Космические бродяги. Загадочный груз

Саша Сильвер, 2016

Трое кадетов Академии Межзвездного Космофлота – Вилли, Элейна и восьмилапое существо Добрый Жук – отправляются на свое первое задание. На борту космического корабля они должны добраться до планеты Ыта, забрать оттуда образец местной фауны, редкое и ценное парнокопытное животное – ыкву, – и отвезти его на планету Гмурр. Вроде бы несложная миссия превращается в дело планетарного масштаба! Герои столкнутся лицом к лицу с правителями планет, бросят вызов преступникам и тиранам, побывают в чужих телах, поучаствуют в восстании и раскроют межпланетный заговор. Смогут ли они остаться друзьями? Оценят ли в Академии их героизм? Космические бродяги покажут, на что способны!

Часть I

В гуще событий

Глава 1

Теплая встреча

— Вас приветствует космопорт города Ыквилибриум. Добро пожаловать в уголок счастья и благоденствия, который не оставит вас равнодушным. На связи диспетчер Ымра, — мрачно пробубнил динамик на капитанском мостике маленького грузового звездолета.

Корабль вышел на орбиту небольшой планеты с загадочным названием Ыта в звездной системе Ледяного Топора и теперь ждал разрешения на посадку.

— Судно класса пернатые «Толстая ласточка» жаждет посетить столицу, — сообщил Вилли Лолли, первый пилот и командир корабля, рыжий лохматый парень. — Мы наслышаны о ваших достопримечательностях. Обещаем вести себя хорошо и не мусорить.

— Цель вашего визита, «Толстая ласточка»? — заученно спросила диспетчер.

— Мы — кадеты Академии Межзвездного Космофлота. Выполняем учебное задание. Ничего интересного нам в Академии не поручают, так что можете не волноваться. Отвези то, забери это! Скука сплошная. — Вилли, которому не сиделось на месте, поелозил в кресле, послюнил палец и стал оттирать от стекла присохшую грязь. Черное пятнышко мешало ему наслаждаться видом планеты, огромного желтого шара, висящего прямо перед глазами.

Второй пилот, щетинистое восьмилапое существо с планеты Пурикан по имени Добрый Жук, поглядел на друга неодобрительно.

— Очень за вас рада, — уныло ответила обладательница мрачного голоса. — Однако меня интересует конкретная цель вашего прибытия на Ыту. Что вам тут понадобилось? Зачем тащились в такую даль? Кексов поесть? В бунте поучаствовать? На ыкве покататься?

— Конкретно хотите? Пожалуйста. Мы должны доставить груз с Ыты на планету Гмурр. А именно — ыкву, которую заберем в ыквариуме, — сказал Вилли, увлеченный процессом оттирания налипшей на стекло грязи. Он огляделся в поисках чего-нибудь острого, но ничего подходящего не обнаружил. — Не знаю, правда, что она там делает. Ыква — это ведь парнокопытное животное? А вот что такое ыквариум, можно только гадать. Большой бассейн, совмещенный с конюшней? Ыквы там плавают и размножаются?

— К-как вы сказали? — испуганно переспросила диспетчер Ымра. — Ыкву? Из ыквариума? Что-то мне нехорошо… Где-то у меня тут были капельки… Ждите!

— Ты совсем сдурел, Вилли? Что ты несешь? — прошипел сквозь зубы Добрый Жук.

— А в чем дело? — не понял пилот. — Ну задал пару вопросов, разве это плохо?

Добрый Жук расстроился и из фиолетового стал бледно-розовым.

— Ты совсем не соображаешь? Вывоз ыкв с планеты запрещен! Сейчас нас в контрабанде обвинят и откажут в посадке. И не видать нам дипломов Академии!

— Но у нас же есть документы, разрешения и все такое, — нахмурился Вилли. — Мы ничего противозаконного не делаем. К тому же это задание нам в Академии дали.

— Так-то оно так, но, чтобы это объяснить, надо чтобы кто-то нас слушал! А ты диспетчера запугал! У нее сейчас сердечный приступ, наверное, будет!

Пятнышко все так же нагло красовалось на стекле и исчезать не желало. Пилот разочарованно вздохнул и оставил его в покое.

— Ладно-ладно, — пообещал он Доброму Жуку, — теперь я буду внимательнее.

В динамике зашуршало. Невидимая сотрудница космопорта вновь заговорила:

— «Толстая ласточка», начнем сначала. Не торопясь. Итак, вы везете груз. У вас имеется стандартная торговая лицензия межгалактического образца «Г-б-у-255-К»?

— А как же, — подтвердил Вилли, — из дому без нее не выходим! Еще у нас есть разрешение на провоз животных «Ж-в-99».

— Это славно. Очень славно, — пробормотала диспетчер. — Спрашиваю еще раз и надеюсь получить разумный ответ. Какое животное вы собираетесь вывезти с Ыты?

— Ыкву, — пилот на мгновение замолчал, вспоминая, — подвида «Ъ». У нас есть все необходимые бумаги. И личное разрешение правителя Ыты Ыммунитета Ыдинственного.

— Вилли, ты балбес, — погрустнел Добрый Жук. — Что тебе стоило сказать, что мы везем какую-нибудь птичку или рыбку? Зачем ты нарываешься?

— Почему я должен врать? — взбеленился пилот. — Мы все равно полетим обратно с ыквой на борту! Думаешь, они не отличат свою драгоценную лошадь от птички и рыбки?!

— Когда полетим, тогда и видно будет, — проворчал в ответ пуриканец. — Чего заранее волноваться…

— Шикарно! — огрызнулся Вилли. — Предусмотрительность явно не твой конек!

Диспетчер Ымра так ничего и не ответила, но вскоре динамик зашебуршал, зашептал взволнованно, а потом в установившейся тишине раздался бесстрастный мужской голос:

— Уполномоченный контролер Цикада. Какого рода торговлю вы осуществляете? Предупреждаю, наш разговор записывается. Предоставление ложной информации представителю власти, то есть мне, согласно законам планеты Ыта, карается денежным штрафом и заключением на срок до десяти лет.

— Доигрались, — обреченно констатировал пуриканец. — Выкручивайся теперь.

— Это ты бы сейчас доигрался со своими рыбками! — прошипел Вилли. — Вот ведь бюрократы! — Командир «Ласточки» утомленно потер лоб и стал объяснять: — Мы прилетели, чтобы забрать с Ыты груз и отвезти его на Гмурр. Планета Гмурр находится в звездной системе Одноглазого Тушкана, и…

— Что это за груз, «Толстая ласточка»? — перебил контролер Цикада. — Для чего вам разрешение «Ж-в-99»? Отвечайте или будете арестованы по обвинению в контрабанде.

— Арестованы? — возмутился Вилли. — Чушь какая! За что? Мы ничего не сделали!

Добрый Жук закрыл морду лапами и вжался в кресло. Его жвала нервно подрагивали, а усы дико извивались, как будто исполняя экзотический танец.

— Не спорь, умоляю! — горячо прошептал он.

— Да я и не собирался! Я им втолковать пытаюсь! — убежденно ответил тот. — Этот груз, само собой, — животное, поэтому нам и нужно разрешение, — объяснил Вилли динамику очевидную истину. — Мы закон не нарушаем, все документы у нас есть.

Усы пуриканца бешено задергались. Он протянул скрюченные лапы к шее Вилли, но тот ловко уклонился.

— Ты что, Жучила?! Уймись! — зашипел пилот.

Позади неслышно открылась дверь, и на мостик вошла Элейна, третий член экипажа, человек, как и Вилли, а по профессии — дипломат и языковед. Она встала у кресла первого пилота и принялась невозмутимо расчесывать длинные светлые волосы гребешком.

— Скажи ему, Элли! — взволнованно зашептал Добрый Жук. — Он нас погубит!

Элейна и глазом не моргнула.

— Что за животное? На каком основании? Откуда, куда и кому вы его повезете? «Толстая ласточка», вы испытываете мое терпение! — Контролер Цикада перешел на крик.

— Я вам уже сказал восемь раз, мы должны доставить ыкву! — не выдержал и Вилли. — Подвида «Ъ»! С Ыты на Гмурр! Из ыквариума губернатору Гмурра! На основании акта купли-продажи! Ваш король разрешил, у меня есть бумаги! И не надо на меня орать!

— Имею право и БУДУ ОРАТЬ! — заорал контролер Цикада. — Отвечайте на вопросы!

— Слишком много у вас вопросов! — Пилота было уже не остановить. — Я же вас не спрашиваю, почему вы работаете контролером, а не продавцом ытянских кексов! Я вообще ни одного вопроса не задал, а между тем у меня их куча! Например, что это за имя такое — Ымра? Почему планету назвали Ыта? А город — Ыквилибриум? Вы что, без ума от буквы «Ы»? Или у вас тут у всех дефект речи, а логопедов не хватает? И еще… — Вилли открыл было рот, чтобы продолжить, но был ловко выпихнут с сиденья. — Что происхо…

Голос контролера Цикады звенел металлом:

— Ыквы — вымирающий вид, они не продаются и не вывозятся за пределы планеты согласно указу «Ы-77» правителя Ыты, короля Ыммунитета Ыдинственного! Без исключений! Ни одна ыква не покинет эту планету, пока действует королевский указ!

— Прошу прощения, контролер, — мягко сказала Элейна, усевшись на место Вилли. — Мой коллега нетерпелив и немного туповат. Он будет наказан.

— Элли, ты что себе позволяешь? — обиделся пилот, поднимаясь на ноги.

— Тише! — шикнул Добрый Жук. — Не мешай!

— Ваши уши длинные и прекрасные, — продолжала дипломат. — Уверена, вы меня услышите.

— Может быть, — уже спокойнее ответил контролер Цикада. — Говорите.

— Что она несет? — шепнул Вилли.

— Это самый ходовой комплимент на Ыте, — объяснил пуриканец. — Выражает уважение к собеседнику. Не прогуляй ты курс по истории и этикету Ыты, знал бы это и сам!

— Но ведь со мной ты, Жучила! Ты самая крутая ходячая энциклопедия во всей Академии и всегда можешь меня просветить, — ухмыльнулся Вилли.

Добрый Жук разочарованно покачал головой:

— И кстати, на Ыте буква «Ы» — это официальная буква, самая главная, поэтому она используется во всех названиях и именах.

— То есть, родись я на Ыте, меня бы звали Ылли? Бедняги, — посочувствовал пилот.

— Мой коллега несколько путано пытался сообщить, что наш заказчик, господин Ти, губернатор планеты Гмурр, — добрый друг короля Ыммунитета, — урезонивала Цикаду Элейна.

— Какое отношение это имеет к делу? — насторожился контролер.

— У сына господина Ти скоро день рождения, пятнадцать лет, знаменательный возраст. И король Ыммунитет решил подарить мальчику кое-что особенное.

— Пятнадцать лет — совершеннолетие, — твердо сказал Цикада. — Важная дата.

— Король Ыммунитет решил подарить мальчику ыкву.

— ЫКВУ? — недоверчиво переспросил Цикада.

— Точно, — подтвердила Элейна. — Но, чтобы все было официально, с разрешения короля Ыммунитета был оформлен акт купли-продажи между господином Ти и владельцем ыквариума «Несолоно хлебавши», где находится сейчас эта ыква.

— Врет не краснея! — прошептал Вилли. — И не боится тюрьмы!

— Молчи и учись! Слегка приврать не грех, если делать это с умом!

Контролер Цикада несколько мгновений молчал.

— Мы всего лишь наемники, и нам бы не хотелось расстраивать ни господина Ти, ни его сына, ни, тем более, короля Ыммунитета Ыдинственного, — гнула свою линию дипломат. — Вы ведь не откажетесь войти в наше положение, контролер?

Цикада наконец что-то надумал.

— Вы правы, огорчать короля ни в коем случае нельзя. Хочет дарить ыкву — пускай дарит. Не нам его судить. Надеюсь, вам есть чем подтвердить свои слова?

— Я же говорил, все бумаги в наличии! — еле слышно возмутился Вилли.

— Конечно, — кивнула Элейна, — я сейчас же вышлю вам копии документов.

— Хорошо. Я жду. — И Цикада отключился.

— Жучок, сделаешь? — попросила дипломат.

Добрый Жук беззвучно зааплодировал всеми шестью верхними лапами:

— Мастер дипломатии! Что бы мы без тебя делали, Элли?

