Тихоня для хулигана

Саманта Аллен, 2021

Он – хулиган и бунтарь. О нём ходят крайне недобрые слухи… Но он спас мне жизнь, поэтому я должна исполнять даже малейшую прихоть короля уличной банды. Я – просто игрушка в руках отпетого отморозка. И эта игра кончится только тогда, когда наскучит ему. Но в этой игре он заходит слишком далеко… Хуже того, кажется, он не намерен меня отпускать…

Глава 10. Тихоня

«Форд» срывается с места неравномерными рывками. Через зеркало заднего вида я вижу, как к парню, стоящему на обочине, подкатывает другая тачка, и он ныряет внутрь.

Вот и славно. Теперь пора домой…

…Я с опаской загоняю «Форд» в гараж, выгружаю покупки и на цыпочках крадусь в дом. Хотя, судя по свету, горящему в окнах, я могу этого не делать. Можно просто зайти и громыхнуть дверью. Ведь домочадцы не спят.

Я едва успеваю переступить порог и опустить бумажные пакеты. Слышу матерную ругань Макса. Она становится ближе и ближе, надвигаясь, словно шторм. Я съёживаюсь от страха, но стараюсь не показывать волнения.

— О, глядите-ка, кто к нам заявился!

Сильные пальцы старшего брата впиваются в мои волосы. Он тащит меня за собой, невзирая на то, что может выдрать здоровенный клок. Слёзы сами катятся градом из моих глаз. Я стараюсь поспеть за размашистым шагом Макса.

Всё очень-очень плохо.

— Ты должна была смотреть за младшим братом! Смотреть! Смотреть! — орёт брат и подтаскивает меня к своему любимому дивану нежно-кофейного цвета.

Сейчас на нём красуется мокрое пятно. Значит, кроха Бо снова не успел добежать до горшка и сделал свои мокрые делишки на диван.

— Я уберу. Я всё уберу, — заверяю брата, мечтая, чтобы он отпустил меня.

— Убирай! Живо!.. — он толкает меня в плечо, едва ли не утыкая лицом в мочу младшего брата.

Макс отходит и разъярённо дёргает воротник рубашки. Я понимаю, что он проигрался и к тому же много выпил — это понятно по сильно покрасневшему лицу и крепкому запаху алкоголя.

— Я вкалываю на двух работах. На двух! И, возвращаясь домой, всего лишь хочу посмотреть телек, а не нюхать насквозь проссатый диван! — орёт Макс. — Это была последняя капля. Последняя! Завтра я сдам этого ссыкуна в детский дом! Всё, надоело! Мамаша с папашей наплодили кучу огрызков и кинули всех вас на мои плечи! Уроды ленивые!..

Макс плюётся обидными словами и выливает на мою голову поток отборной брани, переходя на маты. Самое страшное — у меня редко получается угадывать, как правильно реагировать на его буйство. Иногда старший брат остывает, если я молчу. Иногда моё молчание делает только хуже. Но ничто не спасёт от сильной затрещины, если я начну громко перечить старшему брату. В такие моменты лучше забрать братишек и отсидеться в спальне, но сейчас слишком поздно — я уже попалась Максу на глаза.

Я взбиваю мыло в обильную пену и тщательно вычищаю диван, пока брат гремит стеклом — наливает себе дополнительную порцию выпивки.

— Может, тебе не стоит пить? — глупо вырывается из моего рта.

В тот же миг стакан пролетает мимо моей головы и разбивается о стену тысячами стеклянных осколков.

— Может, тебе стоит закрыть свой рот и помочь мне, а? Помочь с ведением хозяйства? Тебе нужно меньше шляться, юная потаскушка! — рычит Макс, вновь нависая надо мной. Потом отскакивает и орёт. — Дэн! Дэн, ленивая мразь! Живо иди сюда! Живо, кому сказал!

