Приверженная

Сандра Бушар, 2019

Мне говорили, что слезы – признак слабости. Мне говорили… Много чего говорили! Но никто не предупреждал, что друзья могут оказаться предателями, парень – изменщиком, а родители – бросить на произвол судьбы. Мир делился на черное и белое до того, как я встретила его. Кирилла Шакалова. Он перевернул все с ног на голову, разбил розовые очки стеклами во внутрь, а я… Я подарила ему гнилое яблоко. Соблазн был слишком велик, он не мог отказаться. Шаг и мат. Мои слезы – это не слабость. Это скорбь, прощание и прощение. Содержит нецензурную брань.

Глава 4. Друг приходит в беде

Я смотрела на Шакалова, и реальность не казалась мне настоящей. Нет, черт побери! Мало того, что родители погибли, так еще и похищение тел…

— Кому могут понадобиться трупы? — задумчиво прошептала я, стараясь отогнать неприятные догадки. Хотя бы память о семье должна быть не осквернена! — Где это произошло? Возможно, речь идет о каких-то ритуалах или…

— Черничка! — резко выкрикнул мужчина, заставляя меня замолчать. Он медленно прошел к окну и сложил руки на груди, дав понять, что разговор окончен. — Расследованием занимаюсь я. Не ты! Помни о том, что должна быть осторожна. Теперь иди.

Сперва я подумала, что мне послышались последние слова Кирилла. Прищурившись, я прокрутила в памяти сказанное им и все равно не поверила. Наверное, почувствовав мой шок и неуверенность, Кирилл обернулся и, яростно глядя в глаза, отчеканил:

— Иди, Кристина!

Это было впервые, когда Шакалов назвал меня по имени, обращаясь именно ко мне. Не сделай он этого, я бы отреагировала иначе. Пожалуй, устроила бы скандал, даже не пытаясь выслушать его «здравые» рассуждения. Но его энергетика, посыл и даже отрешенное «Кристина» говорили о том, что дело серьезнее, чем я могла предположить.

Что-то ребяческое во мне требовало развернуться и уйти, громко хлопнув дверью. Но я заставила себя откинуть эмоции назад и подумала о родителях. Как бы поступила мама?

— Что-то серьезное происходит, так? — сделав шаг вперед, я вспомнила уроки этики, на одном из которых рассказывали, как заочно расположить человека к доверию и откровенному разговору. Ладони говорившего должны быть открыты для собеседники и ни в коем случае не сцеплены друг с другом. Взгляд непременно должен быть направлен на Кирилла, и пусть на это понадобилось слишком много сил, я все же осторожно протянула: — Ты волнуешься, переживаешь и, уверена, делаешь все, что в твоих силах, чтобы ничего не произошло. Но держать все в себе — безумие. Тебе нужно поделиться с кем-то. Например, со мной. Расскажи, что происходит. Возможно, я смогу помочь…

Я сделала все правильно, как по учебнику. Задобрила, польстила, показала выход из ситуации и даже предложила помощь. Такой способ манипулирования сработал бы с каждым… С каждым, но не с Шакаловым.

Он, словно хищник, выжидал, позволив мне подойти ближе и тем самым отрезав пути к отступлению. Молча наблюдал, как я останавливаюсь рядом, и даже когда мои руки потянулись к его груди, чтобы закончить последний пункт, тактильный контакт, он, лишь слегка сощурив глаза, молча стоял.

— Поговори со мной, прошу…

— Хочешь поговорить? Хорошо, — рыкнул он, в одну секунду дернул за плечо и развернул меня спиной, прижав к себе и крепко-накрепко сжав руки за кисти. Его дыхание оказалось в моих волосах, вызывая мурашки по всему телу, когда раздался разъярённый шепот, отчего я чуть не закричала от животного ужаса: — Черничка, а не перепутала ли ты меня со своим сосунком Владом, а? Неужели ты думаешь, что сможешь развести меня тупыми книжными приемами? По-твоему, сейчас я должен был растечься розовой лужицей и назвать тебе код от сейфа и пароль от банковской ячейки?

