Самое важное – любовь. Современные православные христиане о своей семейной жизни

Группа авторов, 2020

В этой книге современные православные христиане делятся опытом семейной жизни. Они рассказывают, как создавали свои семьи, рассуждают о том, как воспитать детей в вере и избегать конфликтов между супругами. Истории героев порой радостны, порой печальны и даже трагичны, но всегда проникнуты верой во Христа, любовью к Нему и надеждой на Промысл Божий. Книга адресована тем, кто хочет создать или уже создал православную семью, и вообще всем тем, кого интересует жизнь христиан. Фотографии, использованные в книге, предоставлены героями рассказов.

Семья отца Сергия и матушки Татьяны Стрекалиных

Дом священника построен из стекла

Протоиерей Сергий Стрекалин — настоятель строящегося храма во имя Святых Царственных страстотерпцев в Москве. Строительные работы на отведенной под храм территории ведутся уже несколько лет, все это время батюшка контролирует процесс, решает организационные и административные задачи, связанные со стройкой. Все эти дела требуют очень больших душевных затрат. Восстанавливать силы, как говорит отец Сергий, ему помогает семья — матушка Татьяна и трое детей: Лиза, Оля и Тихон.

Матушка Татьяна во всем поддерживает мужа. Она занимается детьми и ведет домашнее хозяйство, пока батюшка несет свое нелегкое послушание. По словам матушки, она высоко ценит замечательное умение мужа общаться с людьми на их языке, говорить просто о сложных вещах.

Из рассказа отца Сергия и матушки Татьяны читатели узнают о том, как сегодня живет семья священника — настоятеля одного из московских храмов.

Матушка Татьяна: воцерковление

Матушка Татьяна: Я крестилась в четырнадцать лет по настоянию бабушки, но воцерковилась позже — когда училась в десятом классе. Тогда у меня появилась верующая подруга Лена (сейчас она инокиня). Однажды она позвала меня на рождественскую службу во Всехсвятскую церковь на Соколе, где пела в хоре. Помню, что мне на этой службе было невыносимо жарко, у меня очень устали ноги, я ничего не поняла в богослужении и сбежала из храма, как только смогла. Но несмотря на это потом я стала постоянно ходить в храм. Мои родители были далеки от Церкви, поэтому сначала отнеслись к этому отрицательно. Они говорили, что мне лучше ходить на выставки и в театр, чем в храм, но постепенно смирились.

Отец Сергий: детство и юность в Церкви

Отец Сергий: Я родился в 1975 году, уже после того, как моя мама уверовала в Бога. Мы жили в Воронеже, мама регулярно посещала Казанский храм. Она, хоть и была крещена во младенчестве, к вере пришла после долгих духовных поисков, во взрослом возрасте. Сразу после моего рождения меня крестили.

История моего церковного детства — пример того, как жилось семьям верующих в советское время. Мама рассказывала мне, что, когда я ходил в детский сад, воспитатели возмущались, что я, ребенок из советской семьи, ношу крестик. Ей приходилось отстаивать это мое право. Я приходил в садик с крестом, воспитатели его с меня снимали, отдавали маме, а она снова его на меня одевала.

Однажды воспитательница в очередной раз сняла с меня крестик и мы с группой по шли гулять. Я на прогулке упал и очень сильно разбил лоб. Меня на «скорой» увезли в больницу, зашивали рану. Воспитательница перепугалась, плакала, говорила, что это она виновата в том, что со мной случилось, потому что сняла с меня крестик. К ней пришло покаяние. Она просила у мамы прощения и говорила, что больше так делать никогда не будет. С тех пор воспитатели от меня отстали и крестик не снимали.

Папа сам в храм не ходил, но позволял маме посещать службы. Иногда знакомые нашей семьи говорили ему, что его жена попала в секту к баптистам и он срочно должен что-то предпринять, — люди не понимали разницы между баптистами и православными, поэтому говорили всякую ерунду. Тогда папа пытался маму вразумлять, но она самоотверженно защищала свою веру.

