Эра победителей

Светлана Викторова

Единственная дочь Правителя государства, дерзкая и бесстрашная, отправляется на поиски украденной реликвии – священной Чаши.Но, оказавшись в смертельной опасности, понимает, что угодила в сети коварных планов Правителя враждебного государства, цель которого хитростью, вероломством и силой подчинить своей власти соседние земли, включая те, которыми правит ее отец.Девушка намерена выжить, чтобы разоблачить злодея.

Глава 7.

О том, как оправданная бдительность может оказаться бесполезной.

И о том, как обида побеждает благоразумие

Было около полудня, когда Имакс верхом на своем жеребце приближался к Флесилу.

Внезапно нечто интересное на дороге привлекло его внимание. Он резко натянул поводья, и его конь, взметнувшись на дыбы, возмущенно заржал.

Имакс спрыгнул, примирительно похлопал жеребца по холке и присел у обочины, внимательно разглядывая следы, оставленные проехавшей повозкой. Четкий отпечаток явно указывал на то, что заднее колесо справа значительно виляло, а также и на то, что «провиляло» оно здесь совсем недавно.

Имакс не стал медлить. Он был уверен, что догонит повозку, и, ловко вскочив в седло, пришпорил жеребца.

То, что они с Глоей стали свидетелями похищения чаши из Храма Солнца (теперь он в этом не сомневался), не давало ему покоя. Он мечтал разыскать чашу и не мог позволить себе проигнорировать такой неожиданный шанс.

Он въехал во Флесил и почти миновал его вдоль Бархатной гряды, когда, наконец, увидел впереди цель своего преследования.

К сожалению, на этот раз ему суждено было пережить разочарование.

Процессия из пеших монахов, сопровождавших несколько повозок, передвигалась в сторону моста. Монахи могли следовать в монастырь, находившийся по ту сторону реки.

Имакс догнал последнюю из повозок — вне всякого сомнения, это ее колесо оставляло виляющий след. Кроме этого колеса, у нее не было ничего общего с той, которую он надеялся разыскать.

Монахи, увидев приближающегося всадника, отступили к обочине, уступая ему дорогу.

— Куда путь держите, братья? — спросил Имакс, желая их поприветствовать.

Ему никто не ответил. Он встретился взглядом с одним из монахов, но тот поспешно отвел глаза и прошел вперед.

Имакс остановился. Вся процессия неторопливо прошла мимо него в прежнем направлении. В этом молчаливом шествии не было ничего особенного, но Имакса удивила какая-то общая угрюмость и скованность.

Ему ничего не оставалось, как повернуть обратно.

Во Флесиле он выполнял свои дела, но встреченные монахи не шли у него из головы.

Весь день Имакс испытывал беспокойство и уже под вечер принял решение переговорить с Верховным Правителем.

Подойдя к Дворцу Единства, он, замедлив шаг, подумал, что у него нет даже повода просить встречи, всего лишь какие-то смутные подозрения. Потом решил, что не стоит добавлять сюда еще и собственную вялую нерешительность, и уверенной походкой вошел в Палату.

На удивление Имакса, в приемной почти не было людей, хотя обычно в это время, несмотря на конец дня, целая очередь ожидала аудиенции по разным вопросам.

Имакс почувствовал себя увереннее, решив, что небеса поддерживают его решимость поговорить с Верховным Правителем.

После доклада он вошел в кабинет, они обменялись приветствиями, Крафт пригласил его сесть и сделал выжидательную паузу.

Имакс, не отвлекаясь на предисловия, напрямую спросил:

— Известно ли, что за странный караван направился сегодня после полудня в сторону монастыря?

— Монахи Глариады просят убежища. Их приют слишком пострадал от нашествия Кабуфула. Я принял сегодня их представителя и позволил им остановиться в нашем монастыре. Настоятель не возражает. Позволь спросить, чем вызван твой интерес?

— Все выглядит очень странно… Я сам сегодня из Глариады, но не видел их по дороге ни впереди, ни позади себя. Догнав их, я понял, что между нами была совсем небольшая дистанция. С какой стороны тогда они попали во Флесил?

— С какой стороны — не знаю, да и какая разница? Не оставлять же их в саду, под деревьями, глариадцы всегда были добры к нам.

— А вдруг они не из Глариады? — не унимался Имакс. — Не понравились они мне чем-то. Лица какие-то…

— Ну, какие?

