Зов горы

Светлана Анатольевна Чехонадская, 2018

Пропала девушка. Она вышла из своего дома в подмосковном поселке, и больше ее никто не видел. За полтора года поисков удалось найти только ее машину, а в ней – листок с номером телефона. Казалось бы, обнаружен след. Но хозяйка номера с пропавшей никогда не встречалась.Однако отец девушки не сдается. И листок с номером выводит на целую серию жесточайших убийств, совершенных по всей России. С каждым шагом все яснее, что причины убийств – в недалеком прошлом.Все явственнее зов горы Белухи – алтайской туристической достопримечательности, у подножия которой в 2004-ом году случайно встретились десять человек…

Глава 5

Салон «Одаликс» оказался в Сокольниках, во дворах, почти в такой же заднице, что и мой барак. Даже, пожалуй, поконцептуальнее: он занимал угол туберкулезной клиники.

Внутри салон больше напоминал склад — какие-то коробки, пустые стенды, парикмахерские кресла, обернутые пластиком. И лишь в глубине — пара зеркал, в которых отражались скучающие мастера в черных фартуках с желтыми квадратами.

— Господи! — сказала администраторша за стойкой. — Да полтора года назад нас тут всех чуть не поубивали. Понаехали мордовороты, стали предъявлять этот несчастный листок…

Администраторше было лет пятьдесят. Красивая, увядающая женщина, увешанная золотом. Слишком шикарная для этого задрипанного места.

Я огляделась. Одна стойка представляла различные средства для укладки. Все банки были с желтыми квадратами. Такие же квадраты я увидела на ручках круглых расчесок, лежащих перед администраторшей.

— И что? — спросила я. — Вы ее не вспомнили?

— Да не была она у нас! Никогда не была. Мы даже клиентов своих потом опрашивали, фотографию ее показывали — ее никто никогда не видел.

— А я у вас была?

— А вы не помните? — удивилась она, потом задумалась, оценивающе меня оглядела. — Честно говоря, не думаю. Голова у вас неухоженная.

Я тоже осмотрела ее прическу. Хорошая.

— Наши клиенты богаче вас, — миролюбиво объяснила администраторша.

— Но не такие богатые, как эта пропавшая девушка, ведь так? Она была для вас слишком богатая.

— А вот и нет, — обиделась администраторша. — Между прочим, мы работаем с лучшими средствами мира. Вы не смотрите на интерьер. «Одаликс» — это сегмент «лакшери».

Я снова посмотрела на коробки. Везде эти желтые квадраты и слово «Одаликс».

Как много коробок для двух мастеров…

— Слушайте, — сказала я. — Так ведь, получается, что «Одаликс» — это название производителя.

— Да. Швейцарский производитель профессиональных средств.

— Значит, вы не только салон красоты. Вы еще и дистрибьютеры?

— У меня эксклюзивный договор, — гордо согласилась женщина. — Владелец марки был ко мне неравнодушен… — она улыбнулась и подмигнула мне. — Были когда-то и мы рысаками…

— То есть вы поставляете эту продукцию другим салонам? А заодно дарите свои блокноты, правильно?

— Блокноты, фартуки, постеры.

Сегмент «лакшери». В моей жизни был только один период, когда я могла иметь к нему отношение. Это весна 2012-ого. Как же ее звали, этого мастера? Мне дала ее Липницкая — я тогда так хотела быть красивой… Она приезжала ко мне на дом. В июле 2012-го года я стерла все свои контакты… Как же ее найти?

Я задумалась. На дому она подрабатывала, а постоянно работала в каком-то салоне, откуда и таскала эти краски и щетки. Я рассказывала ей про Алтай, она говорила: «Красивые небоскребы». И еще говорила: «Удобно, скоро будет метро. Буду выходить со станции прямо к себе на работу, даже по улице идти не надо»…

— У вас есть партнеры в «Афимолле» в Сити? — спросила я у администраторши.

— Сейчас нет. А раньше были. Салон «Белль»…

День оказался воистину удачный — она была на работе. Высокая тощая с короткой стрижкой. Только теперь брюнетка. Увидев ее, я вспомнила и имя — Анюта.

Она сидела за стеклянной витриной и ковырялась в мобильном. Клиентов не было. Да и вообще, «Афимолл» казался вымершим. Все эти сияющие коридоры, атриумы, эскалаторы, рестораны и магазины пустовали. Мне повезло, что ее салон еще не разорился.

Впрочем, я знала, что к вечеру, когда из Сити повалит толпа офисных работников, торговый центр ненадолго оживет. Ведь станция метро здесь прямо в магазине.

Я неподвижно стояла перед витриной, так что Анюта заерзала и подняла взгляд от телефона.

Прошло уже три года, но она меня сразу узнала. Заулыбалась, махнула рукой. Я зашла внутрь.

— Привет.

— Привет, дорогая.

Анюта чмокнула меня в щечку, тронула пальцами прядь моих волос, покачала головой.

— У! Как все запущено!

— Остальные мастера тебе в подметки не годятся.

— Так в чем проблема? Только на дом я больше не езжу… Что? Подстричь?

— Я по делу.

