Мексиканские каникулы – мечта с привкусом смерти. Ужас и восторг родов за океаном

Светлана Комышева (2025)

Эта книга о том, как бросить вызов самой себе, преодолеть все страхи и препятствия, и достигнуть заветную цель. Героиня летит за новой жизнью, а сталкивается со смертью лицом к лицу. Попутно открывает новые грани в отношениях, обретает новых друзей и проходит проверку по всем фронтам жизни. Прочитав, вы узнаете подводные камни будней и праздников в другой стране и родов за океаном. И кто знает, возможно эти откровения сподвигнут вас на путешествие всей вашей жизни, а может быть откроют вашу внутреннюю силу. Перед вами история, достойная экранизации.

Глава 3 Трагический случай

На встрече с Кэт мы первым делом спросили об истории с русской женщиной, вызвавшей резонанс.Наша доула не стала отрицать, случай действительно был.Женщина решила самостоятельно, без сопровождения пройти процесс беременности и родов в Мексике. Самоуверенная, без знания языка, без поддержки близких, решила рожать дома.

Я знала, что домашние роды набирают популярность. В России, как, впрочем, и в Мексике, это тоже не редкость.

Но сама я крайне негативно относилась к такому варианту.

Здравый смысл сразу подкидывал кучу вариантов, когда всё пошло «не по плану» и рисковать двумя жизнями мне казалось абсурдным. На своём опыте первых двух родов я знала, что ситуации могут быть непредсказуемыми.Даже если ребёнок долгожданный и ты абсолютно готова к его появлению. Как говорится, человек полагает, а Бог располагает.

Но против моды не попрёшь, и молодежь упрямо ставит эксперименты над собой. Той молодой роженице не повезло. Случилось осложнение: открылось кровотечение. Денег на дорогого врача у неё не было, но она всё же приехала в самую доступную платную клинику. Врач сделал всё, что мог, но было слишком поздно. Спасти девушку не удалось. Она умерлапосле родов. Ребёнка спасли и позже передали отцу. Ещё долго шло разбирательство и искали виновных. Но жизнь человека уже не вернуть. Пятно на репутации из-за смерти клиентки так просто не смоешь.

Моего энтузиазма рожать в самой доступной, хоть и платной, клинике поубавилось. Нас убеждали, что специалисты там отличные. Этот случай единичный.

Всё равно было не по себе.

В этом деле не обошлось без шумного разбирательства, клинику закрыли на пару лет. Сейчас, конечно, уже всё поутихло, и там работают профессионалы, специалисты высокого уровня. Тем не менее из-за подпорченной репутации цены ниже в несколько раз и статус сильно пострадал. Нам показалось, что наша доверенная доула пытается нас убедить помочь поднять репутацию клиники своим выбором.

Даже это не стало для меня аргументом. Я доверяла своей интуиции, а она неумолимо шептала про лучшую клинику, где летальных исходов не было и есть банк крови. На всякий случай.

Это были непростые дни. Первое испытание веры, борьба с сомнениями, желание всё бросить, пока ещё ничего не оплатили. Но мечта и дух авантюризма победили, и мы продолжили подготовку.

Отмели самый дешёвый вариант. Мы знали, что есть надёжная клиника, без единого летального исхода со специалистамисамого высокого класса. Дорого, но надёжно.

Таких гарантий мне хотелось.

Дело в том, что в голове постоянно всплывала тема смерти. Сорокалетний рубеж сам по себе — кризис. Переход. Смерть — Возрождение. Из одного состояния в другое. Из молодости в зрелость.

А рождение ребенка — это не только испытание, это жертва. Я понимаю, что сейчас медицина шагнула далеко и смертность снизилась. Но в любом случае в момент родов женщина уязвима, как никогда.И эта мысль, как заноза, сидела в моей голове. Против древних инстинктов не попрёшь. Надо признать: МНЕ было СТРАШНО рожать.

Первые затяжные роды и травма сына, вторые роды с асфиксией и капельницами в реанимации–вот что я помнила отчётливо, чем ближе подходил срок.

Я жутко боялась, что с малышом что-то случится. Ещё до идеи с Мексикой я думала о том, как в этот раз предусмотреть всё и выбрать самый оптимальный вариант?

Живыми картинками одно за другим вставали воспоминания.

Далёкий 1998 год. Мой первенец не спешил. Я одна на весь этаж роддома. Врачи празднуют, им дали зарплату, которую задерживали месяцами. Им не до меня.

А мне было жутко плохо. Болючая капельница с окситоцином действует, даже капая мимо. Схватки усиливаются. Вену вздуло пузырём. Я лежу после эпидуралки. Ноги обездвижены, а схватки всё сильнее. Я всё равно их прекрасно чувствую. Неимоверная боль. На мои крики никто не подходит. Жуткое чувство одиночества и страха сдохнуть тут, так и не родив.

Между схватками я, как могу, успокаиваю себя и малыша. Как сумасшедшая, разговариваю сама с собой. Иногда почти в бреду. В конце концов всё подошло к финалу.

