Нарисуй меня

Светлана Ривера, 2020

Что будет с вами, если прогуливаясь по картинной галерее, вы вдруг увидите себя на одной из картин? А если еще при этом узнаете, что это работа известного художника, с которым вы никогда не встречались и он много лет живет в другой стране?⠀ Скоро Вере предстоит узнать ответ на этот вопрос. Но вопросов у нее в последнее время хватает: как сделать, чтобы отец перестал заставлять ее выйти замуж за подобранных им кандидатов, почему ее друг художник Андрей вдруг становится холоден с ней, что скрывает ее память, которую она частично потеряла после аварии, а еще была ли эта авария случайной… Эта книга для тех, кто хотя бы немного любит искусство, любит разгадывать тайны и верит в настоящую любовь.

Глава 11

Художник

«Есть момент обязательный в творчестве, когда художник

судит весь мир по себе»

М.М. Пришвин

Грязные потоки воды под ногами смешивались и образовывали реку из таких же грязных и несвязных между собой мыслей.

Как так получилось, что она одна?

Почему ее никто не понимает? Куда двигаться и чего хотеть? Вера запуталась… Прежние нити, общение с друзьями, не отзывались ничем, кроме раздражающего лицемерия их перед ней или ее перед ними.

А новые друзья смотрели на нее как на девушку не их круга, случайно оказавшейся в их компании из праздного любопытства.

Вере хотелось поверить — в себя, в друзей, в искренность, найти теплоту, но кругом была ложь.

Она не понимала почему так? Почему ее окружала ложь, и кому можно верить на самом деле?

Сергей был слишком навязчив в последнее время, и Вера подозревала, что он действовал по папиной наводке, но в то же время казалось, что он был очень внимателен и заботлив к ней. Он звонил и писал ей, встречал ее после пар и иногда провожал до дома, приглашал в кино и кафе, на встречи с друзьями. Но на все приглашения она чаще всего отвечала отказом.

Андрей был потрясающе обаятелен и искренен при общении, но как он относился к Вере? Иногда он замыкался в себе и был холоден. Часто Вере казалось, что он относится к ней лишь как к натурщице, которую он стремился изобразить на холсте.

Вика… Она вязла словно паук и жертва в одном лице в паутине, сотканной из вранья, интриг и искренней боли.

Отец был еще более неразговорчив чем обычно, и Вера подозревала, что это не просто так, что он что-то утаивает от нее. Что-то не так на фирме? Что-то не так с ним самим? Что-то не так с ней?

Тревожное ощущение нарастало и забирало у Веры последние силы.

Между тем, как она в очередной раз перешагнула темную лужу, она заметила, что дошла до галереи, где сегодня должно состояться занятие.

Она сняла куртку и неуверенно оглянулась в поисках своей группы, никого не было видно.

«Может я опоздала?» — она глянула на часы, в это время зазвонил телефон.

— Ты где? — услышала она голос Андрея.

— Я в Центре искусств, — растерянно сказала она.

— Мы не там встречаемся, я так и знал… — он что-то сказал, Вера не расслышала. — Езжай ко мне, на занятие не успеешь.

И он положил трубку без дальнейшего объяснения.

— Черт, — сказала она, чувствуя себя полной идиоткой, собираясь снова натянуть куртку.

Она хотела было уже уйти с выставки, как подумала о том, что ей ни разу еще не приходилось здесь бывать. Центр только недавно открылся, и Вера уже не раз слышала о нем. Она приобрела билет и прошла во внутрь.

Вера остановилась напротив портрета неизвестной дамы в белой накидке кисти Т.А. Неффа. Он одним из первых привлек ее внимание при начале знакомства с представленным собранием картин. Моделью картины послужила великая княжна Мария Николаевна. Вера прониклась удивительным обаянием и нежностью, которые так тонко смог передать художник на картине. Вере показалась эта работа невероятно живой и теплой, будто вселяющей надежду.

Ее заворожила игра света на картине Ивана Шультце «Закат на море». Было интересно позднее узнать, что он стал художником уже после тридцати лет, к тому моменту уже отучившись и планируя стать инженером.