Слышится топот ног — по лестнице сбегает Дэн, на ходу поправляя большие очки. Макс раздаёт указания — принести совок и щётку, чтобы смести осколки. Дэн быстрее ветра несётся в санузел и старательно помогает мне. Ему уже десять, он смышлёный парень. Я бы отдала его в частную школу для одарённых детей, будь у меня свободные деньги. Мельком я замечаю припухлость на скуле Дэна. Мои руки опускаются в тот же миг. Я понимаю, что Макс теперь колотит не только меня, но и брата тоже.

— Макс, ты ударил Дэна? — спрашиваю голосом, звенящим от неожиданной ярости.

— Он сам упал. Поскользнулся, — с нервным смехом отвечает брат, развалившись в кресле.

— Но толкнул его ты. Так? Макс, Дэну всего десять. А тебе… тебе тридцать! Как ты можешь поднимать на него руку?! — спрашиваю, остановившись перед братом — взмыленная, вспотевшая, со щёткой в руках.

— Заткни свой рот, сестрёнка. Не то я живо вас всех отправлю в детский дом. Вы держитесь в этом доме благодаря мне, ясно? Висите на моей шее!

— Та-та-тами! — слышится звонкий голосок моего самого младшего братишки — Бо.

Через пять месяцев ему исполнится четыре года. Он спешит ко мне навстречу и смешно держится ручонками за верх колготок, сползающих с него. Дэн виновато шмыгает носом.

— У нас сломалась стиралка и сушилка. Вещи ещё не высохли…

Понятно. Значит, Дэн дал брату то, что нашёл — кое-что из своих старых вещей. Я спешу навстречу крохе, чтобы он не упал. Но он заплетается в длинных концах колгот прежде, чем я успеваю добраться до него. Малыш падает и расквашивает свой нос, начинает плакать. Громко-громко, растирая крохотными кулачками слезы.

— Да заткнись же ты! — рявкает Макс.

От бешеного крика Макса Бо сотрясается ещё сильнее и опускает руки, прикрывая ладошками пах. По колготкам расползается мокрое пятно. Малыш описался от страха. Снова. Я вздыхаю и сама едва не начинаю рыдать от бессилья — за лето я едва приучила Бо к горшку, а теперь из-за выходок старшего брата у Бо опять будет стресс, и всё придётся начинать сначала. А у меня на носу колледж, первый курс… Мне будет нелегко. Станет ли няня смотреть за Бо хорошо и… наймёт ли Макс няню?

— Он опять обоссался. Задолбал! А знаешь, я прямо сейчас сдам его! Выкину из дома! — рычит Макс, подорвавшись на месте.

Я встаю между ним и Бо, толкая брата в грудь изо всех сил.

— Ты не тронешь его и пальцем! Меньше играй в сраный покер! Не проматывай деньги в баре на дешёвых женщин, обчищающих твои карманы! И нам всем станет легче жить! — ору, набрав полные лёгкие воздуха.

Дэн, почувствовав, что обстановка накалилась, подхватывает ревущего брата и уводит его наверх. Мы с Максом остаёмся вдвоём. Он не ожидал такого напора от меня и разъярённо смотрит вслед Бо и Дэну.

— Не вставай у меня на пути, малявка! — рычит Макс, намереваясь обойти меня. Он толкает меня плечом и идёт к лестнице. Я бросаю в его спину мокрой щёткой.

Принимаю огонь на себя и молюсь, чтобы на этот раз мне досталось не слишком сильно, но…

Удар приходит быстрее. Откуда-то слева. И на этот раз не по корпусу, а по голове. Я падаю, как рухнувшее дерево, больно ударяясь головой о журнальный столик. Всё погружается в полную темноту.

Последнее, о чём я думаю — я так и не узнала, как на самом деле зовут Акулу. И если бы я отмотала плёнку назад, на его ядовитую речь об идеальной жизни сахарной девочки, я бы ответила:

— Меня зовут Тамилла. И ты понятия не имеешь, насколько моя жизнь далека от идеальной…