Нарисуй меня

Светлана Ривера, 2020

Что будет с вами, если прогуливаясь по картинной галерее, вы вдруг увидите себя на одной из картин? А если еще при этом узнаете, что это работа известного художника, с которым вы никогда не встречались и он много лет живет в другой стране?⠀ Скоро Вере предстоит узнать ответ на этот вопрос. Но вопросов у нее в последнее время хватает: как сделать, чтобы отец перестал заставлять ее выйти замуж за подобранных им кандидатов, почему ее друг художник Андрей вдруг становится холоден с ней, что скрывает ее память, которую она частично потеряла после аварии, а еще была ли эта авария случайной… Эта книга для тех, кто хотя бы немного любит искусство, любит разгадывать тайны и верит в настоящую любовь.

Глава 3

Отец Веры

— Вера, так нельзя, — выговаривал Вере отец, когда они возвращались домой, — Леонид, не спеши, давай помедленнее, у меня что-то голова разболелась…

Леонид — водитель отца — привычно сбавлял скорость, уступая если нужно другим машинам, поддерживая безупречно-плавный ход.

Владислав Валентинович, решительный и быстрый в работе, тем не менее не любил скорую езду и не любил ездить сам за рулем автомобиля. Казалось в этом было его основное отличие от Леры, любившей бешенную скорость и не упускавшей шанса доказать свое преимущество на дороге.

— Ты же можешь хотя бы поговорить о чем-то, увлечь молодого человека беседой, ты же сидела как в рот воды набрала! — недовольно продолжил он.

— Мне не о чем было разговаривать, — сухо ответила Вера.

— Эх, Вера… Ты вся в свою мать… Послушай меня, тебе нужно научиться общаться с людьми, даже если с первого взгляда тебе кто-то может не нравиться. Это называется устанавливать деловые связи, отношения. Без этого никуда. Ты не можешь сидеть в своей комнате вечность, пора уже начать общаться, — он привычно разжевал таблетку, даже не запивая ее водой, — Если я тебя беру с собой, ты должна мне помогать, как…

— Папа, я не могу… — перебила она, обреченно отворачиваясь к окну в противоположную от отца сторону, — Не могу так общаться, вести светские беседы, это не для меня! Что толку от меня? Зачем ты меня всюду таскаешь, ты же знаешь это?

— Ох, ну что ты заладила, не могу да не могу! Надо учиться этому, это целая наука, к этому сразу так не придешь, я раньше тоже знаешь… Не образец коммуникаций и переговоров был… А теперь видишь, научился, потому что мне это нужно, это здорово пригождается… В этой жизни очень многое держится просто на умении до-го-во-ри-ться. — по слогам проговорил он, будто объясняя маленькому ребенку, — В нужную минуту, с нужными людьми, в нужном месте — ты всегда должна быть готова поговорить и договориться о чем-то. Это тебя спасет.

— Мне не пригодится, — вяло, но продолжала сопротивляться Вера.

— Послушай, через два года ты закончишь университет и выйдешь замуж. Я все сказал. Хочешь сама выбери из тех, кого я тебе показывал, нет — тогда я сам за тебя приму решение. — он открыл ноутбук, — Да, где же это…

Он недовольно уставился в монитор, но затем резко снова переключился на Веру:

— Потом семья, дети, обустройство дома, тебе будет чем заняться, а сейчас я хочу, чтобы ты сделала упор на учебу и… выбрала нормального претендента себе в мужья, поэтому я тебя и вожу везде со мной, тебе же будет легче потом, сейчас определишься… Слушай, столько я тебе уже кандидатов в мужья показал, приличные все, ни с кем не пропадешь. Я хочу, чтобы у тебя было самое лучшее будущее.

— Папа, мы же не лес ходим выбираем для закупки и партнеров для сделки! — возмутилась Вера, — Ты мне предлагаешь выбрать мужа как продукт на выставке в Экспоцентре? И какие у него должны быть характеристики, критерии? Нос, голова, уши… А нет, это все не важно… Размер его годового дохода — это ведь наверняка решающий фактор! Это называется брак по расчету, папа…

— А что не так?! Ты сразу знаешь кто он, из какой семьи, какие у него перспективы и возможности, можешь в конце концов оценить его физические данные, нравится он тебе или нет! В этом нет ничего плохого!

— Не хочу так! Я хочу, чтобы меня выбрали по любви… И я сама выбрала… И мне надоело ходить с тобой на все эти вечера! И в университет я не вернусь. Я хочу вернуться на лекции по изобразительному искусству, — взбунтовалась обычно спокойная Вера.