— У монахов взгляд совсем другой, открытый, лица приветливые, и заговаривать они всегда первыми любят. А эти меня увидели — потупились, глаза от земли не отрывают…

— Да какой взгляд, когда беда такая? Не то время сейчас, чтобы беседы разводить. Монахи — тоже люди. Взгляд, лица…

Имакс молчал.

Крафт призадумался. Он всегда доверял этому парню, его внимательности и интуиции. Но на этот раз его подозрения казались Крафту совершенно беспочвенными. А если — нет?

— Хорошо, Имакс. Благодарю тебя. Ты правильно сделал, что пришел. Учитывая обстоятельства нынешнего времени, я сейчас же прикажу проверить наших гостей прямо в монастыре. Надеюсь, это не оскорбит их, если мы извинимся. Ты прав, Имакс. Всегда лучше развеять подозрения, чем копить их.

Из Палаты Управления Имакс вышел с приятным чувством исполненного долга. У него восстановилось прекрасное настроение, и он на разный манер стал напевать про себя последнюю фразу Крафта: «Лучше развеять подозрения, чем копить их».

Но, как это часто бывает, события предпочли обернуться своим, непредвиденным, ходом.

Кабинет Верховного Правителя пустовал от посетителей лишь считанные минуты, после того как его покинул Имакс. Вслед за ним появился посыльный с письмом от Салидеи.

В нем она взволнованно сообщала, что их дочь не была на занятиях и не вернулась домой после них, и вообще никто из знакомых ее не видел в течение всего дня, после того как она еще утром побывала в продуктовой лавке.

Крафта очень взволновало это известие. Он поднял на ноги все Военное Управление, разослал гонцов туда, где, по его мнению, можно было что-то узнать об Игрит.

К величайшему сожалению, которое тогда ему еще только предстояло испытать, Крафт забыл о своем разговоре с Имаксом и о подозрительных монахах, расположившихся у самого города.

После того как весь Флесил только и говорил, что об исчезновении золотой чаши из Храма Солнца, Флайд, конечно, догадался, что за товар он взялся переправлять. Он по началу отчаянно сожалел, что позволил уговорить себя, и мечтал побыстрее избавиться от этого груза и самого Патиста, и с трудом делал вид, что ни о чем не догадывается, а Патист помалкивал, так как не горел желанием обсуждать это.

Но вскоре Флайд сообразил, что может использовать сложившуюся ситуацию с личной выгодой. И дело не в том, что он, без сомнения, получит свою долю от сделки, но самое главное — его осведомленность теперь может здорово помочь ему в том мероприятии, которое он затеял для сближения с Игрит.

Как удачно всё сложилось! У него теперь есть шанс не только многократно увеличить свой личный рейтинг в глазах его бескомпромиссной подруги, но и, кто знает, может, его ждет слава национального героя?

Иначе говоря, Флайд решил направить развитие дальнейших событий по собственному сценарию. А что? Цель его благородна — он желает вернуть похищенную чашу на законное место. Да, он будет неутомимым и бесстрашным, и главное — в результате это принесет всем только пользу.

Патист получит своё вознаграждение, он — своё, чаша вернется в Храм Солнца, и в итоге одураченным окажется только настоящий злоумышленник — так и поделом ему!

Флайд был вдохновлен своей находчивостью и немедленно приступил к делу.

Как только чаша была переправлена в Глариаду, он отправился на Родник, почти уверенный в маршруте похитителей, по крайней мере до этого места, и снял подходящий номер в гостинице.

За Игрит он выслал одну из своих повозок и был уверен, что она не устоит против его предложения. Так и вышло.

Теперь они вместе сидели у распахнутого окна за небольшим столиком, не сводя глаз с дороги, внимательно вглядываясь во все прибывающие со стороны Флавестины повозки.

— Флайд, если мы, допустим, обнаружим на одной из повозок чашу, что мы будем делать? Мы же не сможем ее просто так забрать?

— Там будет видно. Что-нибудь придумаем. По крайней мере, мы её обязательно проследим. Знать у кого чаша — это уже половина дела… Смотри-ка туда!..

По дороге медленно приближался фургон, мерно раскачиваясь на ухабах. Было видно, что он загружен. Флайд и Игрит насторожились.

Фургон свернул с дороги к роднику, и возница остановил лошадь у поилки. Напившись сам, он направился в закусочную.

