Пристанище ведьм

Саша Пейтон Смит, 2021

ФЭНТЕЗИ-ДЕТЕКТИВ О ШВЕЕ, КОТОРАЯ ОКАЗЫВАЕТСЯ В ЭПИЦЕНТРЕ ВОЙНЫ МЕЖДУ ВЕДЬМАМИ И ВОЛШЕБНИКАМИ 1911, Нью-Йорк Семнадцатилетняя Фрэнсис Хеллоуэл работает швеей и оплакивает брата, загадочно погибшего несколько месяцев назад. Все резко меняется, когда на нее нападает начальник. Фрэнсис не понимает, как его труп c торчащими из шеи ножницами оказывается у ее ног… Полиция не успевает обвинить Фрэнсис в убийстве: за ней приезжают две медсестры и забирают ее в санаторий «Колдостан» – якобы потому, что она страшно больна. Впрочем, скоро выясняется, что это вовсе никакой не санаторий, а академия для ведьм. Директриса предупреждает новоиспеченную ученицу о том, как опасна сильная магия, но Фрэнсис мало тех простеньких заклинаний, которым учат в академии. Она очарована Финном, таинственным молодым человеком, который возникает в ее снах и обещает научить более замысловатым формам колдовства – таким, что помогут ей отыскать убийцу брата…

Глава 8

Дни текли один за другим, вязко и медленно, будто смола. Я ходила на уроки, сидела тихо, завернувшись в накидку, но думала о своем — о тайне записки. Меня не оставляло чувство, что стоит потянуть за нужный конец, и она распутается, как клубок ниток.

После смерти Уильяма я прочла все книги о работе полиции, какие только нашла в библиотеке. Надеялась отыскать в них подсказки для раскрытия преступления. Мне нужен был конкретный план, список действий, чтобы навести порядок в сознании и залатать болезненную дыру в сердце. Как выяснилось, отыскать убийцу, который не оставил после себя ничего, кроме цепей, практически невозможно. Как и ночного гостя по одной лишь записке. И сейчас меня тоже снедала боль, и в голове тоже царил беспорядок.

В книгах об искусстве детектива советовали анализировать почерк. Я решила начать именно с этого, потому что больше было не с чего, а бездействовать я уже не могла.

Первой я проверила Лену. Это было проще всего, тем более что с ней у меня завязалось что-то хоть относительно похожее на дружбу. Она с готовностью и доброй улыбкой передала мне свою тетрадь с конспектом лекции миссис Робертс. Почерк отражал ее характер, опрятный и тщательный, но по закорючкам на полях было ясно, что Лену не сильно интересовало занятие. Карикатура миссис Робертс с дьявольскими рогами и вилами рассказывала о моей соседке больше, чем любой из наших разговоров. С текстом записки ее почерк не совпал, и я не сильно этому удивилась.

У Максин было сложнее попросить конспект, поскольку ни одно занятие у нас не совпадало, но в итоге я заполучила ее старое эссе, оправдываясь тем, что мне нужно вдохновение для письменной работы по предмету миссис Вэнс. Максин передала его после ужина, все мятое и в пятнах, словно она макала бумагу в кофе и хранила ее под кроватью. Писала она небрежно, с множеством пометок, перечеркнутых строк. «Удачи», — усмехнулась Максин, протягивая мне листок. Прочитать эссе было практически невозможно, зато сразу стало ясно, что записку оставила не она.

По туалетному столику в нашей комнате были разбросаны бумаги Аврелии и Руби, но их почерк тоже не совпадал с почерком ночной гостьи.

Я продолжала расследование всю неделю. Так часто просила у одноклассниц конспекты, что они уже, наверное, считали меня совершенно неграмотной. Мейбл широко улыбнулась, передавая мне свою тетрадь, и предложила помочь с учебой. Сара с Корой неуверенно переглянулись, но все же поделились конспектами. Мария вела записи в красивом кожаном блокноте, а Рейчел — на отдельных листах. Ни один стиль письма не соответствовал ночной записке, но почерк на ней казался мне смутно знакомым, и потому я не прекращала поиски.

