Бесконечная любовная нужда. Любить! Но как же? По-своему

Светлана Госса

Путешествие в мир любви. Хороший замысел любовных рассказов. Главное даже не то, чтобы любовь сбывалась, а хотя бы была. «Никого не виню, что порой легче тело содрать, чем пальто. Все гниет на корню. Я не ведаю, что я и кто. Я, как жгут, растянул окончания рук, я тянулся к звезде. Мне везде было плохо и больно. Везде. От себя не уйти. Что-то колет в груди. И качаются тени. На стене. И закат непохож на рассвет. Я, войдя в этот мир, оказался в чужом сновиденье. Пробуждения нет». Б. Рыжий

Любовь моя — есть авантюра. Зачем мне друг? Я проживу без друга.

Но выскажу ему, что накипело. А дальше как? Любовь-то улетела

С Дмитрием судьба свела меня на сайте знакомств. Изначально это была несерьёзная авантюра. Несколько раз встретились после двухнедельной переписки. На третьем свидании всё случилось, и начался наш роман. Его я не забуду никогда.

Надо сказать, планов никаких не строили. Разойтись бы культурно, прежде поблагодарив друг друга за приятные минуты времяпровождения. Так нет, темперамент или страсть, а может, ревность взыграла, да так, что я готова была снести всех и всё на своём пути.

Вот и в тот день я находилась в необыкновенном внутреннем возбуждении. Было уже несколько ошибок с моей стороны, что одной больше — явная погибель. Тут же набрала знакомый номер, после двух пропущенных. Я с полной уверенностью могу сказать, что Дмитрий хотел встретиться. Так как состояние моё было критическим, то и ляпнула после приветствия глуповато и грубо:

— А что, разве с овцой встречаются? Неужели это возможно? Я же овца!

Дмитрий молчал.

— Ты не сердись на меня, — продолжала я, — за то, что я отказываю тебе в свидании. Я так сильно проникнута сознанием того, что я нуль перед тобою, в твоих глазах, что тебе будет в радость принять от меня несогласие!

— Я уже и не знаю тогда, что?.. — произнёс мужчина.

— Как же! — досадовала я — Тебе больше свидание нужно, чтобы убедиться, ссохлась ли я по тебе. И как это великолепно. Комичнее и грязнее нельзя показать, как женщина любит всё сильнее, при этом называть её дурнушкой и спрашивать: не желаешь встретиться, не хочешь ли? А? Как тебе это нравится, Дима?

— Ты сегодня особенно резка, — сказал Дима.

— Ты знаешь, я с недавних пор себе позволяю говорить иногда очень откровенно. Повторяю, я твоя овца, а пастух не стыдится, и овца оскорбить не может.

— Что за бред! И терпеть я не могу этой «стадной» теории.

— Заметь, Дима, что я не потому говорю про мою овечью шкуру, что желаю быть твоею овцой, а просто — говорю как о факте, совсем не от меня зависящем.

— Зачем ты позвонила?

— А ты зачем мне звонишь? — спросила я в ответ. — Теории «стадной» не терпишь, а покорности требуешь: «Отвечать и не рассуждать!» Хорошо, пусть так. Зачем перезвонила, спрашиваешь? Люблю! Любовь — это всё!

— Спасибо, — произнёс Дмитрий. — Понимаю, но не впадать же в такое сумасшествие! Как же тебя с небес спустить? Ты ведь доходишь до фанатизма. Для чего?

— Разумеется, для того, чтобы быть лучше себя вчерашней. И стать для тебя другим человеком, а не «овцой».

— Хм, а я подумал, тебе дурость в наслаждение, — сказал Дима.

— Ты подумал? — закричала я. — Конечно! Мне от тебя о моей дурости — наслаждение! — продолжала я бредить. — Но я хочу, может быть, попытать и другого. Меня твоя знакомая поднявши брови рассматривает. При этом высокомерно не здоровается. А как недавно братец твой наставления читал за то, что родственница не уехавшая побеспокоится, если узнает об отношениях наших? А я, со своей стороны, может быть, желаю страстно взять и пенделя дать обоим?!

Конец ознакомительного фрагмента.