Лунная тропа

Сара Джио, 2014

Джун Андерсен получает в наследство от тетушки Руби легендарный книжный магазин «Синяя птица». Вскоре она обнаруживает среди книг уникальные письма – свидетельство давней дружбы между Руби и знаменитой писательницей Маргарет Уайз Браун. Поскольку магазин на грани разорения, Джун решает спасти его с помощью находки. Она обращается за помощью к Гэвину, хозяину находящегося по соседству с «Синей птицей» ресторанчика. Кажется, вместе у них есть шанс, но у Джун немало секретов, и довериться Гэвину оказывается не такто просто.

Оглавление

Из серии: Зарубежный романтический бестселлер

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лунная тропа предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 5

Я бросаю взгляд на часы с кукушкой и вижу, что время близится к половине пятого. Весь день я рылась в ящиках Руби в поисках новых писем. За окном уже смеркается, а я так ничего и не нашла. Надо будет поменять лампочки в люстре, иначе скоро я вообще не смогу ничего разглядеть в такой темноте.

Кое-что, впрочем, мне удалось-таки обнаружить. К примеру, набор фарфоровой посуды, а еще — часы Картье, которые остановились, должно быть, еще в незапамятные времена. И еще старомодный красный купальник, аккуратно завернутый в белую бумагу. Я представляю его на Руби и невольно улыбаюсь, но в дело тут же вмешивается практическая сторона моей натуры: в винтажном магазине за этот кусочек ткани можно получить неплохую цену.

Тем не менее мои мысли постоянно возвращаются к переписке между Руби и Маргарет. Маргарет Уайз Браун. Неужели моя тетушка была доверенным лицом женщины, которая по праву заслужила славу замечательной детской писательницы? Да уж, Руби явно умела хранить секреты. Перспектива новых открытий наводит меня на мысли о том, что стоило бы повременить с продажей магазина — по крайней мере до тех пор, пока я не найду всех писем. Это не мешает мне, впрочем, проверить финансовое состояние магазина и обдумать парочку планов на будущее. Надо выяснить, кто из застройщиков работает в этом районе, и назначить несколько встреч.

В магазине становится все прохладнее, и я бросаю взгляд в сторону старого камина. Руби зажигала его с октября по апрель, а иногда и в начале мая. На этот случай у нее всегда хранился приличный запас дров. Я выхожу на улицу и сворачиваю за дом. Здесь, под карнизом, высится целая поленница. Такое чувство, что Руби незадолго до своего ухода сделала очередной заказ. И предназначался он для меня.

Я с улыбкой вытаскиваю полено, но уже в следующий миг быстро поворачиваюсь, заслышав за спиной какое-то движение. В тупичке никого не видно, и все же меня не покидает чувство, что я тут не одна. «Эй!» — окликаю я срывающимся голосом. В ответ — тишина, и лишь где-то вдалеке пронзительно мяукает кот.

Я окидываю взглядом темные углы. Никого. Тогда я выхватываю еще парочку поленьев и спешу назад в магазин. Здесь я останавливаюсь только для того, чтобы запереть за собой дверь. На каминной полке лежит коробок спичек. Здесь же высится стопка газет. Самая верхняя помечена 7 января 1963 года. Крупный заголовок гласит: СЕМЕЙСТВО МАГНУСОНОВ ПОЖЕРТВОВАЛО 1 МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ НА НОВЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ. Я комкаю газету и запихиваю ее под полено в камине, после чего зажигаю спичку и наблюдаю, как пламя, перекинувшись на дерево, начинает жить собственной жизнью. Полено трещит и шипит, и в этот момент меня озаряет идея.

Жалкий маленький щенок. Ну конечно! Именно эту книжку упомянула Руби в своем последнем письме. Если я найду ее, то там, возможно, окажется еще парочка писем.

Я спешу к полкам и начинаю искать книгу, которую читала еще ребенком. «Пятеро щенков вырыли под забором дыру и отправились на прогулку в этот необъятный мир». Я невольно улыбаюсь. Вот и я, как те самые щенки, отправилась на прогулку в необъятный мир и при этом слегка заблудилась по пути. Целый час я безуспешно роюсь в книгах и уже готова сдаться, как вдруг пламя камина озаряет золотистый корешок на одной из верхних полок. Вот оно, шепчет мне внутренний голос.

