Лунная тропа

Сара Джио, 2014

Джун Андерсен получает в наследство от тетушки Руби легендарный книжный магазин «Синяя птица». Вскоре она обнаруживает среди книг уникальные письма – свидетельство давней дружбы между Руби и знаменитой писательницей Маргарет Уайз Браун. Поскольку магазин на грани разорения, Джун решает спасти его с помощью находки. Она обращается за помощью к Гэвину, хозяину находящегося по соседству с «Синей птицей» ресторанчика. Кажется, вместе у них есть шанс, но у Джун немало секретов, и довериться Гэвину оказывается не такто просто.

Глава 3

На следующий день я просыпаюсь в постели Руби в пять утра. По нью-йоркскому времени было бы уже восемь. Я тут же принимаюсь пилить себя за то, что поленилась и не встала вовремя. При других обстоятельствах я бы уже давным-давно была на ногах. На этот момент я бы успела пробежать шесть миль, принять душ и устроиться за рабочим столом с телефоном в одной руке и компьютерной мышкой в другой (каждое утро я начинала с просмотра почты).

Я быстро встаю, подгоняемая мыслью о собственной матери, которая любила спать допоздна. Допоздна — это до самого обеда. Мы с сестрой никак не могли ее разбудить. Обычно мы ложились рядом на постель и наблюдали за тем, как она дышит — просто чтобы убедиться, что она еще не умерла. После очередной вечеринки от нее обычно попахивало вином и сигаретами. Частенько в постели с ней спал какой-нибудь мужчина, что нам с Эми дико не нравилось. Как-то раз мы взяли несмываемый маркер и нарисовали одному парню усы над верхней губой. Он проснулся с таким похмельем, что ничего не заметил, и молча скрылся за дверью. Больше мы его не видели, но я частенько представляла себе, как он ловит свое отражение в какой-нибудь из витрин, а потом пытается оттереть черную полоску. При мысли об этом я до сих пор начинаю хихикать.

На самом деле трудно винить маму в таком поведении. Ее собственная мать, старшая сестра тети Руби, умерла, когда маме было всего тринадцать. На тот момент Руби ни разу не встречалась со своими племянниками и племянницами, поскольку Люсиль, ее сестра, решительно возражала против подобных встреч. Это отчуждение между сестрами началось давным-давно, когда перед родителями девочек, людьми небогатыми, встала дилемма, кого из сестер отправить учиться. И выбор их пал на Руби.

Внезапная смерть Люсиль привела к тому, что моей маме пришлось самой заботиться о младших братьях и сестрах. Отец ее работал сутками напролет, так что от него почти никакой поддержки не было. Как-то раз я подслушала разговор между мамой и тетушкой Руби. «Я понимаю, Джанет, — говорила Руби, — что тебе не хочется быть матерью, ведь тебе с юных лет пришлось играть эту роль. Но у тебя две девочки, которые целиком и полностью от тебя зависят. Постарайся для них хотя бы немножко, ладно?»

В то время я часто размышляла об отношениях Руби с Люсиль. Мне казалось просто ужасным, что между сестрами может возникнуть стена отчуждения. И вот… то же самое случилось и со мной. Я невольно ежусь при этой мысли и тороплюсь переключиться на более насущные проблемы.

Часы на стене громко отсчитывают секунды, я одеваюсь для утренней пробежки. Футболка с длинными рукавами удачно дополняет спортивные брюки. Солнце уже взошло, и в окно мне хорошо видно, как над Зеленым озером клубится туман. Что ж, пришло время немного размяться.

Зашнуровав кроссовки, я спускаюсь по лестнице в магазин. Здесь меня встречает недовольное шипение радиатора. Я с улыбкой вспоминаю те зимние вечера, когда грела о него озябшие ладони.

Дверь привычно звякает, и я выхожу на улицу. Над головой пронзительно покрикивают чайки. Напротив находится магазин игрушек, у дверей которого стоит его хозяйка — с коробкой в одной руке и сумкой в другой. Я вежливо улыбаюсь, но женщина хмурится и быстро исчезает в дверном проеме. Странно. Может, правда она меня не узнала. Руби частенько водила нас в этот магазинчик. Игрушки никогда не значили для меня так же много, как для Эми, но мне нравилось смотреть, каким счастьем озаряются глаза сестренки, когда она оказывается в окружении кукол Барби.

Стараясь не думать об этой нечаянной встрече, я начинаю потихоньку разминаться. Улица выглядит такой же, как и в былые времена. Вон там — хозяйственная лавка и кафе. Несколько человек уже потягивают за столиками утренний эспрессо. Напротив, как я уже сказала, магазин игрушек. На углу улицы — канцтовары. Мы с Эми покупали там наклейки на те монетки, которыми так щедро снабжала нас тетушка Руби. Единственным сюрпризом оказывается для меня итальянский ресторан, расположившийся по соседству с «Синей птицей».

