Глава 7
Эмиль занял кабинет отца, который соседствовал с кабинетом управляющего и имел общую приёмную, где хозяйничала Жанна. Роман Владимирович в центре бывал набегами, а основное время проводил в головном офисе, так что ничего не потерял. А вот Жанночка точно выиграла.
Я прошла мимо её стола, совершенно не обращая внимания на поджатые губы секретаря — неужели ревнует? — и, постучавшись, вошла в кабинет шефа.
Эмиль сидел за столом без пиджака. Галстук висел на спинке дивана, а верхние пуговицы белой в серую полоску рубашки он расстегнул и выглядел от этого не строгим боссом, а наглым мажором, занявшим без спроса кресло отца.
— Вызывал? — спросила я от порога, не спеша подходить к столу.
— Да, проходи, присаживайся, — а вот его деловой тон шёл в разрез с внешним видом.
Это заставило меня ещё больше разволноваться. Меня, конечно, ещё ни разу не увольняли, но почему-то подумалось, что это делают именно таким тоном.
Прошла, присела в посетительское кресло, сложив руки на коленях, и нервно скомкала подол платья.
Удивительно, ещё вчера я всерьёз думала об увольнении, а сейчас его боялась. Это, наверное, здравый смысл вопил, что работу мне терять никак нельзя, даже если очень хочется от мачо спрятаться.
— Слушаю тебя, — пауза, во время которой Эмиль меня разглядывал, затянулась, и я решила не оттягивать неизбежное.
— Ну, во-первых, я хочу попросить прощения за своё вчерашнее поведение. — Неожиданно! Хотя, может, он так пилюлю подслащивает? — Я, видимо, немного переоценил значимость того, что между нами было, — мачо сделал паузу. Надеюсь, он не ждёт, что я примусь сейчас с пылом его разубеждать в сделанных выводах и заверять в том, что наша связь для меня бесценна? Я упорно молчала и смотрела на Эмиля выжидающе. — Ну так вот, несмотря на это ты остаёшься для меня человеком, которого я выделяю из остального коллектива, так как знаю лучше других. Поэтому переходим к во-вторых: в скором времени в центре намечаются большие изменения, и я бы хотел предложить тебе повышение.
Че-его?! Я растерялась, меня бросило в пот, а руки затряслись. Такого поворота я вообще не ожидала.
— Какое? — выдавила из себя только благодаря тому, что на заманчивые предложения принято как-то реагировать.
Желательно, конечно, восторженно, но это уже выше моих сил, поэтому получилось тихо и подозрительно.
— Вскоре это здание будет полностью переделано под клинику пластической хирургии, а остальные кабинеты переедут в другие наши центры…
Я соображала предельно быстро. Сейчас я работала в шаговой доступности от дома и рассматривала вариант не уходить в декрет, а позвать к себе жить бабулю. Она сможет привозить мне ребёнка на кормление и не придётся даже от грудного вскармливания отказываться. Но все другие центры разбросаны по столице, и добираться туда и обратно я буду вынуждена ежедневно по часу. Нет, это совершенно невозможно!
–…Но я хочу, чтобы ты осталась тут и взяла на себя работу главной сестры новой клиники.
Это бомба! Натуральная!
— Но Роман Владимирович уже оплатил мне курсы повышения… — я совершенно не знала, что мне сейчас делать.
— Я об этом знаю, Катя, и это не проблема. Тебе не помешают и физиотерапевтические, и косметологические курсы, ведь у нас тут же будет проводиться и реабилитация.
За что? Почему всё это происходит именно сейчас? Почему предложение, которое способно решить все мои проблемы, поступило тогда, когда я не могу его принять? Боже, как же быть-то?!
— Но главная медсестра… Это же огромная ответственность. Ты так уверен во мне?
Подсознательно я искала лазейку. Пусть бы он сам отказался от своих планов, а я бы не стояла сейчас перед дилеммой.
— Я навёл справки и да, полностью уверен, что ты справишься. К тому же одна только ставка главной будет выше твоей нынешней в три раза, а уж если ты возьмёшь подработку…
Змей-искуситель развёл руками, как бы показывая размер моей зарплаты.
Сердце колотилось как ненормальное, меня начало мутить. Захотелось срочно закинуть в рот мятную таблетку. Так, надо быстро отсюда уходить под благовидным предлогом, пока не исполнила арию Риголетто прямо на пол кабинета.
— Эмиль, знаешь, я сейчас так шокирована твоим предложением. Приятно шокирована, — сочла нужным добавить, — что просто ничего не соображаю. К тому же скоро у нас с Аллой Николаевной начнётся приём. Ты дашь мне возможность прийти в себя и, хорошенько всё взвесив, принять решение?
— Конечно! Предстоящие реформы дело далеко не одного дня. Время у тебя есть. Неделя. Сможешь дать мне окончательный ответ в следующий четверг?
— Да. Спасибо. Я могу идти?
— Можешь. И прошу, Кать, подумай хорошенько, отставь в сторону наше личное. Я не собираюсь домогаться и к чему-то тебя принуждать.
Я кивнула и, поднявшись со стула, поспешила покинуть кабинет.
Голова шла кругом от полученной информации, и страшный раздрай поселился в душе. Одна её часть вопила: предложение невероятно заманчивое, но невозможное, ты не справишься беременная, не потянешь ребёнка и такой внезапный карьерный рост. А другая — что беременность — не болезнь, и если она протекает благополучно, вполне можно успешно работать до последнего. Так-то я не вагоны гружу. И потом достаточно будет взять отпуск на пару недель, вызвать бабулю и продолжить работать. Это даст мне возможность избавиться от долгов и растить ребёнка в достатке.
Но была и третья часть души, которая шептала: это Лютовский пока не знает о твоей беременности, а когда узнает… Вообще неизвестно, что будет.
Успела переодеться и зайти в кабинет без опоздания. Алла поджидала меня, мечась от окна к двери и заламывая руки.
— Ну что? — кинулась она ко мне.
— Никогда не догадаешься, — угрюмо буркнула я.
— Предложил стать его любовницей?
— Боже, Алла! Откуда такие мысли? Конечно, нет. Он предложил кое-что ещё более нереальное.
— Не томи!
— Просто невероятный взлёт по карьерной лестнице он мне предложил…
И я скоренько пересказала подруге наш разговор с Эмилем.
— М-да, — только и смогла шокировано выдать Алла в конце, — если бы не знала на сто процентов, что он не в курсе твоего интересного положения, подумала бы, что таким способом Лютовский провоцирует тебя на прерывание беременности.
Конец ознакомительного фрагмента.