Руки свело от его прикосновений, дышать снова стало тяжело, а внутреннюю панику никак не получалось успокоить. Я понятия не имела, почему в одну секунду Шакалов превратился в монстра. Возможно, я просто каким-то образом задела больную тему или просто добила его, тем самым заставив мужчину выпустить всю злобу в одну сторону. На меня. Но сейчас его аура убивала. Закрывая глаза, я буквально видела перед собой демона: низкий голос, горячее тело и слова, вызывающие судороги.

— Отпусти, мне больно!

— Тебе больно, Черничка? — словно с насмешкой выпалил он и пугающе расхохотался: — Что ты знаешь о боли, малышка?

— Я лишь хочу знать больше о родителях! Засунь себе в одно место свой сейф и банковскую ячейку, — сделав пас локтем назад, я почти ударила мужчину под дых. Почти. Естественно, его силы хватило, чтобы этого не произошло. — Отпусти, Шакалов. Дай мне хотя бы уйти!

— Уйти? Я думал, ты хотела, чтобы я тебе открылся, — язвительно протянул он и сжал одной рукой мою грудь, а другой медленно спустился к подолу платья. — Самое время раздеться и помочь мне своим ротиком.

— Кирилл! — взмолилась я, чувствуя, как по щекам потекли слезы.

— О, обещаю! В долгу я не останусь. Слишком давно я не брал тебя, Черничка…

Его рука почти подняла платье, как кто-то вбежал в кабинет. Острые шпильки сперва ударили по мрамору, а затем их поглотил ковер. Громкий женский голос заставил Шакалова замереть, а меня — понять голову на гостя:

— Отпусти девочку! Ее родители умерли, идиот. Что ты делаешь?! Собираешься изнасиловать? Беременную, только что приехавшую из больницы?! — Анджела стояла в том же купальнике, в котором и выбежала недавно прочь. Ее широко расставленные ноги, сложенные на груди руки и высоко задранный подбородок говорил о том, что настрой у девушки боевой. И хоть в глазах читалась неуверенность и страх, в тот момент я поняла, как ошиблась насчет нее. — Живо, Шакал! Убери свои руки!

Ненадолго мужчина замер, мне даже показалось, что его мышцы напряглись и сейчас тот просто выгонит ее прочь. Но затем он резко отшагнул назад, а я не стала ждать, когда Кирилл передумает и, вытерев слезы, рванула прочь.

— Ты никогда не был паинькой, но я и не знала, что ты стал такой козлиной. На месте Кристины я бы давно уже отрезала тебе яйца! — воинственно прорычала Анджела и тут же бросилась прочь из кабинета. Вслед за мной. Я почти успела закрыть дверь в комнату, как она вставила в проем туфлю. — Нет. Даже не думай, что я позволю тебе закрыться, малышка. Поверь, я, как никто другой, знаю, что такое депрессия.

Горестно вдохнув, я сцепила зубы и изо всех сил напрягла лицо, чтобы не разрыдаться. Кем бы ни была эта девушка, слез моих она не увидит.

Я отошла на пару шагов и со всей неуверенностью позволила ей войти внутрь.

— Ты подслушивала под дверью, не так ли? — Анджела зашла, словно не чувствуя моего энергетического посыла остаться одной и не видя косого взгляда. К тому же повернула щеколду на замке, и дверь оказалась заперта изнутри. — Что ты делаешь?

— Не хочу ждать момент, когда Шакал очухается и придет к тебе. Вряд ли сейчас тебе захочется слышать его жалкие извинения без слова «извини», — равнодушно пожав плечами, она медленным шагом обошла спальню и, усмехнувшись чему-то мне не понятному, подцепила висевший на открытой вешалке халат. — Можно мне? Вряд ли тебе будет комфортно говорить о серьезных вещах с полуголой девицей.

Равнодушно пожав плечами, я проследила, как рыжая укуталась в халат, завязала его на поясе, а затем, словно хозяйка дома, плюхнулась на постель.