С 1980 года мама стала окормляться в Троице-Сергиевой лавре у отца Наума^[1] и начала возить туда из Воронежа нас, своих детей^[2]. Тогда мои брат и сестра учились в школе и их начали притеснять, потому что о них было известно, что они крещены и мама водит их в храм. На собраниях учителя поднимали вопрос о том, чтобы лишить ее родительских прав, хотели подавать на нее в суд. В такой ситуации батюшка благословил нас уезжать из Воронежа. Мы всей семьей перебрались в Струнино во Владимирскую область, там было много верующих людей.

В советские времена православные жили одной семьей. В этой семье я рос. Меня учили читать утреннее и вечернее правило, Псалтирь, по выходным мы ездили в Троице-Сергиеву лавру на богослужения, я исповедовался у отца Наума, причащался. Все мое сознательное детство начиная с шести лет связано с лаврой. Когда я подрос, начал там летом подрабатывать. После окончания школы у меня появилось желание пойти в семинарию, отец Наум благословил меня на это.

Знакомство. Венчание

Отец Сергий: Во время учебы в семинарии я исполнял послушание иподиакона у владыки Тихона^[3], который тогда был настоятелем храма Всех святых на Соколе. Там встретил матушку. Пока я учился, мы с ней два года дружили, а когда окончил семинарию, мы обвенчались. Это было в 1997 году. На следующий год меня рукоположили во диакона, а в 1999 году — во священника.

Матушка Татьяна: Когда мы с батюшкой стали дружить, я думала о том, что в будущем могу стать матушкой, но мне не приходило в голову, какие трудности с этим связаны. Тогда мне было всего девятнадцать лет.

Отец Сергий: Перед тем как пожениться, я говорил Тане, что меня могут оправить служить куда-нибудь далеко от Москвы и ей тогда придется со мной поехать. Это своего рода подвиг. Я не был уверен, останусь ли в Москве. Мы с ней это заранее обсуждали.

Матушка Татьяна: Я была абсолютно уверена, что батюшка останется здесь, у меня по этому поводу не было сомнений.

Отец Сергий: Получилось так, что владыка Тихон написал письмо священноначалию, он просил оставить меня на послушании при нем, поэтому из Москвы я не уехал. Видимо, матушка так не хотела никуда уезжать, что очень хорошо помолилась.

Настоятельство

Отец Сергий: Когда меня назначили настоятелем строящегося храма, мне было тридцать шесть лет. Я воспринял это назначение с волнением, потому что не имел опыта настоятельства, впереди была полная неизвестность. Но для меня это — послушание: назначили, значит, буду делать все, что в моих силах.

Когда мне в Патриархии выдали указ о назначении, там, где сейчас стоит храм^[4], была пустая площадка. Я понял одно: закончилась моя спокойная жизнь московского священника, который привык по расписанию служить в храме, где налажен быт и ни о чем не надо беспокоиться, где нужно только исполнять свои прямые священнические обязанности.

С Божией помощью приступили к делу. Долгое время проводили молебны под открытым небом, «намаливали» место, где строился храм.

Матушка Татьяна: Я тоже волновалась, когда батюшку назначили настоятелем. Было совершенно непонятно, что нас ждет. Сейчас я по мере сил помогаю отцу Сергию на приходе, в основном в бытовых вопросах: вместе с прихожанами готовлю, накрываю столы к праздникам и так далее. Способностей петь на клиросе или преподавать в воскресной школе у меня нет, но я делаю то, что могу. В том числе стараюсь напоминать отцу Сергию о приходских делах, о которых он может забыть.

Отец Сергий: Лидирующей позиции среди прихожан матушка не занимает, и это правильно — зачем на приходе ненужные разговоры? Она помогает храму, чем может, на общих условиях со всеми.

Быть настоятелем храма, тем более строящегося, — очень большая ответственность.

