленно за угол универа, я там сбегу!

— Ты там не пройдешь!

— Там нет, да иди уже! — ткнула она его в спину, — Там еще один выход, запасной, через универ.

— Вер, с тобой как в кино, — выдохнул он, когда они миновали все препятствия и вышли через запасной выход.

— Да уж, отец меня достал уже! Контролирует во всем… Как в тюрьме! Он мне даже денег перестал совсем давать на карманные расходы, думает я так не проживу, без его подачек.

Сергей приподнял плечи к ушам и, уже казалось, слушал ее в пол уха.

— А что, ты что-то сможешь без своего отца? — спросил Сергей.

— Это, наверное, не твое дело, сама разберусь, — сказала Вера, распознав его реплику, как упрек.

— Вер! Брось, ты же не такая! — начал он.

— Какая, не такая? — она уже начинала злиться.

— Ты же любишь дорогие вещи, нормальную жизнь, зачем тебе этот голодраный жених маляр, а? С отцом проблемы! Сегодня без денег, а завтра что?

— В смысле? Я тебе не понимаю! Ты больше меня боишься, что я останусь без отцовских денег?

— Я просто пытаюсь тебя образумить. Ты не той дорожкой идешь, — уверенно сказал он.

Какая-то легкая догадка появилась у Веры, где-то там, где все становится сразу легким и понятным. Как доступно, как четко и логично все сразу выстраиваться. Так что аж тошно!

— Понятно. Отец. Он и с тобой успел поговорить. Может он тебе даже заплатил за это? Ну, что бы ты присматривал за мной и что бы не делала глупостей и встречалась только с нужными для меня людьми, а не голодранцами, да?

Она уже была взвинчена до предела.

— Вер, хватит, не строй из себя андеграунд. Тебе туда вход нужен только по золотой карте и на вип-места и то, как зрителя.

— Места в зрительном зале уже распределены и зал давно полон, только выступление отменилось. Уж извини, — она резко развернулась на каблуках, прижала сумку ближе к себе и почти побежала в сторону метро.

— Ну-ну, конечно, лучше снюхаться с каким-то вшивым проходимцем и ездить на метро, давай, вали! — услышала она у себя за спиной.

Чувство страха царапнуло ее. А что если он прав, что если она не такая как они, что если ей нужно жить в безопасном и понятном мире, выстроенным для нее кредитной картой ее отца?

Но безрассудная радость бунта будоражила ей кровь, бурлила и заставляла двигаться:

«Нет-нет, я потом подумаю обо всем, а сейчас все не так, все не то! Отец меня не понимает, Сергей его прихвостень, его нужно отшить, а кого мне нужно слушать? Пока не знаю, пока не разберусь, но свобода лучше…»

А лучше чего, она пока не могла сформулировать.

Вера не шла.

Вера летела.

У нее сейчас встреча с Андреем, художником, которой сейчас лучше всех ее понимал, от взгляда которого ей сразу становилось не по себе, кто заставлял ее краснеть и бледнеть.

Но что думает он о ней?

Не важно.

Сегодня он позвал ее на их вечеринку для своих. Значит она тоже своя…

Вера волновалась и ничего не замечала. Не замечала, что ничего не ела с самого утра, не замечала толкучки в метро, от чего ей приходилось крепче прижимать сумку, не замечала, что зарядки на телефоне почти не осталось, не замечала, как менялся народ от станции к станции, когда она приближалась к конечной станции на ветке.

На мгновение она почувствовала себя героиней кино: смелой и красивой, раскованной и настоящей. Давно она себя так не ощущала. Вернее, вообще никогда.

Она больше не хотела быть пай-девочкой, не хотела жить под диктовку отца, не хотела ничего из прежней жизни! Слова Сергея только еще больше дали импульс ей!

Конечная станция.

Ее никто не встретил.

Вера растерялась… Вроде они договорились? Ну ладно, наверное, он не ждал ее так рано или что? Ну в конце концов она сама доберется куда нужно, сейчас только наберет Андрею на мобильный и предупредит, чтобы они не разминулись.

