Праздник, который всегда не с тобой

Светлана Митина

«Праздник, который всегда не с тобой» – это про то, что когда ты организуешь мероприятие, для тебя это что угодно – испытание, опыт, эксперимент, но никогда не праздник. Это значит, праздник есть, но происходит всегда с другими, а не с тобой.

Выбор

— Девушка, вы понимаете, нам нужны инопланетяне. Нет, я не хочу рассматривать другие варианты! Мы вообще к вам обратились только потому, что у вас есть такие костюмы. Они уже заняты на эту дату? Ну, придумайте что-нибудь! Нам ОЧЕНЬ надо. Что, совсем нельзя ничего сделать?

Один вариант есть, я лукавлю. Он лежит на складе. В большой пыльной сумке на дальней полке. На сумке значится: «Ино стар». И «стар» — это не про звезду. Там просто старые костюмы.

Когда-то они были серебристым и золотистым, как и положено инопланетянскому облачению. Теперь ткань местами вытерлась и благородный блеск металла омрачён унылыми проплешинами…

— Слушай, ну их можно покрасить, из баллончика, — консультируют меня старожилы, — будет вонять. Но дня за два выветрится более-менее…

Праздник послезавтра, теоретически можно успеть, если прямо сейчас поехать за краской. Я перезваниваю заказчице и, на всякий случай, почти убалтываю её на индейцев в качестве запасного варианта. У них вигвамы, амулеты, томагавки, перья, боевой раскрас. У инопланетян — ничего. Но заказчица берёт с меня клятву попробовать придумать что-то с пришельцами.

Бюджет на покраску ограничен. Я без удовольствия тащусь на маршрутке по вечерним пробкам в магазин, предвкушая ночные вонючие пляски с баллончиками в холодной подсобке и отдельную радость актёров по поводу работы в обновлённых костюмах, которые, на момент праздника, скорее всего, продолжат благоухать.

Выйдя из транспорта, за остановкой, в сугробе, я вижу щенка. Он грязно-белый, довольно-таки крупный, но не больше пяти месяцев отроду. А ещё пёс невероятно несчастный и вялый.

Я давным-давно зареклась заниматься собачьей благотворительностью, но тут сердце у меня ёкает. Забегаю в магазинчик и покупаю две сосиски. Они оставляют щенка полностью равнодушным. Пёсик отворачивается, сползает в сугроб и начинает мелко дрожать. В этот момент становится понятно, что никакой краски я сегодня не куплю.

— О, привет! Ты как здесь? — совершенно неожиданно из маршрутки выходит мой знакомый и застаёт нас обоих в сугробе на обочине.

— Макс, вызови, пожалуйста, такси, — бормочу я в ответ, — мы поедем в офис с этой собакой. Водитель, скорее всего, не захочет нас везти, пёс большой и грязный, просто постой рядышком, пока мы не уедем, и, если что, помоги уговорить таксиста!

С этими словами я собираюсь бежать в сторону торгового центра, у меня созрел дурацкий план.

— Погоди, я ничего не понял!

— Можешь побыть тут десять минут и последить, чтобы он не ушёл?

— Кто, этот доходяга? Да он сидит еле-еле, куда он пойдёт? Ты ненормальная…

— Спасибо!

— Эй, я не сказал, что согласен!

Но я уже мчусь в магазин за поводком, чтобы как-то водить эту несчастную псину по городу. На бегу по телефону умоляю знакомую взять щенка ненадолго к себе, пока мы приводим его в божеский вид и ищем хозяина…

… Тяжело дыша, забегаю в торговый центр и впиваюсь в охранника:

— Где здесь зоомагазин?

— Там, — машет он рукой, странно поглядывая на взмыленную запыхавшуюся особу.

Я подхожу к магазину и робею. Он такой, что я не уверена — пройду ли фэйс контроль просто чтобы войти, не говоря уже о покупках.

— Добрый вечер, вам на какую собачку нужен поводок? — воркует милая продавщица.

Я пробегаюсь глазами по ценникам и понимаю, что лакокрасочных денег хватает только на крохотную шлейку для йорка.

— Ммммм, не важно, вот этот подойдёт, — я прикидываю, что шлейку можно застегнуть как ошейник, — беру.

Денег осталось только на такси до офиса. Мчусь обратно на остановку.

— Давай быстрее, я вызвал машину, договорился, но тебе придётся его на руки взять, — сообщает по телефону Макс предельно недовольным голосом.

— Отлично, спасибо!

Я, задыхаясь, финиширую. На ходу разматываю поводок. То, что должно обхватывать тщедушное тельце комнатной собачки оказывается на шее бродячего крепыша.

— Господи, он же грязный, как поросёнок. Ладно, я с вами поеду, — морщась от таких планов на вечер и своего неожиданного великодушия, решает Макс.

Мы направляемся в офис. Там никого нет. Выходной. Можно перекантоваться какое-то время, забрать мои вещи и придумать, как отвезти пса на передержку.

Ещё проходя по коридору, мы слышим в кабинете голоса. Из-за открытой двери на нашу компанию весьма вопросительно смотрит начальство, видеограф и Маша.

На мониторе рабочего компьютера свежесмонтированный ролик со свадьбы на паузе. Я растрёпана и пованиваю псиной. Сама псинa с дурацкой шлейкой вокруг шеи растерянно жмётся к моей ноге.

— Я, пожалуй, пойду, — мямлит Макс и спешно ретируется.

А мы, к собственному удивлению, остаёмся. Щенку наливают воды в какое-то маленькое ведёрко, гладят по спине, расспрашивают меня про обстоятельства знакомства.

Пока я рассказываю историю нашей встречи, Маша начинает собираться восвояси и предлагает подбросить меня с щенком до дома знакомой.

…Мы втискиваемся с найдёнышем на заднее сидение машины. Щенок обвыкся и не сопротивляется. Он тихонько сидит на коленях, привалившись ко мне бочком, и тяжело дышит. Едем молча, я изо всех сил пытаюсь не ткнуться лицом на поворотах в собачий загривок и судорожно думаю — что делать с псом дальше.

— Столько людей нуждаются в помощи, а ты собак жалеешь, носишься вот с ним, — роняет вдруг Маша, — это же бессмысленно. Никакого толка…

Она занимается поддержкой социально неблагополучных граждан. И от неё я меньше всех готова была услышать такое.

Замираю. Потом закипаю.

— Как можно сострадать выборочно? Кому плохо, тому и надо помочь, если можешь.

Атмосфера сгущается. Я сухо прощаюсь и выхожу из машины в негодовании, животина плетётся следом…

Через три дня выяснится, что моя знакомая на прогулке оставила щенка привязанным у магазина, а когда вернулась, его уже не было. И я не уверена до конца, что дела обстояли именно так, а она не отпустила пса на улицу из-за боязни конфликта с квартирной хозяйкой…

Щенок не нашёлся. Мы ему так и не помогли. Возможно, это действительно было бессмысленно — забирать пса из сугроба, если в итоге он так и остался на улице.

После этого я долго думала — стоит ли вообще браться помогать, если не можешь сам довести всё до конца, не перекладывая ответственность на других людей.

А ещё позже я поняла, что можно сострадать выборочно. Ещё как. Не ясно только, цинизм это, или здравый смысл.

Конец ознакомительного фрагмента.