Флайд взглянул на Игрит загоревшимися глазами:

— Так, мой выход! Ты все поняла?

— Да. Теперь я дежурю у того окна, — Игрит показала рукой на противоположную стену. — Как только увижу, что он вышел из закусочной, быстренько возвращаюсь к этому окну и делаю вот так…

С этими словами Игрит звучно захлопнула створки.

— Отлично, — одобрил Флайд, — я пошел…

— Флайд, — Игрит остановила его, — будь осторожен…

Он улыбнулся, хлопнул ее по плечу вытянутой рукой, как у них было принято в детстве, и вышел из номера.

У родника стояла еще одна повозка, у которой суетились два человека. Дожидаясь пока они уйдут, Флайд напился из родника, прогулялся вдоль поилок, постоял, любуясь на небо, и еще раз напился.

Когда все удалились, настал подходящий момент.

Флайд взглянул на окно — оно было по-прежнему открыто.

Он подошел к фургону, осмотрелся по сторонам и заглянул внутрь. Беглым взглядом он увидел, что там лежало что-то объемное, накрытое сверху полотном.

Флайд еще раз оглянулся и ступил на приступки. Только он протянул руку, чтобы приподнять полотно, как до него донесся громкий хлопок закрывающегося окна.

Флайд слетел со ступеньки, на которой стоял, и едва не упал.

Взглянув на здание гостиницы, он увидел, что их окно по-прежнему открыто, а в глубине комнаты, глядя на него, стоит Игрит, пожимая плечами.

Он понял, что тревога ложная: это закрылось окно их соседей.

Флайд приготовился вновь повторить попытку.

Он опять взобрался на приступки, дотянулся рукой до полотна и осторожно приподнял его за уголок. В следующее мгновение он резко отпрянул и вновь свалился со ступенек — прямо на него заспанными глазами смотрело чье-то удивленное лицо…

…Еще несколько повозок было осмотрено, но безрезультатно. Чаши не было.

Патист, если его сделка состоялась, уже по всем расчетам должен был давно передать чашу.

Флайд начал подумывать о том, что его теория где-то дала трещину.

Ну, и что? Зато они вдвоем с Игрит… Он так скучал по ней… А теперь она рядом — как всегда уверенная, рассудительная и неунывающая — прежняя Игрит. К тому же, невероятно красивая…

— Знаешь, Игрит, а не заказать ли нам в номер ужин с фруктами? Что-то есть хочется…

— Заказать… Только после того как проверим вон ту повозку… — она кивнула в сторону дороги.

Флайд увидел в окно, как к роднику приближалась повозка с двумя ездоками. Она была без верха, и в ней лежал какой-то груз, сверху накрытый пологом.

Оба человека сошли, напились у источника, оставили лошадь с повозкой у поилки и направились в закусочную.

Один из них был в черном плаще, постарше и выглядел главным. Другой, одетый в холщовую тунику, похоже, прислуживал ему.

— Что ж, — сказал Флайд, поднимаясь, — после — так после… Ну, я пошел. Схема та же…

— Удачи!

Дело близилось к вечеру, и жизнь на дороге замирала. У родника стояла только одна повозка — та, что подъехала последней. Флайд был уверен, что проблем не будет. Сейчас он увидит очередную кучу хлама в ней и вернется в номер. Наконец-то они поужинают…

Не успел он приблизиться к повозке, как услышал, что окно над его головой с грохотом закрылось. Флайд поднял глаза: за окном стояла Игрит и отчаянно ему жестикулировала.

Он едва успел скрыться за углом, как с другой стороны здания появился один из прибывших и направился к своей повозке.

Флайд поднялся в номер.

— Наблюдаю за ними: вошли в закусочную, — сообщила взволнованно Игрит, — глазом моргнуть не успела, смотрю — один выходит, тот, что в черном плаще, и так быстро к роднику идет! Я скорей на ту сторону — тебя предупредить!…Что-то не нравится мне эта пара…

— Пара как пара. Посмотрим, что дальше будет…

Они опять расположились у окна, откуда им было хорошо видно лошадь у водопоя.

Человек взобрался на повозку, удобно расположился в ней и даже прилег, укрывшись плащом.

— Похоже, этот не голодный…, — констатировал Флайд, вновь открывая окно.

Время текло медленно, но ждать пришлось недолго.