— Кто такой, кстати, этот Ыммунитет? — поинтересовался Вилли. — Разве на Ыте правит не Одомар Блистательный? Который поднял планету с колен и принес благоденствие всем ытянам? Я в детстве мечтал быть таким, как он. Всем нести благоденствие и блистать.

Пуриканец, копаясь в памяти бортового компьютера, ответил:

— Одомар Блистательный пропал шесть лет назад, проклят нынешним королем и объявлен вне закона. Упоминание его имени карается штрафом, а обожательные высказывания — тюремным заключением, так что держи свое восхищение при себе!

— Как он мог пропасть, он ведь был король и все его любили? Я бы на его месте ни за что не пропал…

— Вилли, возьми себя в руки! — упрекнула Элейна. — Ты сегодня просто невыносим!

— Это правда, — согласился Добрый Жук. — Из-за тебя мы чуть в тюрягу не угодили, так что молчи лучше. Отправляю документы.

На экране появился значок загрузки. Почти сразу он исчез, и раздался писк.

— Готово.

Пилот собрался что-то сказать, но пуриканец вовремя прижал лапу к его рту.

Динамик кашлянул, и уже знакомая диспетчер Ымра все так же мрачно сообщила:

— Посадка разрешена, секция «Дельта-12». И для справки. Из-за вас у меня сегодня появилось три седых волоска. Теперь их уже шесть. Мой муж сказал, что после десятого волоска он побреет меня наголо. Так что спасибо вам большое и добро пожаловать на Ыту.

— Благодарю вас. — Элейна отключила связь. Пилот исподлобья сверлил ее взглядом. — Ну что, слабое звено, — усмехнулась она, — спасибо-то хоть скажешь?

— Нечего нос задирать, — свирепо буркнул Вилли. — Мы бы и сами отлично справились. Подумаешь, поспорили немного, с кем не бывает. Я держал все под контролем.

— Под контролем? — фыркнула дипломат. — Это ты называешь контролем? Ты чуть не провалил задание, а между прочим, ты командир, лицо экипажа и корабля! И твоя безответственность ставит нас всех под удар! Угораздило же меня попасть к тебе в команду!

— Не нравится — проваливай. Я от тебя тоже не в восторге, однако не жалуюсь.

— Ах, какое самообладание! — парировала Элейна. — Да ты просто кремень!

— К счастью, ты еще помнишь, что я командир. К твоему сведению, это означает, что ты должна выполнять мои приказы и соблюдать субординацию! — нахмурился Вилли. — В случае неподчинения я имею право подать на тебя жалобу в Академию. А сейчас приказываю тебе покинуть мостик. Нам нужно сажать корабль. Ты мешаешь.

— Ой-ой-ой! Меня аж в жар бросило от страха. Кстати, у вас тут и правда жарковато или это у меня температура поднимается? Пойду-ка я.

Элейна ловко соскочила на пол и направилась к выходу.

— После посадки встречаемся в кают-компании. Я дам тебе, Вилли, краткий экскурс в этикет и обычаи ытян, чтобы на планете от тебя было поменьше ущерба. Адьос, амигос! — пропела девушка на неизвестном языке и выскочила за дверь.

Добрый Жук с трудом отвел от дверного проема влюбленные глаза и огорченно посмотрел на пилота:

— Дурак ты, Вилли. Ничего в жизни не понимаешь.

Командир «Ласточки» не обиделся и спокойно уселся на свое место.

— Можно подумать, ты понимаешь, Жучила. Ну все, погнали! Готовься, Ыта! «Толстая ласточка» идет! Тыдыщ-тыщ-тыщ!

Ловко управляясь с кнопками и рычагами, Вилли энергично задергал головой в ритм песне, звучавшей в его воображении.

Пуриканец ничего не ответил. Цвет его тела медленно возвращался к обычному фиолетовому, а усы то и дело нервно подергивались. А ведь это было только начало!

Под чутким контролем пилотов «Толстая ласточка» пошла на посадку. Задание, по сути своей такое простое, усложнялось с каждой минутой, и Вилли знал, кого в этом винить.

Глава 2

Команда мечты

Задание, полученное в Академии Межзвездного Космофлота, командиру «Толстой ласточки» не нравилось, и он считал, что во всем виноват учитель Рики.

А дело было вот как.

Когда вчера в девять утра наручный компьютер кадета выпускного курса Вилли Лолли завибрировал, получив новое сообщение, пилот сидел в кадетской столовой, один за столиком у окна, и вяло тыкал вилкой в сухую пережаренную котлету. Часы показывали полдень: он проспал завтрак, и уже не в первый раз. Банановая запеканка, которую приготовили утром, закончилась, и кадету перепали остатки вчерашнего ужина, которые сердобольная повариха с трудом отскребла от дна кастрюли.

Ему было все равно, что есть. Точнее, что не есть. Тушеная капуста, курица, макароны — любая пища имела привкус бумаги. Кусок не лез в горло. Все опротивело.

К этому моменту кадет Вилли возненавидел в Академии абсолютно все: и паршивую еду, и зануд-сокурсников, и исхоженную вдоль и поперек за пять лет территорию, и вечно поучающих преподавателей, и жесткую койку, и не менее жесткое расписание.

Отправляясь в Академию, Вилли мечтал бороздить космические просторы, а вместо этого, даже выбрав самую интересную и захватывающую специализацию межзвездного пилота, был вынужден корпеть над книгами в течение пяти долгих лет.

К счастью, любым мучениям однажды приходит конец, и пилот дождался своего часа. Учеба кончилась! Со дня на день его должны были отправить на практику, успешное прохождение которой означало допуск к выпускным экзаменам, а после их сдачи — возможность поступить на реальную службу в Межзвездный Космофлот. Но долгожданный миг все откладывался, учителя ничего не объясняли, и Вилли стали охватывать тревожные сомнения. А что, если ему придется провести в этих стенах всю оставшуюся жизнь? Может, про него просто забыли? Что, если все остальные кадеты уже получили персональные задания, корабли и улетели покорять далекие рубежи, а Вилли Лолли один-одинешенек так и будет слоняться по Академии, дожидаясь незнамо чего?

И вот наконец-то поступило сообщение! Вилли жадно уставился в экран.

Да, это именно оно!

Черный текст на белом фоне почтового клиента сухо гласил:

«Кадету Лолли прибыть к майору Рики для прохождения практики в условиях, приближенных к боевым».

— Та-дам! — С победным воплем Вилли проткнул котлету вилкой, вскочил со скамейки и под удивленными взглядами других кадетов выбежал из столовой.

Скорее, доложить не теряя ни минуты! Успеть первым или хотя бы в числе первых, иначе все интересные задания разберут. Пусть ему достанется конвой преступника или расследование убийства. Ух, круто! Или нет, лучше скромная, но ответственная роль в крупном политическом деле, чтобы на его корабле летела какая-нибудь принцесса… На переговоры с кем-нибудь опасным… Главой террористов! На принцессу нападут, Вилли спасет ее, она будет признательна, а он благородно откажется от награды! И пусть принцессе нужно будет попасть на периферию, где рыщут темные силы, куда рискуют сунуть нос лишь самые отчаянные. А еще задание должно быть достаточно сложным, чтобы он мог проявить себя как пилот. Полет по границе черной дыры, сквозь пояс астероидов, где лишь мастерство спасает от гибели!

Последний поворот из жилого корпуса в учебную часть, налево дверь в кабинет учителя Рики, не столкнуться с встречным движением, перескочить через мусорку и…

— ЭЙ, ЛОЛЛИ, ТЫ КУДА?! ОЧЕРЕДЬ!

Планируя свое звездное будущее, Вилли влетел в кабинет учителя Рики, забыв постучаться и даже не заметив толпу ребят, собравшихся возле дверей.

С неохотой он выскочил назад и встал в хвосте очереди, раздосадованно пробормотав:

— Вы все туда? Вот подстава!

Как он ни спешил, перед ним оказалось целых… раз, два, три, шесть… двенадцать сокурсников! Откуда их столько? Неужели они все вместе пять лет учились? Ну и тесно же им было.

Позади вяло переминались трое самых бестолковых учащихся — толстяк Диз, зубастая Олли, похожая на хищный пылесос с ногами и коммуницирующая при помощи азбуки Морзе, и в самом хвосте очереди — малообщительная Маринга, лица которой было не разглядеть под плотной шерстью. Маринга прилетела в Академию с планеты Глосс, сплошь покрытой ледниками и не очень приспособленной для жизни.

— Учитель Рики еще никого не впустил, так что стой и жди, как все остальные, — наставительно произнесла Элейна, стоявшая в начале очереди. Заучка и зануда, Вилли терпеть ее не мог. Рядом с кабинетом учителя находилась библиотека, вот почему она и ее приятели-умники успели так быстро. Для них царство книжных полок — дом родной.

Вилли молча скорчил рожу и высунул язык, но связываться с Элейной не стал.

Через несколько минут из кабинета донеслось:

— Ребята, кто там первый? Заходите.

Элейна, не оборачиваясь, шагнула внутрь.

— Доброе утро, учитель.

Несмотря на то что Академия была военизированным учреждением и все преподаватели являлись офицерами действующих боевых сил, соблюдение армейских порядков оставалось на усмотрение преподавателей. Учитель, точнее майор Рики, вне общих собраний предпочитал общаться с кадетами по-граждански. До поступления на службу он был учителем в обычной школе и не пожелал изменить своим привычкам.

Выходящие из кабинета кадеты не разбредались, а ждали дальше по коридору, перекидываясь насмешливыми репликами и наблюдая за очередью.

Наконец настал черед Вилли.

— Здравствуйте, учитель Рики! — воскликнул он и перешагнул порог кабинета, готовый ко всему. Сердце его норовило выпрыгнуть из груди, а руки сжимались в кулаки от волнения. Теперь-то он узнает свою судьбу! Волшебные приключения ждут!

От увиденного кулаки разжались. Вилли почувствовал себя обманутым.

Учитель Рики — гуманоид с планеты Тириус, от которого веяло холодом в прямом смысле слова, так как температура его тела была заметно ниже человеческой, — доброжелательно улыбнулся ему. Учитель сидел за столом, а перед ним были разложены бумажные карточки. Четыре из них лежали текстом вниз на некотором расстоянии друг от друга, остальные образовывали стопку на краю стола. Уже использованные, понял Вилли.

— Доброе утро, Вилли Лолли. Тяни карточку.

Вилли нахмурился. Такую картину он за время обучения видел уже не раз.

— Опять какой-то экзамен? Отвечать на вопросы придется?

Учитель рассмеялся.

— Нет, никаких вопросов. Ты выбираешь себе задание на практику.

Вилли сник. Он представлял себе эту сцену совсем иначе.

Вряд ли на одной из унылых карточек обнаружится спасение принцессы или облет черной дыры. Если чисто случайно в список заданий и прокралось что-то увлекательное, наверняка эту диковину уже забрали более проворные кадеты.

И почему надо тащить карточку вслепую? Разве не должны лучшим ученикам давать более сложные и интересные поручения, а тем, кто послабее, — более простые?

Нет в жизни справедливости. Но выбирать придется.

Пилот поводил пальцем над карточками. Бумага не просвечивала совершенно, и разглядеть, что написано на той стороне, было невозможно.

«Сыр летел в тоннеле ловко, угодил он в мышеловку. Мышь, в капкан засунув лапу, оказалась косолапой», — прочел Вилли себе под нос знакомую с детства считалку, переводя палец от карточки к карточке.

— Эта. — Он решительно указал на правую бумажку.

— Бери, — кивнул учитель Рики.

С замиранием сердца Вилли поднял карточку, перевернул и прочитал:

— Конвой галактического преступника третьей категории в секторе «Гамма-слон».

Он позволил себе лишь улыбку, но мысленно прыгал и скакал от счастья. Преступник третьей категории! Это вам не ресторанный похититель столовых приборов и не хулиган — рисовальщик граффити. Этот парень явно совершил что-то серьезное. Не политическое преступление, конечно, но, возможно, например, непредумышленное убийство. Или кражу в особо крупных размерах. Или…

— Так-так-так, — учитель Рики прервал счастливый поток мысли Вилли. Он задумчиво чесал затылок. — Ты знаешь, кадет… Мне придется заменить твое задание.

— То есть как это? Что вы имеете в виду? — насторожился пилот. — Я честно вытянул карточку! Вы не можете забрать ее и заставить тянуть заново!

