Не мой отец

Сандра Бушар, 2021

Моя жизнь была идеальной, пока мама не привела в дом мужчину на 15 лет моложе ее, переписала на него все состояние и… Отправилась на покой. Вот уже два года я безуспешно пытаюсь вытурить его из своей квартиры и, наконец, появился призрачный шанс! Жаль, все пошло не по плану… И жгучая обоюдная ненависть переросла в нечто иное. Запретное. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Мягкие и теплые губы усыпали шею поцелуями. Я льнула к ним, прижимаясь все теснее и теснее к каменной стене позади, будто впечатываясь в нее каждой клеточкой тела. Шершавые руки изучали мои изгибы, все чаще и чаще возвращаясь к груди. Сминая соски пальцами. Выкручивая их, слегка натягивая.

Ягодицы касались чего-то твердого, длинного и тяжелого. От моих скольжений мужской орган увеличивался в размере, а нежные касания становились все более резкими и агрессивными.

— Я вижу, что ты уже не спишь… — низкий бархатный шепот разошёлся по телу вибрацией. Я прикусила губу и сдавленно застонала. Мужские руки неторопливо опустились вниз по животу, пока не погрузились между складок, утопая в возбуждении. — И чувствую…

Сознание по-прежнему походило на сладкую вату, дымка сна никак не развеивалась. Здесь и сейчас было на редкость хорошо.

— Что? — пискнула едва уловимо для человеческого уха. — Что ты чувствуешь?

— Как сильно ты хочешь… — мужчина говорил рвано, невнятно, возбужденно. Его мятное дыхание с тонким ароматом кофе щекотало предплечье, язык очерчивал жилки на шее. — Так же, как и я…

Средний палец проник в лоно, от нетерпения я скрестила ноги и прогнулась дугой. Каменный член теперь был слишком близко, буквально терся между складок.

— Ч-чего? — я не отдавала отчета тому, что срывается с моих губ. Была просто потребность — не молчать. Словно это важно.

— Этого, — оставив в покое эпицентр моего возбуждения, мужчина обхватил своей рукой мо талию и вжал меня в свой каменный пресс. Я застонала, ощутив кубики, и закрыла глаза. Член медленно стал погружаться в меня, миллиметр за миллиметром. Растягивая под себя, давая привыкнуть к своим размерам. От неожиданности я напряглась, сжимая его лоном. — Черт, такая узкая. Расслабься, я не сделаю тебе больно. Клянусь…

То, как жадно он целовал мою шею, отвлекало от легкого дискомфорта между ног. Я выдохнула, и тогда разом испарились даже намеки на боль, оставляя после себя лишь головокружительное чувство наполненности. Единение с человеком, буквально заряжающего меня своим желанием.

— Гхр… — с губ его сорвался совершенно невнятный звук, когда мужчина вошел в меня полностью и замер, наслаждаясь ощущениями. То, как напряглись сильные руки, выдавало его с потрохами. — Такая тесная… Мокрая… И вся моя! Тебе хорошо? Скажи, я хочу это услышать.

Облизав пересохшие губы, я кратко кивнула. Меня до сих пор безумно тянуло в сон. Не было полной уверенности, что вокруг реальность. Но мужчина и не подумал перейти к активным действиям, потому пришлось нехотя напрячь связки:

— О, да, Дэн…

Не знаю, как я это почувствовала, потому что чисто визуально ничего не поменялось, но меня будто окатило ведром ледяной воды. Резко распахнув глаза, уставилась на зашторенное окно отельного номера, на улице давно светало.

Краем сознания, совершенно нехотя, воспоминания обрушивались на меня снова и снова… Новые и новые удары под дых…

Мужчина резко поменял позиции, теперь оказываясь сверху. Буквально впечатывая меня в постель. Теперь я могла видеть его лицо и окончательно проснулась.

— Какой, блядь, Дэн?! — прищурив глаза, Женя цедил каждое слово с такой безумной ненавистью, что я, наверное, даже испугалась бы. — Ну, продолжай! Мне очень интересно, о ком ты думаешь, когда занимаешься сексом!