Вскоре они увидели, как из-за угла появился второй, возвращаясь к повозке. Они обменялись между собой несколькими фразам, но о чем говорили, не было слышно. Затем подошедший занял место в повозке, а человек в плаще встал и направился в закусочную.

Игрит и Флайд переглянулись. Им в голову одновременно ворвалась одна и та же мысль — дежурят!

— У них чаша! — воскликнул Флайд.

— А, может, они что-то другое стерегут? — усомнилась Игрит.

— Вот это и надо выяснить — что они там стерегут… Хорошо, если они на ночлег останутся, а если — нет? Сейчас этот, второй, поужинает — и они уедут! Как быть?

Они опять выглянули в окно. Человек в повозке безмятежно дремал, дожидаясь своего напарника.

— Игрит, сделаем так: я постараюсь его отвлечь, а тебе нужно во что бы то ни стало заглянуть под полог! Хорошо? Станешь за углом. Как только поймешь, что момент подходящий — действуй! Или лучше вот что: возьми мою лошадь в конюшне и приведи к водопою, чтоб ближе быть… Поняла?

Флайд вывел лошадь с бричкой, на которой прибыла Игрит, и подошел к роднику. Затем набрал воды в бочонок, намереваясь погрузить его.

— Простите, — обратился он к человеку, отдыхавшему неподалеку в своей повозке, — вы не могли бы мне помочь?

Человек поднял голову и взглянул на него глазами, полными недоумения.

— Пожалуйста, помогите мне бочку погрузить на бричку, — попросил Флайд, указывая рукой в сторону родника.

Человек неуверенно огляделся, но с повозки сошел.

В это время Флайд увидел, как Игрит вышла из конюшни и подвела лошадь к поилкам, максимально приблизившись к таинственной повозке.

— Вот сюда…

Игрит подошла к повозке и незаметно взялась за полог.

В это время человек неожиданно обернулся — Игрит отпрянула.

Потом он стал так, чтобы видеть свою повозку, помогая Флайду погрузить бочонок. Игрит все время оставалась у него в поле зрения и ничего не могла сделать.

Когда бочонок был погружен, человек поспешно вернулся на своё место.

Флайд сделал вид, что уезжает, а Игрит отвела лошадь обратно в конюшню.

— Игрит, у тебя был такой шанс! — восклицал Флайд, вновь оказавшись с нею в номере. — А ты его упустила!

— Да не было у меня шанса! Он с меня глаз не сводил!

— Он полчаса нагнувшись стоял, а ты что делала в это время?

— Флайд, это ты должен был постараться поставить его спиной ко мне, а ты сам встал! Как я могла у него на глазах рыться в повозке?

— Вот именно, я ведь загораживал тебя! Надо было просто быть проворнее, вот и всё! Теперь уже поздно…

Выглянув в окно, они оба увидели, что человек в плаще, покинув закусочную, присоединился к своему компаньону, и они, более не медля ни секунды, тронулись в путь.

— Ну, вот, — с досадой воскликнул Флайд, — мы их упустили! И всё из-за тебя! Теперь хоть гонись за ними следом!

— Ах, из-за меня!? — Игрит была возмущена таким обвинением. — Ну, конечно, ты-то ведь у нас такой ловкий, такой исключительный! Только ты один всё про чашу знаешь! И где, и когда её везти будут… Может, знаешь даже кто?! Вот и действуй! А с меня довольно!

Игрит резко развернулась и направилась к выходу.

— Игрит, ты куда?

— Я — домой. Меня родители ждут!

— Ты что? Уже поздно, завтра я отвезу тебя!

— Знаешь, Флайд, не надо меня возить, я уже не ребенок.

— Игрит, да что с тобой? Останься до утра, сейчас не безопасно на дорогах… Да и лошади устали.

— Не нужны мне твои лошади, обойдусь как-нибудь…

— Ну, что ты, как маленькая!? Ну, хочешь сейчас — поедем сейчас, только вдвоем!

— Да не нуждаюсь я в твоих одолжениях! Я возвращаюсь — и точка! А ты гонись за своей чашей, раз такой умный! Всё! Пока!

Игрит вышла на улицу.

Из окна Флайд видел, как она расплатилась и конюх вывел ей старенькую лошадку. Подобрав платье, Игрит села верхом в седло и пришпорила лошадь.

— Ну и характер… — пробормотал Флайд, провожая ее взглядом.

Затем он поглядел на дорогу — повозки простыл и след.