— Кхм, — учитель смутился, похоже, еще сильнее. — Видишь ли, мне вообще не следовало давать тебе тянуть карточку. Со слабыми учениками обычно используется другой метод. Положи, пожалуйста, карточку на стол. Вот так, спасибо. — Учитель Рики был вынужден вытащить карточку из руки Вилли, потому что тот замер и не шевелился.

Учитель положил бумажку на прежнее место текстом вниз и стал поднимать остальные карточки, читая написанное на обратной стороне и тихонько что-то бормоча.

— Со слабыми учениками? — У Вилли все плыло перед глазами. Чтобы устоять на ногах, ему пришлось схватиться рукой за спинку стула для посетителей. — В каком смысле?

Учитель Рики удивленно поднял глаза:

— Ты не знал? Ты сейчас находишься в последней группе по успеваемости. Тебе нужно очень хорошо сдать практику, чтобы получить допуск к экзаменам.

Кадет сглотнул.

— Я не знал, что уровень мастерства кадета определяется по его оценкам. Ну и что, что я плохо знаю биологию? Я же пилот. Мне биология нужна как корове жабры.

Учитель Рики вздохнул.

— Давай не будем спорить. Успеваемость ученика определяется совокупно на основании его оценок по всем предметам. И если ты хочешь успешно окончить Академию, рекомендую во время практики постараться как следует.

Вилли покраснел как рак. Как хорошо, что он в кабинете один. Вот был бы позор, если бы этот разговор услышали остальные!

Просмотрев все четыре карточки, учитель выбрал одну из них.

— Есть место в надежном экипаже с несложным заданием. Как раз тебе по плечу. Перевозка груза с планеты Ыта на планету Гмурр. Звучит просто, но в нем есть подвох. На выполнение дается всего лишь двое суток, начиная с этого момента, так что расслабляться не советую. Большая часть времени уйдет на перелеты, а остаток понадобится вам весь, до последнего часа, чтобы забрать груз на Ыте и доставить его заказчику на Гмурре.

Вилли обиженно сопел, опустив голову.

Надежный экипаж с несложным заданием! Как мало нужно, чтобы заставить кого-то почувствовать себя нулем без палочки. А он-то размечтался…

Учитель Рики встал и хлопнул пилота по плечу:

— И не расстраивайся, кадет! Практика дает каждому отличный шанс показать, на что он способен в реальных условиях. Справишься на «отлично» — и руководство закроет глаза на недостаточную успеваемость. Код задания — триста шестнадцать. Состав стандартный: пилот, дипломат и инженер. С тобой полетят Элейна и Добрый Жук. Судно «Толстая ласточка» — небольшое, грузовое. С ним проблем у тебя не будет. Желаю удачи!

Вилли, с трудом выдавив из себя слова благодарности, повернулся и пошел к выходу.

— Следующий! — раздалось у него за спиной.

На выходе из кабинета он с трудом разминулся с толстяком Дизом, который занял собой почти весь дверной проем. На лице Диза смущенно ютилась жалостливая улыбка. В отличие от Вилли, этот парень не хотел сложное и увлекательное задание. Совсем наоборот.

«Сыр летел в тоннеле ловко, угодил он в мышеловку. Мышь, в капкан засунув лапу, оказалась косолапой», — приговаривал про себя Вилли считалку, как мантру, стараясь успокоиться. Вот так он угодил в капкан. Оказался в числе отстающих вместе с Дизом, Олли и Марингой. Кто бы мог подумать?

В коридоре Вилли увидел толпу улыбчивых сокурсников, уже получивших назначение. Вот уж с кем сейчас ему не хотелось общаться, так это с ними. Пилот хотел проскочить обратно в жилой корпус, не поднимая головы, но не успел.

Его позвал Добрый Жук, приветливо махнув лапой:

— Эй, Вилли Лолли! У тебя какое?

— Триста шестнадцать! — сообщил Вилли, пытаясь выглядеть обрадованным.

— О, так это со мной и с Элли! Замечательно! — воодушевленно объявил пуриканец.

Элейна протянула пилоту руку:

— Рада с тобой сотрудничать, Вилли! Мы справимся на «отлично»!

Вилли пожал руку, но еще долго не мог смириться с решением учителя.

И не только потому, что тот определил его в слабые ученики. Очень скоро стало ясно, что экипаж, который учитель Рики назвал надежным, скорее напоминает беспечную компанию первоклашек на прогулке вокруг школы. Дисциплины никакой — кто в лес, кто по дрова. Вилли бы лучше справился один, чем с такой обузой, но для управления «Толстой ласточкой» требовался второй пилот, так что мечта эта была неосуществима.

Добрый Жук, кстати, оказался вполне себе ничего, его Вилли готов был оставить, а вот занудливую выскочку Элейну, будь его воля, высадил бы в первом попавшемся космопорте. Зачем вообще нужен дипломат-языковед в миссии по доставке груза? Забрал, отвез, отдал — дело сделано! Тем более в век, когда есть куча устройств, позволяющих перевести твою речь на все языки галактики. Дурацкая бюрократия.

Судно тоже было так себе — пошарпанное грузовое корыто с весьма посредственной крейсерской скоростью. Но Вилли подкупало, что это его судно, и он прощал «Толстой ласточке» — кто придумал такое дурацкое название? — многие ее недостатки. Это было его первое судно, на котором он мог бы полететь куда глаза глядят и пересечь всю галактику!

Мог бы. Увы, сейчас он был обречен выполнять гораздо менее интересную задачу.

И его замечательная команда отнюдь не стремилась облегчить этот процесс.

Глава 3

Замени меня!

— Что это она делает? — изумленно спросил Добрый Жук.

Неприятности начались почти сразу же. Впрочем, Вилли это не удивило.

Во-первых, при посадке — между прочим, совершенно, на его взгляд, виртуозной — каким-то загадочным образом произошла разгерметизация шлюзового отсека. Бортовая система сигнализировала о поломке внешнего люка, а это значило, что перед взлетом с Ыты предстояло эту поломку устранить. Так предписывал устав Академии.

А второй сюрприз преподнесла, ко всеобщему изумлению, отличница Элейна.

Когда, посадив корабль в космопорте столицы Ыты, города Ыквилибриум, Вилли и Жук отправились в кают-компанию для встречи с ней, их ожидало небывалое зрелище.

Вместо отглаженного форменного костюма на Элейне красовалась мятая пижама со слониками. Растрепанные волосы торчали в разные стороны. Одна нога утопала в длинном синем носке, вторая была босая. Бормоча что-то неразборчивое себе под нос, девушка бегала по кают-компании, то и дело натыкаясь на кресла, диван и журнальный столик, рылась на полках шкафов, выбрасывая на пол вещи. Но искомое не попадалось на глаза. Элейна нервно подпрыгивала и носилась еще быстрее.

Монитор в углу транслировал передачу местного телевидения.

Диктор — представитель местного населения, ушастый гуманоид в зеленом вельветовом пиджаке, с галстуком-бабочкой на шее — сидел за полукруглым белым столом на фоне огромной фотографии городской ратуши Ыквилибриума и воодушевленно докладывал:

— Похоже, этот год станет испытанием для короля Ыммунитета Ыдинственного! Население недовольно проводимыми реформами и все чаще задается вопросом: а как бы поступил на месте нынешнего короля незабвенный герой Ыты Одомар Блистательный? — Произнеся последнюю строчку, диктор испуганно зажал рот руками и в панике огляделся по сторонам. — Кто написал этот текст? МЕНЯ ПОДСТАВИЛИ! НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ!

— Рекламная пауза! — объявил за кадром женский голос, а потом нервно прикрикнул: — Быстрее давайте рекламу! У НАС ЧЕПЭ!

Но, прежде чем на экране появилась рекламная заставка, диктор выскочил из-за стола и бросился наутек. Ниже пояса на нем оказались не вельветовые брюки, как можно было ожидать, а обтягивающие черные рейтузы.

Элейна на секунду остановилась, чтобы взглянуть на экран, и заметила вошедших. Она тут же схватила пульт и выключила монитор.

— Парни, дело труба! — выпучив глаза, хрипло каркнула Элейна. — Я… Я… Я заболела! У меня температура! Сорок один и восемь! — Она сунула пуриканцу и пилоту под нос старинный ртутный градусник, на котором красным маркером была нарисована полоска от основания градусника до метки сорок один и восемь. — Вот, глядите!

— Вижу, — послушно сказал Вилли, загипнотизированный активностью Элейны.

— Сорок один — это разве много? — усомнился Добрый Жук. — У пуриканцев нормальная температура тела восемьсот.

— Восемьсот чего? — поинтересовался Вилли.

— Градусов по Длиннолапой Тонконожке. Это известная пуриканская ученая.

— Сорок один и восемь — это очень много! — подскочила к Доброму Жуку Элейна. — Ты же видишь, сорок два — максимум, больше на градуснике делений нет. Сорок один и восемь — это уже предсмертная агония! Требуется срочная госпитализация! — До сего момента девушка умело нагнетала напряжение, подпрыгивая на месте и размахивая руками, но тут вдруг испугалась и быстро добавила: — К счастью, я уже выпила кучу таблеток, мой организм активно борется с вирусом, и скоро дело пойдет на лад.

Вилли потряс головой, чтобы избавиться от чар Элейны.

— Ерунда. Будь у тебя такая температура, ты бы лежала пластом и максимум вяло шевелилась от радости при виде кружки с дымящимся куриным бульоном. Ты что, градусник в кипятке нагрела?

— Я? В кипятке? Ничего подобного, — честно ответила дипломат и перешла в наступление: — Зачем бы мне это делать? Ты намекаешь… Намекаешь, что я симулирую?!

Вилли пожал плечами:

— Кто знает. Может, ты хочешь бульона.

Элейна фыркнула и решила закрепить успех.

— Гляньте на него! — всплеснула она руками. — Я, понимаете ли, болею, чувствую себя отвратительно! Горло першит! Кашель, насморк! А он, вместо того чтобы порадоваться, что я в таком жутком состоянии ухитряюсь стоять на ногах, советует мне лечь пластом и не двигаться! Хорошо, я могу это устроить! Легко!

Дипломат отошла к дивану, покачнулась и упала на него лицом вниз. Потом подняла голову и уставилась на пилота:

— Так нормально? Или мне еще одеялком накрыться, стонать и просить воды?

Оглядевшись, Элейна заметила в одном из кресел шерстяной клетчатый плед.

— Сейчас-сейчас. Я все сделаю!

Она вскочила с дивана. Пилот заинтересованно наблюдал за представлением. Добрый Жук наконец сообразил, к чему идет дело, и заволновался:

— Но как же быть? Вилли не может отправиться на Ыту без дипломата. Только ты знаешь двести пятьдесят языков и разбираешься в традициях трехсот тысяч планет! Ты только подумай, каких дров он там наломает, не зная ытянского этикета!

Вилли считал, что отправиться на Ыту без дипломата будет даже лучше, но говорить этого не стал. Во-первых, потому что специально изучил нужную статью устава, которая предписывала в любую экспедицию на незнакомую планету непременно брать с собой дипломата, а командир не может говорить что-либо противоречащее уставу. А во-вторых, потому что в его душе уже копошился зародыш надежды и он боялся спугнуть приближающуюся удачу. Если Элейна и правда нездорова, устав предписывает ей остаться на корабле и он отправится в вылазку один! Никаких препирательств! Никаких задержек! Свобода! Он сможет сделать все идеально.

Дипломат развела руками:

— Можно подождать, пока мне станет лучше. Тогда я смогу отправиться с Вилли. Но ведь времени так мало! Ох, простите! Одну секунду.

Элейна отвернулась, незаметно достала что-то из кармана и поднесла к лицу. Потом повернулась обратно и закрыла глаза, как будто прислушиваясь к чему-то. Тут у нее зачесался нос. Девушка потерла его рукой, потом рукавом, но все тщетно. Набрав побольше воздуха в легкие, она оглушительно чихнула, от чего подпрыгнули и Добрый Жук, и Вилли, наблюдавший за происходящим с нарастающим любопытством. Дипломат извлекла из кармана пижамы мятый носовой платок и громко в него высморкалась.

— Будь здорова, — сказал Вилли.

— Спасибо, — прогнусавила Элейна, вытирая нос платком.

— Это, случаем, не аллергия? — уточнил пуриканец. — Мы сели на незнакомой планете, тут все такое враждебное! Конечно, ты еще не покидала корабль, но мало ли…

— Аллергия? — Дипломат озадаченно взглянула на Жука. — Ты прав, в теории это возможно. Если я выпью таблетки от аллергии, они быстро подействуют, так? И мы узнаем, аллергия это или нет. Отлично… Вот только где они, эти таблетки?