Телефон сел. Стало досадно.

Вера стояла на улице и не знала толком в какую сторону двигаться. Уже стемнело, район оказался неприветливым и чужим. Все вокруг был как будто отталкивающим и опасным.

«Конечно, это тебе не выпрыгивать с кожаного сидения Бентли последней модели» — услышала она свой внутренний голос, но тут же заставила его замолчать.

«Черт, какой же адрес? Я не помню… А, он вообще мне говорил его? Ну да, кажется он писал мне адрес и написал, между прочим, что встретит меня. И не встретил… Ну ладно, может у него дела или может он забыл?»

Она беспомощно оборачивалась по сторонам, в надежде как-то быстро решить свое затруднение, но ощущала она себя при этом неприятно.

«Так, ладно, соберись. Не будь ребенком, — сказала себе Вера, — Мне же нужно найти Андрея».

Она стояла на улице и не знала в какую сторону двигаться. Тут она увидела цветочный магазин.

— Девушка, извините, Вера несмело позвала флориста.

— Да? — с неудовольствием та оторвалась от просмотра ролика в телефоне.

— Мне нужно, — промямлила Вера, — Я не могу найти адрес…

— Я не адресное бюро, — лениво ответила та и отвернулась.

— Да, я знаю, извините, что беспокою. Мне нужно зарядить телефон.

Девушка посмотрела на Веру немигающим взглядом.

— Хорошо, дайте мне вот эту розу, — пробормотала Вера, — Сколько она стоит?

— Сто.

— Вот, без сдачи, — сказала Вера, доставая денег намного больше, чем нужно было, — Только зарядите мне телефон.

Вера порядком уже устала и готова была вызвать такси и уехать домой. Через десять минут Вера вышла из магазина с зараженным телефоном. До дома Андрея она шла еще минут десять, наконец она увидела кирпичное строение с номером восемьдесят восемь, как ей писал Андрей.

Вера уже было собрать подойти к дому, как вдруг откуда-то из тени кустов к ней вышла женщина в длинной цветной юбке и повязанным платком на голове.

— Вера! — черные антрацитовые глаза заглядывали ей прямо в душу, — Вера! Мама видит все, она с тобой, она не оставит тебя, даже если…

— Уйдите от меня! Что вам надо! — Веру чикнули слова словно когтями по самому больному.

— Ты знаешь, о чем я! — одними черными губами на оливковом лице сказала цыганка, — Ты знаешь, о чем!

— Я не хочу с вами разговаривать! — Вера чувствовала, как черные глаза волокут ее куда-то на дно, утаскивают в свои сети, в топкое болото где нечем дышать и откуда нет выхода. — Уйдите от меня!

— Вера, от себя не уйдешь! Не уйдешь! Ты вспомнишь мои слова, да будет поздно. Не думай, что все можно забыть и жить дальше, как всегда! Прежней жизни не будет, ты узнаешь… Узнаешь… Побереги отца!

Черные глаза холодно смотрели на нее, пронизывая насквозь, словно она знала тайную связь и с демонами, и со святыми.

Вера почувствовала, как ноги и руки у нее становятся ватными, как она теряет контроль, земля начинает пошатываться, и она словно в своем же сне или бреду не знает откуда пришла и куда идет. Словно ее реальность искромсали на мелкие кусочки и теперь нужно собрать этот пазл…

Но ничего не складывалось.

— Ничего не складывается… — прошептала Вера.

— Чего? — услышала она возле самого уха.

— Ничегошеньки не складывается, — жалобно проскулила она, как ребенок.

Обмякшая словно тряпичная кукла, Вера сидела на коленях прямо на асфальте и молодой человек тщетно пытался ее поднять.

— Вер, что с тобой? Тебе плохо? Ты упала?

— Я не могу… Встать, — прошептала она сквозь слезы, — Она все знает, все знает, но не сказала мне…

— Кто?

— Эта женщина, цыганка…

— Тут нет никакой женщины!

— Ты не видел ее? Куда она ушла? Ты не видел, куда она ушла?