Мне, когда я был назначен настоятелем, пришлось заниматься тем, в чем я прежде не был сведущ: контролировать процесс строительства, искать средства на возведение храма и так далее. Иногда я чувствую себя прорабом или проектировщиком. Перед сном меня мучают разные вопросы: как скоро мы начнем прокладывать трубы? где взять арматуру? каким образом оформить документы по строительству? В таких жизненных обстоятельствах для меня очень важно, что матушка меня поддерживает. Пока я занимаюсь храмовыми делами, могу не беспокоиться за детей, потому что знаю: о них заботится матушка.

Матушка Татьяна: У батюшки нет возможности уделять много внимания домашним делам. Я сама веду домашнее хозяйство, делаю с детьми уроки, вожу их на разные дополнительные занятия, хожу с ними в поликлинику. Я не работаю с тех пор, как у нас родился первый ребенок. Если бы я не была домохозяйкой, то, наверное, работала бы по специальности — экономистом. У меня со школы была склонность к математике, я окончила экономический факультет. Какое-то время работала в Издательстве Московской Патриархии у владыки Тихона, в основном занималась там учетом книг. Мне это нравилось. Но сейчас я не выхожу на работу, потому что больше хочется заниматься детьми.

Отец Сергий: Семьям батюшек всегда нужно помнить о том, что дом священника построен из стекла. Вся его жизнь посторонним видна, как на ладони. Я к этому привык и не могу сказать, что меня это тяготит. Хотя, конечно, я стараюсь быть внимательным к себе. К священнику люди присматриваются: им важно понять, как он относится к людям, как одевается, на чем ездит, что ест и так далее. Поэтому священник должен вести себя соответственно, подавать хороший пример. Хотя, конечно, нет человека без греха. Но надо стараться быть таким, чтобы люди учились у тебя только доброму.

Матушка Татьяна: Наша жизнь действительно проходит на виду у прихожан, но за годы замужества я привыкла так жить. У меня не возникает трудностей в связи с этим, все идет естественно.

Воспитание в семье священника. Приобщение детей к вере

Отец Сергий: Есть три типа семей: семьи священников, семьи верующих-несвященников, дети которых воспитываются в храме, и семьи, в которых дети растут вне Церкви. В семье священника, как мне кажется, сложнее всего привить детям веру, потому что дома и в храме их учат одному, в школе — другому, а на улице — треть ему. Это приводит к ослаблению веры. Папа и мама им говорят, как правильно поступать, а они видят, что люди без веры живут совсем иначе.

Дома мы стараемся приучать детей к исполнению утреннего и вечернего молитвенного правила, чтению Евангелия и житий святых, они впитывают все хорошее. Но бывает так, что в школе над ними смеются. Например, дочку обзывают поповной, потому что у нее отец — поп. В нашей семье была такая ситуация. У детей разные характеры — кто-то уходит из-за этого в себя, кто-то защищается. В их жизни наступает такой период, когда они отдаляются от Церкви. Становясь взрослее, дети охладевают к вере, их начинает увлекать мир. В этой ситуации приходится их тянуть к Церкви, потому что они еще дети. Свободны они будут тогда, когда определятся с жизненным выбором, например, выйдут замуж или женятся. В ответ на понуждение они могут проявлять непослушание или даже неуважение: говорить, что они уже большие и не надо их воспитывать, они сами все знают. У нас так происходит со старшей дочкой Лизой. Она взрослая девушка, ей уже почти двадцать лет, она ищет свой путь в жизни.

Матушка Татьяна: Старшую дочь мы заставляли молиться, тащили в храм. Может быть поэтому, повзрослев, она начала испытывать отторжение по отношению к Церкви. Прошли годы, и теперь мы уже иначе относимся к воспитанию детей в вере.

