Сердце с глушителем

Светлана Алешина, 2002

Для неугомонной Ларисы Котовой два месяца без ее хобби, частного сыска, – это предел! Владелица лучшего в городе ресторана «Чайка» чуть было не затосковала, но расследование убийства тренера по бодибилдингу Виталия Соловьева захватило ее с головой. Встречи, знакомства, поездки за рубеж… Однако долгое время и мотивы этого странного убийства, и личность преступника оставались для нее загадкой. В клубке противоречивых фактов она искала объяснения причин трагедии. И, кажется, нащупала одну тоненькую ниточку. Но не окажется ли она в тупике и на этот раз?..

Глава 3

В аэропорту Рузины ее уже встречали. Невысокого роста бородач с загорелым лицом по-молодецки подскочил к Ларисе и деловито предложил, протягивая руки к дорожной сумке:

— Давайте я вам помогу. Не пугайтесь, меня зовут Алексей, я брат Виталия.

— Ах, вы так неожиданно появились! — только и оставалось воскликнуть Ларисе.

— Здравствуйте, — с акцентом произнесла улыбавшаяся позади Алексея миловидная женщина. — Францишка. Можно просто Франта.

— Это моя жена. Она, к сожалению, не очень хорошо говорит по-русски, но, я думаю, это не помешает вам подружиться, — продолжал доброжелательный Алексей.

Лариса отметила, что Алексей и сам-то по-русски говорил с едва заметным, но все же акцентом. А по первому впечатлению — открытый, добродушный человек, наверняка очень общительный, балагур. По крайней мере, таким он казался.

Интуиция Ларису не подвела. На следующий день, когда они вместе с Алексеем и его женой отправились на прогулку по Праге, Соловьев-младший почти безостановочно говорил и говорил. Оставалось только догадываться, свойство ли это натуры или влияние среды, в которой жил человек. Ведь, судя по рассказам очевидцев, его брат Виталий был совсем другим, скрытным и не очень расположенным к общению.

— Ну а это вы, конечно, знаете, что такое, — широко выбросив вперед руку, вещал Алексей. — Вы же говорите, что не первый раз здесь. Это, конечно же, знаменитый собор Святого Вита, а там Кремль. Или по-чешски Град. А во-он там, — он снова выбросил руку вперед, — дворец Бельведер. Теперь там сидит президент Вацлав Гавел и попивает себе спокойно пиво. А что ему еще делать! Достиг всего, чего хотел, вложил денежки в обувные фабрики — можно пить пиво! Но довольно об этом, нам пора на Карлов мост, пойдемте. Его вы тоже наверняка знаете…

— А вы сами давно здесь живете? — перебила балагура-экскурсовода Лариса.

— Мне сейчас тридцать один, значит… с тринадцати лет. Стало быть, уже восемнадцать будет. И девять лет из этих восемнадцати я живу вместе с Францишкой, — Алексей приобнял жену. — Знаете, здесь не очень принято рано жениться или выходить замуж, но я преодолел сопротивление и заставил ее это сделать.

— Он был очень… настырный, — прокомментировала супруга. — У них это фамильное. Я знала его маму, та была тоже очень упрямая.

— Настолько упрямая, что, едва подвернулся подходящий случай, сбежала из Советского Союза. Вместе с чехом, которому вскружила голову. А ей ведь было к тому времени уже под пятьдесят, — поддержал тему Алексей.

— Расскажите поподробнее, — попросила Лариса. — Как ваша мать оказалась здесь, и почему вместе с вами не переехали остальные братья?

— Я у мамы был любимчиком, — без ложной скромности ответил Алексей. — К тому же я был самым маленьким. Серега уже работать начал, а Виталий в это время в армии был. Отец у нас умер за три года до этой всей истории… Кстати, вот смотрите, мы вступили на Карлов мост и двигаемся в сторону Староместской площади. А во Влтаве можно уже вполне купаться. Как вы соберетесь уезжать, я обязательно в последний день свожу вас на Слапы. Вы там были?

— Нет, — ответила Лариса.

— Это прекрасное место. У нас… или у вас, я уж и не знаю как… словом, на Волге острова близ Тарасова — чудное место, но Слапы мне нравятся больше. Они уютнее и цивилизованнее.

— Хорошо, обязательно съездим, — рассмеялась Лариса. — Но вы так и недорассказали мне про свою маму.

— Мама уехала с дядей Петером в восемьдесят четвертом и взяла меня с собой, потому что, как я уже сказал, я был самым маленьким и не мог жить самостоятельно, а… — Алексей чуть перевел дух. — А если бы поехали все, это было бы просто хамство по отношению к дяде Петеру. Он же все-таки не миллионер, как тот же Вацлав Гавел, и у него ограниченная жилплощадь. Так вот… К тому же я ему больше всех понравился из нас. А потом…

Алексей тяжело вздохнул, уже не замечая, что они пересекли Карлов мост и оказались возле каких-то старинных красивых зданий, о которых он, безусловно, рассказал бы в другой ситуации.

— Потом, сами понимаете, время было безжалостное. Сначала умер дядя Петер, потом и мама. У дяди Петера не было прямых наследников, поэтому в его квартире сейчас живем мы с Францишкой и двумя детьми.

— По России не скучаете?

— Почти совсем, — серьезно ответил Алексей. — Я же приехал сюда мальчишкой, быстро выучил язык, подружился с чешскими ребятами. Потом поступил в институт, стал работать. У нас здесь перестройка прошла не так, как у вас… Простите, я постоянно сбиваюсь, говорю, что «у вас». Но я русский только по паспорту.

Францишка улыбнулась:

— Русских, кстати, у нас не очень любят. Старики все вспоминают про шестьдесят восьмой год, про «пражскую весну», про танки. А молодые считают, что Россия — отсталая страна, и стремятся жить, как везде в Европе. Очень уважают немцев.

— Да, тут до Германии рукой подать, — согласился Алексей. — Там еще лучше, чем здесь… Но, кажется, мы снова отвлеклись. Итак, что вас еще интересует? Я так понимаю, что вы неспроста задаете все эти вопросы.

Конец ознакомительного фрагмента.