Я на своих ногах дошла до родовой и очень быстро встретилась с первенцем. В родах сын получил травму шеи, но мне никто ничего не сказал. Зачем портить статистику?

Через три дня выписали. О том, как я выхаживала моего сыночка–отдельная история. Хорошо, что обошлось без инвалидности.

Наученная горьким опытом, я хотела перестраховаться, рожая второго сына. Мы уже могли позволить себе отдельную палату и акушерку. И, кажется, всё предусмотрели и обсудили. Но акушерка нас обманула и, по закону подлости, я попала рожать в её смену. Так зачем же упускать возможность двойной оплаты? Я опять рожала в одиночестве. Только с той разницей, что отделение было забито под завязку. Рожениц много. А бригад всего две. Они, милые, бегали в пене, от одной к другой, принимали роды по одному и по двое, кто как успевал.

Я опять осталась одна. В своём платном боксе, в дальнем углу коридора. Иногда ко мне заходила акушерка, слушала сердцебиение малыша и…уходила к другим. Ибо им нужнее.

Когда схватки стали нестерпимыми, я вышла в коридор и в отчаянии схватила своего врача за руку. Она,к счастью, в этот момент шла мимо моего бокса. Сказала, что пора, в надежде, что меня хотя бы посмотрят. Но нет. В ответ я услышала: «Милая, потерпи! Сейчас я приму роды у женщины и — сразу к тебе». В тот момент я не выдержала и сказала, что требую мою оплаченную акушерку.

Приняв роды, минут через десять-пятнадцать, она явилась в бокс. Потирая ручки от радости, сказала: «Пора рожать».

Но всё пошло не так удачно, как хотелось. Акушерка что-то крикнула в коридор, пока я корчилась от боли на родовом столе. Прибежали два неонатолога. Ребёнок застрял,запутался в пуповине.И родился фиолетово-синий, с двойным обвитием. Молча. Его завернули и унесли из боксана моих изумлённых глазах.

Я опять осталась одна.

Господи, эти минуты казались вечностью. Что с моим малышом? Где-то за стеной громогласно разорвал звенящую тишину крик малыша. Который по счёту за этот день? Я не знала. Я молилась, чтобы это был мой мальчик. Тревога сковала тело. Меня трясло, как осиновый лист на ветру.

Прибежала врач: «Ну что, рожаем?» Посмотрела под пелёнку и ахнула: «Уже родила? Молодец!»Едва успела ей крикнуть вдогонку: «Что с ребёнком, скажииииите?!»

Она выскочила из палаты. Через несколько минут вернулась акушерка. Рассказала, что сына удалось реанимировать. Его осмотрели, обработали, взяли анализы. Сделали необходимые процедуры. Сейчас с ним всё в порядке, но малыш под капельницей. И побудет под особым присмотром несколько дней.

Хотя мне его всё равно показали. И даже мужа пустили в бокс. Вот оно — преимущество платных родов. Хоть какое-то.

Мы встретились втроём. Трогательный момент счастья и единения. В эти минуты я чувствовала крепкую руку мужа, его поддержку. Я была не одна.

Со слезами на глазах и улыбкой на устах от переполняющих душу чувств смотрела в лицо сыночка, пусть с синяками, но живого. На сердце отлегло. Спасли.

А через час или два вернулась врач, чтобы завершить со мной: зашить разрывы и, наконец, перевести в послеродовое отделение. Сын ещё сутки находился под капельницей. А я пыталась восстановить равновесие в отдельной палате. Снова платной. Ибо в общей творился дурдом. Мои нервы были на пределе после перенесённого стресса и мучительных родов. Нужнее был покой. И я в очередной раз с благодарностью вспомнила мужа, который настоял на платной палате. Сразу решил вопрос. Хотя мы не были богачами. Он с искренней любовью заботился о нас.

Конечно, после такого опыта родов в моей голове крутились страхи, как в темпе вальса движутся танцоры.

В двадцать, когда рожала первенца, была молода и здорова. В тридцать, во вторые роды, всё должно было пройти гладко, так как я подготовилась к ним и учла всё. Да не всё, как оказалось.Рожать в сорок было для меня смерти подобно. И потому изменить разом всё и рожать за границей казалось спасением. Иррационально? Сто процентов. Но в глубине души я верила — правильно.

Окончательно принять решение мне помог случай из моей практики. Тогда я часто проводила Магический Театр, психотерапию искусством. В одном из них ключевой фигурой была Смерть. Она пригласила меня к себе и сказала важные слова: «Этот малыш — моё благословение. Мой подарок тебе. Ты заслужила. С ним и с тобой всё будет хорошо, лети. И не бойся ничего. Я гарантирую, там вы будете живы».

Такого благословения я не ожидала.

Со слезами на глазах приходила в себя от этого откровения. Меня снова трясло мелкой дрожью.

Не впервые я получаю весточки от архетипов (архетип — совокупный первобытный образ, понятие, идеал, порождённый коллективным бессознательным), но этот случай стал особенным.Я ухватилась за роды в Канкуне, как за соломинку. Внутри крепла вера: всё будет хорошо.