Я подкатываю к полке лестницу, вспоминая о том, как в детстве я любила кататься на ней от одной стены к другой. Стоило Руби подняться за чем-нибудь наверх, как мы с сестрой принимались по очереди катать друг друга на этой громоздкой конструкции. Тетушка делала вид, будто не догадывается о наших шалостях, хотя лестница громыхала так, что не услышать ее было невозможно.

Я протягиваю руку и снимаю с полки заветную книжку. «Жалкий маленький щенок». Единственный экземпляр. Между страницами и правда что-то лежит. Я открываю книгу и извлекаю оттуда два пожелтевших конверта.

Вновь устроившись у огня, я принимаюсь за первое письмо — от Маргарет к Руби.

22 февраля 1946 г.

Дорогая Руби,

ты даже представить не можешь, как я рада твоему письму. Оно стало для меня единственным лучиком света на этой неделе, которую иначе как ужасной не назовешь. Итак, с чего же начать?

Ты знаешь, я приглашала на обед свою сестру Роберту, чтобы хоть как-то сгладить те болезненные противоречия, которые никак не дают нам покоя. Ну а Роберта, в свою очередь, использовала этот час для того, чтобы просветить меня насчет моего «образа жизни». Почему я не желаю выходить замуж, спрашивала она. Почему я не обзаведусь семьей? Почему не перестану якшаться с этими ужасными представителями богемы? В действительности все это сводилось только к одному: почему я не стану такой, как она? Но я не желаю быть такой, как она, о чем не преминула тут же заметить. Как ты догадываешься, мои слова были приняты не слишком благосклонно. Схватив сумку и пальто, Роберта бурей вынеслась из моей квартиры. Что и говорить, я чувствую себя просто отвратительно. Я не желаю, чтобы нашим отношениям пришел конец, но мне хотелось бы дожить до того дня, когда мы с сестрой примем друг друга безо всяких оговорок — она в своем правильном, домашнем мирке, и я со своей привычкой поступать, как вздумается. Должно быть, нечто похожее ты чувствуешь в отношении Люсиль. Остается надеяться, что в один прекрасный день мы сможем принять и простить друг друга с той любовью, которая связывала нас в далеком детстве.

Один иллюстратор, который работает в нашем издательстве, пожаловался мне недавно на свое одиночество. И я не придумала ничего лучше, как подарить ему щенка. Маленького терьера. Но у парня, судя по всему, не было опыта общения с собаками, поскольку этот простофиля оставил щенка одного, и бедный песик описал ему иллюстрации к новой книге. А потом он еще и прогулялся по ним своими лапами. Словом, парню придется начинать работу заново, и винит он в этом не кого-нибудь, а меня.

Ладно, все это уже в прошлом. Но я теперь воздержусь от каких-либо подарков иллюстраторам.

На этой же неделе — как будто визита Роберты было недостаточно! — ко мне в гости пожаловала матушка. Ей не терпелось поговорить со мной о моем замужестве. Ну, скажи, что может быть неприятнее темы брака и замужества? Мама заявила, что не спит ночами, переживая из-за своей незамужней дочери, которая сутками напролет «болтается по городу». Я налила ей стаканчик шерри и посоветовала угомониться, но на нее это не подействовало. Она продолжила меня терзать. Тогда я заявила, что если мне вдруг и приспичит выйти замуж (чего, надо сказать, я совсем не планирую), то она узнает об этом первой. Мои слова ее немножко успокоили, пусть и на время.

Ну как я могу выйти замуж, воочию наблюдая тот ужасный брак, который соединял моих родителей? Я чувствую в глубине души, что замужество ведет к одним лишь несчастьям (по крайней мере, когда речь заходит о таких, как я). Люди заглядывают в нашу жизнь на какое-то время, а затем наступает момент разлуки. Все мои романы были на редкость недолговечными, и мне это даже нравится (по крайней мере, так я говорю себе). Если честно, Руби, я сама хотела бы уверовать в то, что ты написала обо мне. Хотелось бы думать, что я и правда не подвержена тем страданиям и безумствам, которые несет с собою любовь. Но в глубине души я понимаю, что это не так.