— Народ стал экономить, — неодобрительно заметила она. — Кризис…

— Анют, полтора года назад ты дала кому-то мой номер телефона.

Она слегка напряглась.

— Что-то случилось?

— Да нет. Просто расскажи, кому. Если помнишь.

— Такое разве забудешь, — сказала она. — Мне за него пятьсот баксов дали.

Я подумала, что ослышалась.

— Пятьсот баксов?

— Ну да.

— И кто этот придурок?

— Я ее не знаю, — призналась она. — У меня тут сидела клиентка, Наташка Рубцова. Я отошла краску смешивать, а когда вернулась, она разговаривала с какой-то бабой. Эта баба ей говорила, что ищет поселок Белуга. На Алтае. Что ей нужны люди, которые в этом разбираются. И что она заплатит. Ну, я и вспомнила — ты же все про Алтай рассказывала. И была в этой Белуге.

— Я была в «Белогорье».

— А это не одно и то же?

— Нет.

— А чего называется одинаково?

— Ну, во-первых, не одинаково, а во-вторых, на Алтае это священная гора, и там много названий вокруг этого… Так, а дальше?

— Ну, я и написала ей твое имя и телефон.

— На фирменном листке.

— Взяла что-то, что под руку попалось. А она мне хрясь — пятьсот баксов вывалила! Шиза, конкретно. Все, больше я ее не видела.

— Слушай, а как найти эту Наташу Рубцову?

— Она в Гуанчжоу живет. Здесь наездами. Но по вичату можно. Но лучше не звонить, а голосовое отправить.

— Давай по вичату.

— Ну, наговаривай.

Она протянула мне свой телефон, а я вдруг застыла соляным столпом. Месяц погони за призраком, потом этот мерзкий визит ее отца, три недели депрессии — и вот здравствуйте, явственный след на снегу прошлого…

«Наташа, здравствуйте. Меня зовут Света. Полтора года назад Анюта в парикмахерской в «Афимолле» дала вашей знакомой мой телефон. Это связано с Алтаем. Скажите, эта ваша знакомая — кто она? Это очень важно».

Она нажимает на экран.

По коридорам торгового центра вдруг проходит волна ветра, тянущая за собой прозрачный пластиковый пакет и круглый комок июньского тополиного пуха. Кажется, что это полетело мое сообщение. Оно унесло за собой часть моего мира: на Восток, над Алтаем — в Китай.

–…Ну, что за цвет, а? Ты же не девочка уже, надо краситься! Ой, господи, а это что — типа, челка? Это теперь называется челка? Где такие мастера рукастые?

— В Троицке.

— А это где?

Нежный мелодичный перелив. Пи-и-иимм. Она протягивает мне телефон.

«Здравствуйте, — говорит равнодушный голос. — Ваш телефон взяла Галя Фоменко».

Мой голос пускает петуха.

«Откуда вы ее знаете?»

–…Я бы тебе посоветовала кератиновое выпрямление. Можно заламинировать. И слушай, пора уже филлеры использовать. Или ты хочешь ходить бульдогом?

Пи-и-иимм

«Мы учились с ней в МГИМО».

«Вы можете мне все подробно рассказать? Зачем ей нужен был мой телефон?»

Ответ долго не приходит. Анюта продолжает критиковать мой внешний вид, я исхожу мелкой влажной дрожью.

Пи-и-ииммм.

«Анька, индюшка старая, я слышу твой смех на заднем плане! Как там Москва?» — Наташа хихикает, пока я, белая, держу ее голос в левой руке.

— Сама ты индюшка! — восторженно комментирует Анюта.

«Короче. Я приезжала в Москву на Новый год. Пришла в салон, а мимо шла Галя. Она меня увидела в витрине и зашла. И говорит: слушай. Ты же из Барнаула. У тебя там нет ментов знакомых? Мне нужны люди, которые были в одной секте. «Белуга», что ли, я уже не помню. Я прямо при ней позвонила дяде — он начальник уголовного розыска. Он сказал, что знает одного. Он был в этой секте в конце девяностых. Но Галя сказала, что ей нужны те, кто там был с 2001-го по 2004-ый. Я говорю: тогда нет. Тут Анюта подошла. Услышала нас и говорит: у меня, типа, клиентка есть — специалист по Алтаю, туристка. И была в этой «Белуге». И Галя ей раз — пятьсот баксов выложила. Мы на самом деле обалдели».

«А вы не можете вспомнить точно, дословно — что именно она хотела от этих людей? Может, она хотела вступить в эту секту, узнавала, как туда добраться? Или что-то еще?»

–…Одна клиентка сделала это армирование, сто пятьдесят штук вывалила. Ну, не знаю. Уже через полгода все рассосалась, обвисло. По-моему, деньги на ветер. Золотые нити всяко лучше. Кстати, послушай, как у меня живот хрустит! Озоном вчера накачалась…

Пи-и-ииимм.

«Она сказала, что ей надо срочно показать вам какие-то фотографии для опознания. Она прямо так и сказала: для опознания. Вы извините, я больше не могу разговаривать. До свиданья… Анюта, я тут себе такую биозавивку сделала, ты умрешь!»