Как-то по-особому Веру привлекла работа А.П. Боголюбова «Скалы в Фекане», которая сообщала удивительную легкость и гармонию изображенного французского побережья.

Она залюбовалась красками полотен Ф.А. Васильева «Крестьянская семья в лодке» и «Вид с Ай-Петри с Мисхора». Он успел оставить после себя почти сто прекрасных работ, несмотря на то, что в двадцать три художника уже не стало.

Веру впечатлила невероятная глубина, яркость и реалистичность полотен И.К. Айвазовского. Просто удивительно, как передается волнение за спасающихся людей на его картине «Буря на южном берегу Крыма, скалы Ильмень близ Алупки».

Вера долго не могла оторвать своего взгляда от картины «Елисейские поля зимой» Э. Кортес, проникаясь авторским стилем.

Ей понравилась атмосфера этого Центра искусств, манера освещения, которая сообщала некую таинственность и интимность каждой картине. Выставка всколыхнула у Веры много мыслей и чувств, заставила задуматься о поиске себя и своего предназначения в этом мире, самоощущении через искусство.

Покинув выставку, Вера отправилась к Андрею, все время думая о том, что она ему сейчас расскажет о своих впечатлениях от увиденного. Через час она уже стояла возле его подъезда. Недалеко от его дома она купила в кофейне Starbucks два кофе и теперь переминалась в поисках возможности не пролить его и открыть подъездную дверь. Тут кто-то из-за спины схватил ее!

— Привет, — обдал Андрей ее жаром своего дыхания и пьянящим ароматом туалетной воды.

— Ох, ты меня напугал! Возьми, пожалуйста, кофе.

Он открыл дверь и пропустил Веру впереди себя:

— Я думаю нам будет не до кофе, — чуть хрипловато сказал он.

Вера чуть не упала на первой же ступеньке темного подъезда, чертыхнулась, тут же смущаясь своей неуклюжести.

— Как ты? Надеюсь не расстроилась, что пропустила занятие?

— Нет, — соврала она, стараясь не говорить лишнего, чтобы не показаться в невыгодном свете.

— Хорошо, бодро ответил он, — и открыл дверь на третьем этаже, куда они поднялись.

Сразу со входа пахнуло запахом еще невысохшей краски.

— Извини, я тут задумал небольшой ремонт на кухне и коридоре, перекрашиваю стены, так что осторожнее, не прикасайся.

— Хорошо, — сказала она, собираясь снять куртку, но тут же ощутила у себя за спиной прикосновение Андрея.

Он нежно, но уверенно стянул с нее куртку и начал покрывать ее нетерпеливыми поцелуями.

— Ты что? — отшатнулась она.

— Тебе не нравится? — услышала она его заводной шепот прямо в свое ухо.

— Да нет, очень даже нравится, только… — но он уже увлек ее дальше.

Посередине комнате стоял разложенный диван, с наброшенным на него пледом. Что-то смутило в это мгновение Веру, но она отчаянно хотела почувствовать себя нормальной и любимой.

— Тебе хорошо? — прошептал нежно, быстрым движением укладывая ее на диван.

— Да, — ответила она в такт ему шепотом, заглушая кричащий голос разума.

«Я хочу этого, хочу, хочу… Он самый красивый мужчина в моем окружении, талантливый, нежный и необычный».

Он начал расстегивать ее одежду.

«Еще он хорошо целуется».

Он раздел ее полностью.

«На него вешаются все девушку, но он выбрал меня».

Он лег рядом с ней.

В последнюю минуту, она почувствовала, что, что-то не так, не так как она этого хотела, но думать уже было поздно. Окончательно отдав себя ему, она отключила все мысли и расслабилась.

… «Да, наверное, все так и происходит» — растерянно думала она, перемешивая растворимый кофе в чашке, сидя в его футболке, перепачканной красками. Кофе из Starbucksa безнадежно остыл, кроме того половину Вера все же пролила, когда они зашли в квартиру.