— Да никого тут нет, Вера! И не было! Вставай давай! — он испуганно смотрел на нее сверху вниз.

— Я… хорошо… Да… — она вытерла свой покрасневший нос и начала довольно неуклюже вставать.

Тело было будто чужое и не слушалось Веру. Они дотащились до квартиры Андрея, где уже вовсю было веселье. Неизвестные Вере ребята раздавали напитки всем, кто пришел и уже был там, парень на своем оборудовании крутил пластинки с резавшей Верин слух музыке, все было словно в слипшейся карамели в ладони — много, жарко, липко, непонятно.

Она отошла в угол со стаканчиком в руках, но даже не подумала пить.

— Аха-ха, он прямо так тебе и сказал?! Вот урод! — размалеванные девушки разговаривали рядом с Верой, перекрикивая музыку.

Одежда девушек выглядела довольно-таки вызывающе, а по лицам было заметно, что они были уже не трезвы.

— Валера, подлей мне еще чуть-чуть, пожалуйста!

— Любой каприз для тебя, Марина! — он радостно протянул ей полный стаканчик, но она уже отвернулась от него, разговаривая про известного только ей с подругой парня.

— Да, он вообще скотина! И даже не извинился?

— Да нет, он принес мне на следующий день кольцо с огромным бриллиантом! Да-да!

— И где же оно? — подруга посмотрела на нее, недоверчиво скривив густо накрашенные губы.

— Я не стала его одевать, общежитие сама знаешь, мало ли потом на чем мы поедем, а может здесь останемся ночевать, как в тот раз помнишь? Вот умора была! Помнишь Андрей зашел ночью… — она прыснула со смеху, но так и не успела закончить разговор, зашел сам Андрей, — Андрюша, Андрюша, иди к нам! Еху-уху! Крутая туса у тебя получилась!!!

И она начала ритмично двигаться в такт музыке. Вера машинально отметила, что двигалась она, что надо. Бедро красиво раскачивались, руки сопровождали движения в ритм электронной музыки, будто слыша ее иначе…

Вера так не умела, кроме того ей не нравилась эта музыка и уже хотелось зажать уши руками. От этого всего она почувствовала себя не в своей тарелке. Состояние, посетившее ее на улице, еще не полностью прошло, но теперь, в этой жаре и пьяном угаре квартиры ей стало еще хуже.

Наконец подошел Андрей, он как-то странно смотрел на Веру:

— Ты в порядке?

— Слава Богу, наконец ты пришел, — с искренним облегчением сказала Вера.

— А в чем дело? — он напряженно вглядывался в ее лицо.

— Мне не очень нравится эта музыка и она слишком громкая и тут слишком много народу, — она более робко смотрела на него, теряя уверенность в том, что с его появлением все сразу разъяснится и станет нормальным.

«Прежней жизни не будет».

— Я, я просто, не знаю… Может я отвыкла от всего этого, сам знаешь…

Она смущенно замолчала, не видя какого-либо понимания на его лице.

Тут ее пронзила предательская мысль, что они друг друга толком и не знают. Откуда ему знать, отвыкла она или привыкла, что у нее за жизнь была до, нравятся ли ей вообще подобные места и движухи.

Она сама не понимала.

Когда она шла сюда, ею двигала уверенность, что ей обязательно сюда нужно попасть, сюда к настоящему, к настоящим простым людям, а не хорошим кандидатам по меркам отца.

А сейчас она чувствовала, что просто не может здесь дышать, ей было невыносимо все и даже глоток непонятного напитка был просто отвратительным.

— Давай выйдем на воздух, — предложил Андрей.

Она благодарно согласилась.

Они вышли на общий подъездный балкон. У нее в ушах стучало и от этого она даже не узнала своего голоса.

— А соседи не будут ругаться?

— Соседи? Какие соседи? Да нет, там все норм, — он говорил как-то отстраненно и ей стало неловко, — Вер, может ты еще не совсем того… Ну пришла в себя после аварии… Может стоит сходить в больничку? Всякие обмороки и все такое, это же… Ну не очень хорошо, да? Ты же понимаешь? — он как-то нервно глянул на нее.