Я разглядываю зеленый навес, на котором написано название этого местечка: «Антонио». Клетчатые скатерти на маленьких столиках, подсвечники в виде бутылок из-под «Кьянти». Кажется, постой я тут пару секунд, и смогу ощутить выплывающий из кухни запах чеснока.

Солнце, как это всегда бывает в Сиэтле, медленно всплывает над городом. Подышав на руки, чтобы согреть озябшие пальцы, я начинаю утреннюю пробежку. Первым делом я сворачиваю на улицу, которая ведет прямо к озеру. Мне она запомнилась скоплением прохожих, собак, детишек и велосипедов, но сейчас здесь царит абсолютная тишина. Только пробежит время от времени человек в спортивном костюме да мелькнет случайный велосипедист.

Пробежав первый раз вокруг озера, я захожу на вторую петлю. Влажный майский воздух приятно холодит лицо. Весна встречает меня обилием цветов: нарциссы, тюльпаны и какие-то незнакомые мне растения тянут вверх разноцветные головки. Малиновка в парке поклевывает ветку. При виде птички я невольно улыбаюсь: мне вспоминается то время, когда мы с сестрой нашли у озера птичье гнездо. Как завороженные разглядывали мы четыре голубых яичка, пока мимо не проехала мама в машине своего приятеля. Она помахала нам, приглашая устроиться на заднем сиденье. Перед тем как уехать, я пристроила гнездо на ветке соседнего дерева. Мы так и не узнали, уцелели ли наши птички: пару недель спустя, когда мы с Эми вернулись к озеру, гнездо оказалось пустым.

Завершив еще один круг, я присаживаюсь на скамейку перед лодочным домиком. Мои мысли вновь возвращаются к Эми. С сестрой мы не разговаривали уже пять лет, да мне и сказать-то ей нечего. Но я ненавижу это ноющее чувство, которое охватывает меня всякий раз, когда я думаю о ней. С какой стати мне тосковать из-за человека, который меня предал?

Какой-то мужчина выбирается из лодки на причал. Привязав ее, он смотрит в мою сторону и приветливо улыбается. Я быстро отворачиваюсь, после чего встаю и спешу по тропинке к ближайшей улице. У меня нет ни времени, ни желания на пустую болтовню. Краем уха я слышу, что мужчина шагает следом, и, когда мы останавливаемся на перекрестке, он снова улыбается мне.

— Приятный денек, — замечает он. Я украдкой окидываю его взглядом. Высокий, с темными, слегка вьющимися волосами. На висках блестят капельки пота. Как и на большинстве местных парней, на нем красуются шорты до колен и мягкая фланелевая рубашка.

— Да, — сухо киваю я.

Миновав перекресток, мы оба направляемся в сторону Саннисайд-авеню, и на лице незнакомца вновь расцветает улыбка.

— Похоже, нам по пути, — кивает он на кафе Джо, которое находится как раз на углу.

— Видимо, так, — отвечаю я с некоторой опаской.

Он распахивает передо мной дверь, и я захожу внутрь, где меня окутывает аромат кофе и подогретого молока.

Я заказываю себе двойной американо, то же самое делает и мой спутник.

— Раньше я не встречал вас у озера, — замечает он как будто между прочим.

— Я тут не живу. Так… приехала в гости.

— Тогда добро пожаловать. — Он протягивает мне руку. — Меня зовут Гэвин.

— Джун. — Я осторожно сжимаю его ладонь. От нее исходит ощущение силы и теплоты, и я разжимаю руку чуть позже, чем следовало бы.

— Ну ладно, — поднимаюсь я с места, — приятно было познакомиться.

— Постойте. — Он тоже спешит к двери. — Давайте я провожу вас… к вашему дому.

Я с улыбкой пожимаю плечами.

— Да тут совсем рядом. Моя тетя недавно умерла и оставила мне в наследство свой магазин, — киваю я в сторону книжного.

Видно, что Гэвин ошеломлен этим известием.

— «Синюю птицу»? — спрашивает он.

Я киваю.

— Вот оно что… я и не знал, что Руби умерла. Думал, она еще в доме престарелых. Это печальная новость. Искренне вам сочувствую.

— Спасибо, — говорю я.

— Наверняка она была о вас очень высокого мнения, раз оставила вам этот магазин, — продолжает Гэвин. — Если не ошибаюсь, он работает уже лет пятьдесят?

— Больше. Этой осенью ему исполнится шестьдесят пять.

