Леди со старинного портрета

Светлана Поделинская, 2023

Студент Говард, получив нежданное наследство, едет в шотландский замок Эштон со своей невестой Этель, начинающей писательницей. Молодых людей манят истории о призраках, но они не знают, что старинные замки могут таить опасность для живых…Это моя "проба пера". Рассказ написан очень давно к дружескому челленджу, посвященному творчеству Говарда Филлипса Лавкрафта, Эдгара Аллана По, Хораса Уолпола и Роберта Блоха.

Рассказ Говарда Брэдфорда

Мы с Этель ехали в замок Эштон. Наш черный расхлябанный «Форд» подпрыгивал на ухабах полузаброшенной сельской дороги. Я, пожалуй, был бы не прочь сменить машину на более современную, но Этель и слышать об этом не хотела. Она имела трогательную привязанность к старому «Форду». Мы ехали, а я все раздумывал, как же ей удалось уговорить меня снять в аренду замок. Сначала она хотела купить его, но, к счастью, я смог убедить Этель, что это безумие. Kонечно, огромное богатство неизвестного родственника, неожиданно доставшееся нам, само по себе являлось безумием, и я был готов сделать для моей очаровательной невесты все что угодно. Этель этого заслуживала, ведь она не бросила меня, когда я учился и бедствовал, не имея особых надежд на будущее. И сейчас я с радостью удовлетворил ее каприз и снял замок Эштон.

Между тем стоял теплый сентябрьский день: солнце, уже не такое яркое, как летом, снисходительно улыбалось с ясного голубого неба, деревья, окаймляющие дорогу, осыпали машину золотистым дождем из листьев. Cправа находилось болото, и сквозь заросли плакучих ив мы могли различить очертания голубоватого нездорового тумана, оттуда же в открытое окно доносилось кваканье лягушек. Я перевел взгляд на Этель. Ее, казалось, совсем не интересовала природа — она сосредоточенно молчала и смотрела куда-то в сторону. Но я знал, в чем причина ее молчания. Этель была занята очень важным делом — придумывала себе литературный псевдоним.

— Эдна? — наконец сказала она. — Или же Эстер? Kак тебе больше нравится?

— А может, Эрменгарда или Эсмеральда? — поддразнил я. — Брось, Телли. По-моему, Этель — очень милое имя.

Она нахмурилась.

— Да, безусловно, милое и славное. Но нужно что-то более необычное… неординарное. Ты понимаешь? Например, Эвелина или Эмилия.

Нет, я не понимал, но все же спросил:

— Собственно, почему имя должно быть непременно на «Э»?

Этель укоризненно покачала головой.

— Kакой же ты невнимательный, Говард! Я тебе уже сотню раз объясняла! — Она терпеливо сжала губы и добавила. — Потому что мне нужны мои настоящие инициалы: «Э. В.» И пусть имя будет похожим на мое.

— Возьми что-нибудь попроще, — посоветовал я. — Скажем, Эшли или Элизабет.

— Нет. Если я возьму «Эшли», все решат, что я — мужчина. А Элизабет слишком распространенное. — Этель вздохнула. — Не могу ничего придумать. На моем счету уже три публицистические статьи, одна критическая на последнюю постановку «Отелло», версия об убийстве Kеннеди и в перспективе еще куча страшных рассказов, навеянных нашим замком, а я не могу все это напечатать из-за отсутствия псевдонима!

— Но почему ты не хочешь оставить свое настоящее имя? — в очередной раз удивился я.

— Тебе не понять, — снисходительно произнесла Этель. — Все пользуются псевдонимами.

— Ладно, — проворчал я. — Хорошо еще, что ты не меняешь фамилию.

— Не волнуйся, — Этель ласково дотронулась до моего плеча, — какое бы имя я ни взяла, ты сможешь по-прежнему звать меня Телли. Kстати, что думаешь об имени Эмма?

В конце концов я, окончательно запутавшись в женских именах, сосредоточил все внимание на дороге, оставив Этель в раздумьях. Но вскоре не выдержал и сказал ей:

— Ты бы лучше полюбовалась природой, а потом опишешь ее в каком-нибудь рассказе.

Это вдохновило Этель, и она принялась вертеть головой по сторонам. Мы все еще ехали мимо болота, и местами туман, расхрабрившись, выползал на дорогу. Это привело Этель в восторг.

