Волчий билет или Жена №1

Сандра Бушар, 2019

Я – истинная пара альфы стаи. И он пойдет на многое, чтобы получить от меня ребенка. Обман,шантаж… Только мужчина еще не знает, что человек, которому не за что держаться, способен на все. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ ДИЛОГИИ. Для обложки использованы фото автора Slava_Vladzimirskaya с сайта iStock, а также автора Halay Alex с сайта Shutterstock. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Раньше мне никогда не доводилось посещать больницы. Разве что в роли пациента. Но сегодня был другой случай.

Медленно вышагивая по чертовски темному коридору клиники, я шла вслед за Романом в палату Кроуфорда. Охранник убедил меня, что посетить альфу нужно, ведь тогда стая с большей вероятностью станет на мою сторону, а не Сьюки. А я даже предположить боялась, что случится со мной, если блондиночка получит хоть мимолетную власть.

Мы подошли к высокой металлической двери, которую обычно ставят в подъездах, замок тоже был магнитным с пин-кодом. Кроме того, два здоровых амбала, словно статуи, охраняли вход.

— Здравствуйте, — едва слышно шепнула я, но голос все равно разнесся эхом по всему помещению. Ответа не последовало.

Роман приоткрыл для меня дверь, пропуская внутрь. Яркий луч света, отражающийся от до блеска натертых полов, заставил поморщиться и прикрыть глаза ладонью. Кроме того, очень сильно пахло вербеной. Я искоса взглянула на Романа, и он пояснил:

— Она может убить, а может и исцелить. К тому же напрочь убивает обоняние.

Кратко кивнув, я сглотнула вязкую слюну и наконец повернулась к широкой койке. Наверное, я ожидала увидеть все… Все, кроме полностью перемотанного в гипс Алекса Кроуфорда. Моему взгляду открылась только голая права рука, а также лицо.

Сам альфа дышал через трубку, глаза его были закрыты. И пусть я знала, что мужчина не проснется, не встанет, он обессилен и немощен, все равно чувствовала себя запертой в клетке с диким животным. Будто стоит мне издать лишний звук, привлечь внимание — и произойдет нападение.

— А почему он… — я обернулась по сторонам, недалеко от нас находился медицинский работник, — выглядит… так?

Роман понял меня правильно, кратко кивнув:

— Такова природа. Альфа обратился по инерции уже после трагедии.

Подойдя ближе к Алексу, я присела на самый край кресла, внимательно уставившись на крепко спящего мужчину. Сейчас он казался спокойным, умиротворенным, миролюбивым… Складка между бровей куда-то пропала, лицо стало более вытянутым. Лишь небольшая ссадина на лбу напоминала о трагедии.

— Эта ссадина заживет уже к вечеру, — словно читая мои мысли, отчеканил Роман. Меня немного пугало то, как пристально мужчина следит за каждым моим шагом, взглядом, вздохом. Я отчетливо понимала, что без его защиты в отсутствии Алекса со мной могут сделать что угодно, но хотелось больше спокойствия. — Процесс регенерации очень быстрый.

— Когда он придет в себя? — не удержалась я, всем видом пытаясь дать понять Роману, что хочу, чтобы Алекс очнулся. В доме побыть одной невозможно, хотя бы здесь…

— Никто не знает, как организм наберётся сил, — пожал плечами Роман, а где-то в глубинах глаз промелькнула досада и тоска. С чем она была связана, я могла только предположить. — Перелом позвоночника уже на половину восстановился. А это была одна из самых тяжёлых травм. Например, эта царапина на голове вчера была сотрясением мозга.

— Оу, — откинувшись на кресле, я поджала под себя ноги и прокашлялась. — Роман, ты не оставишь меня наедине с… — слова будто застряли в горле, произнести их было слишком сложно. Но не начерти я границы, он не уйдет. — С мужем.

Сперва мужчина будто замер, долго вглядываясь мне в глаза, будто убеждая себя, что сказанное ему почудилось. Затем его губы превратились в тонкую линию, взгляд стал жёстче, а щеки будто втянулись. Я буквально каждой клеточкой тела ощутила, как изменилась его энергетика с положительной на холодную и чужую.

— Конечно, Руби, — кратно кивнув, Роман пошел к выходу, а за ним и парень в медицинской форме. Дверь была закрыта, а я осталась наедине с Кроуфордом.