«Наверное, это и есть любовь… Я счастлива». Да что я себе все время придумываю какие-то сложности! Конечно я счастлива! Я же сама этого хотела, я мечтала об этом! Надо рассказать об этом Вике и встретиться с ней сегодня».

Но ее мысли тут же перепутались и смешались от его поцелуев.

— А знаешь, у меня есть идея! — он на минуту оторвался от нее. — Как насчет художественной тренировки у меня дома?

— Так я и думала, что ты мне покажешь, — несмело начала Вера, вспомнив о том, что он должен был показать новые методы нанесения краски, который они изучили в галереи.

— Ты про галерею? Да, там была ерунда, скукота, я про стены! Нет ничего лучше прочувствовать краску, нанося ее на стену, — он широко улыбнулся и отпил кофе из ее чашки.

— Налей себе кофе, — укоризненно сказала она

— Что? — сразу не понял он.

— Я не люблю, когда пьют из моей чашки!

— Да ладно тебе… бубнишь как будто…

— Как будто мы уже давно встречаемся? — и она широко улыбнулась, думая, что угадала его мысли.

— Да уж, — он отвернулся и неловко насыпал кофе, сразу просыпав половину мимо чашки, — Не люблю сам себе делать кофе!

— А кто же тебе его обычно делает? — простодушно спросила Вера.

— Никто, — и он тут же изменился и заулыбался, — Ну что, пойдем красить? Спецодежда на тебя уже одета!

Сказал он про свою футболку, одолжив ей ее. Они взялись вместе за работу. Не сказать, что Вере сразу понравилось, но потом постепенно в рутинно-повторяющимся действия, она начала забывать все неловкости и шероховатости в общении с Андреем. Она расслабилась и начала даже пританцовывать и напевать, крася стены.

На улице давно стемнело, а у Веры уже кружилась голова:

— Мне кажется, пора снять твою спецовочку, — проговорил Андрей и тут же осуществил намеченное действие, продлив их пребывание дома еще на полчаса…

— Пойдем перекусим в кафе здесь неподалеку, и я тебя провожу на метро, — моясь в душе услышала Вера, чувствуя, как тут же портится ее настроение.

Она наспех высушила голову феном, удивляясь тому, что он у него лежал на полке на самом видном месте, и вышла из ванной.

— Ну что, пошли? — сказал он, уже полностью одевшись.

— Да, пошли, — она прятала глаза от него, чтобы не выдать разочарования.

— Эй, что случилось? — он взял ее за подбородок.

— Все нормально, она начала обуваться, используя этот предлог, чтобы спрятать свое лицо от него и напрашивающиеся на глаза слезы, — у Веры было четкое ощущение, что перед ней совершенно не тот парень, с которым она недавно переспала.

— Что такое, я же вижу что-то не так? — Вера снова начала таять от его внимания.

— Просто я думала, что мы переночуем вместе, — решила честно сказать она.

— А как же твой отец? — спросил он.

— А что отец? Да он и не заметит, будет работать как всегда допоздна…

— Ну ты сама подумай, как мы будем спать, здесь же краской воняет?

— Ну так давай откроем пока окна? — предложила она.

— Нет, это плохой вариант, на улице слишком холодно, а запах так быстро не выветрится.

— А где же ты собрался ночевать? — удивилась Вера.

— Я? — он явно не ожидал этого вопроса, — Я придумаю что-нибудь, может доеду до сестры, она тут неподалеку живет.

— У тебя есть сестра?

— Да, знаешь… — он стал неловко обуваться и поторапливать Веру, от чего она смутилась еще больше.

Они зашли перекусить в кафе, где он был снова мил и внимателен к ней, с юмором рассказал о дурацком занятии в галереи, а потом расспрашивал саму Веру о ее жизни. Ей снова стало в его компании легко и свободно.

Вере начало казаться, что она знает Андрея уже очень давно. Изредка проскальзывающая между ними отстранённость только интриговала Веру, оставляя место для ее воображения там, где она что-то еще не знала об Андрее.