Я отдаю себе полный отчет в том, что к осени, при удачном стечении обстоятельств, я навсегда распрощаюсь с магазином. Конечно, это не то, чего бы мне хотелось. Но единственное, что способно хоть как-то оправдать себя с финансовой точки зрения, — продать это место застройщику. А уж он-то использует его по полной. Разумеется, я не собираюсь сообщать об этом Гэвину. Пока что я никому не хочу говорить о своих планах. Но я — реалист и прекрасно понимаю, что не смогу содержать книжный магазин. Я не могу позволить себе разбрасываться. Надо забыть про письмо тетушки и сделать так, как я поступаю у себя на работе: если бизнес дает крен, с ним нужно расстаться.

— А я — хозяин этого итальянского ресторанчика, — замечает Гэвин. — Того, что по-соседству с вами.

— Замечательно, — киваю я.

— Вы могли бы отметить у нас юбилей вашего магазина. Конечно, если вам захочется это сделать.

Я вежливо улыбаюсь в ответ. То ли это обычное проявление любезности с его стороны, то ли попытка заключить выгодную сделку.

— Мне нравится итальянская еда, — замечаю я с некоторой нервозностью. — Но я не уверена… видите ли, надо еще столько сделать…

— Если вам что-то потребуется, — улыбается он, — то вы знаете, где меня найти.

— Спасибо. — Я торопливо поворачиваюсь к входной двери в магазин.

Закрыв за собой дверь, я опускаюсь в одно из серых кресел, которые стоят у окна. Как в детстве, я обхватываю колени руками и бросаю взгляд на ряды книжных полок. И перед глазами у меня тут же всплывает страница из прошлого.

Вот тетушка Руби, седые волосы которой аккуратно подстрижены до плеч. На лице красуются очки в темной оправе. Она до сих пор очень привлекательна — в таком утонченно-литературном стиле. Руби пытается заинтересовать Эми книжкой, правда, без особого успеха. Эми года четыре (может, и пять). У нее по-детски пухлые щечки и веселые хвостики на голове. Она в платьишке и вязаных колготках, которые порвались на одной коленке. Эми прижимает к себе куклу с желтыми волосами и грязным пятном на щеке. Руби открывает перед ней «Там, где живут чудовища»^[5]. Забавная книжка, как и сама Эми. Я уже привыкла к тому, что сестра часто капризничает и у нее все время меняется настроение. Даже мама боится ее. Я думаю так, потому что всякий раз, когда Эми заливается слезами, мама только что в обморок не падает от расстройства.

Эми решительно отталкивает книжку, но Руби не оставляет попыток заинтересовать ее. Она открывает перед сестренкой страницу, на которой нарисован маленький мальчик. Он ужасно вел себя с мамой и потому отправился спать без ужина. Эми это должно быть понятно, поскольку прошлым вечером мы тоже не ужинали. Утром, когда мама высадила нас перед книжным по пути на работу, нам обеим ужасно хотелось есть. Руби накормила нас сэндвичами с арахисовым маслом, и мне показалось, что ничего вкуснее я в жизни не ела.

— Хочешь, я почитаю с тобой? — говорю я Руби, когда сестренка сбегает к кукольному домику. — Эми не очень-то любит книжки, — добавляю я с виноватой улыбкой.

Руби торжественно открывает лежащую у нее на коленях книгу.

— Она непременно полюбит их со временем, — говорит тетушка. — Даже не сомневаюсь. Ну что за жизнь без историй?

Теперь-то я понимаю, что она имела в виду, и сердце у меня падает при мысли о том, что я уже не помню, когда читала в последний раз; не помню, когда погружалась в тот воображаемый мир, который так увлекал меня когда-то. Если бы об этом узнала тетушка Руби, она точно пришла бы в ужас.

Я вновь вспоминаю ее прощальное письмо. Руби упомянула в нем о каких-то тайнах. Я оставляю тебе этот замечательный магазинчик со всеми его секретами. А их тут, поверь, не так уж мало.

Что это за секреты? И почему она хочет, чтобы я их узнала?

Руби мало рассказывала о своей личной жизни. Насколько мне известно, она ни разу не влюблялась. И хотя мужчины не раз проникались к ней чувством, она предпочитала держать их на почтительном расстоянии. Я снова бросаю взгляд на книжные полки, и в этот момент, подмигнув на прощание, перегорает еще одна лампочка у меня над головой.

«Руби, что я должна тут найти?» — произношу я вслух.

Внезапно мне приходит в голову упоминание о Беатрис Поттер. Попетляв между шкафами, я останавливаюсь у полки, на которой стоит несколько томиков Поттер. Я вытаскиваю старое издание «Сказки о кролике Питере», и оттуда с шелестом выпадает пожелтевший конверт. Письмо адресовано Руби. В строке обратного адреса указано: «М.У.Б, 69 Банк-стрит, Нью-Йорк».

Примечания

5

«Там, где живут чудовища» — детская книга с картинками американского писателя и художника Мориса Сендака (1928–2012).