А еще потому, что других идей у меня пока не находилось. Конечно, приятно было делать хоть что-то, но все равно создавалось впечатление, словно этого недостаточно.

В классе миссис Ли я рассказывала о себе ровно столько, сколько необходимо, чтобы ко мне не придирались, и не стремилась делиться лишними деталями. На истории и практическом применении иногда становилось довольно интересно. Все-таки я еще радовалась своим волшебным силам и впитывала каждое слово подобно губке, хотя при этом чувствовала скрытую злобу от того, какие жалкие крупицы информации нам выдавали.

Я быстро привыкла к рутине. К тому, что Руби со своими подпевалами сидит на веранде после обеда и ужина и лучше обходить ее стороной. Как и комнату отдыха на третьем этаже — там из стен раздавался странный царапающий звук, который никто не мог объяснить.

Миссис Выкоцки больше не звала меня к себе в кабинет. Большую часть свободного времени я проводила в библиотеке в раздумьях. Все мои расследования ни к чему не приводили, и я начинала гадать, что хуже — отчаяние или безнадежность.

Спалось мне плохо. Я подолгу лежала в постели, водя подушечкой пальца по грубой бумаге, желая убедиться в том, что записка мне не приснилась. А если все же удавалось задремать, меня терзали красочные, но беспокойные сны. Обычно об ателье, но иногда о нашей старой квартире, о парке Томпкинс-сквер или даже о «Колдостане». В этих снах меня одолевало недоброе предчувствие, но я не понимала отчего. Финн, кудрявый парень с пристальным взглядом, участвовал в них почти всегда. Наблюдал за мной, щуря глаза. Просыпалась я в холодном поту, совершенно не выспавшись.

Вторая записка появилась у меня на кровати в один удивительно холодный вторник.

Я ушла с ужина пораньше, чтобы почитать книгу в тишине и покое, но задремала где-то на закате, прямо в форме, поверх покрывала. Книга покоилась у меня на груди, и, когда я очнулась, ощущение было такое, будто пролетело всего несколько минут. Фиолетовое мерцание сумерек заливало комнату, а на моей подушке лежал квадратик бумаги.

Мне сразу стало не до сна. Я развернула листок трясущимися руками, едва не порвав его от волнения, и пробежалась по небрежным строчкам. «Не доверяй сестринской общине. Встретимся сегодня в Форест-парке у дверей клуба. В полночь».

Я всмотрелась в записку, запоминая ее наизусть, а затем сунула к первой под матрас.

Будь я умной и рассудительной, небезразличной к собственной безопасности, еще подумала бы, стоит ли туда идти, но когда дело касалось моего брата, выбора у меня не оставалось. Я точно знала, что пойду. Потому что так теперь выражала свою любовь. В темноте, с яростью и дрожащими руками.

Из окна за путаницей ветвей в парке был виден скат крыши. Я предположила, что это и есть клуб, поскольку других зданий не заметила. Стена, ограждавшая «Колдостан», выглядела грубой, но не слишком высокой. Ее не составило бы труда перелезть. Я справлюсь. Я обязана.

Часы показывали семь с небольшим. Мои соседки, наверное, еще играли в карты или болтали внизу. Интересно, что бы произошло, заметь они эту записку первыми? А если бы таинственная гостья столкнулась с ними на выходе? Очевидно, это была кто-то из учениц. По крайней мере, такой вариант выглядел самым логичным и не слишком пугающим. Хотя почему она просит о встрече за пределами школы, вне стен, которые нас защищают? Я очень надеялась, что скоро получу ответы на все вопросы.

Я переоделась в белую хлопковую сорочку и залезла под теплое одеяло. После вечерней дремы и от волнений из-за грядущей встречи спать уже не хотелось, но мне надо было ускользнуть незаметно, не вызвав подозрений у соседок. Несколько часов я лежала в кровати, глядя в потолок, и считала удары собственного сердца в расползавшейся по академии тьме.