Но в голове, словно заезженная пластинка, вертелась совершенно невозможная реальность. Мы в одной постели… Мы целовались. Господи, его язык был у меня между ног! И член тоже…

— Мать моя женщина, — голос осип, задрожал. Глаза расширились, тело окаменело. — Нет. Нет… Нет!

Уперевшись руками в грудь Жени, я попыталась скинуть его с себя. Куда там? Он весил целую тонну.

— Это все неправда, — уверяла я себя, нервно бегая глазами из стороны в сторону. — Это просто кошмарный сон… Кошмарный сон…

— И это тоже? — Женя многозначительно поднял бровь, напрягая член, который до сих пор был во мне. И тогда я подавилась, дышать стало совершенно невозможно. Я ощущала себя мышкой, пойманной на сыр. Такая глупость! — Это реальность, Марина.

— Господи, — глаза наполнились слезами от растерянности. Боль в груди становилась все сильнее. — Так не должно быть… Все это неправильно…

— Ты ошибаешься, — выдохнул тяжело и между тем мягко. Словно говорил с котенком, загнанным в угол. — Все так, как должно было случиться.

— О чем ты говоришь? Что за бред несешь?! — уперевшись ладонями в грудь Жени, я поморщилась. Мне хотелось остаться одной, чтобы он немедленно ушел. — Так нельзя! Это аморально! Это… Это… Уф!

— Эй, постой, — Женя нахмурился и сжал мое лицо ладонями, заставляя посмотреть в его серьёзные глаза, — выдохни. Все хорошо. Я хочу тебя, ты хочешь меня. В этом нет ничего такого.

Из груди вырвался ненормальный смех, вперемешку со слезами. Эта начиналась самая настоящая истерика, остановить которую было невозможно.

— Я не хочу тебя! — завопила на всю комнату, на что Женя посмотрел на меня, словно на маленького ребенка, сотворившего милую неожиданность.

— Я заметил, — закатил глаза и все же сделал огромную милость — вышел из меня, присаживаясь рядом на постель. От абсурдности происходящего ехала крыша: бывший муж матери сидит на постели полностью голый, и мы занимались сексом. Да гореть мне в аду! Пока я линчевала себя заживо, Женя размашисто провел пятерней по волосам и пропыхтел: — Что же, я этого ждал… Нам придется поговорить, хочешь ты того или нет.

***

Сидя в машине Жени, я неотрывно смотрела в боковое окно. Не потому, что там было нечто интересное… Просто сама обстановка казалась меганеуютной, в воздухе весело напряжение. На мне не было трусиков, мужчина порвал их еще ночью. И теперь я ощущала себя последней падшей женщиной на планете Земля.

— Эй… Почему ты остановился? — испуганно пробормотала, когда тот вдруг завернул на парковку. — Сам ведь настоял, что только дома нужно разговоры разговаривать… Передумал? Или от старости память вышибло, ммм?

Ничего не объясняя, он просто вышел из авто, и я принялась нервно грызть ногти. Спустя пятнадцать минут Женя вернулся с пакетом свежеиспеченных булочек и двумя стаканчиками кофе. Всучив все это мне, он молча двинулся с места, вклиниваясь в нескончаемый поток куда-то спешащих авто.

— Это мое самое любимое место на свете, — настороженно прошептала. То, что мужчина выбрал именно его из всех кофеен города, казалось чем-то на уровне магии. Эта кофейня даже не сетевая. Так, мелкая и очень уютная. Недалеко от вуза…

— Знаю, — кратко кивнул Женя, мои глаза поползли на лоб. — Я даже купил те странные шоколадные круассаны с миндальной стружкой. Никогда не понимал, как ты ешь их. Они же резиновые.

Рассматривая кружку, я прочитала надпись:

— «Карамельный латте на овсяном молоке со стевией», — сердце в груди бешено забарабанило, а во рту знакомо пересохло. Уставившись на Женю, словно впервые его видела, прошептала: — Я бываю тут почти каждый день… Ты за мной следишь.

Это был даже не вопрос, констатация факта. И если бы он соврал сейчас, это вконец убило бы уважение к нему, как к человеку. Но почему-то мужчина этого не сделал, хотя я очень ждала. Хотела окончательно его возненавидеть.

— У меня крупное охранное агентство, это не сложно. Привычка, прости, — пожал плечами, будто не видел в этом ничего странного.