И Элейна принялась обшаривать аптечный шкафчик у входа в кают-компанию.

А у Вилли в голове тем временем зрела одна догадка насчет неожиданной болезни Элейны. Уж очень подозрительно выглядела ее температура сорок один и восемь, и это показное чихание, и ее напряженная безостановочная болтовня…

— Вилли, а ты что скажешь? — прервала Элейна его размышления, извлекая из аптечного шкафчика коробочку с таблетками.

— Умм, — протянул Вилли. — А что я должен сказать?

— Что ты думаешь по поводу моей болезни, конечно же. — Дипломат проглотила большую красную пилюлю и запила водой из бутылки.

— Умм, — повторил пилот. Ничего путного не придумав, он избрал путь констатации очевидного. Как наименее рискованный. — При недомогании устав позволяет остаться на борту корабля.

— Но окончательное решение принимает командир экипажа. Ты ведь не против, Вилли? — проникновенно глядя пилоту в глаза, сказала Элейна. — Если ты считаешь мое состояние недостаточно тяжелым, чтобы остаться на корабле и соблюдать постельный режим, который предписан категорически при температуре сорок один и восемь, то, несмотря на риск, я с радостью отправлюсь вместе с тобой! Что скажешь?

Вилли задумался.

Симулирует Элейна болезнь или нет, ему лично без разницы.

Если бы его драгоценный дипломат порезала палец и устав разрешал ей из-за этого остаться на корабле, если бы у нее было несварение, а инструкции утверждали бы, что с несварением дипломат не имеет права выйти на поверхность планеты, так как по причине недуга рискует не наладить, а сделать невозможными любые отношения с местными жителями, он бы сам предложил ей полежать и отдохнуть, пока порез не срастется, а живот не перестанет пучить.

Важно другое: узнают ли в Академии, что она лишь притворялась больной.

Если в ходе миссии на Ыте что-то пойдет не так, при разборе полетов Вилли должен будет объяснить, почему дипломат осталась на корабле. И вот тогда-то будет крайне важно, заболела Элейна по-настоящему или макала градусник в кипяток и знал ли об этом он, Вилли, когда принял «окончательное решение». Хочет ли он рискнуть своей репутацией ради нескольких часов желанного одиночества?

Элейна едва успела выхватить из кармана платок, и кают-компанию огласил новый оглушительный чих. Девушка высморкалась и потерла покрасневшие глаза.

— Как же спать хочется! — сообщила она грустно. — Ну все. Таблетки не помогли, значит, дело не в аллергии. Придется смириться с фактом. Я заболела. — Устав ждать ответа пилота, Элейна помахала рукой у него перед носом: — Эй, Вилли! Ты уснул?

— Нет, — очнулся Вилли. — Извини, задумался. Я… — Он опять замолк, мысленно взвешивая варианты. — Я могу еще раз взглянуть на градусник?

— Это ни к чему, — твердо сказала дипломат. — Ежу понятно, ты хочешь пойти один. Любой бы на твоем месте хотел. Это совершенно нормально.

— Да? — удивился пилот. — Ну ладно. Продолжай.

— Я тебе там ни к чему. Я ведь буду тебя тормозить, доставать, докучать тебе.

— Похоже на правду, — усмехнулся Вилли.

— Мы даже можем сказать в отчете, что ездили вместе, если тебе так будет легче. — Видя, что пилот колеблется, Элейна прибегла к крайним мерам.

— Давайте без этого, — насторожился Добрый Жук. — Подлоги оставим на потом.

— Ладно, без этого так без этого, — согласилась девушка. — А главное, Вилли, когда я излечусь от своего недуга, стану беспрекословно тебе подчиняться. Честное слово.

Вилли с подозрением поглядел на Элейну. Она явно поняла, что ее замысел раскрыт. Но ей почему-то кровь из носу нужно было остаться на корабле.

Пилот устал мучиться тревожными сомнениями. Ну надо ей посидеть на борту, пускай сидит. Кому от этого плохо? С миссией он справится и сам, а доказательства болезни… Добрый Жук ведь поверил. Градусник есть. Чихает, сморкается.

— Ладно, — решился он. — Оставайся, выздоравливай, я сам все сделаю.

— Как же грустно, что я не могу отправиться вместе с Вилли в это незабываемое странствие! Мне невыносима сама мысль об этом! — Дипломат выглядела искренне расстроенной. И как ей только это удается?

Добрый Жук погладил ее лапкой по спине.

— Сочувствую, милая. Я знаю, ты мечтала побывать на Ыте! Познакомиться с местными обычаями. Попробовать кексики из ыкводиума, о которых тебе мама рассказывала! К тому же ытяне недовольны верховной властью, это так любопытно!

— О нет-нет, — помотала головой Элейна, — это вовсе не любопытно! Это очень печально, и я рада, что останусь на корабле, подальше от всей этой суеты! Посмотрю, как ты ремонтируешь люк… Может, наконец-то научусь вязать… — Она уселась в кресло и накрыла колени пледом. — Прямо как моя любимая бабушка.

— Интересно, — сказал Добрый Жук, — а кто же тогда будет ремонтировать люк?

— Как кто? — не понял Вилли. — Ты, конечно. Наш инженер-механик.

— Ну нет, — уперся пуриканец. — Я тебя, Вилли, одного не отпущу. Кто знает, какие опасности подстерегают тебя на этой варварской планете. Мы идем вместе.

Пилот безнадежно вздохнул. Надежды пошли прахом. Добрый Жук, конечно, напарник получше, чем Элейна, но долгожданное одиночество… его уже не видать.

— Хорошо, ты отправишься со мной. Элейна!

— Ум? — донеслось из-под пледа, которым дипломат закуталась уже по самые глаза.

— Раз ты остаешься, а Добрый Жук, наш драгоценный инженер-механик, идет со мной, на тебя ложится ремонт шлюзового отсека.

— Ремонт? — Элейна встревожилась. — Я же дипломат, какой ремонт?

— Бортовая система уже выдала рекомендации по устранению неполадки, там ничего сложного, одну деталь заменить. Но сделать это надо до взлета, иначе нам крепко попадет. Если что, свяжись с нами, Добрый Жук тебя проконсультирует.

Элейна заметно помрачнела, но ничего не сказала.

— Эх, Элли! — мечтательно произнес пуриканец. — Вот бы нам с тобой поменяться телами! Ты бы отправилась с Вилли, а я бы занялся ремонтом… Жаль, что это невозможно.

— Я бы тебе свое тело не доверила! — раздраженно проворчала дипломат. — Ты не умеешь с ним обращаться!

Вилли прервал перепалку:

— Добрый Жук, идем. Надо спешить. Завтра утром мы должны быть на Гмурре с ыквой. На все про все у нас двенадцать часов, остальное время займет перелет. Элли, выздоравливай! — усмехнулся он.

Дурацкая вышла ситуация. Хорошо, если все обойдется без последствий. Интересно, зачем Элейне так сильно понадобилось остаться на борту?

— Ага, — буркнула дипломат и затихла. Через пару секунд из кресла раздался храп.

— Отлично! Пора в путь! — воскликнул пуриканец и следом за командиром «Ласточки» выбежал из кают-компании.

Если бы Вилли и Добрый Жук забыли что-нибудь и вернулись, они были бы крайне удивлены. Хотя Вилли чуть меньше, чем Жук.

Через минуту храп прекратился. Элейна подняла голову и прислушалась. Тихо. Она ловко вскочила с кресла и бросилась к шкафам. На пол полетели новые предметы. Наконец девушка достала с верхней полки карманную видеокамеру, энергоперо и тетрадь.

— Отлично! — воскликнула она. — Журналистский арсенал при мне!

Голос ее снова стал звонким, а глаза загорелись.

— Вы правда думали, я останусь на корабле, когда в двух шагах отсюда происходят исторические события?! Ха! Не на ту напали! Я намерена увидеть все воочию и запечатлеть для потомков! И НИЧТО МЕНЯ НЕ ОСТАНОВИТ!

С этими словами Элейна спешно покинула кают-компанию.

Глава 4

Хрупкое равновесие

Оказавшись на воздухе, приятели первым делом задрали головы, чтобы разглядеть получше красноватое солнце и багровые облака, порождавшие в душе чувство опасности.

— Как-то тут… мрачновато, — мрачно заметил пуриканец.

— Ты себя в зеркало видел? Воплощение пессимизма, — усмехнулся Вилли. — Как по мне, шикарная подсветка! Интригующе и тревожно, словно внезапные колики в животе.

— Вот-вот. А я бы предпочел воодушевляюще и приятно, как билет в кино.

— Ага, щас. Может, тебе еще путевку на курорт? Пошли, не будем терять времени.

Пройдя нехитрый таможенный контроль, где настороженный ытянин в синей шляпе с пером долго и подозрительно разглядывал их документы, Вилли и Добрый Жук наконец-то оказались в городе. Прямо из космопорта они отправились в ыквойла, стойла для ыкв, чтобы арендовать ездовых скакунов. На Ыте все ездили только на ыквах, так как других парнокопытных животных тут не водилось. Главная площадь предстала глазам друзей внезапно — на выходе с извилистой, ничем не примечательной улочки.

— Ох, ничего себе! — ахнул Вилли, застыв на месте. — Красота какая!

Площадь была вымощена гладким коричневым камнем и украшена фонтанами и клумбами. Слева и справа выстроились рядком лавки и кафе, где суетился народ. По ту сторону величественно возвышалась громада городской ратуши с остроконечными башенками и резными колоннами. В воздухе витал запах свежеиспеченных булок.

— Симпатично, но, на мой вкус, недостаточно… живо, — проворчал пуриканец.

— Недостаточно живо?! — удивился пилот. — Да куда уж живее! Народу тьма!

— Мне нравится, когда меньше домов и кирпичей и больше деревьев, рек, травы… — мечтательно сказал Добрый Жук. — Как на моем любимом Пурикане!

— Значит, в пустошах тебе понравится, — усмехнулся Вилли. — Смотри, что это?

— Где? Что? — переспросил Добрый Жук, оглядываясь во все стороны сразу.

— Да вон там, перед зданием! Какое-то сооружение!

Перед ратушей красовалась странная деревянная конструкция, огороженная невысоким забором. Рядом толпились местные жители с плакатами и табличками. Вилли и Добрый Жук решили подойти поближе и узнать, что происходит.

— Не забудем Одомара! Не забудем Одомара! — шумели демонстранты.

— Ну вот. Твой любимый Одомар все еще в почете среди местных, — заметил Жук.

— Что это за штуковина? — поинтересовался Вилли. — И при чем тут Одомар?

— Под этим дощатым щитом, мой невежественный друг, скрывается памятник Одомару Блистательному, который жители города воздвигли в благодарность за его деяния, — наставительно сообщил пуриканец. — Судя по надписям, которыми испещрены деревяшки, Ыммунитет Ыдинственный удумал сровнять монумент с землей. Стереть память о конкуренте — идея неплохая, но местные жители, похоже, имеют кое-какие возражения.

— Не согласны! Не согласны! Ыммунитет — король опасный! — подтвердили жители.

Вилли пригляделся. На досках, из которых наспех сколотили маскировочную конструкцию, тут и там было крупно выведено красной краской: «ПОД СНОС!!!»

— А Одомар-то молодчина! Сумел вызвать любовь к себе, — похвалил пилот.

— Он очень много сделал для Ыты. Ыммунитет подобными заслугами похвастаться не может и страшно ревнует. Но обижать Одомара — значит рисковать вызвать переворот.

— Думаешь, все настолько серьезно?

— Еще бы, — кивнул Добрый Жук. — Многие жители верят, что Одомар еще жив и вернется на трон, а Ыммунитет — лишь временный правитель. Представь, что будет, если этот «заместитель» начнет чернить память об Одомаре и тянуть на себя одеяло? Народ взбунтуется. То, что ты видишь здесь, — только цветочки.

— А Ыммунитет не боится бунта?

— Боится, но и «заместителем» навечно оставаться не желает. Знаешь, как говорят — «и хочется, и колется»? К тому же он в себе уверен и не чурается жестких мер. Если он станет действовать не спеша и систематично, гнуть свою линию, может и преуспеть.

— Да у них тогда тут будет совсем невесело!

— Ну да, — согласился пуриканец. — С Ыммунитетом не забалуешь, а что поделать?

— Как что, искать Одомара! — воодушевился Вилли.