Сейчас он спал, и я чувстоввала себя лучше, чем под прицелом сотни любопытных глаз. Работники дома вернулись буквально через полчаса после ухода Сьюки и смотрели на меня странно. По-другому. Раньше в их взглядах читалось нечто: «Этой милой и несчастной девушке посчастливилось стать истинной хозяина, но она этого не ценит», а вот сегодня я явно распознала страх.

— Что сказала вам Сьюки? — поинтересовалась я у поварихи перед отъездом в больницу к Алексу. — Она напугала вас?

Та украдкой взглянула на мои руки, сложенные на животе. По крайней мере мне так показалось.

— Только то, что вы теперь хозяйка, — кратко бросила она. — Мы вам очень рады, Руби!

И вот теперь я сидела напротив Алекса и пыталась понять, что делать раньше. Стоит ли мне управлять оборотнями? И если да, то зачем? Это чужие мне люди, малопонятная раса. Я не люблю Алекса и не хочу налаживать с ним отношения. У нас никогда не будет детей и…

— Или будет? — вслух просила я у самой себя, тут же вспомнив про Келли. Рано или поздно альфа очнется, и все станет на круги своя. Время, когда я стану беременной для Сьюки, лишь откладывалось, а не отменялось.

Мне показалось, что пальцы Кроуфорда дернулись, но учитывая, что последние пять минут я бездумно пялилась в одну точку… Это немудрено. Решив проверить свои догадки, взглянула на мониторы, контролирующие состояние мужчины. Но ничего не изменилось.

Тогда почему-то в мой мозг пришла странная идея — коснуться его пальцев. Будто это даст ответы на мои вопросы.

Нагнувшись к мужчине, я протянула руку к его запястью, сдрейфив буквально в последний момент. Чувство походило на то, что наверняка испытывают охотники-экстремалы, подбираясь вплотную к хозяину леса. Одно неловкое движение — и жертвой становится охотник.

— Черт… — плюнув на инстинкты, я коснулась его руки, и ничего не произошло. На мгновение я даже усмехнулась и ощутила себя сильнее, чем была. Будто переборола еще один свой страх. После чего, потеряв инстинкт самосохранения вконец, поднесла вторую руку к голове и провела кончиком ногтя по зажившей ране. — Алекс, Алекс… Был бы ты в сознании, я бы узнала о себе много нового… Разве нет? Но ты не здесь, не со мной.

Кратко усмехнувшись, я ощутила, как пальцы мужчины резко сомкнулись. Кроуфорд буквально захватил меня в тиски, не давая двинуться с места. Я настолько испугалась, что потеряла дар речи и не сразу сообразила нажать кнопку вызова доктора.

— Нет… Боже… Помогите! — от страха голос охрип и пропал почти полностью. Кроме того, я едва не умерла от кашля, попутно пытаясь отодрать руку Алекса от себя. Освободиться. — Отпусти!

Из горла мужчины вырвался пугающий хрип, после чего глаза его резко распахнулись, дезориентировано глядя в потолок.

— Руби! — прорычал он сперва тихо и невнятно, а после громко и пугающе. — РУБИ!

И вот тут меня будто током прошибло. Слезы хлынули из глаз, параллельно я пыталась попасть рукой в кнопку вызова. Чертова штука была слишком маленькой и сливалась с цветом управляющей панели. Именно тогда из горла вырвался первый крик! Душераздирающий. Передающий весь мой страх.

В комнату тут же влетел Роман, а за ним уже врач. Роман бросился ко мне и, присев на колени, внимательно заглянул в глаза.

— Что случилось? Что-то болит? — но я продолжала молчать, не понимая, что происходит. — Руби, не молчи!

— Ее рука, — правильно подметил доктор. — Видимо, мышечный спазм. Сейчас мы вас освободим… Потерпите секунду.

— Это не мышечный спазм! — закричала я, пока Роман достал платок из кармана и зачем-то принялся вытирать мои слезы. — Он открыл глаза. И кричал мое имя!

— Это совершенно исключено, — деловито покачал головой врач. — В его состоянии невозможно прийти в себя. Тем более говорить. Вы наверняка просто перенервничали. Я попрошу вколоть вам успокоительное.

После щедрой дозы морфина меня клонило в сон, и вся дорога от клиники до дома прошла в дымке. Под действием препарата я почти убедила себя, что пробуждение Алекса мне почудилось. Стресс, усталость, пережитые травмы… Все это рано или поздно должно было привести к сумасшествию.