— Черт! — из горла вырвался удивленный хмык, заставивший Анджелу подняться на локтях и, сощурившись, раздраженно пробормотать:

— Удивительно! Я спасла тебе жизнь, а тебя интересуют только то, подслушивали ли я! Подслушивала, конечно. Должна же была я знать, что за муха тебя укусила… — модель театрально замотала головой и недовольно цокнула языком, прежде чем откинуться обратно на постель. — Иди сюда, девочка, и расскажи мне все. Макс говорил, что дело запутанное. Я не верила. Но теперь понимаю, все куда хуже, чем он говорил.

Новость о потере родителей все еще жгла изнутри. Каждый раз, когда вспоминала о них или о похищение тел, меня словно пронзала судорога, становилось жарко и нечем дышать. В такие секунды странное чувство клаустрофобии, слово я одна в замкнутой клетке, заставляло испарину появляться на лбу. Именно поэтому я говорила… Отвечала Анджеле, стараясь хоть на минуту отвлечься, забыть и поберечь детей. Наверное, не запри я свои основные эмоции глубоко внутри еще в самолете, давно бы скончалась от сердечного приступа.

— О чем говорил тебе Макс? Что ты имеешь в виду? — девушка не ответила, а высоко подняла руку и поманила меня указательным пальцем:

— Я не собираюсь кричать на весь дом, девочка. Ложись рядом.

Сперва логичным казалось развернуться и уйти, но стоило посмотреть на дверь, как паника подступала. За ней, где-то поблизости, был Шакалов. Я чувствовала его… Как странно! Аура холодной ярости все еще витала где-то рядом, заставляя быстрым шагом направиться к кровати и лечь рядом с Анджелой.

— Даже не думай, что мы теперь лучшие подружки, — раздраженно пробурчала я, глядя на улыбающуюся модель. Она словно специально легла еще ближе, чтобы ее губы почти касались моего уха и хихикнула. — Эй, фу! Что за игру ты ведешь? Ты лапала отца моих детей за столом, не забыла?!

— Хотела лишь убедиться, что Макс мне не врет, — совершенно серьезно шепнула она мне на ухо, чтобы расслышать могла только я. — Не верилось мне в его слова…

Замерев на секунду, я недоверчиво посмотрела на девушку, которая все еще улыбалась так легковерно, словно только что не сказала мне на ухо нечто, способное изменить отношение к ней и к происходящему вокруг. Актриса, ей-богу!

— Что он сказал тебе?

— Ничего, — она пожала плечами, а затем, все же коснувшись губами мочки уха, бархатно пробормотала: — Кроме того, что мой бывший держит в плену беременную девушку, издевается над ней, а она ненавидит его всей душой… Посмотри на это со стороны и сама подумай, как это выглядит. Миллионер и модель…

— Я не модель! — перебила я ее, недовольно поморщив нос. Как давно это понятие в моей голове граничило с чем-то… неправильным?

–… Так вот! — не унималась та. — Я была уверена, что ты очередная охотница за мужиками, желающая подоить Кирилла и проехавшаяся по ушам Макса.

Анджела ненадолго замолчала и отвернулась, глядя куда-то в пустоту, мне пришлось самой неловко протянуть:

— И что же ты решила?

— Все же Абрамов прав. Как всегда, собственно… — с горечью пробормотала она себе под нос, и мне почему-то показалось, что ей было тяжело смириться с новым Шакаловым. С таким, каким он стал. Наверняка поведение мужчины в кабинете надломило ее добрую память о прошлом и веру в нечто нерушимое. Но уже в следующую секунду модель обворожительно улыбнулась и прошептала: — Именно поэтому я решила, что все же помогу тебе. Выполню свою часть сделки, чего бы мне это не стоило.

— О чем ты?!

— Неужели Макс не сказал тебе? Что за болван! — девушка закатила глаза, но тут же продолжила: — Я стану тем самым отвлекающим огнем для Шакалова. Вряд ли мне удастся его соблазнить, это я уже поняла… Но вот отвлечь внимание, выбесить, заставить мозг в его голове превратится в кашу — всегда пожалуйста!