— Искали его много раз, да все без толку. Сначала жена, друзья, потом даже его подданные экспедиции отправляли. Исчез — как корова языком слизнула, бесследно.

— Ого! А с женой что случилось? Разве не ей должен был достаться трон?

— Жена его, Альфреда, красавица была и умница. С ней ытянам жилось бы припеваючи, но, когда стало ясно, что Одомара не найти, она впала в такое глубокое отчаяние, что не смогла остаться здесь, на Ыте, и улетела в неизвестном направлении.

— Обидно!

— Еще бы, ведь именно после этого из безвестности возник Ыммунитет, коренной ытянин, и на фоне всеобщего хаоса прибрал власть к рукам.

— М-да, повезло ему.

— И не говори. Процветание на обломках чужого величия.

Охваченные грустными думами, Вилли и Добрый Жук замолчали и стали наблюдать за происходящим. Демонстранты тем временем раззадорились и принялись закидывать городскую ратушу гнилыми яблоками, которых притащили с собой несколько мешков.

— Ыммунитет нам гасит свет! — вопили одни.

— Ыммунитета в лазарет! — кричали другие.

— Не трожь памятник! Руки прочь от Одомара! — вразнобой встревали третьи.

— Неужели Ыммунитет ничего не предпримет? — удивился Вилли.

— Сейчас увидим. Думаю, он ждет момента, чтобы вмешаться, — предположил Жук.

И очень скоро этот момент настал.

Сначала низкорослый ытянин по приставной лестнице вскарабкался на верхушку памятника и начал распиливать деревянный короб. Собравшиеся внизу приветствовали его радостными возгласами и аплодисментами. На помощь ему бросились еще трое.

Потом кто-то растянул над демонстрантами длинный плакат, на котором был изображен король Ыммунитет со сковородкой на голове и за тюремной решеткой. Надпись на плакате гласила:

«Свергнем бездушного узурпатора!

Всю власть народу! За Одомара!»

Но и это еще не спровоцировало выжидающего короля.

А вот когда десяток ытян прискакали на мохнатых ыквах, похожих на массивных пони, набросили на освобожденный памятник веревки и попытались утащить его с площади под оглушительные крики собравшихся, Ыммунитет решил действовать.

Откуда-то со стороны ратуши донесся усиленный во много раз голос:

— УВАЖАЕМЫЕ ЖИТЕЛИ

ГОРОДА ЫКВИЛИБРИУМ!

ВЫ НАРУШАЕТЕ ЗАКОН,

СЕЕТЕ ХАОС И РАЗРУШЕНИЯ,

БЕСПОКОИТЕ МИРНОЕ НАСЕЛЕНИЕ!

СЕЙЧАС ЖЕ ПРЕКРАТИТЕ,

ИНАЧЕ Я ПРИМУ МЕРЫ!

Демонстранты лишь рассмеялись и продолжали свое дело. Памятник сдвинулся с места.

— Оставьте памятник в покое! Он будет снесен, хотите вы этого или нет!

— Это мы еще посмотрим! — нестройным хором ответили непокорные.

— Вы не оставляете мне выбора! Порядок будет восстановлен!

Объявив это, невидимый глашатай замолчал, но тут же воцарившуюся тишину нарушил низкий рокот. Ытяне встревоженно зашушукались.

— Что происходит? — взволнованно спросил Вилли.

— Понятия не имею, — сообщил Жук.

Один из демонстрантов, бросивший свой плакат и метнувшийся прочь, как раз пробегал мимо экипажа «Ласточки».

— Это Шкуродер! — испуганно кричал он. — Бегите! Он пустил в ход Шкуродера!

Пуриканец и пилот раскрыли рты, чтобы уточнить, что это за таинственный Шкуродер, но тут же вопросы стали ни к чему.

В передней части ратуши поднялась решетка, и из темного зева выкатился на площадь диковинный транспорт. Высокий, выше памятника Одомару, он перемещался на огромных шипастых колесах. Оставшиеся демонстранты кинулись врассыпную. Всадники перерезали веревки, на которых тащили монумент, и ускакали прочь.

Устрашающий Шкуродер с грозным рокотом покатился по опустевшей площади.

Проехав по деревяшкам, в которые превратился короб вокруг монумента, гигантский вездеход оставил за собой мелкие щепки и остановился.

— Памятник будет снесен безотлагательно! Сию же минуту! Вы сами виноваты, это вы вынудили меня перейти к немедленным действиям! — сообщил голос из ратуши.

Демонстранты, отбежавшие на безопасное расстояние, ответили возмущенными криками и проклятиями.

– СМОТРИТЕ, КАК ВАШ ДРАГОЦЕННЫЙ ОДОМАР ОТПРАВИТСЯ В НЕБЫТИЕ!

И вездеход двинулся к памятнику, гордо возвышавшемуся посреди площади.

Ытяне горестно закрыли лица руками. Женщины зарыдали, детям прикрывали глаза.

Монумент рухнул наземь, шипастые колеса переехали статную неподвижную фигуру поперек. Не выдержав огромной массы вездехода и давления острых металлических шипов, памятник захрустел и рассыпался на кусочки. В сторону откатилась уцелевшая голова. Кто-то из демонстрантов осмелился подбежать, схватить голову и броситься прочь.

Вездеход дал задний ход и прокатился по ошметкам памятника еще раз, превращая их в пыль. Потом развернулся и вновь скрылся в ратуше. Рокот стих, слышались лишь крики и плач ытян. Многие падали на колени и стенали. Никто не остался равнодушным.

— Какая немыслимая жестокость, — с трудом произнес шокированный Вилли.

— Вот так Ыммунитет подавляет недовольство, — мрачно заметил Добрый Жук.

— И так будет всякий раз, когда вы попытаетесь воспротивиться мне, вашему королю! — торжественно провозгласил все тот же голос. — Запомните раз и навсегда! Я ваш король, а своего Одомара Бездарного забудьте! Я сотру память о нем, чего бы это ни стоило!

На этом представление закончилось. Горестные жители поднимались с земли и расходились в разные стороны. Голос «из ниоткуда» больше не раздавался.

— Идем. — Жук потянул расстроенного пилота за рукав. — Не принимай близко к сердцу, в эту игру ытяне играют с Ыммунитетом уже давно. Они все знают, чем рискуют.

— Угу, — согласился Вилли.

Но забыть печальное зрелище было нелегко. На душе у обоих кадетов стало тяжело, и былая уверенность в том, что ответственное задание они выполнят легко, без сучка и задоринки, покинула их.

Одолеваемые смутной тревогой, друзья продолжили путь.

Глава 5

Пустоши

— А вы совершеннолетние? — подозрительно прищурился долговязый ытянин, преградив вход в ыквойла, небольшой деревянный сарайчик возле парка.

— А вам какое дело? — вспылил Вилли. — Вы, вообще, кто?

Долговязый опешил:

— Я? Я тут работаю. Вы же за ыквами пришли?

— Естественно! — ответил пилот. — Колбаса же у вас не продается!

— Н-нет, — промямлил ытянин. — Не продается. Могу предложить ыквачьего молока.

— Они еще и молоко дают! — восхитился Добрый Жук.

— Или молоко, или ыкводиум, одно из двух, — объяснил сотрудник ыквойл. — Всех ыкв, которые дают ыкводиум, теперь держат в ыквариумах, чтобы ни грамма этого сверхценного лекарственного препарата не пропало зря. А нам, простым обывателям, достается молоко. Из молока каши не сваришь. Хотя нет, кашу-то как раз можно сварить. Правда, толку с нее, как с козла молока. Что-то я запутался.

— Простите, что прерываю. Так мы можем войти? — осведомился Вилли.

Ытянин нахмурился.

— Только если вы совершеннолетние. Ыкв позволено арендовать лишь взрослым.

— Да, да, вот документы, — сказал пилот. — А это Жук. Он со мной.

— Я не жук, я пуриканец! — обиделся Добрый Жук. — Вот мой паспорт. Хватит прикалываться надо мной, Вилли!

— Ладно-ладно, — хохотнул пилот. — Больше не буду. Может быть.

— Вижу, спасибо. Проходите, — разрешил долговязый, заглянув в паспорта. — Выбирайте себе ыкв. Если будут вопросы, обращайтесь ко мне. Меня зовут Онтенна.

— Замечательное имя, — дипломатично похвалил Добрый Жук. — Оно вам очень подходит!

— А я не понял. Почему не Ынтенна? — высказал недовольство Вилли.

Долговязый ытянин внезапно расстроился:

— Когда я родился, мои родители были очень бедны и не смогли оплатить мне имя с буквой «Ы». А менять имена на Ыте запрещено.

— Почему? — удивился пуриканец.

Онтенна пожал плечами:

— Спросите Ыммунитета Ыдинственного.

Вблизи ыквы оказались очень симпатичными. Пушистая коричневая шерсть покрывала их с ног до головы, не разглядеть было даже копыт. Светлая грива, пучком собранная на лбу, делала диковинных животных похожими на кокетливых девчушек. Впечатление усиливали большие карие глаза с длинными ресницами.

— Какая красотка. — Добрый Жук не удержался и погладил нос одной из ыкв.

— Господин Онтенна! Я слышал, ыквы делятся на подвиды! — сказал Вилли. — И каждому подвиду присвоена буква. У вас есть ыква подвида «В»?

— Найдется, — охотно ответил сотрудник ыквойл. — Идите за мной.

Пилот ушел вместе с Онтенной, а Добрый Жук остался возле облюбованной им ыквы.

— Вы Жук, да? Ыквы подвида «Ж» у меня все равно нет, так что берите ту, что выбрали! — крикнул Онтенна с другого конца сарайчика. — Подвид «У», она очень смирная!

— А моя? Моя смирная? — опасливо уточнил Вилли.

— Вполне. Проблем быть не должно, — успокоил Онтенна, но пилот заволновался.

— Ты раньше ездил верхом? — спросил пуриканец, ловко запрыгнув в седло скромной и тихой «У». Вилли позеленел от зависти, но виду не подал.

— Я профи, смотри и учись. — Он засунул ногу в стремя и попытался влезть в седло.

— Не спеши, — порекомендовал Добрый Жук. — С первого раза ни у кого не получается.

Что-то с грохотом ударилось о деревянные доски пола. Добрый Жук глянул вниз. Между ногами ыквы «В» он разглядел скорчившегося от боли пилота.

— Ты как там? Живой?

— Ага, — проскрипел Вилли, сжав зубы. — Уже встаю. Она скользкая очень.

Он валялся на спине под брюхом ыквы, запутавшись ногой в стремени. Брюхо было очень мохнатое и пахло шампунем. К счастью, работник ыквойл уже бежал на помощь.

— Вот так, осторожненько. — Онтенна помог Вилли подняться на ноги и подсадил его на ыкву. — Рекомендую не слезать, иначе вам понадобится лестница или личный помощник. К сожалению, у нас сейчас нехватка кадров, все ушли на площадь бунтовать, так что мы не сможем предоставить ассистента, который сопровождал бы вас всюду.

— Очень жаль, — расстроился Вилли. — Что ж, буду сидеть на ней как приклеенный.

Спина ыквы оказалась на удивление мускулистой и крепкой. Пилот почувствовал себя в безопасности на такой надежной опоре. Жаль только, падать далеко в случае чего.

— Возьмите с собой мешочек попкорна, — предложил ытянин. — Если станут артачиться, давайте понемногу, иначе у них начнется несварение.

— Понятно, — ответил Вилли, взял мешочек и привязал к седлу. — Кстати, а почему ыквам нельзя соленые огурцы?

— И правда, учитель Рики настойчиво предупреждал, что господин Ти запретил давать нашей ыкве именно соленые огурцы, — вспомнил пуриканец. — Я тоже удивился.

— Огурцы? — переспросил ытянин. — Это такие вытянутые зеленые овощи?

— Да. Если их подержать в соленой воде несколько дней…

— Не дней, а лет! — поправил Добрый Жук.

— Лет? Может, ты и прав. Я не специалист по консервированию. Так вот, если огурцы подержать достаточно долго в соленой воде, они становятся сморщенными, мокрыми и солеными. Это называется «соленые огурцы», — объяснил Вилли.

— И это вкусно? Многолетние мокрые овощи? — недоверчиво поморщился Онтенна.

— Ну… некоторым нравится, — развел руками пилот.

— Я вас очень прошу, — искренне попросил сотрудник, — не давайте ыквам эти ваши соленые огурцы. Если они отравятся, я никогда в жизни не расплачусь с хозяином.