Наверное, со мной было что-то не так, но я тоже ничего ужасного в его «слежке» не нашла. Когда человек погружен в свою профессию, он даже дома не может выкинуть ее из головы. Так и моя мама не могла спокойно сходить в продуктовый, потому что занималась поставками товара.

— А я думала, — вопросительно вздернула бровь, — что ты живешь на мамино наследство…

Женя резко ударил по газам, и я чудом ничего не пролила, вовремя сориентировавшись. Мужчина посмотрел на меня с нескрываемой яростью, стиснув губы. Как будто я сказала что-то такое, что задело его за живое. Прямо-таки полоснуло по гордости.

— Серьезно? — спросил он холодно. — Ты думала именно так?

Ничего не ответив, я нервно сглотнула, отвернулась. Ни к чему было накалять ситуацию. Куда еще хуже?

Мы встали в пробку, и тогда с чистой совестью я достала круассан, сняла крышку с кофейного стаканчика.

— Тебе не нравились круассаны, — оптимистично заговорила, желая перевести тему, — потому что ты неправильно их ел. Вся суть в комбо, знаешь? Правда, ты вряд ли так сможешь. У тебя челюсть-то, наверное, вставная? Орехи лучше не есть — может, случиться конфуз.

— А ты откуда знаешь, что со вставной челюстью орехи лучше не есть? — многозначительно заиграл бровями этот умник, хитро улыбаясь. — О, я понял… Вот та хрень, что ты на ночь в стаканчике в ванной оставляешь — это…

— Это КАПЫ! Ка-пы! Зубы ровнять, понятно?! — зарычала я, сузив глаза. Призывая его заткнуться, пока не поздно. Благо пробка чуть двинулась с места, и Женя на время выпал из реальности.

Тем временем я спокойно окунула круассан в молочную пенку, давай сдобе пропитаться ароматами. Затем достала ее и сперва облизала языком вокруг, съедая самое вкусное. Закрыла глаза и протяжно застонала.

— Идеально, боже! Просто с ума сойти! Тебе надо так же попробовать. У меня даже мурашки… Ммм! — глубоко вдохнув аромат шоколада, распахнула глаза, не в силах скрыть улыбку, и тут же закашлялась. Потому что Женя смотрел на меня странно, глаза его будто потемнели. На лбу появилась капля пота, по вискам выступили мелкие венки. — Что такое?

— Ничего, — сейчас его голос казался низким, глубоким. Гортанным, бархатным и чуть вибрирующим. Низ живота стянуло так резко, безумно сильным возбуждающим импульсом. От неожиданной реакции моего же тела я опешила. Тем временем Женя до побеления костяшек сжал руль и странно протянул: — Ты ешь так каждый день?

— Ага… — мне стало вдруг жарко в свитере, теплый латте почему-то обжигал пальцы. — Каждый день.

— Я так понял, что на кассе стоит владелец, — ни с того ни с сего начал заводиться Женя. Грудь его нервно завибрировала.

— Ага. Он мне скидки делает уже. Я у них первый золотой клиент, — гордо заявила.

Женя гортанно рассмеялся, совсем не по-доброму.

— Ха! Я бы на его месте за такое шоу доплачивал, — прыснул себе под нос. А потом уставился на меня, как гребаный командир, отдающий приказы своим рабочим: — Больше ты туда ходить не будешь, поняла меня? Другое место найди. Благо вся столица ими кишит. Нет? Я сам буду тебе покупать эти гребаные круссаны! Дома их будешь есть, за закрытыми дверями!

Настала моя очередь злиться, из ушей чуть ли пар не пошел. Я старательно пыталась придушить Женю взглядом, но пока затея успехом не увенчалась.

— Еще чего! Не тебе решать, ясно?!

— Мне! — процедил сквозь зубы. Видимо, планета вокруг была против меня, потому что пробка встала наглухо. — Мне, ведьма! И только мне.

— Вот просто интересно: что не так?! — вспыхнула, а потом протянула ему пакет с выпечкой. — Ты попробуй! Класс же!

Вместо того чтобы достать выпечку, он нагнулся и демонстративно, внаглую откусил половину моего круассана. Всю ту часть, которую я облизала! Моя челюсть едва не ударилась об пол.