Наконец девчонки вернулись в комнату. Было слышно, как Руби тщательно расчесывает волосы, как Аврелия желает Лене спокойной ночи. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем спальня наполнилась тихим посапыванием и тиканьем старых часов, стоявших у дальней стены.

Золотой циферблат слабо мерцал под бледным светом луны. В одиннадцать сорок три я выскользнула из постели, набросила черную накидку поверх белой сорочки, натянула серые шерстяные носки и завязала шнурки на ботинках.

Тут меня озарила страшная мысль. Вдруг записки подкладывал убийца моего брата? Вдруг он хотел «завершить начатое»? Впрочем, меня это не остановило. Ноги сами неслись к двери, неслышно ступая по мягкому ковру, и я не могла заставить их повернуть назад. Наверное, все-таки лучше умереть, чем жить в неведении.

Дверь тихонько скрипнула, и кто-то из девчонок пошевелился, но затем снова наступила тишина.

В коридоре сидела черная кошка — та самая, которая спряталась под моей кроватью в первую ночь в академии. Она смотрела на меня как на тупицу, и я прошептала:

— Что тебе надо?

Кошка махнула хвостом и потрусила прочь.

Я спустилась по лестнице в вестибюль, игнорируя голос разума в голове, призывавший меня вернуться в постель.

Ночью «Колдостан» походил на погруженное в глубокий сон живое существо с теплым дыханием и своими тайнами.

Я на секунду задержалась у выхода. В ушах отдавался голос брата: «Глупо ты поступаешь, сестренка». Двойные двери открылись с тяжелым стоном, и ночь приняла меня с распростертыми объятиями, как принимала всех, кому не хватало сообразительности оставаться дома после заката.

Поздний сентябрьский воздух кусал кожу, предвещая скорое наступление зимы. По всему телу пробежали мурашки. Роса на лужайке впиталась в кожаные ботинки, и я задрожала, несмотря на толстые шерстяные носки.

Вскоре передо мной возникла стена, окружавшая академию. Она походила на ряд острых зубов в пасти чудовища.

Я подняла взгляд, прекрасно понимая, какое опасное предприятие затеяла. Ночью ограда казалась еще выше, а я даже через обычные заборы давно не лазила. Пожалуй, с тех пор, когда мы играли в прятки с Оливером и Уильямом. Мне было одиннадцать, и все давалось как будто легче.

К счастью, я быстро нашла, на что опереться. Просунула носок ботинка в небольшую щель и подтянулась, зацепившись пальцами о неровный край потертого камня. Я подняла руку и обнаружила, что до верха стены еще дюймов двенадцать. Поэтому подтянулась повыше, но ступня у меня соскользнула, и на одну страшную секунду я даже подумала, что сейчас сорвусь. Пальцы заныли от боли, но удержаться мне удалось. Вовремя нашлась другая щель между камнями, от которой можно было оттолкнуться, и я наконец залезла на самый верх стены. А там замерла, гадая, нет ли на ограде особых заклинаний, которые удерживают нас внутри.

Мой брат помчался бы куда угодно, лишь бы меня спасти. Мысли о нем придали мне храбрости, и я спрыгнула. Прыгать оказалось довольно высоко, и только в полете у меня мелькнула мысль, не рискую ли я что-нибудь себе повредить. В самом деле, я приземлилась с глухим стуком, и по голеням с коленями прошла волна боли. Осторожно, не делая резких движений, я покрутила ноющие лодыжки. Что ж, хотя бы ничего не сломала. Я выпрямилась и поспешила к парку.

Боро Куинс находилось всего в нескольких милях от Манхэттена, но мне здесь все было незнакомо, и тишина создавала угрожающую, а не умиротворяющую атмосферу. Как знать, что поджидает меня в тенях?

