Мой граф де Бюсси

Светлана Дениженко

Хотелось ли вам хоть один раз в жизни побывать на страницах любимых книг? Вернее, окунуться в мир ваших любимых героев, о чьих судьбах с упоением читаете и за кого переживаете всем сердцем? Хотели бы побродить по тем же улицам, испытать на себе все тяготы или, наоборот, прелести выдуманного писателем мира? Что если эта мечта вдруг осуществится самым неожиданным образом? Екатерина Шнуркова, менеджер аналитического отдела крупной компании, самая обычная москвичка, для которой личная жизнь пока не стоит на первом месте, однажды вечером оказывается в совершенно реальном мире давно ушедшего 16 века. Да не где-нибудь, а во Франции! Что ждет её на страницах собственного романа?

Вечер тихо шептал мелодию любви, призывая ночь. На балконе высокого дома стояла стройная темноволосая девушка и смотрела на дремлющий город. Огни зажигались на небе и на земле. Или это вокруг неё были звезды? Прохладный воздух перебирал складки тонкого пеньюара. К девушке медленно вышел из комнаты мужчина и встал рядом, теплыми ладонями дотронулся до её плеч и обнял тонкое, словно хрупкий сосуд, тело возлюбленной.

— Ты должен знать обо мне всё, — прошептала она, освобождаясь из объятий любимого.

— Всё? — так же тихо спросил он. — Я уже знаю немало…

— Этого недостаточно. Я не хочу, чтобы между нами стояло прошлое…

Глава 1

То, что понедельник — не самый лучший день в жизни и так понятно, но чтобы настолько…

Офис, вернее один из его кабинетов, замер в ожидании. Коллеги с любопытством и трепетом, надо признаться — не напрасно, уставились на меня, прислушиваясь к происходящему. Я же — Екатерина Шнуркова, младший менеджер отдела аналитики (великовозрастная девица, аж двадцати двух лет отроду), уже минут десять ползала под столами сослуживцев в поиске моего ненаглядного Рокфора.

Надо сказать, он всегда был довольно-таки послушным крысом и спокойно сидел в моей сумке, ни на кого не нападая, если к нему не лезли. Пару раз, правда, кусал воров, посягнувших на мой кошелек, которого у меня никогда не имелось. Деньги я привыкла носить на себе — в брюках, поскольку почти всегда ходила в них. Но карманникам все равно, в какую сумку лезть, а Роки — сторож хоть куда. Во всяком случае, за документы я могла не опасаться. Вряд ли кто осмелится их утащить из-под носа моего крыса.

Брюк у меня — великое множество, но самые популярные из всех — это джинсы и коротенькие летние «полумерки», как я их называю. Штанишки собственного пошива, средней длины, что-то между шортами и обычными шароварами — широкие «завертыши» чуть выше колен. И обязательный в них атрибут — множество явных и потайных кармашков. Брюки я люблю!

Сегодня же, как назло, вырядилась в юбку, впервые за пол-лета, поскольку жара стояла невыносимая — 35 градусов в тени. Поэтому на мне красовался светло-бежевый топ, а в дополнение к нему — синяя джинсовая юбчонка (длиной около тридцати сантиметров). И хотя в офис так ходить не положено, и если честно, то для меня очень даже непривычно, но я все списала на жару и решила, что раз в год — можно. Тем более, что моя фигура позволяла носить юбки любой длины.

И все было бы хорошо, не загляни ко мне в сумку, за расческой, Анька, секретарша шефа. У той вечно, то помады нет, то расчески, то еще чего-то важного. Оттого она носится по офису каждое утро не хуже шмеля, выспрашивая, у кого можно позаимствовать на пять минут. Мы все уже привыкли к этой её особенности «растеряшки — Машки» и либо отмахивались, либо давали на время, чтобы только отстала и не ныла своим детским голоском:

— Ну, девочки! Ну, что вам, жалко — что ли?

— Свое надо иметь! — неизменно откликалась Марья Сергеевна, главный менеджер отдела, — И нечего по офису мотаться! Детский сад на выезде, честное слово!

— А я и имею, только дома забыла… — тянет свою песню Анька, — Щас плакать буду!

И начинает ныть почти по взаправдашнему, только противненько так получается, что тут же хочется, чтобы она замолкла, и лучше — насовсем.

Вот и сегодня:

— Девочки! Я расческу забыла. Есть у кого? Катька, дай причесаться!

И не успела я ей возразить, как она сунула нос в сумку, а там мой зверь. Ощетинился, да как прыгнет к ней.

Анька завопила на весь офис:

— У нее крыса в сумке!

И так как, коллектив у нас женский, все дружненько завизжали и быстренько запрыгнули на столы. И вот я вынуждена ползать и искать Роки (это сокращенно и любя), он бедняжка испугался и где-то засел, притаившись. Мои же дамочки отказывались работать, пока зверя не найду и не уберу подальше с глаз.

В такой позе (ползающего младенца) меня и застал наш шеф — Виктор Алексеевич. Мужчина в расцвете лет: разведенный, богатый, высокий брюнет (без пивного животика), с проседью на висках, приятной улыбкой и бесенятами в смешливых глазах. Красавец, жаль не в моем вкусе.

Он взглядом оценил обстановку и усмехнувшись поздоровался, притворив за собой дверь кабинета.

— День добрый, дамочки!

«Дамочки» при виде директора приняли, насколько было возможно, достойный вид, сползли со столов в кресла, но настороженно смотрели под ноги и вокруг.

— Шнуркова, ты что делаешь на полу? — изумился шеф, разглядывая меня с притаившимся в глазах смешком.

— Я… линзы ищу, — пробормотала первое попавшееся на ум.