Отец Сергий: Когда мы с матушкой поженились, ей было двадцать лет, а мне — двадцать два года. К воспитанию Лизы, нашего первого ребенка, мы подходили с юношеским максимализмом. Нам очень хотелось, чтобы все было правильно, как по книжкам. Мы стремились вложить в дочку как можно больше. Сейчас в каких-то случаях мы ведем себя по отношению к детям более мягко.

При этом я считаю, что в том, что дети отходят от Церкви, далеко не в последнюю очередь виновата среда, в которой они вращаются. Детей прельщает изобилие товаров в магазинах, разнообразие развлечений, доступных им, — все то, что они видят в мире. Через это лукавый уводит их за собой. Что скрывать? Надо признать, что это есть в нашей жизни.

Много лет назад я преподавал в воскресной школе. Там учились замечательные дети. Они изучали Евангелие, читали Закон Божий, учили молитвы, готовили чудесные выступления к Пасхе и этими выступлениями славили Христа. Потом они выросли и из храма ушли. Их родители делились со мной своей печалью по этому поводу. Потом эти повзрослевшие ребята отслужили в армии, создали семьи и снова пришли в Церковь. Я вижу, как они приходят в наш храм, кто-то крестит здесь своих детей. То есть то зернышко веры, которое некогда было посеяно в души ребят, со временем приносит плоды. Надеемся, что так будет и с нашей старшей дочерью.

Что касается нашего сына Тихона, которому сейчас восемь лет, то мне бы хотелось, чтобы он стал священником. Это правильно. Мне кажется, что воспитание сына в священнической семье нужно направить на то, чтобы мальчик продолжил дело отца. Преемственность должна быть во всем, в том числе и в духовном служении. Передавать свой опыт священства сыну или внуку — правильно.

Матушка Татьяна: Я полностью согласна с батюшкой. Меня бы очень порадовало, если бы Тихон решил стать священником. И в том случае, если одна из наших дочерей сказала бы, что хочет стать монахиней, мы бы одобрили ее выбор. У нас не одна дочь, у нас трое детей, так что внуков, я надеюсь, мы увидим.

Отец Сергий: Священнику, тем более настоятелю, очень непросто найти время для себя, для своей семьи. Это большая трудность для духовенства. Особенно мало священники видят своих первых детей. Так происходит потому, что у молодой семьи особенно много забот, к тому же у недавно рукоположенного священника огромное количество послушаний, и при этом у супругов нет опыта. Со временем семейный быт налаживается, накапливается опыт и появляется больше времени на семью. Но его все равно мало. Когда мы, священники, уходим на службу, наши дети еще спят, а когда приходим, они уже спят или готовятся ко сну. Мне самому иногда бывает очень стыдно за то, что я уделяю своим детям так мало времени.

Досуг

Матушка Татьяна: Когда выдается несколько свободных часов, я не люблю сидеть дома, стараюсь куда-нибудь выбираться: на выставки или в театр. В театре предпочитаю классический репертуар. Обычно мы ходим вместе с Олей или с Тихоном. Когда Лиза была помладше, мы ходили и с ней.

Отец Сергий: Если все-таки появляется свободное время, хочется спокойно поесть, поспать, подготовиться к проповеди и что-нибудь почитать. Особенно я люблю духовную литературу: книги святых отцов, современных подвижников благочестия.

В театры или музеи я с матушкой не хожу — некогда. Вместе мы ездим к нашим стареньким родителям и делаем семейные дела, например, ходим по магазинам. Всей семьей мы собираемся только тогда, когда у меня отпуск, — едем на дачу или летим на море.

Многодетная семья. Усыновление детей

Отец Сергий: У нас две дочери и сын: Лиза, Оля и Тихон. Хотелось бы иметь еще детей. Пока Господь ребеночка не посылает, но мы надеемся, что у нас еще будут дети.