И все же я предпочту броситься в холодную реку, чем обручусь с каким-нибудь парнем. Что может быть ужаснее, чем принадлежать другому человеку? Это все равно что стать чьей-то собственностью. Давай пообещаем друг другу, что никогда не выйдем замуж! Мы будем с тобой как две одинокие тростинки, гордо возвышающиеся посреди шумного потока воды. Пусть других сметает в реку жизни, мы же сами будем определять свое существование. Ну, как тебе моя мысль?

Вся беда в том, что люди стали относиться к себе слишком серьезно. На шутки все смотрят исключительно свысока. Ну а я со своими нью-йоркскими друзьями организовала то, что сами мы называем «Обществом пустоголовых». Это такая умора, Руби, ты даже не поверишь! Жаль, что ты не можешь побывать на наших собраниях. Я, как президент, наделена правом объявлять любой день Рождеством. В этом случае один из нас готовит жаркое и рождественский пудинг. В общем, веселимся от души! Я записала тебя почетным членом, так что ты вполне можешь подыграть нам.

Теперь о серьезном. Будь поосторожнее с этим Энтони Магнусоном. Боюсь, он уже претендует на твое сердце, но ты ни в коем случае не отдавай его! Знаю по собственному опыту, что вернуть его потом будет непросто.

Я по-прежнему думаю, что мне надо бы уехать куда-нибудь из Нью-Йорка. В последнее время я чувствую себя не на своем месте, как те птенцы из книжки «Дорогу утятам!»[8]. Вчера на Пятьдесят седьмой меня едва не сбила машина. Я так испугалась, что выронила рукопись в грязную лужу. Ох, Руби, видела бы ты меня в тот момент! Я упала на колени и безудержно разрыдалась. Я ревела бы так целый день, если бы не один старичок. Он помог мне подняться и предложил чистый платок. Боюсь, что рукопись погибла безвозвратно. К счастью, я всегда держу в голове запасной вариант!

Есть еще кое-что, чем бы мне хотелось поделиться с тобой, но пока что у меня нет на это ни сил, ни времени. Я должна все как следует обдумать и только потом выплеснуть это на бумагу.

Ну а до тех пор счастливого тебе Рождества,

твоя Брауни.

Я кладу письмо и помешиваю кочергой угли в камине. На улице успел подняться ветер: я слышу, как он грохочет карнизами и бьется о дверь. Интересно, почему Маргарет не пожелала открыть Руби свой секрет? Размышляя об этом, я беру второе письмо и начинаю читать.

7 марта 1946 г.

Дорогая Брауни,

ты здорово озадачила меня своим последним письмом. Не сомневаюсь, что в должное время ты откроешь мне свой секрет, но до тех пор я буду сгорать от любопытства. Пока же позволь выдвинуть парочку предположений. Теория № 1. Невзирая на всю твою критику в адрес мужчин и нежных чувств, я готова заподозрить, что ты в кого-то влюбилась. Может, в одного из ваших иллюстраторов? Если не ошибаюсь, в прошлых письмах мелькнуло имя Грегори. Впрочем, судя по тону твоего последнего письма, это не самая удачная из догадок (хотя тебе уже случалось удивлять меня прежде). Теория № 2. Ты заболела. И тут мне остается лишь пожалеть, что ты не захотела сразу сообщить мне об этом. В любом случае я уповаю на то, что здоровье у тебя в порядке и ты не подвержена никаким недугам. № 3. Ты с головой ушла в новую книгу. Дай бог, чтобы все так и оказалось!