— Ты это о чем?

— Я знаю уже, мне Леха сказал, валялась ты недалеко и не помнишь ничего… Вер, ты пойми, мне проблемы не нужны, у меня нет богатого папоча который решит все проблемы, а может ты с балкона захочешь сигануть?

Балкон и правда начал выплясывать в глазах у Веры, как и Андрей и вообще все, что она сегодня видела, заходило в голове ходуном. Ей хотелось закрыть глаза, закрыть уши и закричать, что это все неправда, этого не было…

— Это неправда, это неправда, — она на автомате все повторяла и повторяла эти слова. — Этого всего не может быть…

Она нервно вздрагивала и не могла уже отчетливо говорить, слова перешли во всхлипывания, но ей никак не удавалось разреветься. Она стала похожа на дорогую куклу со сломанным механизмом, которая повторяет одно и то же слово и никак не может договорить целой фразы.

— Вера, Вера! Что с тобой?! Да успокойся! — он испугался и начал трясти ее за руки.

— Пожалуйста, оставь меня в покое, я не хочу тебя больше видеть, я…я…я не могу…ммммоооогу ттттебя видеть…

— Вера, Вера! — он кричал, а ей хотелось только, чтобы он замолчал.

Тихая истерика узлом связала ей голосовые связки и горло, не давая как следует вздохнуть, и она начала задыхаться. Она всхлипывала и всхлипывала, но не могла как следует вздохнуть.

Отдаленной частью разума, которая хоть как-то контролировала то, что происходит, она заставила себя отшатнуться от него, взяться ледяной рукой за ручку балконной двери и убежать.

Она схватила в квартире сумку с курткой и помчала пешком вниз.

Быстро-быстро-быстро!

Чтобы не мог догнать — чтобы никто не мог догнать!

«От себя не уйдешь, Вера».

Черные волосы разметались у нее по лицу, в зеленых глазах поселился страх.

«Надо просто уехать и все встанет на свои места — надо просто… уехать…»

Столько одиночества, что не унести.

Столько страха, что не забыть и не вспомнить.

Она должна ВСПОМНИТЬ. Должна вспомнить.

Задыхаясь от быстрого бега, Вера остановилась и перевела дыхание. Она в растерянности посмотрела по сторонам — кругом темнота, неприветливые дома и ни одной живой души. Вера похолодела, даже несмотря на спутанное сознание, она отдавала отчет, что в этом месте не очень безопасно находиться. Тем более одной. Трясущимися руками Вера вызвала такси.

…Такси шуршало шинами по сахарной корочке льда дороги, мерно убаюкивая Веру.

…Все будет хорошо.

Все станет хорошо…

Все станет, как всегда, тепло и уютно. И не захочется больше бежать от себя никуда, ни от кого.

Перед глазами мелькали улицы, дома, окна домов, как миллионы открытых глаз. Куда они смотрели? Что хотели увидеть хозяева этих домов?

Что скрывает Верино подсознание, играя с ней эту неравную игру?

«Может она права? Что, если она права?» Ей хотелось спрятаться от этих вездесущих черных глаз.

Вера с отцом жила в апартаментах на Петровском бульваре, недалеко от Кузнецкого Моста. Ночью, без пробок, она доехала до дома за сорок минут.

Вернувшись в привычную обстановку и тишину своей дома ей сразу стало спокойно. Стало казаться, что все произошедшее было не с ней. И цыганка эта и Андрей и вся эта нелепая с ним ссора. Словно она сходила на сеанс низкопробного фильма и теперь просто будет глумиться с компанией над всем этим.

«Как прежде не будет».

Кровать была аккуратно застлана, а вещи аккуратно разложены. Как всегда. Дома ее окружала такая понятная, такая размеренная жизнь. Ей хотелось верить, что это правильно.

Может ее отец прав и, ей именно это нужно, а те люди, их тусовки — это все не для нее?

Она легла, даже не раздеваясь и сразу провалилась в сон без сновидений.