— Ладно. Не будем, — пообещал Вилли.

— Мы и не собирались, — замахал лапами Добрый Жук.

Оседлав скакунов и распрощавшись с Онтенной, Вилли и Жук отправились в путь. При выезде из Ыквилибриума, на заставе, они вписали свои имена в реестр покидающих столицу и, выехав за ворота, внезапно оказались в прериях.

Здесь действовали другие законы — законы Диких Пустошей.

До ближайшего города было пятьсот километров, а по пути располагались лишь ыквариумы, со всех сторон окруженные колючей проволокой и вооруженной охраной.

Кактусы и ядовитая морковь, произрастающие в прериях, не могли укрыть от жары и утолить голод, поэтому Вилли и Добрый Жук захватили с собой с корабля полотенца, чтобы сделать из них тюрбаны, и питательные мюсли-батончики.

Их путь лежал к ыквариуму под странным названием «Несолоно хлебавши», который отделяло от столицы около тридцати километров. Ыквы бежали неспешно, и Вилли с Жуком добрались до места к обеду, уже изрядно вспотев и утомившись от пыльного ветра, бьющего в глаза, жаркого солнца и мучившей их жажды. Взятые с собой фляги с водой быстро опустели. Вилли предлагал вскрыть кактус, но Добрый Жук уверенно заявил, что сок ытянских кактусов губителен для организма. Пришлось ему поверить.

Заметив на горизонте невысокую красноватую стену, друзья обрадовались.

— Отлично! — воскликнул Вилли. — Мы почти на месте.

— Радоваться будем, когда вернемся на корабль, — проворчал Жук через платок, которым был обмотан по самые глаза. — Бескрайние прерии наводят на меня тоску.

Когда до ыквариума оставалось не более полукилометра, Вилли остановился и начал ожесточенно рыться в карманах.

— Ага, вот он где! — Пилот достал металлический шарик диаметром два сантиметра и сжал его в пальцах. Шарик засветился изнутри голубым, выбросил наружу четыре паучьих ножки и удобно устроился на ладони. Приятный женский голос произнес:

— Вас приветствует мобильная система связи «Линда».

Вилли кивнул:

— Привет, Линда. Сигнал малой дальности, код «Кушать подано».

— Повторяю, дальность два километра, доступность общая, код «Кушать подано».

— Верно. Отправлять в течение минуты. Приступай.

— Слушаюсь.

Шарик заморгал и издал короткий еле слышный писк.

Пуриканец разнял скрещенные на груди лапы и усмехнулся:

— «Кушать подано»? К чему все эти ухищрения? Не проще ли постучаться в дверь?

— Господин Ти велел так сделать, чтобы предупредить о нашем прибытии. Это же ыквариум! В ыквариумах не любят чужаков. Боятся за свой драгоценный ыкводиум.

— Ой-ой-ой, как страшно, — хмыкнул Жук. — Ну поехали?

— Нет, — ответил Вилли. — Надо дождаться ответного сигнала.

— Пароль-отзыв? Как в древнейшие времена? Очень мило.

Ждать пришлось почти пятнадцать минут. Наконец Линда сообщила:

— Внимание, получен сигнал малой дальности. Код «Не подходи — буду стрелять».

— Спасибо, Линда. — Вилли вновь сжал шарик между пальцев, ножки втянулись в металлическую оболочку, и свечение исчезло. — Поехали, Добрый Жук.

— Ты уверен, что «Не подходи — буду стрелять» — это знак дружеского расположения? — усомнился пуриканец. — Обычно эти слова означают совсем другое…

— Такова договоренность, — пожал плечами Вилли и тронул ыкву пятками. — Вперед!

— Не нравится мне это… Ох, не нравится… — пробурчал Жук и поехал следом.

Ему показалось, что на стене ыквариума что-то шевельнулось и блеснуло, и смутное чувство тревоги вновь настойчиво закопошилось в душе пуриканца. Но, поскольку найти ему четкого объяснения Добрый Жук не смог, пилоту он ничего не сказал.

Глава 6

Ыквариум

У стен ыквариума друзей ждал сюрприз. Впрочем, сулил он радость или разочарование, стало понятно не сразу.

Приблизившись к стене, которая оказалась сложенной из красного выщербленного кирпича, Вилли и Добрый Жук смогли воочию убедиться, что обитатели «Несолоно хлебавши» незваных гостей не любят. Или, точнее сказать, не любили: судя по виду замка, им давно уже никто не интересовался. Может, лет сто. Или двести.

Вдоль стены пролегал глубокий ров с острыми кольями, которые, согласно первоначальному замыслу, должны были торчать из дна. За годы разрухи половина кольев выпала из земли и сгнила, а остальные покосились. На дне рва валялись обрывки материи, детский квадросипед и древний зонт от солнца с кривыми спицами.

Сама стена ощетинилась длинными металлическими шипами — видимо, защитники ыквариума боялись тарана. Металл изрядно поржавел, на каждый второй шип был нанизан лист с надписью: «Не подходи», «Не влезай — убьет», «Держись подальше от этих стен» и даже «Здесь ничего нет, тебе кажется». На одном была нарисована страшная рожица.

Хуже всего обстояло дело с подъемным мостом: он намертво приржавел к стене и служить переправой уже не мог. Других входов и выходов видно не было.

Пока Вилли с горем пополам сползал с ыквы, пуриканец задумчиво оглядывал местные достопримечательности. Вскоре он мрачно заключил:

— Теперь понятно, зачем мы посылали сигнал «Кушать подано»… Без него мы бы внутрь не попали… И не из-за идеальной охраны. О нас попросту не узнали бы! В эту дверь можно стучаться годами, никто не услышит. Ты уверен, что мы прибыли по адресу? Разве на стене не должны толпиться крепкие парни с оружием? И защита ыквариуму полагается не хуже, чем у банковского хранилища…

— Кто-то же ответил на наш сигнал и ответил верно — значит, мы на месте. Подождем, пока нам откроют. — Вилли наконец слез с ыквы и теперь прыгал на месте, разминаясь. — Ездить верхом несложно, но очень утомительно. Мозоль будет.

Тут откуда-то сверху раздался протяжный свист, и со стены упала веревочная лестница. Наверху показалась чья-то лохматая голова и громко зашептала:

— Эй, вы там! Давайте наверх! Только тихо!

— Да как же мы поднимемся? Тут ров! — пылко прошептал в ответ Добрый Жук, но голова уже исчезла. Жук нахмурился: — Нет, серьезно. Как нам добраться до лестницы?

— Я знаю, — нашелся Вилли. — Возьмем вон то бревно, — он указал на едва заметную в пыли длинную деревяшку, валяющуюся поодаль, — и перекинем через ров.

— Это не бревно, а доска, — поправил Жук и сходил за деревяшкой. — Вот так, — поставив доску вертикально, он позволил ей упасть поперек рва.

— Шикарный мост, — похвалил пилот. — А с ыквами что будем делать? Тут оставим?

— Привяжем их! Только к чему? Не к кольям же. Не хватало еще, чтобы они в ров свалились. Давай свяжем их между собой и дадим попкорна, авось далеко не уйдут.

— А если уйдут? Кто знает, о чем они думают вообще? Это же их родные прерии. Сожрут попкорн и ускачут навстречу солнцу, только их и видели. А мы с тобой застрянем тут до скончания времен. Э нет, так дело не пойдет.

Вилли задумчиво почесал затылок и поглядел на ыкв: они действительно переглядывались, как будто планируя совместные приключения в степи.

— У тебя нет с собой геликоптера? — поинтересовался он у Жука.

— Вроде был. А зачем?

— Есть одна идея. Достань, а? — попросил пилот.

Пуриканец извлек из рюкзака серебристый диск, который свободно умещался на ладони, нажал кнопку включения, и над диском вырос и завертелся пропеллер. Карманный геликоптер, вещица ограниченной полезности, больше напоминающая игрушку, поднялся в воздух и завис над головами Доброго Жука и Вилли.

— Готово. Что теперь?

К универсальному креплению на нижней стороне диска Вилли подвесил мешочек с попкорном и посмотрел на ыкв. Те бросили разглядывать друг друга и шевелили ноздрями, жадно таращась на мешочек.

— Если б еще сделать так, чтобы геликоптер каждые полчаса выдавал им чуточку попкорна, — задумчиво сказал пилот.

— Можно проделать в мешочке отверстие и поставить геликоптер в режим охраны. Двигаясь, он будет понемногу рассыпать попкорн. Смотри.

Добрый Жук что-то покрутил в геликоптере, ткнул отверткой в пакет, и маленький механизм стал двигаться по квадрату, как будто охранял периметр территории. При этом он действительно то и дело дергался на поворотах и просыпал на землю одно-два зернышка попкорна. Ыквы, глядя на него влюбленно, брели следом как приклеенные.

— Ну все, теперь главное, чтобы не села батарея, — заключил Жук. — Полезли?

Вилли кивнул, они аккуратно перешли по брошенной через ров доске и по очереди забрались по веревочной лестнице на стену.

Сверху открывался отличный вид на прерии. Жаль только, что, кроме безбрежной коричнево-желтой степи, на многие километры вокруг не было ровным счетом ничего. Полюбоваться унылым пейзажем друзья не успели: лохматая голова появилась вновь, на этот раз вместе с телом. Из ближней башенки выскочил худой бородатый старик в длинном ветхом свитере и широких штанах. Глаза его горели безумным огнем.

— НУ ЧТО ТАК ДОЛГО?! — каркнул он и бросил опасливый взгляд вниз, во двор замка, а потом и на обратную сторону, в бескрайние прерии, как будто ожидая прибытия неприятеля с катапультами. — Я уже устал ждать!

— Открыли бы ворота — было бы быстрее, — недовольно парировал Добрый Жук.

— Что? — изумился старикан. — Я не об этом! Я ждал шесть лет! Почему так долго?

Тут настало время удивляться пуриканцу и пилоту.

— Что? Вы о чем говорите?

— Проклятый Эдди продержал меня здесь столько лет! С него причитается! Ох вы, олухи! Давайте за мной и чтобы ни звука! — Старикан снова кинулся к башенке.

Добрый Жук и Вилли обменялись многозначительными взглядами.

— Он странный. И этот ыквариум странный тоже, — заключил Вилли.

— Может, они тут все наелись ыкводиума и страдают галлюцинациями? Пошли, что уж теперь, — буркнул пуриканец и двинулся вслед за бородачом.

Тот бежал на удивление ловко и быстро для своего почтенного возраста. Пока они спускались по винтовой лестнице куда-то глубоко, ниже уровня земли, старик опережал Вилли и Жука на десяток ступенек и еще успевал оглядываться, ругая их за медлительность.

Лестница закончилась в сырой влажной пещере, освещенной факелами. Старик, не дав гостям ни секунды отдыха, схватил со стены один из факелов и помчался по извилистым коридорам и залам. Очевидно, он знал здесь каждый закоулок, поскольку выбор нужного пути среди множества развилок и тупиков не представлял для него трудности. На ровном полу стало заметно, что старик еще и подволакивает правую ногу.

— Я чувствую себя слабаком, — прохрипел, задыхаясь, Добрый Жук. — А ты?

— Уф… Фуф… — выдавил из себя Вилли, с трудом переставляя негнущиеся ноги.

— Сюда! Скорее! — Бородач остановился в темноте под низким сводом пещеры. — Заходите быстро, — приказал он, со скрипом отворив скрытую во тьме дверь.

Пилот послушно сделал робкий шажочек внутрь, в густой и почти осязаемый мрак, но тут же выскочил обратно.

— Э, нет, — попятился он. — Это без меня.

— Ай, дурачье! Погубите меня, погубите! — посетовал старик и исчез во тьме, которая тотчас поглотила и его, и факел. Мгновение Вилли и Жук не видели ни зги, а потом где-то в глубине помещения загорелся яркий электрический свет. — Внутрь, быстрее внутрь и дверь за собой закройте! — донесся приглушенный голос.

Друзья послушно захлопнули за собой дверь и пошли на свет.

— Вот это да, — присвистнул Добрый Жук. — Кто бы мог подумать!

К их удивлению, по ту сторону очередного промозглого каменного коридора оказалось просторное помещение, оборудованное по последнему слову техники. Вдоль стен стояли шкафы с лабораторным оборудованием, склянками, микроскопами. По центру находился пустой металлический стол, с потолка тепло светили лампы.

— Ну же, ну же, шевелитесь, у нас куча дел. Итак. Вы прибыли забрать нас?