Мне больно слышать, как относятся к тебе твои близкие. Если бы моя мать не умерла так рано, она тоже наверняка разочаровалась бы во мне. Другое дело, что от сестер мы ожидаем большего. Мы вместе прокладывали путь в этом неласковом мире, а это значит, они должны быть на нашей стороне. Так почему же они обращаются с нами как с врагами? По крайней мере, Роберта еще разговаривает с тобой. Люсиль же в последнее время попросту игнорирует мои звонки. Стоит ей услышать мой голос, как она вешает трубку. На прошлой неделе я написала ей письмо, в котором излила свою сердечную боль. Я даже извинилась за свое образование, которым, как она считает, я обязана ей. Ради сохранения нашей родственной связи я забыла о гордости, поскольку не хочу жить в мире, в котором сестры становятся друг другу чужими. Теперь мне остается лишь ждать и надеяться.

Я много думала над тем, что ты написала мне по поводу брака. Не хотелось бы тебя разочаровывать, но если бы Энтони Магнусон сказал мне, что разводится с Викторией, я без раздумий бросилась бы к нему в объятия. Я бы отсчитывала мгновения до того момента, когда смогу стать его невестой. И это, поверь, чистая правда.

Да, Брауни, я люблю этого мужчину. Похоже, я окончательно потеряла голову. Боюсь даже, что я люблю его слишком сильно. Но и он ко мне неравнодушен — это видно по тому, как он смотрит на меня. Возможно, его чувства не так сильны. Что ж, он человек занятой, да еще и женатый. Но мне плевать: я готова удовольствоваться даже крохотным уголком в его сердце. Он по-прежнему частенько заглядывает ко мне на работу. Однажды я поделилась с ним своей мечтой. Сказала, что хотела бы открыть собственный книжный магазин. «Ну так возьми да открой!» — заявил он. Пришлось немного разочаровать его, рассказав о том, что не каждому деньги сыплются под ноги, как, например, Магнусонам.

На прошлой неделе он попросил меня поужинать с ним в городе. Разумеется, я согласилась, хотя меня и пугала мысль о том, что наша дружба может выйти за рамки магазинных встреч. В шесть часов, когда закончилась моя смена, Энтони прислал за мной машину. Ну и странно же было ехать на заднем сиденье в полном одиночестве! Шофер все время посматривал на меня в зеркальце, но мне было все равно: мысль об Энтони удерживала меня наверху блаженства. Когда машина остановилась перед рестораном, он уже ждал меня у входа в стильном костюме и при галстуке. На этом фоне мое скромное платье показалось мне еще невзрачнее. Но Энтони заявил, что выгляжу я просто превосходно, и меня убедили не столько его слова, сколько то, как он при этом посмотрел на меня.

За ужином мы только и делали, что говорили. Энтони рассказал мне о том, как ребенком он чуть не утонул в озере Вашингтон. И теперь он поддерживает благотворительный фонд, который учит плавать детишек из бедных семей. А я рассказала ему о своей мечте побывать в Париже и прочесть детям книгу на вершине Эйфелевой башни. «Нашим детям?» — спросил он, лукаво улыбнувшись.

Я знаю, что он просто шутил и ничего больше, но в тот момент я едва не растаяла от счастья. Вечер удался на славу. Но я встревожилась, когда к нашему столику приблизилась какая-то пара. Они с любопытством взглянули на меня, и я подумала, уж не друзья ли это Виктории. В таком случае ей скоро станет известно о нашей встрече. Но Энтони, казалось, ничуть не обеспокоился, и я тоже махнула рукой на свои страхи.

Брауни, доводилось ли тебе встречать человека, с которым бы ты чувствовала себя как дома? Вот что я ощущаю в присутствии Энтони. Я могла бы закутаться в его улыбку и проспать в полной безмятежности не одну тысячу лет.

У меня сердце разрывается при мысли о том, до чего он несчастен в своей семье. Ему глубоко безразлично то богатство, которое так ценит его жена. Представляешь, она каждый год путешествует в Европу и возвращается оттуда с целым ворохом нарядов от Шанель. А на следующий год она просто выбрасывает эти платья. Не раздает, а именно выбрасывает. По словам Энтони, она настаивает именно на этом. Должно быть, ее раздражает сама мысль о том, что ткань, которую она носила, будет касаться чужой кожи. Как тебе подобные капризы?