— Но… — растерянно пробормотала. — Я хотела его доесть… Теперь не буду. Я брезгую доедать за тобой, чтоб ты знал! Там же слюни!

— Ха! — демонстративно и в чем-то даже надменно закатил глаза, — Мариночка-а-а, где только не был мой язык на твоем теле… А ты брезгуешь круассан доедать из-за «слюней», ну-ну…

Я хотела ему сказать, что это его личные проблемы! Что мой язык, между прочим, в сумасшествии не участвовал. Если не считать поцелуи, за которые до сих пор стыдно… Но какой-то придурок решил объехать пробку через встречку, подрезал Женю. И только благодаря его своевременной реакции всмятку оказался разбит бампер, а не мы.

Я ошарашенно пялилась перед собой, не в силах поверить, что удалось избежать столкновения. Как вдруг теплая ладонь легла мне на колено, нежно его погладив, голос Жени был пропитан беспокойством:

— Ты как? Сильно испугалась?

— К-кофе, — из груди вырвался истерический смех. Женя ничего не понял, и я указала ему на абсолютно полные чашечки. — Ничего не расплескалось! Знаешь, да ты прямо асс. Шустрый такой с-старичок.

— Тебе язык в детстве родители не подрезали, а надо было, — хмыкнул тот, а потом перевел взгляд на водителя, виновного в ДТП. — Пиздец ему, детка. Все равно пиздец…

— Не называй меня так! И при детях материться нельзя, — поморщилась я, и почему-то от этой фразы Женя еще больше помрачнел. Шуточку не оценил, увы. Когда он агрессивно дернулся к выходу, я инстинктивно схватила его за руку, испуганно пробормотав: — Пожалуйста, давай по-быстрому все решим? У того отморозка на лбу написано: «отсидел десять лет за кражу тампонов из аптеки».

Женя чуть расслабился и усмехнулся:

— Проще говоря, «лох»?

Я кивнула, и тогда он вышел. Нервничая, я открыла окно и принялась вслушиваться в разговор. Увы, мирным разрешением конфликта там и не пахло. Мужик на полном серьезе уверял Женю, что виноват он, потому что не пропустил. Пока Женя спокойно вызывал ДПС, борзый незнакомец вдруг заметил меня и сально улыбнулся, неадекватно помахав рукой.

— Дочка твоя? — услышала я его вопрос. — Так это… За телефончик этой нимфы готов все простить! Мордочка у нее что надо… И волосы эти рыжие, ух!

— Жена, — выпалил Женя, а у меня прямо реально картинка поплыла. Тогда отморозок посмотрел на палец, где не было кольца, и добавил: — Будущая.

— Ааа… Телка твоя, значит. Ясно, — шмыгнул носом тот. И даже не приглушил голос, когда продолжил: — Ну, не жена же еще, да? Тебе что, жалко поделиться? — Женя ничего не ответил, но я прямо каждой клеточкой своего естества ощутила его напряжение. Возможно, в другой ситуации меня бы это не заботило. Но мы стояли посередине четырёхполосной дороги, на аварийках, и незнакомец явно не блистал адекватностью. — Да ладно тебе. Чего пыхтишь? Ты че, сисек никогда не видел? Другую шлюшку себе найдешь. А я тебе за нее прощу весь урон. Ну? Совершим обмен на вечерочек, а?

Я уже знала, что Женя ему врежет. Надо быть последним дебилом, чтобы не ощутить исходящие от него флюиды раздражения. Но мужчина словно с ума сошел! Он наносил один удар за другим, будто поставив себе за цель убить его вместо гребаного ДТП. Я ошарашенно наблюдала за тем, как кулак Жени снова и снова впечатывается в лицо повалившегося на асфальт хлюпика. Тот даже сопротивляться не успевал! Меня отрезвила серена. Тогда, открыв дверь, я выбежала на улицу и прокричала:

— Женя, ты в себе вообще?! Что ты делаешь?? Мало ли, что там ляпнул этот придурок? Ты готов за это сесть? — Никакой реакции не последовало. Все машины просто проезжали мимо, я была одна. Стало страшно, что сейчас я могу стать свидетелем чьей-то смерти. Повалившись на Женю, я со слезами на глазах попыталась оттащить его в сторону. Естественно, это не увенчалось успехом. В его теле было две меня! — Прошу, пожалуйста… Остановись… Зачем ты это делаешь? Я боюсь…

Он замер только на последней фразе, когда лицо незнакомца больше стало походить на хорошо отбитый кусок стейка. Женя тяжело дышал, глядя себе под ноги. Он уперся кулаками в землю, пока незнакомец с благодарностью смотрел на меня. От всей ситуации по телу прокатились мурашки.