— Вас? — переспросил Вилли. — Не вас, а ыкву.

Бородач явно опешил:

— Так-так, секундочку. Вас послал господин Ти? Эдуард Тикуэй? Губернатор Гмурра?

— Все верно, — кивнул пуриканец. — По поручению господина Ти мы должны забрать в «Несолоно хлебавши» ыкву, которую он купил. Разве он вас не предупредил?

— Предупредил, предупредил, — грозно заворчал бородач. — И что же, он ни слова не сказал о том, что вместе с ыквой нужно будет забрать его верного друга, его правую руку и опору Игги Бурджини? Который ради него просидел в этой дыре шесть долгих лет?

— Нет, — смущенно покачал головой Добрый Жук. — Ничего не говорил.

— Я понял, — пробурчал Игги Бурджини. — Что ж, прошу, садитесь, — жадно сверкая глазами, он указал на два металлических кресла с подлокотниками, стоящих перед столом.

— Простите, мы торопимся, — вежливо сказал Вилли. — Отведите нас, пожалуйста, к ыкве, мы тут же откланяемся и больше не станем отвлекать вас от дел.

— Будет вам ыква, будет, — недовольно пробормотал бородач, — только сперва… сперва… что сперва? А, придумал! Сперва я должен обучить вас за ней ухаживать. Это же вымирающий вид! Я не могу доверить уникальное животное таким остолопам, как вы!

— Ничего себе! — возмутился Вилли. — Мы, между прочим, лучшие кадеты…

Но старик не стал ничего слушать.

— Садитесь!

Он хлопнул в ладоши, и на стене появилось бледное изображение. Хлопнул еще дважды, и свет выключился. Успокаивающий женский голос заговорил:

— Сегодня вы узнаете о происхождении необыкновенного вида, называемого…

Действительно, это был фильм об ыквах.

— Садитесь сейчас же, иначе выгоню вас отсюда! — раздраженно повторил вспыльчивый сотрудник ыквариума, и, чтобы его не злить, Жук и Вилли уселись в кресла. Жук незаметно покрутил коготком у виска — мол, старик-то совсем того. Вилли кивнул.

Не успели друзья с удобством расположиться на сиденьях, как безумный бородач нажал кнопку пульта, висевшего у него на поясе, и грудь и ноги кадетов стянули тугие жгуты, намертво приковывая жертв к металлическим конструкциям.

— Что происходит? — дернулся Жук, но кресло оказалось приварено к полу, а жгуты держали крепко, так что с места он не сдвинулся.

— Где ыква?! — выпалил Вилли. — Что вы с ней сделали? Отвечайте!

— Ничего, ничего я не сделал. С вашей драгоценной ыквой все в порядке, — усмехнулся Игги. — Вот только я вам ее не отдам.

Глава 7

Западня

— Я вам ее не отдам, — повторил старик с явным удовлетворением. — Поболтаем! — Он хлопнул дважды, включая свет. — Хочу вас лучше видеть.

— Что значит «не отдам»?! Отдадите как миленький! Сейчас же отпустите или я вашу развалюху кирпичную на кусочки разнесу! — Жук, похоже, вздумал разгрызть жгуты. Он звонко клацал острыми зубами, но длины щетинистой шеи не хватало, чтобы дотянуться до пут.

— Вы не имеете права! Что за варварство? Вы — работник организации и должны выполнять свои обязательства, — негодовал Вилли.

— Слушайте меня, иначе хуже будет. — Старик стал двигаться и говорить медленнее. Видимо, устал. Он достал из шкафа склянку с темно-красной жидкостью, уселся на стол, отхлебнул и поморщился. — Уф, тяжелый денек выдался. Ядреный малиновый морс!

— А можно… нам тоже… попить? — облизнув пересохшие губы, спросил Вилли.

— Конечно-конечно. Чуть позже, когда мы обсудим все животрепещущие вопросы.

Вилли и Жук ждали, исподлобья взирая на своего безумного мучителя.

— Слушайте и запоминайте, мелюзга. Вы получите ыкву только в том случае, если возьмете с собой и меня тоже, — заявил тот.

— С чего это вдруг? — огрызнулся Вилли.

— Молчать! — взвизгнул бородач. — По милости Эдди я просидел здесь столько лет и не останусь больше ни единого дня! Вы заберете меня отсюда!

— Эдди — это кто? — уточнил пуриканец.

— Эдуард Властолюбивый, конечно же! Ваш заказчик! Это все его гениальная идея!

— ДА ВЫ НЕ В СВОЕМ УМЕ! — вышел из себя Вилли. — Шарики за ролики заехали! Чтобы мы повезли вас на Гмурр на «Толстой ласточке»? Не бывать этому! Только через мой труп! Ноги вашей на борту моего корабля не будет!

— Нашего корабля, — мрачно поправил Жук.

— Нашего, — согласился пилот. — Не позволю! Отпусти нас и отдай ыкву, трус!

— Надо же. — Старик выглядел изумленным. — А вы, однако, упрямцы! Что ж, думаю, проведя день-другой в этом закутке без еды и воды, вы станете более сговорчивыми.

— Господин Ти и вся Академия знают, где мы! Нас будут искать!

— Пусть ищут! Когда они будут здесь, от вас останутся одни воспоминания! Чао!

С этими словами бородач слез со стола, выключил свет и вышел. Вилли и Добрый Жук остались сидеть в полной темноте.

— По-твоему, он блефует? — спросил Добрый Жук.

— Он очень смахивает на того, кто может нас тут оставить и начисто об этом забыть. Я бы не стал рисковать, давая ему такую возможность, — поежился Вилли.

— А про то, что он друг губернатора Ти?

— Воображаемый друг любому пригодится. А если ты шесть лет, а то и больше, просидел в жутком месте вроде этого, то без него просто не обойтись!

— И что будем делать? Возьмем его с собой?

— Ни за что! — воскликнул пилот. — Я не пущу его на борт «Ласточки». Он опасен!

— Старик не хочет оставаться здесь один, без работы. Давай сделаем вид, что нам нужны его услуги в качестве… ну хоть бы няньки для ыквы. И…

— Этого-то он и добивается! — нервно перебил Вилли.

— Ты меня не дослушал… — терпеливо объяснил Добрый Жук. — Мы заберем его отсюда, но довезем только до Ыквилибриума. Дальше полетим без него.

— Ему это не понравится.

— Старик ничего не сможет сделать за пределами ыквариума. Он один, нас двое.

— Кто знает. А вдруг он возьмет в заложники ыкву? Или Элейну?

— В городе на нашей стороне будет полиция. Нам главное выбраться отсюда вместе с ыквой, а дальше решим уж как-нибудь эту проблему.

— Звучит разумно… Но маленький человечек где-то в глубине меня настойчиво шепчет: «Хозяин, ты совершаешь ошибку!» — проворчал Вилли.

— Передай человечку, что у нас нет выбора, — мягко сказал Добрый Жук. — А потом избавься от него и заведи себе пуриканца. Пуриканцы менее склонны к фатализму.

Тут хлопнула дверь, и загорелся свет.

— Итак, дорогие мои, что вы решили? — с ухмылкой поинтересовался старик. Он успел переодеться: вместо широких потрепанных штанов на нем были узкие брюки, удобные для верховой езды, а поверх свитера он накинул плащ с капюшоном.

— Мы поразмыслили и нашли способ решения вашей проблемы, — вежливо сказал Добрый Жук. — Мы наймем вас в сопровождающие для ыквы. Вы же в этом деле спец?

— Можно и так сказать. Вы приняли разумное решение, — одобрил бородач. — Только не думайте, что вы довезете меня до города, а у ворот бросите на произвол судьбы. Мы заключим контракт, в случае невыполнения которого я обращусь в полицию.

— Что ж, это правильно, — пуриканец никак не проявил разочарования и не обратил внимания на то, как Вилли с сомнением поднял бровь. — Несите текст, я его подпишу.

— Сейчас мы вместе и напишем! — Старик извлек из-за пазухи лист бумаги.

— Только уж извините, вам для этого придется мне освободить руки, то есть лапы. Прошу простить, но носом писать я не умею. Хотя, если подождать пару лет, может, и научусь.

Старик выглядел озадаченным.

— Ну же, давайте поскорее, — подбодрил его Вилли. — Руки уж совсем затекли.

— Ладно, ладно. Я не такой слабак, чтобы меня мог одолеть полусвязанный щуплый пуриканец. — Бородач подошел, аккуратно освободил Доброму Жуку верхнюю правую лапу и сунул ему лист и перо. — Пиши.

— Извините, любезнейший. Загвоздка в том, что у нас на Пурикане официально признается только подпись, сделанная средней левой лапой.

Старик недоверчиво фыркнул:

— Ты водишь меня за нос!

— Да что вы заладили со своим носом, — рассердился пуриканец. — Освободите среднюю левую лапу, и я покажу следы от чернил. Я всегда расписываюсь только ею.

Бородач привязал верхнюю правую лапу Жука обратно и освободил среднюю левую.

— Ну и где следы от чернил?

— А ВОТ ГДЕ! — воскликнул пуриканец и ткнул лапой старику прямо в глаз.

— Ах ты, мерзавец! — взвыл Игги и зажал ушибленный глаз руками.

— Ну как тебе хук средней левой?! — взревел Добрый Жук.

— Я тебе сейчас покажу! — Игги отнял руку от лица и размахнулся, чтобы стукнуть пуриканца по голове, но тот выбросил вперед свободную лапу и сбил старика с ног.

— Где ты этому научился? — восхитился Вилли.

— На занятиях по одноручной борьбе. У нас на Пурикане это олимпийский вид спорта. Я всегда тренировал левую среднюю, от нее никто не ждет подвоха! КИ-Я!

Игги с трудом поднялся с пола и, потирая бедро, с ненавистью уставился на Доброго Жука. Тот обрадованно размахивал лапой в разные стороны.

— Ну? Давай! Последняя попытка в квалификации! Добрый Жук одерживает верх!

— Пульт! — зашипел Вилли еле слышно. — Забери у него пульт!

— Что? А, да! Точно! — воскликнул пуриканец. — Эй, ты, чего ждешь? Иди сюда!

Старик явно прокручивал в голове варианты, как совладать с лапой, выпущенной на свободу. Но, судя по выражению лица, ни один из этих вариантов ему не нравился.

— Я бы на вашем месте сдался, — посоветовал пилот. — Тогда лапа вас пощадит.

— Лапа не щадит никого, — возразил Добрый Жук. — Это не в ее правилах.

Игги одарил Вилли испепеляющим взглядом и, видимо, решил бросить лапе вызов.

Он отошел назад до самой стены, а потом устрашающе выпучил глаза, огласил комнату диким криком и с разбегу кинулся на пуриканца.

Надо сказать, что тактика сработала. Добрый Жук действительно напугался, увидев мчащегося к нему безумного старика с кровожадным оскалом. Он стал уже в плечах и ниже ростом. Сменил цвет с фиолетового на зеленый. Ему очень захотелось в туалет.

Игги торжествовал, приближаясь к цели.

Но лапа… ЛАПА НЕ ИСПУГАЛАСЬ.

Ее мохнатые коготки зашевелились в ожидании добычи.

И когда раскрасневшийся Игги оказался в пределах досягаемости, лапа молниеносно выбросилась вперед и ловко нажала кнопку на пульте, который болтался у старика на поясе.

Жгуты, удерживавшие друзей, со свистом втянулись в пазы на креслах.

Добрый Жук поднялся с места и теперь уже всеми лапами схватил Игги за грудки.

— Лапа всегда побеждает! — объявил он. — А теперь веди нас к ыкве, старик!

— О нет! — охнул бородач и схватился за сердце. — О-о-о… — Он вдруг заскрипел, лицо его сморщилось, и он рухнул на пол. — Сердце… П-помогите, умоляю… Я с-старый человек…

— Симулирует, — прокомментировал Жук, фиолетовея.

— А если нет? — усомнился Вилли. — Что делать?

— В-в-воды… — прохрипел несчастный, корчась в конвульсиях.

— Может, тебе еще компот и печеньку с цукатами? — нахмурился пуриканец.

— Шк-каф… На п-полке…

Вилли кинулся к шкафу, откуда бородач чуть ранее достал питье, и нашел там еще пару стеклянных сосудов — один с желтой жидкостью, а другой с голубой. На первом была наклейка «Ананасовый нектар», а на втором — «Варево из голубики».

— Нет, компот точно не дам. У него и так неплохие запасы, — проворчал Жук.