— А-а-а, — протянул он с пониманием, — не знал, что носишь. Вы бы помогли товарищу по несчастью! — обратился Виктор Алексеевич к окружающим.

— Спасибо, я уже нашла…

— Да, Мария Сергеевна, вы мне отчет с утра обещали. Я жду.

— Хорошо, Виктор Алексеевич! Все готово, сейчас занесу, — засуетилась она и, подхватив нужную папку, с явным облегчением выскользнула в коридор.

Директор, как галантный кавалер, пропустил даму перед собой. И уже на выходе обернулся и бросил мне через плечо:

— Катя, я впервые вижу вас без штанов! Вам очень идет!

Он вышел, а нарастающий смех чуть не убил меня на месте. Девчонки расхохотались так, что к нам заглянул Усачков, наш программист, и с озабоченным видом спросил:

— У вас тут что? Именины?

— Да какие именины! Катьке шеф комплимент отвесил, закачаешься! — повизгивая и похрюкивая, ответила Анька.

Но увидела мой кулак, вспомнила про крыса, и испуганно икнув, поспешила смыться с глаз.

Тут я увидела Рокфора и, подхватив беднягу, наконец поднялась с пола. Посадила моего глупыша в сумку и выскочила в уборную.

Да, так насыщенно у меня еще день не начинался. Теперь эту шутку разнесут по всем отделам офиса, и мне хоть на глаза никому не показывайся. Вот ведь, будто промолчать не мог, юморист несчастный.

Я чуть не разревелась с досады. Итак, моя жизнь сплошное недоразумение, а тут еще шеф, со своими шуточками.

Умылась прохладной водой, охлаждая, распылавшиеся от позора, щеки. Косметикой я почти не пользуюсь, подкрашиваю немного глаза, а губы и так яркие, словно меня в детстве вместо молока малиновым вареньем кормили. Поэтому ни дождя, ни умывания — не боюсь, мой грим не сползет.

— Эх, Роки, дурачок! И как мне теперь людям в глаза смотреть? — я вздохнула и понуро отправилась на рабочее место. Но за весь рабочий день не заметила косых взглядов и смешков за спиной, будто ничего не произошло. Это казалось странным. Все выяснилось, когда после работы ко мне подошел шеф и, взяв нежно за локоток, отвел в сторону.

— Катюша, вы извините меня. Я сегодня с утра «сморозил» нечто лишнее. Хотел сделать вам комплимент, но не вышло. Вы чудно выглядите. Вам очень идут юбки. Пообещайте, что простите старого дурака.

— Ну, что вы… я и не думала, что…

— Не смущайтесь, Катя. Я виноват, но очень надеюсь на прощение. Простите меня?

— Да, конечно.

— Вот и славно, — улыбнулся он. — До завтра!

И пока я успела еще что-то сказать, шеф уже покинул офис своей летящей быстрой походкой.

Конечно, мне приятно было его внимание. Еще бы! Но то, что он извинился, являлось полной неожиданностью. Я улыбнулась и поспешила домой, есть очень хотелось, а мне еще предстояло не только приготовить ужин, но и купить его. Поэтому, первым делом, выбравшись из душного автобуса, мы с Роки поскакали к рынку за продуктами. Накупив всякой всячины и для себя, и для крысеныша, я вдруг натолкнулась взглядом на сухонькую старушку. Та с любопытством рассматривала меня. Мой путь лежал как раз мимо нее, и свернуть между киосками было невозможно. Опустив взгляд под ноги, я постаралась пройти незамеченной. Но вдруг услышала тихий шепоток:

— Доченька, на минуточку… умоляю… Не могу, когда так просят. Повинуясь совести, обернулась и встретилась с её синими огоньками глаз.

— Что вам, бабушка?

— Прости меня, доченька. Я бы никогда… тут, пенсия кончилась, за квартиру сейчас много берут, а мне не хватает…. Я бы не стала, если бы для себя, перетерпела бы, а у меня две кошки и собака, их кормить надо, не выбросишь ведь животинку… — тяжко вздохнула она, вытирая глаза белым платком. Да и сама старушка чистенькая, на попрошайку или пьянчужку не похожа.

— Сколько вам нужно? — спросила я и полезла в сумку за купюрами. Сегодня они у меня по «сумочным» кармашкам в разнобой затолканы.

— Нет, дочка, мне даром не надо, я не возьму. У меня чеснок вырос на окне — хороший, может, купишь?

— Чеснок? — удивилась я.

Но старушка уже вытащила из старенькой, потертой сумчонки белоснежную связку из нескольких чесночных головок.

— Купи, дочка. Он и для здоровья полезный и, может, еще на что сгодится. А вот эту головку, если для мужа готовить будешь, али для любимого, то вкус — незабываемый. Твоему мужчине — точно понравится! — подала она мне чуть синеватый, некрупный, по сравнению с белыми головками, чеснок.

— Спасибо, бабушка, только у меня нет никого…

— Будет, обязательно будет, — пообещала она и отвесила низкий поклон, когда я ей подала несколько сотен, завалявшихся в кармашке сумки. Дала бы и больше, только уже потратилась. Много денег с собой не ношу, только так, на еду, да на проезд.

— За твою щедрость Господь тебя наградит! — сказала старушка и потихоньку зашаркала ногами прочь.

Мне бы её остановить, адрес спросить, может, она одинокая. Да, скорее всего так и есть. Я бы помогла ей хоть «звериков» содержать. И, как всегда, подумалось обо всем этом поздно, уже у двери квартиры.

«Ладно, завтра специально на рынок зайду, вдруг еще с ней увидимся. Или, может, её продавцы запомнили. Надо поспрашивать», — решила я и успокоилась.

Пора было принять душ и браться за ужин.