— Ты сумасшедший, Жень. Гребаный псих! — удивленно прошептала себе под нос. Он резко вскинул на меня взгляд, протянул руку, пытаясь схватить за кисть. Но теперь его костяшки были сбиты, на них блестели капли крови. Я отшатнулась от него, как от огня. Развернулась и хотела было вернуться в машину. Но стало не по себе от мысли, что придется остаться наедине с мужчиной. Страшно до колик.

«Что ты вообще знаешь о Жене, Марина?» — возник в голове голос. Только то, что он привел меня на странный прием к какому-то мутному психологу. А еще, что он не прочь переспать на досуге с дочкой бывшей жены. И избить до полусмерти человека.

— Марина, блядь! — рявкнул позади Женя, и я вздрогнула. Сжала кулаки, но не обернулась. — БЫСТРО ВЕРНУЛАСЬ В МАШИНУ!

Приложив руку к спине, я показала ему фак и, воспользовавшись полным отсутствием машин, перебежала на противоположную сторону дороги. Сумка вместе с документами, деньгами и телефоном остались в авто Жени. Я знала, что логичнее было прихватить их с собой, но мне до чертей в глазах хотелось сбежать. И Женя остановил бы меня, не поспеши я. В кармане куртки имелось несколько сотен, и я уже знала, куда хочу поехать.

***

Моя лучшая подруга Оля проживала в общаге с самого начала учебы в вузе. Наши родители когда-то дружили, так мы и познакомились. Только мама Оли теперь проживала во Франции, а дочка просто не хотела оставаться одна в квартире, потому выбрала иной вариант.

— Марина?!.. — девушка распахнула дверь, удивленно и растерянно меня рассматривая. — Не ожидала тебя увидеть в воскресенье.

— Не кричите! Вы решили всю общагу на уши поднять своими воплями?! — недовольно застонала ее соседка. Мы с Олей одновременно поморщились, потому что голос у нее был пренеприятнейший.

— Домой не хочу идти, — с порога призналась, переминаясь с ноги на ногу. — Может, чаю попьем?

— Здесь-то? — Оля указала подбородком на соседку. Та якобы слушала что-то в наушниках, а сама не сводила с нас взгляда, пытаясь, как обычно, подслушать очередные сплетни. — Пошли прогуляемся. Хоть СВЕЖИМ воздухом подышу, тут-то он всегда спертый. У нас же Снежану от открытого окна продувает сразу…

— МАРИАННА, — голос соседки Снежаны снова заставил стиснуть зубы. Она намеренно называла меня совершенно другим именем, раздражая. — Не топчись! Ты стопчешь нам порог и будешь новый покупать.

— Как можно стоптать порог? — прикрыв лицо рукой, я мысленно умоляла Олю поторопиться со сборами на прогулку. — Ты хоть раз такое видела?

— Видела! В старых советских подъездах! — воскликнула та. И даже села для убедительности. Потом порицательно вгляделась в мои ноги, после чего, положа руку на сердце, воскликнула: — Господи, ты еще и на каблуках! Нет, ну совсем из ума выжила…

— Прикинь, нонсенс, — заговорщицки подмигнула. — Могу, умею, практикую.

— Мало того, что ты умрешь от сколиоза, твои ноги обрастут шишками. Вены повылазят! А еще никто не отменял рак головного мозга! — та поправила свои очки и с видом опытного доктора закивала. — Про порожек я вообще молчу. Ты его не просто стопчешь, ты его изрешетишь! Тогда перестанет запираться дверь. Придется тебе еще и дверь нам вставлять! Ни ума, ни совести!