— Что? Я даже слышать этого не желаю. У тебя пока ветер в голове, Вера. Пора браться за серьезные дела, подумать о будущем. Не хочешь в университет? Ищи нормального мужа. Я все сказал. Не позорь меня, Вера!

— Как всегда… Зачем я только выжила… Лучше бы Лерочка твоя осталась в живых, ты бы этому обрадовался! Я тебе никогда не была нужна!

— Дочь, я тебя не узнаю! Да, мне еще как не хватает Леры! А знаешь почему? Потому что с ней было легко и просто! Она знала, что мне нужно. Она смогла бы вправить тебе мозги и сделать все как надо: и подобрала бы тебе кого нужно, и сосватала бы, и в ресторан вы бы уже сходили… А теперь мне приходится делать все самому, объяснять тебе элементарные вещи! Пора уже Вера жить в реальном мире! Тебе скоро нужно будет определиться. Не решишь сама — решу за тебя я. Все, мне надоело тратить время зря.

— И в этом твоем реальном мире надо обязательно выйти замуж за миллионера, желательно со всеми нужными связями сразу, и желательно, чтобы с его отцом или с ним самим у тебя были взаимовыгодные отношения!

— Я все сказал. Завтра позвоню кому нужно, проблем с этим не будет. Два месяца учебы пропустила, ничего страшного… В университет тебя отвезет Леонид, заберет обратно тоже он тебя.

Они как раз подъехали к дому и это означало, что разговор между ними окончен. Отец как обычно сейчас пройдет в свой кабинет, нальет немного алкоголя чтобы расслабиться, и будет до поздна просматривать какие-нибудь бумаги. Вера сникла… Она как обреченный поднялась в свою комнату, заранее считая свой спор проигранным.

Разбросанная недавно по кровати ее одежда, в поисках нужного гардероба на завтрашний день, была уже аккуратно развешана и разложена по своим местам. И вместо того, чтобы обрадоваться этому, Вера почувствовала жуткое раздражение.

Домработницу выбрала мачеха полностью по своим меркам, и она ее конечно же устраивала. Веру же та за вторую хозяйку не принимала, сохраняя при этом такой железобетонный вежливый вид и обращение, что хотелось выгнать ее тут же. Но Вера не могла… Она вообще многое чего не могла.

********

Так как отец Веры любил классику, кабинет его весьма отличался от обстановки во всей квартире. Всю обстановку составлял книжный шкаф, телевизор, кожаный диван и кресло, черно-белая картина с установленной над ней подсветкой и классическая люстра с канделябрами полуовальной формы. Встроенная мебель была из белого бука, тогда как стол-секретер был из красного дерева.

«Моя дочь всегда была чуточку отстраненной и малоэмоциональной. — думал ее отец, сидя в кабинете, — Кто знает, может в этом есть и моя вина, в детстве я мало уделял внимания ей и ее матери. Я много работал и мне было всегда некогда. Деловые встречи, длительные командировки, переговоры, ужины… Я редко бывал дома или засиживался за ужином.

Редко говорил ей нежных слов… Я думал, что она будет сильной и уверенной в себе, как я. Но она оказалась вся в мать: слабой, нерешительной и безвольной.

Я много раз заставлял ее быть другой, она должна стать достойным продолжателем рода Романенко. Раз сына я не нажил, моя дочь во всем должна быть достойна меня и того, что я ей оставлю.

Но раз за разом я смотрю на нее и понимаю, она не станет другой, она не станет такой. Значит я найду для нее такого мужа, какого надо мне — настоящего партера бизнеса, который потом все унаследует. Я знаю, что ей нужно, лучше, чем она сама это знает. Значит я все сделаю сам за нее. Мне придется.

Да немного поломаю голову, но для меня нет нерешаемых задач. Я люблю дочь.»

Вера всегда была послушной девочкой. Он смотрит на ее фотографию, стоящую на столе и вдруг вспоминает Веру, прибежавшую с улицы после прогулки в зоопарке с няней: одна коленка у нее с круглой красной ссадиной и испачканная гольфа спущена к самому низу, грязные руки и красные от слез глаза.

— Вера, что с тобой? Ты что с мальчишками дралась? Ты должна всегда и везде хорошо выглядеть! — он недовольно поджимает губы и отворачивается от нее.

Больше он никогда не видел Веру с грязными руками или рассыпанными косичками. Только он почему-то об этом сейчас жалеет. Он смотрит на нее и совершенно не видит ее.

«Нет характера. Нет хребта. Абсолютно не похожа на меня» — думает он обреченно.

Он вспомнил, как десять лет назад у него состоялся разговор с новой женой насчет Веры:

— Лера, ты думаешь, это хорошая идея? — он пытливо посмотрел на молодую жену.