Я заходила глубже в парк, и ветки хрустели под ногами. Черное покрывало тьмы давило на меня, размывая границы реальности, пожирая все вокруг, и глаза никак не могли привыкнуть к непроглядному мраку. Тропа вела в чащу, и мне было не разобрать дороги. Я оступилась и рухнула на колени. А когда наклонилась смахнуть грязь, измазала ладони чем-то липким. Кровью. Я вытерла ее о сорочку. Сердце у меня колотилось, как у испуганного зайчишки, вокруг которого расставлены ловушки.

Лиственный навес над головой не пропускал свет луны, а холод расползался по костям. Зубы бешено стучали. Я дрожала всем телом и уже не сомневалась, что совершила ошибку.

Я выругалась себе под нос и развернулась было назад, но тропинка разветвилась, и стало уже не понять, что в какой стороне. Я отошла слишком далеко от безопасных границ школы и теперь ощущала себя совсем крошечной среди высоких деревьев. Сердце сжалось от тоски по теплым материнским объятиям, которой я не испытывала уже давно.

Еще три шага дальше по тропинке. Слева, справа, передо мной — ничего. Лишь густая тьма молчаливого леса. Не видно было даже мерцающего пламени свечей из окон «Колдостана».

В груди нарастала паника. «Так тебе и надо, — шепнул жестокий голос у меня в голове. — Сама же поступила как дура». Я попыталась отыскать в себе магические силы, призвать хоть что-то, хоть как-то, но… Ничего не произошло. Тогда я зажмурилась и стала считать от пятнадцати до одного. Этим советом с нами поделилась миссис Кэрри. Если мы случайно ошибались в заказе или он был чересчур сложным, руководительница предлагала закрыть глаза и дать себе время: пятнадцать секунд на то, чтобы собраться. Обычно этого вполне хватало.

Пятнадцать, четырнадцать… Плотная тишина треснула.

Тринадцать, двенадцать… Тьму разрезал голос… одиннадцать… нет, голоса.

Десять… Кто-то прошипел «тсс»… девять… резкий смех… восемь, семь… еле слышный шепот… шесть, пять, четыре… шелест сухих листьев.

Три, два… Женский голос произносит, кажется, мое имя… один.

Я распахнула глаза.

В парке был кто-то еще.

— Эй? — позвала я.

В ответ зашуршали кусты. Первым из непроницаемой тьмы выглянул фонарь, покачиваясь на ручке. Он мерцал бело-оранжевым в угольном мраке. Я собралась с силами и уверенно, но осторожно шагнула на свет. И прохрипела:

— Кто здесь?

Шепот нарастал, но слов было не разобрать.

Фонарь замер. Либо тот, кто держал его, уже дошел до назначенного места, либо затаился в ожидании.

— Если это шутка, то не смешная, — пожаловалась я, подходя ближе.

Голоса стихли. Мелькнула тень — совсем близко. Силуэт человеческий, но сгорбленный. Движения прерывистые, но однообразные. В воздух взлетел ком земли и ударил меня прямо по рту.

— Что за чертовщина?! — закричала я.

— Кто там? — спросил женский голос за границами оранжевого света.

— А вы кто? — прошипела я в ответ.

— Фрэнсис? — ахнул другой голос.

Его я сразу узнала, и у меня перехватило дыхание.

— Лена?! И с тобой… Максин? Это вы оставляли записки?

— Какие записки? — удивилась Максин. — Ты что здесь делаешь?

— А вы что здесь делаете? — парировала я.

Максин выпрямилась, стряхнула грязь с безразмерной льняной рубахи и широких штанов и подняла руку с каким-то крупным предметом.

— Я искала вот это.

Мне сразу стало ясно, почему она так странно двигалась. Потому что копала землю.

— А я искала тебя, — призналась Лена, поднимаясь с земли. — Услышала, как ты встала с кровати, и тихонько последовала за тобой. А на лестничном пролете столкнулась с Максин.

— Меня разбудила внезапная вспышка магии, причем очень мощная, — объяснила Максин. — Я вышла проверить, в чем дело. Увидела Лену и пригласила ее с собой.

— Пригласила? — фыркнула Лена.

— За компанию!

— Скорее в качестве приманки.

— Неправда!