— Вам не стоило оставаться наедине с альфой, — вставил свои пять копеек Роман, заставляя меня ненадолго оторваться от созерцания быстро меняющегося пейзажа за окном.

Роман не был плохим человеком, чем очень отличался от многих людей, встретившихся на моем пути. Но меньше всего на свете мне нравились его косые взгляды, пристальное внимание, а воспоминание, как он вытирает мне слезы… Вовсе ставило в тупик.

Поджав губы, я попыталась придумать, как сделать так, чтобы его интерес ко мне сошло на нет. И единственный вариант был самой настоящей ложью:

— У меня есть муж, — четко ответила я, стараясь не выглядеть как размазня. — И он альфа. Не стоит так… переусердствовать с заботой.

Мужчина тут же ощетинился и до скрипа сжал руль, делая слишком резкой поворот вправо, параллельно подрезая автомобилиста на семейном авто.

— Я лишь хотел проявить участие, — сказал он, словно робот.

— Я очень это ценю, — не стала скрывать я. — С Алексом было… тяжело. Но без него в его же мире еще тяжелее. Я бы не справилась без поддержки. И все же, — сжав кулаки до побеления костяшек, я прикусила губу так, что она стала влажной. — Если есть какие-то виды или…

— Естественно, нет, — не дав закончить фразу, перебил меня охранник. — Вы просто видите то, чего нет.

Скромно улыбнувшись, я снова уткнулась головой в запотевшее окно, глухо пробормотав:

— Ну и хорошо. Знаешь… Мне ведь нужны здесь хоть какие-то друзья.

До конца поездки сохранялась тишина. После морфина она казалась мне правильной, сильно клонило в сон. Но стоило закрыть глаза, как возникал образ Кроуфорда. Даже находясь без сознания, сражаясь за свою жизнь, он всегда был рядом.

Не отпускал. Ни наяву, ни в голове.

Заходя обратно в дом, я ничего не ждала. Все, чего хотелось — укутаться в теплое покрывало и выкинуть из головы все лишнее. Но стоило мне открыть дверь, как на пороге я увидела Келли, живот которой теперь говорил о ее большом сроке. Хотя меньше недели назад он был маленький, умещающийся под тугой формой горничной.

— Руби! — воскликнула девушка, бросая разговор с кухаркой и подбегая ко мне. — Я так рада, что с вами все хорошо! Как только я узнала о случившемся, сразу прилетела… Слава богу, вы целы.

— Альфа в больнице, — приземлил радостное настроение девушки Роман. — Помни об этом.

— Конечно, помню. Здоровья ему! — кивнула девушка и, проследив за тем, как Роман скрылся за поворотом, потянула меня наверх, в спальню. Когда мы остались наедине, Келли плотно прикрыла двери и едва слышно отчеканила по слогам на ухо: — Сейчас самый удачный момент! Будто сам господь решил наконец осуществить ваши планы!

Ненадолго растерявшись, я качнула головой, пытаясь сбросить сонную дымку. Голова соображала слабо, так что я тут же переспросила:

— Ты о чем?

Лицо Келли тут же поменялось — вытянулось. Щеки побледнели, а губы сложились в тонкую пластинку. Безмолвно открыв рот, девушка раздраженно меня рассматривала, прежде чем собраться и выдохнуть:

— Как о чем? Об операции, конечно же. Ты ведь сама просила нас с отцом о помощи…

— Оу, — отмотав время назад, я вспомнила этот разговор. Теперь казалось, что прошло не менее десятилетия. — Келли, Алекс без сознания. Неизвестно, когда очнется. Может это уже не имеет смысла?

— Конечно же, имеет! — буквально закричала она, вскакивая с места, но тут же посмотрела на дверь и понизила голос:

— Вывести альфу из строя невозможно. Что подобное произошло с Кроуфордом — случайность чистой воды. Твой счастливый билет в новую жизнь. Она даже не заметит в беспамятстве, как ваша связь оборвется. Очнется и отпустит тебя.

— Все это… так сложно… — прошептала я себе под нос, чувствуя, как бешено барабанит сердце. — Лишить себя женских органов…

— Ради свободы, Руби, — горничная взяла меня за руку, заглядывая в глаза. — Это твой выбор, я не стану давить. Но вспомни, на правах кого вы тут? Любовницы? Детородного органа? Да, сейчас хозяин пытается вам услужить, но только для того, чтобы затащить в постель и выкинуть после, как надоевшую игрушку.