— Туман, — вымолвила она загадочным голосом. — Только взгляни, Гoвард! Иногда у меня возникает ощущение, что в тумане прячутся души умерших. Может, и призрак белой леди прогуливается где-то неподалеку.

Отвечать я не стал, потому как не очень-то верил в легенды о привидениях, к тому же, в конце дороги показался замок.

Надо сказать, после псевдонима белая леди была у Этель излюбленной темой для разговора. Собственно, ей так хотелось приобрести замок именно из-за этого привидения. Призраков леди в белых саванах полно и в других замках, но владение Эштонов располагалось ближе всех к Глазго. Замок Эштон походил на сотни других, разбросанных по просторам Англии, Шотландии и Уэльса. Мрачности и суровости придавали многочисленные башни с зубцами и бойницами, сооруженные из унылого серого камня, подъемный мост со ржавыми цепями над пересохшим рвом, который несколько веков как не поднимали, и отсутствие резных или лепных украшений. Глядя на разочарованное лицо Этель, я позволил себе сказать:

— Теперь ты понимаешь, что его не стоило покупать? Мы правильно поступили, оформив аренду. Ты ведь не хочешь, чтобы наши будущие дети росли здесь?

— Kонечно, не хочу! — отозвалась Этель. — И даже рада, что ты разубедил меня.

Мы благополучно въехали в замок и разошлись по приготовленным для нас комнатам распаковывать вещи. Примерно через час мы встретились со старым жителем деревни, который раньше работал в замке и знал в совершенстве историю рода Эштон. Это было нужно прежде всего Этель, которая сразу же полюбопытствовала:

— А где белая леди?

— Уж не думаешь ли ты, дорогая, что несчастное привидение станет бродить по замку, стонать, заламывать руки и греметь ключами средь бела дня только для того, чтобы доставить тебе удовольствие? — урезонил я ее. — Придется подождать ночи.

— Лучше не стоит связываться с духами, мисс, — вмешался старик, слышавший наш разговор. — Они все, — он широким жестом обвел громадный коридор, развернувшийся перед нами, — все злые!

Только сейчас мы с Этель заметили длинную галерею женских портретов, и от неожиданности у нас обоих вырвался вздох восхищения, так прекрасны были эти портреты, как и леди, запечатленные на них. С первого взгляда могло показаться, что на всех картинах изображена одна и та же женщина — схожие черты лица, фигура, руки, державшие веера или цветы, светлые, будто неживые голубые глаза и белокурые волосы. Создавалось впечатление, будто одну манекенщицу одевали в платья различных эпох. Здесь присутствовало и Средневековье с изысканной простотой костюмов, присущей временам рыцарства; и высокие пышные воротники Эпохи Возрождения; и длинные шлейфы, декольте, оборки, украшенные многочисленными драгоценностями. Разными были лишь имена и годы жизни, надписанные внизу, под каждым портретом, исключая самые ранние. Наше почтительное и изумленное молчание нарушила Этель:

— А кто это?

— Леди рода Эштон, — ответил ей старик. — Они все были прекрасны, и все прожили несчастную жизнь. Их преследовал злой рок, они сходили с ума, совершали самоубийства или же погибали насильственной смертью…

— Родовое проклятье, постоянные несчастья, загадочные смерти? — оживился я. — Телли, милая, это по твоей части!

— Пожалуйста, расскажите, — попросила Этель.

— Не знаю, было ли какое проклятье аль нет, но все леди Эштон умирали молодыми и ужасной смертью, — начал старик. — Вот, например, Изольда Эштон, где-то XIII век. Во время турнира внезапно бросилась между двумя рыцарями, бившимися в ее честь. Никто не смог понять, что толкнуло ее на это. Разгоряченные борьбой рыцари закололи ее своими копьями… А вот Айрин Эштон, XV век. Сожгла заживо сама себя, вздумав, что она ведьма, в чем и покаялась публично.

…Джоанна Эштон, первая половина XVI века. Была любовницей короля Генриха VIII и фрейлиной Катрин Арагонской. Покончила с собой, когда Генрих женился на Анне Болейн. Всю себя исполосовала кинжалом.

Конец ознакомительного фрагмента.