— Анджела… — было почти смешно слышать от девушки, которая додумалась так изощренно проверить правдивость слов Макса, что-то настолько сказочное. Наверное, подари она мне билет на поезд до Хогвардса, я бы не так сильно удивилась. — Сбежать от Шакалова нереально! Он, словно Сатана, повсюду. К тому же я беременна и больше не собираюсь подвергать детей лишнему стрессу.

— Дети… Кто бы мог подумать, что Кирилл сможет сделать что-то настолько невинное и прекрасное… — словно не слыша моих слов, девушка потянулась к животу и осторожно погладила по его нижней части. По телу прошли мурашки, а я с ужасом поняла, что почти незнакомая девушка стала первой, кто проявил интерес к детям. — Знаешь, девочка, мне пришлось сделать три аборта. Когда тебе двадцать, кажется, что молодость вечна. Теперь я не могу иметь детей — и остается только идеальная внешность. Только вот… Я бы отдала это все за возможность нормальной жизни с любимым мужчиной где-то на острове.

Что-то защемило в груди, и я накрыла руку девушки своей, желая хоть как-то поддержать:

— Найти любовь можно, даже если девушка бесплодна. Это никак не связано.

— Нет. Зачем мужчине бракованная женщина? И даже если так… Я не могу жить с мыслю, что никогда не подарю любимому мужчине ребенка, — на мгновение глаза Анджелы стали стеклянными, но уже в следующую секунду она превратилась в отвязную стерву с ехидной улыбкой: — Зачем говорить о грустном? Почему бы не преподать Шакалову урок?

Стоило только девушке произнести эти слова, как в дверь кто-то постучал. Анджела тут же вскочила с постели и, подняв меня за собой, на цыпочках подошла к открытому балкону.

— Черничка, открой, — хриплый голос Шакалова за дверью заставил вздрогнуть и обернуться. Несмотря на то, что нас разделяла стена и достаточно крепкая дверь, руки заныли, когда я вспомнила его прикосновения, а в голове снова и снова повторялись сказанные им слова. — Нам нужно поговорить… Черт! Ты обязана меня выслушать.

— Проваливай, Кирилл, — громко сказала я, глядя на то, как модель перекидывает ногу через перила балкона… и прыгает вниз! Я ожидала крика о помощи, но ничего не произошло. Поспешив выглянуть вниз, я увидела, как девушка стоит ногами на крыше беседки. — Нам не о чем говорить. Я хочу побыть одна и подумать…

— Нет! — рыкнул Кирилл и дернул ручку. — Что за черт! Какого хрена ты заперлась?!

— Чтобы побыть одна, — не знаю, как это продумала девушка, но рядом с беседкой стояла лестница садовника. Она чудом подцепила ее с соседнего дерева и поставила так, чтобы слезть с беседки безопасно. Затем медленно спустилась и позвала меня к себе.

— Черничка, мне не нравятся такие игры. Немедленно открой дверь! Мне есть что тебе сказать, а ты обязана выслушать! — из последних сил спокойно протянул Шакалов, а затем все же потерял остатки терпения и закричал что есть мочи: — Либо ты открываешь ее прямо сейчас, либо я сломаю к чертям этот замок! Это будет сложно, но я справлюсь. Уж поверь, Черничка. Придётся, правда, взять электрическую пилу. А она жутко гудит и раздражает…

Усмехнувшись, я сделала серьезный голос и наиграно раздраженно выкрикнула:

— Делай что хочешь, Шакалов! Дверь я открывать тебе не собираюсь.

Без проблем повторив путь Анджелы, я впервые ощутила такой адреналин, словно нарушила все правила. Кровь бурлила, а желание продолжить веселье толкало на более безумные идеи.

— И что теперь? Сбежим в город и устроим вечеринку? — предложила я, поглядывая на свое окно. Кто знает, действительно ли Шакалов там сейчас испытывает мою выносливость?