Девушка отвернулась, прикусив губу. Я заметила, как по щеке ее течет слеза. Пальцами Келли сжала живот, и тут мне в голову пришло ужасное осознание:

— Боги! Келли… Он что… Взял тебя силой?

— Не только меня, — прохрипела она. — Именно поэтому я так стараюсь помочь вам. Не хочу той же участи. Хоть кто-то из нас должен быть свободен. Мне уже не спастись, а вы можете.

— Это все так ужасно, — признала я, глубоко втянув прохладный воздух из приоткрытой форточки. — Я… не знаю, что делать. Все вокруг кажется не тем выходом.

— Да, вы не сможете иметь детей. Но у вас будет выбор мужчины, места жительства и полная свобода. Никто не будет вправе указывать. А дети. Много малюток оставляют в детском доме. Если придет время, вы станете отличной мамой, — она ненадолго замолчала, словно давая мне возможность переварить ситуацию. — Думаю, Алекс переживет разрыв связи с вами во сне. А когда очнется, следа вашего не останется.

— Когда это случится? — почему-то мне казалось, что, имея отца-доктора, Келли знала такие подробности.

— Все дают не более трех дней, папа уверен, что уже послезавтра утром Алекс будет в сознании, — высказала свой прогноз девушка. — Поэтому либо сейчас, либо никогда. Либо завтра, либо мы с отцом выходим из дела и навсегда забываем это предложение.

Я никогда не хотела детей, да и вечной жизни тоже. Мама всегда говорила, что каждый проведет на земле ровно столько, сколько суждено, и не человек определяет срок. Раньше я не понимала ее слов, всегда мечтала дожить до глубокой старости, а сейчас…

Сейчас я мечтала прожить хоть день в спокойствии и умиротворении. Подальше от магии, происходящей вокруг. Проснуться и осознать, что просто счастлива. И все. Неважно, сколько это продлится: день, месяц, год.

Быть суррогатной мамой для семьи оборотней — не цель моей жизни. Выносить и отдать чужого ребенка, после чего съехать в подаренный Алексом дом, чтобы… что? Покончить собой после пережитого? Сойти с ума? Проклинать каждый день?

Но, удалив женские органы, по словам Брауна и Келли, я навсегда разорву свою связь с Кроуфордом. Не буду ему нужна. И это стоило всех рисков.

— Ты начнешь быстро стареть, — предостерег меня Браун.

— Знаю, — монотонно отчеканила я, пялясь в окно. Там, на улице, меня ждал Роман. Мне удалось уговорить его отвезти меня на прием к гинекологу, не вызывая при этом лишних вопросов.

— Придется принимать гормоны. И ряд других препаратов. Мы поговорим об этом после операции, хорошо? — старик подошел сзади, положив свою ладонь мне на плечо. — Если ты вдруг передумала, только одно слово — и все будет отменено.

— И что тогда? — глаза стали мокрыми, и я позволила слезам стечь по щекам. Это было неожиданно, ведь в душе я чувствовала такую глубокую и беспросветную черноту, что становилось страшно. — Я не хочу рожать от него ребенка. Не хочу отдавать его Сьюки. Не хочу.

— И все же, — вкрадчиво вставил свои пять копеек доктор, — я обязан предупредить тебя о последствиях подобного рода вмешательствах.

— Мне все известно — ничем хорошим это не закончится, — резко повернувшись к мужчине, я натянула лживую улыбку. Доктора перекосило. Наверняка выглядела я в этот момент жутко и угрожающе. — Так что из двух зол всегда выбирают меньшее, так, док? Чтобы предотвратить заражение всего организма, отрезают ногу, а не ждут летального исхода.

— Жуткий пример, — качнул головой Браун. — Ну, что же. Это твой выбор, Руби. И я рад буду тебе помочь.

Черная. Зыбучая. Поглощающая все вокруг. Такой была пустота. Боль стала нормой, а я даже этого не заметила. Жизнь стала невыносимой, а каждый день тягостью. Чем больше я старалась, ревностно повторяла себе в зеркало: «Я буду бороться», тем сильнее хотела конца мучениям. Любым способом. Плевать, каким.

— Операция займет около двух часов, — предупредил меня Браун, помогая лечь в постель. В палату вошла медсестра с капельницей, она даже не подняла на меня глаз. — Не бойся, это наркоз. Мы будем вводить его внутривенно.