Пилот напоил старика из желтого сосуда, и тот потихоньку стал приходить в себя.

— В…вы же не оставите больного старика тут одного… В этих безжизненных стенах… Отведите меня хотя бы в город, там врач… Там люди…

— Люди — сомнительное благо, — заметил Добрый Жук. — Другое дело — пуриканцы!

— Для того, кто столько лет провел в холодном каменном мешке, люди — это спасение… Это надежда… Это жизнь, — полуприкрыв глаза, нараспев произнес бородач.

— Вероятно, он и правда манипулирует нами, — сказал Вилли. — Хочет следом увязаться. Сперва в город, а потом и на мою «Ласточку» сунется. Вот увидишь.

— Нашу «Ласточку», — напомнил Жук.

— Да-да, нашу, — досадливо исправился пилот.

— Однако оставить его тут мы не можем, — сказал пуриканец. — Надо везти в город.

— Я его в свое седло не пущу, — возразил Вилли. — Если хочешь, сажай к себе.

— Есть… есть же третья ыква, — умоляюще просипел Игги Бурджини. — Та, ради которой вы прибыли сюда. Я могу ехать на ней…

— А ты находчивый для того, кто при смерти, — усмехнулся Добрый Жук. — Ладно, довольно терять время. Показывай, где ыква, и уедем отсюда. Все вместе.

— Х-х-хорошо, с-спасибо вам! — Бородач с трудом поднялся на ноги и поковылял к выходу. Перед тем как покинуть комнату, он огляделся. — Прощайте, унылые стены «Несолоно хлебавши»! — Он хлопнул дважды, выключая свет. — Жди моего триумфального возвращения, Эдуард! — В глазах Игги вновь блеснула безумная радость.

Добрый Жук лишь покачал головой, выходя вслед за ним.

— Шевелитесь, парни. Время не ждет, — поторопил спутников Вилли. — Мы и так здесь слишком задержались.

Глава 8

Восстание

На короткое время Вилли и Доброму Жуку показалось, что дело идет на лад. Очень скоро они поняли, сколь сильно ошибались, но в тот момент жизнь выглядела радужно.

Ыква была благополучно найдена, после небольшой корриды оседлана и отдана старику Игги. Жук и Вилли подобрали своих животных, которые как раз доедали последние крохи попкорна из мешочка, спрятали геликоптер и запрыгнули в седла. Волнуясь из-за задержки, Вилли так старался, что справился со второй попытки! Добрый Жук счел это чудесами ловкости, а Игги — поводом для смеха, за что был сурово раскритикован.

Троица направилась к городу — не задерживаясь, но и без особой спешки. Время позволяло добраться до космопорта, передохнуть и благополучно отбыть на Гмурр.

Но едва башни Ыквилибриума стали выглядывать из-за верхушек холмов, а ветер прерий стихать, путники заподозрили неладное.

— Дым! Над городом настоящая дымовая завеса! — вскричал Вилли. — Что это, пожар?

— Боюсь, кое-что похуже, — проронил Игги. — Скоро узнаем наверняка.

Когда, спустившись с очередного холма, всадники оказались перед воротами в Ыквилибриум, обнаружились новые пугающие обстоятельства.

— На стенах нет охраны, и возле ворот никого не видно, — насторожился Добрый Жук.

— На воротах нет полосатых флагов Ыммунитета Ыдинственного, — сказал Игги. — Он все-таки доигрался. ВПЕРЕД! — Старик пустил ыкву галопом. Жук и Вилли помчались следом.

— Что значит «доигрался»? — крикнул пуриканец, нагнав бородача. — Кто и во что доигрался?

— Ыммунитет! Похоже, в городе полным ходом идет восстание!

— Так, значит, он все-таки довел дело до переворота! Ха! — обрадовался пилот. — Ну теперь сторонники Одомара ему покажут где раки зимуют!

— Все будет как раз наоборот! У Ыммунитета достаточно военной мощи, чтобы подавить любое недовольство, — возразил Игги. — Даже если сам Одомар Блистательный вернется из небытия, это лишь умножит число жертв, но не изменит исхода схватки!

Когда компания добралась до ворот, на заставе, где несколько часов назад толпились таможенники в синих шляпах с пером, оказалось абсолютно пусто.

— Как-то даже не по себе, — признался Вилли. — Куда все подевались?

— Все, кто умеет держать оружие, заняты усмирением повстанцев. — Игги повернулся к спутникам. — Вам нужно скорее попасть в космопорт. Иначе вы рискуете угодить под одну из костоломных боевых машин Ыммунитета и остаться здесь навсегда. Но вот проблема, улицы оцеплены, и пробраться через город будет непросто.

— Мы можем примкнуть к повстанцам! — предложил пилот.

— Вилли, не забывай, зачем мы здесь, — оборвал его Добрый Жук. — Мы должны попасть на корабль и лететь на Гмурр. И желательно побыстрее.

Тут вмешался Игги Бурджини:

— Кстати. Я много думал…

— Это похвально, — заметил Добрый Жук.

— И… я бы хотел извиниться перед вами, парни. Я погорячился. Не стоило так настаивать на своем.

— Это уж как пить дать, — закивал Вилли. — И кстати, дать нам попить вы тоже могли бы!

— И прикидываться больным не стоило. Это неэтично, — добавил пуриканец.

— Не спеши с выводами, — шепнул пилот. — Врачу я бы его все-таки показал.

— М-да, вы правы, — согласился Игги. — Но и вы меня поймите. Я ведь не просто пешка, я — Игги Бурджини, правая рука губернатора Ти. Ради него я провел шесть лет в этой дыре, сторожа злосчастного… злосчастную ыкву! Можете в это поверить?

— Не-а, — честно признался Добрый Жук, но Игги не заметил.

— И что в итоге? Вместо награды, которую он сулил мне… А между прочим, он обещал сделать меня видным лицом у себя на Гмурре! Судьей или начальником полиции! И в результате, вместо того чтобы послать за мной делегацию, сказать «дорогой Игги» или лучше «возлюбленный друг»… «Возлюбленный друг, я так тебе благодарен! Ты мне как брат! Ты лучше брата! Вот тебе кусок земли и сундук денег! Вот тебе высокий чин! Будем дружить семьями!» — и забрать меня с этой паршивой планетки, он попросту забыл обо мне! Представляете? Немудрено тут выйти из равновесия и немного вспылить!

Вилли и Добрый Жук пожали плечами.

— В этих прериях и так много пыли, — загадочно ответил пуриканец. — Когда слишком много пыли, без пылесоса никак не обойтись!

Игги Бурджини явно ничего не понял, но на всякий случай решил не спорить.

— Вы правы, и я прошу прощения, — вежливо сказал он. — А теперь, когда мы с вами снова друзья, предлагаю сделку. Услуга за услугу. Я отведу вас в космопорт кратчайшим путем, а взамен вы доставите меня на Гмурр.

— Мне кажется, это справедливо, — повернулся Добрый Жук к пилоту.

— Что? Что я слышу? — насторожился Вилли. — Ты пошел на попятный?

Пуриканец хлопнул его по плечу:

— Так будет лучше для всех, дружище. Нам надо ыкву отвезти на Гмурр, да и самим добраться до корабля. Ты же не хочешь, чтобы Элли улетела одна?

— Ты прав, — помрачнел пилот. — Мы должны поскорее попасть на «Ласточку».

— Я согласен, — вмешался Игги, — но надо отправляться сейчас же, пока ситуация не вышла из-под контроля. Предлагаю не мешкать!

— Надеюсь, с Элейной все в порядке. У меня недоброе предчувствие, — негромко сказал Добрый Жук пилоту.

— Не боись, дружище! — успокоил его Вилли. — На корабле она в безопасности.

— Вот то-то и оно, что только на корабле… — вздохнул пуриканец. — Ладно, едем!

Под глухие звуки выстрелов и рев моторов Игги, Жук и Вилли въехали в город.

Вилли не сказал Доброму Жуку о своих предчувствиях по поводу Элейны, но сам последние минуты думал только о ней. Внутренний голос подсказывал, что энергичный дипломат «Ласточки» неспроста решила остаться на борту и, скорее всего, недолго там пробыла, предпочитая с головой погрузиться в манящую новыми впечатлениями, восхитительную и увлекательную жизнь простых ытянских обывателей. Элейна наверняка отправилась в город, и он, Вилли, не остановил ее, когда еще мог. От этих мыслей у командира «Ласточки» холодело в груди.

Глава 9

Опасная прогулка

Предчувствие не обмануло Вилли и Доброго Жука.

Любознательность и бесстрашие заставили Элейну покинуть корабль и отправиться своими глазами наблюдать историческое событие — попытку свержения короля Ыты.

А в центре города тем временем творились невероятные и опасные события.

— Свергнем Ыммунитета! Власть народу! Во имя Одомара вернем планете ее истинный облик! Свободу ыквам! Долой ыквариумы! Сбросим оковы тирании! — раздавалось с трибуны, которую стихийно соорудили из досок и ящиков на одной из улочек старого города. — Мы не боимся тебя, Ыммунитет! Приходи и получи по заслугам!

— ДА! ДОЛОЙ ЫММУНИТЕТА! — ревел собравшийся внизу народ.

Демонстранты были вооружены как попало: один — ножкой стула, другой — трехзубыми ржавыми вилами, третий — лассо из клейкой ленты. Их это совершенно не тревожило.

Элейну с ее маленьким ростом и хрупким телосложением трудно было заметить в толпе. На лбу у нее красовалась видеокамера, а в руках девушка держала энергоперо и тетрадь и поспешно что-то записывала. Время от времени она вскидывала голову и кричала вместе с остальными:

— ДАЕШЬ ПЕРЕВОРОТ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ОДОМАР!

А потом снова принималась писать. Вид у нее был счастливый и увлеченный.

— Не дадим изменнику власть! Ыммунитет должен пасть! — надрывал глотку оратор.

— Долой! — орали ытяне.

Так продолжалось до тех пор, пока вдруг ни с того ни с сего не содрогнулась земля. Ытяне охнули, с трудом удерживаясь на ногах. Элейна уронила перо и наклонилась за ним.

В этот миг на узкую улочку, обрушив переброшенный через нее каменный мостик, въехал Шкуродер. Из люка на крыше махины выбрался щуплый ытянин и заорал в мощный мегапупор:

— Всем разойтись, иначе открываю огонь!

— Никуда мы не пойдем, — завопил в ответ оратор с трибуны. — Мы не сдвинемся с места, пока Ыммунитет не сложит с себя полномочия! Так, народ?

— Верно! — поддержали его собравшиеся, которым и некуда было деваться, потому что второй выход с улочки был очень непредусмотрительно перегорожен трибуной.

— Я вас предупреждаю в последний раз! — прокричал парень со Шкуродера. — Мне даны инструкции вести огонь на поражение, если повстанцы не разойдутся!

— У Шкуродера нет ни одной пушки! Чем стрелять будешь, уличными котами?! — поддразнил его оратор. — Мы и сами с усами! А ну-ка жахнем, ребята!

По команде демонстранты достали откуда-то маленькие мохнатые комочки и стали бросать их в Шкуродер. С диким мяуканьем коты разворачивались в воздухе и, выпустив когти, приземлялись там, куда долетали. Пара из них вцепилась в волосы ытянину с мегапупором, и тот, бросив мегапупор, взвизгнул и спрятался в люке Шкуродера.

— Вот так, ребята! Покажем им, что мы умеем за себя постоять!

Толпа торжествующе взревела.

Вместо парня, которому досталось от кошачьих лап, из люка Шкуродера выбралась сурового вида дама. Подбоченясь, она безо всякого мегапупора сотрясла воздух оглушительным криком:

— ЭЙ, ГОЛЫТЬБА! БЕРЕГИСЬ, ШКУРОДЕР ИДЕТ!

И тут же скрылась в люке. Шкуродер на огромных шипастых колесах покатил вперед.

Демонстранты кинулись врассыпную. Внезапно выяснилось, что для знающих ытян путей к отступлению вокруг полным-полно. Они убегали через двери, запрыгивали в окна, некоторые быстро перебирались через трибуну и благополучно исчезали.

Оратор оставался стоять на своем месте до последнего, как капитан на мостике тонущего корабля. Когда колеса Шкуродера оказались в опасной близости от трибуны, он проорал: «ТИКАЕМ, БРАТЦЫ!», сунул свой мегапупор под мышку и скрылся позади трибуны.

Конец ознакомительного фрагмента.