— Да, а почему нет? Я даже не сомневаюсь, что мы с тобой правильно поступаем.

— Да, но… Ей возможно тяжело будет видеть тебя в доме, не лучше ли ее отправить учиться в Швецию, как и планировалось вначале? По-моему, это хорошая идея и это даст ей наиболее хорошее развитие, ты так не думаешь?

— Не думаю. — отчеканила Валерия губами, четко отчерченными ярко-бордовой матовой помадой. — Я знаю, о чем я говорю. Девочка должна жить тут. Никакой Швеции ей не надо. Ей нужна наша поддержка.

Владислав Валентинович упрямо вздернул подбородок, сложил руки перед собой и внимательно посмотрел в окно. Наблюдательным взглядом Валерия заметила, что он нервничал, но тщательно это скрывал.

— Дорогой, я знаю, что чувствуют девушки в ее возрасте, если остаются одни, совсем без поддержки и тем более в незнакомой обстановке, — сразу смягчившись, проговорила она и подошла к мужу.

Она ласково приобняла его, чувствуя напрягшиеся сталью нервы.

— Единственное место, где ей действительно нужно быть — это дом.

Он наконец повернулся к ней и согласно кивнул:

— Да, ты права. Ты очень права. Это то, что я хотел услышать. Думая о ее будущем, я не учел, что ей может быть там хуже. Что ж тогда решили.

— Может быть, ты передумаешь потом, — проговорила Валерия.

— Нет, я не из тех, кто меняет свои решения. Тогда ты должна мне помочь.

— Да, конечно, что я должна сделать? — с готовностью спросила она.

— Ты должна присматривать за ней, чтобы она не делала глупости, ходила туда, куда следует ходить девушке из ее круга, знакомиться с нужными молодыми людьми, выставки, презентации, светские рауты, театры, галереи, в общем все, чтобы она росла в нужной среде и приобретала нужные для девушки ее круга качества.

— О, это я умею, не переживай, — она потянулась словно кошка, — Я позабочусь о том правильном благородном налете, о котором ты говоришь.

Владислав удовлетворенно вздохнул и встал из-за своего стола в кабинете еще старой квартиры.

Вера была у себя в комнате и даже не подозревала, что в данный момент решается ее судьба. Ей было всего тринадцать… Ей было все равно где ей быть. Но если бы ее отец в тот момент вдруг спросил саму Веру, что она думает насчет ее учебы в Швеции, он бы сильно удивился и очень возможно поменял бы своё решение.

Он смотрит в окно, закинув матерые руки себе за голову. Перед ним много бумаг, слишком много, чтобы один человек мог в них разобраться. По крайней мере не за один вечер. Но у него длинная ночь.

Он давно организовал свою жизнь так, чтобы не было никаких потерь, нигде. И все же, в одном он не смог подстраховаться… Оказывается контракты на любовь не действовали, да и на вечную жизнь тоже. Форс-мажор, сказал бы его юрист.

Он впервые за много дней, не мог сосредоточиться на работе, мысли его были далеко от этого офиса, от его будничных проблем и вопросов. Он был недоволен. Недоволен дочерью, но приходилось это тщательно скрывать. Она была слишком хрупкой и до сих пор никак не могла пережить потерю матери, а теперь еще и Валерия… А он смог?

Она хотя бы страдала, а он? Он просто нашел спасительный берег печали в том, чтобы не простить их неожиданный от них уход…

«Да что же это со мной?» — он сгреб бумаги перед собой и с силой отшвырнул.

«Нет, мне просто надо в отпуск. Сколько я уже не был в отпуске? Лет десять? Кроме деловых поездок… Чтобы вот так собраться и поехать с семьей отдыхать?.. Мда…»

Он вспомнил, как Лера уговорила его купить дом в Болгарии на берегу моря. Дом был небольшой, но уютный, с террасы был слышен рокот волн, окруженный подсветкой по периметру, он настраивал на отдых и расслабление. Но дом, лишившись хозяйки, больше не привлекал своего владельца…

«Пляжи, море, отдых, нет — это не для меня, без меня все контракты сразу полетят…» — и он снова сгреб все бумаги.

Звонок на его мобильном. Звонил его проектант:

— Да… Давай, Сергей, говори уже что у тебя… Да… Сколько? Ты же знал, что там такие сроки! Да что я тебе говорил? Ищи, ищи Сережа, альтернативного поставщика мне ищи! Давай, собирай на завтра совещание, тащи всех, чтоб вопрос был решен, — он выключил громкоговоритель и потер внутренние уголки глаз.

Все, мысли его закрутились в направлении уплывающего делового контракта, упущенной выгоды, упущенной прибыли и кучи говна, которое ему придется разгребать.