Череп в клубнике и другие тайны Тополиной дачи

Светлана Лаврова, 2016

Лето на даче… Кто-то прореживает морковку, поливает укроп и удобряет клубнику. Но это не про наших героев. Здесь посреди участка Отелло швыряется горшком, Офелия думает о смысле жизни, а Муму дружит с лягушкой. А чем заняты ребята, знакомые читателям по книгам «Верните новенький скелет!» и «Привидение – это к счастью»? Они раскрывают новые тайны, глобального и местного масштаба. Рядом, на даче с огромным Тополем, творится что-то странное: снежный человек, инопланетяне, археологи – всё смешалось в дачном посёлке «Ромашка». Но Стася, Иван, Саша и Дашенька в этом разберутся. Лишь бы запасы зелёнки не закончились раньше времени!

Глава восьмая. Отелло в клубнике

Иван проснулся раньше всех. Ему нужно было подумать в тишине и покое. А прошедшим днём и вечером это было совершенно невозможно, потому что Стася и Даша делали чучело и процесс сопровождался неукротимым визгом. Собственно говоря, Иван тоже принимал участие и, как подобает мужчине, сделал самое сложное: воткнул шест между клубничных грядок, прибил крестовину, соорудил из тряпок голову. Остальное довершили девчонки: надели на чучело штаны, рубаху, вместо шляпы — старый детский горшочек. Саша принесла красную тряпку и повязала пояс.

— Как у тореадора, — сказала Саша, любуясь делом рук своих. Она только что прочитала про Кармен.

— Тореадоры в горшках на голове не ходят, — возразил Иван.

— А зря, — парировала Саша. — Горшочек железный, ни один бык не пробьёт. Голову беречь надо! Это у тореадоров слабое место, насколько я поняла из классики.

Вообще-то горшок был не самой удачной выдумкой, потому что всё время падал на тех, кто сидел на грядке и ел клубнику. Зато Дашенькина идея была просто гениальной. Она раскопала на чердаке ящик со старыми ёлочными игрушками и вдвоём со Стасей развесила их на чучеле, чтобы они сверкали и отпугивали дроздов, против которых и затевалось всё это мероприятие. Безумный облик чучела завершили тёмные очки и надутые красные резиновые перчатки, привязанные вместо рук.

— Жуть! — поделилась впечатлениями мама. — Этот псих на грядке меня с ума сведёт. Только я присела за ягодкой, как — бах! — мне на спину свалился горшок. Я вскочила, а он надо мной возвышается и красными, будто окровавленными, руками машет. Того и гляди задушит, как Отелло Дездемону.

Поэтому чучело получило имя Отелло. Вообще-то Отелло был смирный, ни на кого не бросался, стоял себе на грядке, звенел шарами и задумчиво смотрел на дроздов сквозь тёмные очки.

— Из-за очков он похож на шпиона, — сказал Иван.

— Ага, раньше был тореадором, а потом решил, что у тореадора зарплата маленькая, лучше пойти в шпионы, — хмыкнула Саша. — Везде тебе, Ванька, шпионы да бандиты мерещатся.

— Но я же прав, — возмутился Иван. — Помнишь, как три японских бандита пытались выкрасть у вас японскую рыбку, которой мошенник Котокото засунул в рот рубин, алмаз и изумруд?

— Это было в первой книжке про нас, «Верните новенький скелет!», — кивнула Саша.

— А помнишь жуткую кражу коробочки с привидением и крокодила, упавшего на преступника Вальдемара?

— Это было во второй книжке, «Привидение — это к счастью», — сказала Саша. — А сейчас уже третья книжка, и в ней никаких бандитов не предвидится. Я лично собираюсь наслаждаться покоем.

— Это мы ещё увидим, — сказал Иван и процитировал фразу из старомодного детектива Агаты Кристи. — «Мир полон зла…»

Через минуту, бросая гневные взгляды в сторону Прокопа, Иван сидел на лавочке рядом с бабкой Терёхой. Восьмидесятилетняя дачница была в спортивных штанах и такой же, как у Лапшова, футболке с рекламой партии пенсионеров. Иван обнаружил эту униформу среди оставленных мамой вещей и правильно решил, что для налаживания контакта с соседкой это как раз то, что надо. — С глазом-то что? — спросила соседка.

— На грабли наступил нечаянно, — смиренно ответил Иван.

Соседка подумала и опять спросила, кивнув на шишку у виска:

— С головой-то что?

— В темноте упал на стул, — вздохнул Иван, пригладив волосы.

Терёха ещё раз осмотрела Ивана сверху донизу, но никакой темы для разговора больше не нашла и спросила напрямик:

— А надо-то что?

Ванька, стараясь выглядеть смирным, тихим, интеллигентным и даже робким мальчиком, вздохнул.

— Да я хотел спросить у вас, Раиса Рамуиловна, вы случайно не знаете, кто раньше жил на той даче, с тополем?

Соседку действительно по паспорту звали Раиса Рамуиловна Терентьева. Предусмотрительный Иван разузнал это ещё вчера и твёрдо выучил.

— А тебе зачем? — старушка опять осмотрела подростка. Иван знал, что главное для сыщика не столько интуиция, сколько терпение, и, сказав в душе несколько нехороших слов про «старую каргу», вежливо объяснил:

— Да если там никто не живёт, мы бы играли на холме — там же грядок нет, места много.

Старушка удовлетворённо кивнула.

— Какие грядки, там камни сплошные. Я надумала погреб рыть, да лопату об булыжники сломала. Хорошо, добрый человек нашёлся, дачу купил.

— Значит, там раньше вы жили? — удивился Иван.

— Да какое жила, мучилась! — вздохнула Терёха. — Хорошо, пять лет уже, как перепродала.

— То есть вы уже там не живёте? — уточнил для себя Иван.

— Ну а то как! Не буду же я вместе с этим хвостатым жить.

Иван чуть не подскочил. А соседка равнодушно достала из кармана несколько семечек и бросила Прокопу.

— Ух ты! — обрадовался Иван. — Вы его тоже видели?

— Кого? — не поняла старушка.

— Снежного человека! — выпалил Иван.

— О-о-о, — ответила Раиса Рамуиловна. — Он, что ли, снежный человек? А я думала просто художник какой — волосы чёрные, длинные, сзади в хвост завязаны. Пару раз приезжал.

Конец ознакомительного фрагмента.