Не знаю, почему бы ему в таком случае не развестись? Конечно, он не может не беспокоиться из-за дочери, хотя Мэй, судя по всему, унаследовала характер матери: девочка тоже вечно чем-то недовольна. На самом деле, я думаю, все упирается в деньги. Богатство Виктории спасло ту компанию по недвижимости, которой владеет отец Энтони. Вдобавок они используют эти средства для своих благотворительных фондов. Если он уйдет от жены, то всему этому, без сомнения, придет конец.

Не знаю, что будет с нами дальше. Наша дружба (если это можно так назвать) не вписывается в рамки общественных условностей. Я знаю только, что никогда не встречала такого мужчину, как Энтони. И я намерена продолжать это восхитительно-пугающее странствие, даже если все закончится моим разбитым сердцем.

В то время как я пишу тебе эти строки, в Сиэтле уже наступила ночь. С моего места на диване хорошо видна луна, пробивающая себе путь в облаках. Знаешь, тебе стоило бы написать о луне какой-нибудь детский стишок. Сама подумай, как бы ни складывалась наша жизнь, какие бы радости или горести ни встречались на нашем пути, луна каждый вечер поднимается на небосклон, чтобы поприветствовать нас своим светом. Для меня в этом есть что-то на редкость утешительное.

Ах, Брауни, ты сама сказала, что тебе нужно уехать из Нью-Йорка. Так почему бы тебе не заглянуть в Сиэтл? Прошу, приезжай в гости! Ты могла бы остановиться у меня, и мы бы немножко подбодрили друг друга. Я бы тебя рассмешила, а ты бы поведала мне новую историю — рассказала бы о том, что у моей сказки еще будет счастливый конец.

С нетерпением жду от тебя письма,

Твоя Руби.

Я задвигаю каминную решетку и поднимаюсь наверх, в маленькую квартирку. С удобством устроившись у окна, я смотрю на небо и размышляю о том, что только что прочитала. Слова письма крутятся у меня в голове, как пузырьки в бокале с шампанским. Сестры. Руби ценила свою сестру превыше всего, даже превыше собственной гордости. Она прямо об этом сказала: Ради сохранения нашей родственной связи я забыла о гордости, поскольку не хочу жить в мире, в котором сестры становятся друг другу чужими. Теперь мне остается лишь ждать и надеяться.

Насколько мне известно, Руби действительно ждала и надеялась, однако в итоге ее поджидало горькое разочарование. По словам моей мамы, смерть Люсиль потрясла Руби до глубины души, тем более что сестры не разговаривали к тому моменту уже несколько лет. Я представляю, как Руби стоит над гробом Люсиль — гробом чужого ей человека, если уж на то пошло. Вот оно, последнее прости. Потом я представляю на месте Люсиль Эми. В своем воображении я оказываюсь на похоронах сестры, и мои глаза невольно наполняются слезами.

Вздохнув поглубже, я возвращаюсь к реальности. Нет, у нас с Руби разные ситуации. Мои отношения с Эми нельзя уподобить ее отношениям с Люсиль. Не желая даже думать на эту тему, я переключаюсь на более важный момент. Неужели это моя тетушка натолкнула Маргарет Браун на мысль написать книжку о луне? Это же настоящее литературное открытие! Забавно, что такой секрет много лет хранился в книжном магазине. Целое сокровище, которое тетушка щедро позволила мне раскопать.

На небе сегодня ни облачка, и луна за окном — как яркая картинка, на которую явно не поскупились раскрасить. Я вспоминаю строки из письма Руби и думаю о тех временах, когда сама смотрела на небо в мечтах о другой, более счастливой жизни.

В этот момент до меня доносится шум машины. Перед магазином притормаживает темный внедорожник. Медленно опускается тонированное окно. Я вижу вспышку фотокамеры, и уже в следующее мгновение машина трогается с места и исчезает за углом.

Оглавление

Из серии: Зарубежный романтический бестселлер

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лунная тропа предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

8

«Дорогу утятам!» — детская книга с картинками американского писателя Роберта Макклоски (1914–2003).

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я