— С ума сошла?! Хочешь, чтобы он усилил охрану и повесил тебе на шею ошейник с чипом? К тому же в халатах и без денег мы сойдем за городских сумасшедших… — девушка нервно закусила ноготь и задумчиво обвела взглядом вокруг, пока вдруг ее глаза не загорелись и она загадочно не потянула: — Кажется, я знаю, как позлить Шакалова и остаться без наказания!

Я могла ожидать от Анджелы любой шалости, глядя в ее озорные глаза, но та просто притащила меня на пляж, легла на шезлонг и нажала какую-то кнопку на столике. После недолгого гудка ответила домработница, которой модель капризно выдала:

— Срочно несите мне пару коктейлей. Безалкогольных! А еще возьмите в моей комнате несколько купальников с этикеткой и несите сюда.

Анджела отключила связь, а я в полном недоумении посмотрела, как она скидывает халат и вытягивается на шезлонге.

— Что? — приспустив очки, взятые со столика, она закатила глаза и тут же простонала: — Черт, девочка! Что не так?

— Когда ты сбегала со мной через окно, я думала, что будет что-то… Ну, я не знаю…

— Опасное, захватывающее, вызывающее прилив адреналина? — помогла мне она, и я согласно кивнула, щурясь от солнца. Девушка заметила это и протянула мне со столика одну из пяти лежавших там пар очков. Я даже предположить боялась, зачем ей столько… — Милая, где твоя женская хитрость? Дети падают на пол и бьются в истериках, подростки играют на эмоциях старших, поступая неразумно… Истинные женщины же используют пассивное коварство, ранящее в самую суть. Стервозность, если хочешь точнее.

— Быть намеренно плохой — это не мое, — с неким волнением призналась я, вспоминая, как тяжело мне дается ложь и дерзость.

— Стервами мужчины называют девушек, которые умнее их. Нужно ведь как-то оправдать задетую гордость, так ведь? Это не значит, что ты плохая, — она усмехнулась и засмотрелась в сторону дома, где домработница уже шла к нам с подносом и несколькими новыми купальниками. Анджела тут же засуетилась и серьезно пробормотала: — А теперь встань за беседку. Уверена — как только Шакал попадет в комнату, пойдет искать тебя к горничной. Не хочу закончить шоу так быстро. Он должен заплатить по полной за свое поведение!

Не став спорить, я спряталась на пару минут. Анджела быстро отослала молодую тайку прочь и кинула мне пакет с купальниками. Выбрав из них самый закрытый: красный, с большим вырезом на груди, но полностью прикрывающий живот. К тому же к нему подходили очки в красной оправе, которые я позаимствовала у девушки.

— Отлично, — осмотрев меня с ног до головы, кивнула модель, а затем закрыла глаза и снова похлопала по соседнему лежаку: — А теперь расслабляйся и медитируй. Думай о чем-то… приятном, что ли.

Ненадолго задумавшись, я все-таки поддалась желанию спрятаться в тени и легла рядом с Анджелой. Кто бы мог подумать… Еще совсем недавно Турция была для меня и Влада заветной мечтой. Нужно было работать на износ все лето, чтобы купить тур на две недели! А теперь, лежа в дорогом купальнике, попивая коктейли рядом со знаменитостью, я испытывала странное жжение в груди, словно где-то свернула не туда. Интересно, испытывала ли Золушка стыд за то, что получила просто так достаток, который не заработала сама? Я, конечно, принцессой не была, но ощущала себя воровкой и прожигательницей жизни.

Глубокий раздраженный вздох Анджелы вывел меня из транса, и я повернулась к ней, увидев, как та садится прямо и поворачивается ко мне:

— Все, я так больше не могу! Говори.

— О чем ты? Я ведь просто лежала и думала… о хорошем, — натянув лживую улыбку, я увидела в глазах девушки, как жалко выгляжу, что только подтвердил ее сарказм:

–Серьезно?! Бог мой! Если у тебя такая энергетика, когда ты думаешь о хорошем, что же будет в беде? Хватит. Говори, девочка! Я для тебя никто. Вряд ли после этого курорта мы увидимся еще раз, так что я идеальный вариант, чтобы стать жилеткой.