Ничего не соображая в медицине, я кратко кивнула. Сердцебиение было настолько сумасшедшим, что дышать становилось все тяжелее.

— Чтобы тебе было веселее эти минуты, я позволю дочери с тобой посидеть. Ты не против? — хмыкнул доктор и, получив мое согласие, попросил медсестру впустить Келли.

Сегодня девушка была вся в черном. Ее вечно спутанные волосы были уложены в локоны, а на лице явно прорисовывался макияж. Такой нарядной девушку я видела впервые, но лишних вопросов задавать не стала.

— Руби, — воскликнула она так радостно, будто мы встретились в торговом центре за ланчем. Я же не нашла сил даже моргнуть. — Ты все-таки решилась! Какая молодец! Ты даже не представляешь, какое великое дело делаешь. Это изменит ход истории.

«Ход истории изменит то, что я не рожу альфе ребенка?» — задумалась я про себя, но девушка не умолкала:

— Возле входа в больницу я встретила Романа. Он ждет тебя, как послушная шавка, представляешь? Я сказала, что полный осмотр займет весь твой день и неизвестно, когда он поймет, что что-то идет не по плану, — горничная утробно рассмеялась, сейчас я впервые видела ее настолько раскрепощенной. И в манерах прослеживалась странная кровожадность, которую я тут же списала на то, как Кроуфорд поступил с ней. — А Сьюки? Господи, ты видела ее? Чистой воды корова… Чтобы так разжиреть, оборотню надо есть в три горла месяц, не меньше! Эта идиотка очень старалась, видимо. Хотя, говорят, в последнее время у нее был какой-то стресс, и она не выходила из отеля…

Ненадолго отключившись от бестолковой болтовни девушки, я подчеркнула для себя две детали: Келли внезапно перестала называть меня на «вы», хотя раньше «совесть не позволяла». Но больше интересовала фраза про вес Сьюки. То есть девушка не видела ее долгое время? А как же запись, которую она продемонстрировала мне совсем недавно?

Снотворное начало действовать, но я принялась активно отгонять от себя сонную дымку, при этом стараясь не вызывать опасений.

— Келли, — одернула я девушку, и она моментально замолчала. — Что будет после операции?

— Алекс забудет о твоем существовании, — сжав мою руку и улыбаясь, пробормотала она.

— Но, — внутри появились первые ростки паники, — речь шла не о том, что он меня забудет. А о том, что потеряет связь.

— Да, точно! Я… Я просто забыла… — махнула рукой она и весело рассмеялась.

— Признайся честно, — голос подрагивал от тревоги. — Вы с отцом не знаете, чем закончится операция, да?

— Конечно, знаем, — фыркнула Келли, и я не увидела в ее глазах обмана. А это значило, что об исходе операции они знают, но мне говорят приятную правду.

Я поняла это, когда половина капельницы оказалась внутри. Вспышка озарения буквально вставила мозги на место, а тело покрылось мурашками.

Господи… Что я наделала?

Келли врала, каждый раз придумывая новую легенду. А сейчас даже не старается, зная, что с капельницей под боком я далеко не сбегу.

— Я хочу в туалет, — как ни в чем не бывало выпалила я, как можно искреннее улыбаясь. — Ты не могла бы выйти? Я… стесняюсь, понимаешь?

— Конечно, милая, — кивнула девушка и отправилась на выход.

Причина отослать ее была глупой. Ведь туалет располагался в отдельной комнате и дойти туда не проблема. Радовало, что Келли согласилась.

Теперь главным было выбраться отсюда и не дать себе совершить самую страшную ошибку!

Вряд ли кто-то позволит мне выбраться через входную дверь, а значит, единственный шанс — докричаться до Романа, который находился на улице. Выдернув капельницу, я быстрым шагом направилась к окну и открыла его настежь. Но мужчины рядом не наблюдалось.

— Черт! — ударив кулаком по столу, я набрала полные легкие воздуха, решив крикнуть его имя что есть мочи. Даже если охранник в другом конце здания, с волчьим слухом он меня не проигнорирует. Но стоило мне открыть рот, как что-то острое врезалось в ягодицу, заставив моментально повернуться. Келли стояла со шприцом в руке, а около двери, прямо в проходе, доктор Браун.

— Поздно идти на попятную, слишком многое на кону, — голос девушки в голове двоился, во рту появился привкус металла, а комната стала двухмерной. Я попыталась что-то сказать, но поняла, что рот открыть не могу, парализовало. — Прости, Руби.