Матушка Татьяна: По опыту могу сказать, что любовь в общении с детьми прибывает с появлением каждого нового ребенка: она удваивается, утраивается и так далее. Перед рождением второго мне было страшно, я сомневалась в том, сможем ли мы устроить наш быт с двумя детьми, справлюсь ли я с ними. Когда я забеременела треть им, такого страха больше не было.

Отец Сергий: Правда: перед появлением первого и второго ребенка есть неуверенность в своих силах, страх, который сковывает ум и сердце. А когда детей уже двое, хочется, чтобы и третий, и четвертый ребенок поскорее появились.

На нашем приходе немало многодетных семей, но в целом по стране их количество очень небольшое. Это печально. Если в семье совершается зачатие, обязательно нужно рожать, аборт — это смертный грех. Люди, делая аборты, идут на то, чего даже животные не совершают.

Бывает, что в семье с одним ребенком родители думают, что не могут позволить себе иметь больше детей по объективным причинам: из-за отсутствия большой квартиры, машины и так далее. Но это ошибка. Может быть так, что человек добьется всего, чего хочет, — например, будет иметь две квартиры, три машины, а родить ребенка больше не сможет, Господь не даст детей.

Конечно, есть возможность и усыновить ребенка. Родители, делая так, берут на себя подвиг, и это замечательно. Но бывает, что усыновленные дети, повзрослев, осознают, что они не принадлежат к той семье, в которой выросли, что они в ней чужие. Это стресс и для ребенка, и для папы с мамой, он может приводить к печальным последствиям. Я не говорю, что усыновлять детей не нужно, нет! Но важно с усиленным вниманием относиться к приемному ребенку и быть готовым к тому, что воспитание потребует особых душевных затрат.

Любовь

Отец Сергий: Любовь мужа и жены друг ко другу и к детям — самое важное в семейной жизни. Любовь — в самопожертвовании, во взаимопомощи, в готовности поддержать, пожалеть: просто обнять и поцеловать, например. Надо стремиться быть добрым. Родители должны уметь приголубить своего ребенка. Важно спрашивать детей, есть ли у них какие-то проблемы, обсуждать с ними их дела. Нужно стараться достичь доверия между родителями и ребенком.

Когда рождается первый, опыта воспитания детей еще нет. Когда первый подрастает и появляется второй, ты видишь, какие ошибки в воспитании первенца допущены, и стараешься не повторять их со вторым. Когда у тебя один ребенок, может быть так, что накормишь его, напоишь, уроки с ним выучишь, молитвы прочтешь, спать его уложишь — и вроде все хорошо. Но только позже, когда набираешься опыта, понимаешь, что в общении с первым ребенком была какая-то сухость, не хватало душевной теплоты.

Матушка Татьяна: В семейной жизни любовь — самое главное. Для меня в этом смысле образцом православной семьи всегда были святые Царственные страстотерпцы, которым посвящен наш храм. Кроме того, пример для меня — великомученица Елисавета Феодоровна, являвшая великую любовь к людям, и вообще все русские новомученики и исповедники.

Воспитывая детей, нужно суметь показать им любовь к Богу и ближнему в своей собственной жизни. Если они будут чувствовать любовь в родителях, они, возможно, почувствуют ее и в себе и не будут отдаляться от Церкви.

Примечания

1

Наум (Байбородин; 1927–2017) — архимандрит Троице-Сергиевой лавры, один из самых почитаемых в Русской Православной Церкви старцев последней четверти XX — начала XXI века. — Здесь и далее примечания составителя

2

Отец Сергий из многодетной семьи. У него двое братьев и одна сестра.

3

Тихон (Емельянов; род. 1948) — митрополит Владимирский и Суздальский, был настоятелем храма Всех святых на Соколе в 1995–2000 годах, сначала в сане епископа, а затем (с 2000) архиепископа. Тогда же являлся председателем Издательского совета Русской Православной Церкви и главным редактором Издательства Московской Патриархии.

4

Храм возведен, но строительные работы не закончены: на прихрамовой территории возводится дом причта, прокладываются теплосети и канализация.