Теперь была уже моя очередь, чтобы тяжко вздохнуть и отвести взгляд к океану. Спокойный и голубой, он настроило на нужный лад.

— Знаешь, в моей жизни ведь было так много негатива, что я просто уже не воспринимаю происходящее, — я усмехнулась, хотя из глаза все же вышла нежелательная слезинка. Я смахнула ее до того, как она успела стать замеченной моделью. — Даже в смерть родителей не верю до конца. Все это… Кажется какой-то дурной реальностью, не моей. Наверное, удивило бы меня что-то обычное…

— Например, мужчина, влюбленный в тебя до одури, приглашающий на свидание в кино? — внезапно спросила девушка, и я посмотрела на нее, совершенно не понимая, как такое могло родиться в ее голове. Но странный блеск в глазах, который она позволила мне увидеть, приспустив очки, явно говорил о том, что вопрос задан неспроста. — Представь! Ночной город, куча фонарей и вы вдвоем, словно два подростка в кинозале! Затем ужин в фастфуде, он по-джентельменски покупает тебе двойную картошку фри на последние деньги, а затем везет на метро. Используя свой проездной, конечно.

Я усмехнулась, пытаясь сбросить странный камень в груди. Как Анджеле удалось попасть прямо в цель? Она задела что-то глубинное, скрытое, порой непонятное даже мне самой.

Я вспомнила отношения с Владом… Была в них легкость, которая заставляла стремиться к нему с каждым днем все больше и больше. И все же у нас не было с ним свиданий в привычном понимании этого слова. Влад был очень экономным парнем и за годы отношений подарил мне только одну розу.

— О, малышка! Только не плачь… По образованию я психолог. Хотела только вспомнить былое и определить твой психотип, — она охнула и пересела ко мне, осторожно положив руку на коленку и приспустив очки: — Что бы там ни было у тебя на душе, помни о том, что ты молода, красива и ждешь ребенка. Нужно не грезить прошлым, а думать, как сделать завтрашний день лучше.

Мы так отвлеклись, задумавшись каждый о своем, что пропустили активное приближение нежданного гостя со стороны дома. Он уже был в четырех шагах, когда мы вдвоем обернулись.

— Что за черт тут происходит?! — прокричал Максим. Слегка запыхавшийся и мокрый от сейшельской жары, он выглядел не столько взбешенным, сколько озадаченным. Посмотрев сперва на меня, он остановил взгляд на Анджеле. — Ты! Это все ты придумала!

— Да о чем ты, Макс? — не выдержав их странных переглядываний, выпалила я, возвращая внимание мужчины к себе.

— Я убью тебя и разорву наш договор! — прорычал он модели, подарившей ему озорную улыбку, а затем, выдохнув, спокойно мне пояснил: — Крис! Шакалов уже полчаса что-то делает у тебя под дверью. Каким-то образом он снес титановый замок! Он думал, что ты там, пока не вошел внутрь. Теперь вся охрана стоит на дыбах и прочесывает периметр. Часть группы отправилась в город! А ты… тут.

— А она тут! — радостно воскликнула девушка, хлопнув в ладоши, а затем, повернувшись ко мне, тихо прошептала: — Шоу в самом разгаре. Внимательно следи за ситуацией и прочувствуй каждый ее момент. Кажется, мы оставили самого Сатану в дураках.

Его энергетику я ощутила сразу. Это было похоже на выстрел пули, направленный прямо в лоб. Бах! И ты поражен. Шакалов вышел из дома, словно дух возмездия и сама суть раздражения. Каждый его шаг отсчитывал секунды, лицо было напряжено так сильно, словно еще мгновение — и оно рассыплется пеплом. И, возможно, не будь рядом совершенно беззаботной Анджела, я бы даже испугалась, но сейчас все его поведение вызывало улыбку.

Так и хотелось сказать: «И кто теперь в дураках? Шах и мат, Шакалов»!