— Подождите, — вмешалась я, — то есть вы не подкладывали записки мне на подушку?

Девчонки растерянно на меня уставились, и я вытянула ладонь с двумя квадратиками бумаги. Они обе изучили их под светом фонаря и отдали мне.

— Нет, это не от меня, — сказала Максин. — Даже не понимаю, о чем тут речь.

— Скорее всего, о моем брате.

— Я не знала, что у тебя есть брат.

— Больше нет, — поправила ее я, стараясь не выглядеть слишком грустной. Мне становилось неловко от жалости в их глазах. — Подозреваю, это как-то связано с его убийством.

Максин ахнула.

— И ты решила, что выйти тайком в темный лес на встречу с убийцей — это разумная идея?!

— Наверное, одна из девчонок решила зло подшутить над тобой, — предположила Лена.

Максин кивнула.

— Да уж, розыгрыш не из приятных. Я помогу тебе отомстить. Завтра подсунем зубную пасту всем в кашу.

— Всем? — ужаснулась Лена.

Максин пожала плечами.

— Я всерьез отношусь к планам мести.

Услышав мой вздох, они снова повернулись ко мне.

— Да я почти ни с кем не разговариваю. С чего бы им надо мной подшучивать?

Про свое исследование с почерком я упоминать не стала. Да и откуда ученицам «Колдостана» знать точную дату смерти Уильяма?

Мне стало неловко от повисшей тишины, и я спросила:

— Максин, что там по поводу вспышки магии?

— Видишь ли, вся магия связана, и я это чувствую, хоть и не до конца понимаю. Тебя вот так нашла. Всех так нахожу. А сегодня ощутила нечто необычное…

— В смысле?

— В прямом. Вроде похожее на вспышку магии у ведьмы, которая впервые пробудила свои способности, но какую-то более… экстренную, что ли? Она буквально просила ее найти.

— Кто?

— Вот, — сказала Максин, снова поднимая руку с томиком в кожаной обложке, древним и перепачканным в земле.

— Книга?

— Волшебная книга, — поправила меня Максин.

— Волшебная книга, зарытая в парке и призвавшая нас именно в ту ночь, когда Фрэнсис собиралась встретиться с убийцей в лесу, — уточнила Лена.

Вид у нее был скептический, и я заметила, как она отошла от Максин на пару шагов.

— Ты же сама сказала, что это наверняка кто-то из девчонок, — наигранно возмутилась я.

— Нет, только предположила. Это Максин ухватилась за идею. А по-моему, ты явно шла навстречу самому настоящему убийце.

Максин фыркнула.

— Хватит спорить обо всякой ерунде. Про волшебную книгу забыли?

Она подняла томик над головой и помахала им в воздухе. Земля посыпалась ей на плечо. К счастью, поверх ночной рубашки Максин набросила темное пальто.

Лена покачала головой.

— Я ей не доверяю.

— Это несущественно, — возразила Максин. — Главное, чтобы она оказалась полезной.

Из кроны дерева выпорхнул ворон, и мы вздрогнули от неожиданности. Максин выругалась себе под нос.

— Значит, идти в лес ночью ты не боишься, а птицы тебя пугают? — насмешливо спросила Лена.

— Ненавижу птиц. Особенно то, как они крыльями хлопают, — с отвращением произнесла Максин.

— Единственная слабость твоего железного духа, — пробормотала я.

— Ну что, утолили на сегодня свою жажду смерти? Предлагаю вернуться в академию и там все обсудить, — сказала Лена, уперев руки в бока, словно ожидая, пока мы с ней согласимся.

Максин спрятала книгу под мышку и взяла меня за руку.

— Ладно, с моей жаждой смерти подождем до завтра. Что скажешь, Фрэнсис?

Я огляделась, хоть и понимала, насколько это бессмысленно. Таинственный автор записки либо не явился, либо уже ушел, так и не дав мне новых ответов на мои вопросы. Наверное, это все же была шутка — ложная надежда, игра с моим воображением и горем. Я тяжело вздохнула.

Конец ознакомительного фрагмента.