Поджав губы, я посмотрела на Олю, и та несдержанно прыснула со смеху:

— Мне просто интересно, в чем связь между раком и каблуками? — судя по тому, как глубоко принялась вбирать в себя кислород пышка, нас ждала очередная тирада на три часа. Потому подруга просто вытянула ладонь вперед и взмолилась:

— НЕТ! Я, кажется, вспомнила… Не надо мне ничего доказывать. Мы спешим.

— Попомните вы мои слова, — закатила глаза девушка, мол, мы тут такие идиотки, а она единственная в этой вселенной поняла суть жизни. — Потом еще за советом будете приходить, а я стану деньги брать.

— Странная ты, Снежана, — пожала плечами я, пока Оля обувалась. — Каблуки у тебя — вредно, а есть одни чипсы с пиццей — нет.

— Чипсы — это картошка. Пицца — диетический салат, понятно?! — сбивчиво затараторила она, переходя на крик. — А ваши проститутские каблуки — самоубийство чистой воды. Ты статистику почитай! Каждый день умирает около ста женщин по миру от этого…

— Аааа! — театрально завопила я, виски уже начинали пульсировать от раздражения. — SOS! SOS! У меня взрыв мозга…

— Ты сама эту статистику пишешь, а?! — не переставала смеяться Оля. И прежде чем запереть дверь, напомнила соседке: — Не вздумай больше мои «опасные» платья мерить в мое отсутствие. Прости уж, но моя «эсочка» никогда не встречалась с твоим пятидесятым.

— Да нужны они мне, — фыркнула та. — Вот задохнешься в своих чулках из ненатуральной ткани — попомнишь мои слова!

— Ага-ага, — прыснула Оля, — они сами по швам все разошлись.

— Это все радиоактивная ткань, которая…

Не дослушав, я сама прихлопнула дверь и потянула подругу на свежий воздух.

Мы пили кофе и гуляли на солнце, выдалась на редкость хорошая погода. Я думала о том, как хорошо было бы жить в общаге, но не хотела добровольно отдавать Жене имущество матери. Скорее всего, он именно этого и добивался. Тем более, такую соседку, как Снежана, моя тонкая душевная организация точно не вынесет!

— Ты прямо белая вся, — подруга встала передо мной, преграждая путь. А затем и вовсе накрыла мой лоб ладошкой. — Заболела? Температуры вроде нет…

— Не заболела, — пожала плечами. — Просто… Поругалась кое с кем. Но… Мне с тобой полегчало.

Даже лучшая подруга ничего особо не знала о моей жизни. Мне было элементарно стыдно признаться, что я живу с любовником матери. И что последняя переписала на него все имущество. Вероятно, это повлекло бы разговоры и сочувствие, а мне оно совсем не надо.

— Дай угадаю, — хитро улыбнулась девушка, многозначительно поцокав языком. — Все дело в Дэне? Ты увидела, что он ходит на свидание с другой, и тебе неприятно? Вы-то сто лет друг друга знаете!

— Он ходит с кем-то на свидания? — пожав плечами, я попыталась вспомнить, когда последний раз видела парня. Кажется, пару недель назад он принес мне на пару какие-то булочки, но я отказалась. Посчитав это переходом личных границ. — Если он кого-то нашел, ну и молодец. Давно пора, Оль. Это не странно, что за пять лет у него никого не было?

Оля мне не поверила от слова совсем, сочувственно похлопав по плечу:

— Вам надо поговорить. Думаю, вы будете отличной парой.

— Парой? — из груди вырвался истерический смех. Да, Дэн был смазливым красавчиком и учился на последнем курсе. Все девочки вокруг сходили от него с ума даже в школе, и он этим умело пользовался. Пока однажды на тусовке мы не напились и не договорились о свободных отношениях, после этого он как-то притих. Я уже собиралась поведать Оле о том, что Дэн последний человек на земле, кто меня сейчас беспокоит, как вдруг у подруги зазвонил сотовый. Она удивленно покрутила его в руках, потому что номер был новый. Затем все-таки поднесла трубку к уху и напряженно ответила:

— Да, здравствуйте!.. Эм, что? К-как? То есть… Ага, поняла, — девушка вдруг протянула мне телефон с немного удивленным видом. — Это, кажется, из полиции. Т-тебя. Почему ты не говорила, что у тебя есть отчим?