Ястребы не ловят мух

Светлана Лучинкина, 2023

Это книга – медитация, которая дает возможность погрузиться совсем в другой мир. В тот мир, который мы не видим, но чувствуем и ощущаем, что он есть. Путешествие за Предел дает возможность каждому найти в себе точку опоры, создать нового себя и поверить в свои силы с магией или без.

Оглавление

Ястреб

— Ничего не понял, — сказал Ястреб. — Что нужно делать? Как пойти в суть? Медитировать, биться головой о скалу?

— Зачем головой? Просто тяни и снимай, — Яя потянула себя за подбородок, как будто снимая паутину, и оторвала кусочек кожи.

Ястреб застыл в ужасе. Он думал о том, что все это похоже на какой-то абсурдный фильм. Однажды он смотрел такой по телевизору. Там не было никакого сюжета, герои были более чем странными и говорили невпопад, а еще время от времени появлялся клоун и танцевал. Фантазии накручивались на фантазии, картинки и герои сменяли друг друга, не было возможности проследить логику сюжета. Логики не было. Сюжета тоже. Ястреб тогда так и не понял, что это был за фильм, и вот сейчас было полное ощущение, что автор побывал тут, в Кротовой норе.

— Я точно так не смогу. Это же больно.

— А ты попробуй. Тут же все по-другому. Совсем не так, как ты привык. И уж точно совсем не так, как там.

— Хочешь сказать, что это не больно? Отрывать кожу?

— Ну, как тебе сказать. Больно, конечно. Но не так, как ты думаешь. Эта боль не от того, что отрываешь ткани. Это больно только тут, — и она похлопала себя кулачком в области сердца. Но ты станешь легче. Легким. Таким легким, что найдешь выход.

Ястреб недоверчиво потянул себя за подбородок, как показывала Яя, и с удивлением обнаружил, что кожа очень легко тянется и отрывается. Нет ни крови, ни боли. Кажется, будто снимаешь с себя липкое желе.

— А почему мне не больно тут? — Ястреб похлопал себя по сердцу, подражая Яя. — Я делаю что-то не так?

Яя засмеялась.

— Ты торопишься. Подожди. Слой за слоем. И каждый следующий все больнее. Ты почувствуешь. Поймешь, когда дойдешь до самых главных. Просто делай. Не думай.

Ястреб стал снимать. Стягивал с себя липкую жижу слой за слоем. Ничего не происходило. Было даже смешно.

Время шло. Рядом с ним уже образовалась кучка липкой субстанции. «Что я делаю? — думал Ястреб. — Слушаю советы какого-то странного существа, которое называет себя учителем и даже толком не знает, что надо делать». Стали кружить рядом и подступать все ближе разные образы и воспоминания. Кто я? Куда я иду? Что я делаю? Ответа не было. Чем я лучше Яя, который меняет образы.

Ястреб думал, что он тоже так же меняет образы. С родителями он один, на работе совсем другой, с друзьями третий, с братом совсем другой. И нигде нет его, цельного и собранного, чтобы сказать: вот это точно я. Ястреб думал о том, что ведь даже не знает толком, что он любит, чего он хочет и какой он.

Только сейчас он осознал, что не знает себя совсем. Есть какие-то образцы, шаблоны, которые он как бы надевал на себя сообразно обстоятельствам. Где-то он поступал как отец, где-то как герой понравившегося фильма, где-то, как еще кто-то. Но где он сам? Все эти роли — сын, одноклассник, друг, коллега, брат, мужчина. Все это сейчас виделось ему как сухие схемы, функции человека, но не сам человек.

Заглядываешь за фасад, а там пусто. Ничего. Страх стучал в висках. Получается, что год за годом все эти схемы, функции, шаблоны жили за него. А как же он сам? Кто он и зачем он?

Ястреб нырнул в пустоту. В ту пустоту, что хранилась за фасадом. Черную пустоту безвременья. Туда, за мысли. Страх, как паук, заползал в каждую клетку его тела. Если отбросить все роли, получалось, что внутри ничего нет. Получалось, что он не существует вовсе. Как будто он стоял сейчас на краю обрыва и был готов отдать себя в объятия бездны. Исчезнуть. Отколовшиеся когда-то кусочки души. Они могут соединиться сейчас во что-то цельное или полностью исчезнуть.

Кануть в небытие. Пусть эта пустота поглотит его полностью. Пусть не останется ничего, раз все равно ничего нет. В тот же момент что-то изменилось. Может, это была галлюцинация или видение. Он на секунду увидел Искру. Словно маяк в непроглядной тьме. Словно ниточка, за которую еще можно было держаться. Он увидел, как Искра взяла его за руку.

— Ты видишь это? Видишь этот свет? Этот воздух? Он становится желтым, когда осень. Помнишь, ты мне рассказывал? Помнишь?

И он увидел. Ярко и отчетливо.

Это был один из тех теплых ветреных осенних дней, когда деревья вдруг разом решаются отпустить своих детей в головокружительный полет. Птицы застывают в воздухе, раскрыв крылья, и поток держит их, словно в невесомости. Какая-то турбулентность подхватывает желтые листья и поднимает их вверх, к облакам. Закручивает и отпускает. Тогда полное ощущение, что листва, на фоне свинцового с фиолетовым, осыпается с неба. И появляется желтый свет.

Теплое мягкое свечение, как от солнечных лучей. Свет преломляется сквозь желтые листья, и везде присутствует это мягкое свечение. Словно тепло становится изнутри. И это изумительное чувство желтого, золотого света вокруг. Улетая от родителей-деревьев, листья обнажают что-то самое важное и сокровенное. Ты смотришь, и будто тебе открывается какое-то таинство, богатство.

Искра все время спрашивала: — Ты видишь это? Ты видишь этот желтый свет? — И он увидел. Он увидел себя, такого мощного внутри, стоящего посреди облетевших листьев-масок. Все, что он сбросил с себя, было просто листвой, которая скрывала самое сокровенное. Его суть. Его самого. Живого. Яркого. Сильного. Со всеми сломанными ветвями, мощными корнями и кроной, уходящей в самое небо.

Он вдруг ощутил себя не просто живым, а полным жизни. Будто в него вошел сейчас этот золотой, желтый свет и он стал обнаженным, без прикрытия листвы, но по настоящему живым. Ему открылось что-то настоящее. Пусть он никто. И не знает, что он из себя представляет. Пусть он пуст, но он может чувствовать и пропускать через себя это чудесное свечение листвы и неба.

И тогда стали появляться другие картинки. Он кожей ощущал сейчас все. Как он стал старыми скалами и маленьким камушком на дороге, как он прорастал травой, был землей и небом. Звездами. Солнцем. Змеей и кошкой, спящей в одеяле. Океанами и материками. И самим загадочным лабиринтом в Кротовой норе он тоже стал. И Кротовой норой. Он был сейчас всем. Будто образовавшаяся пустота позволила ему вместить в себя все. Он видел выход. Надо просто позволить себе уйти! Моя нора — мои правила. Прошептал он в пустоту. Стало легко. Он будто понял все в один момент. Простота решения заставила его смеяться.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я