Прекрасный мерзавец

Саманта Аллен, 2020

«Прекрасный Мерзавец» Мэтью Хилл. Сексуальный. Дерзкий. Брутальный. Он хочет получить меня и пойдёт на всё. Даже на самый грязный шантаж. Такой же грязный и пошлый, как его фантазии. Содержит нецензурную брань!

Глава 8. Мерзавец

Настойчивый звонок.

Снова и снова. Швыряю телефон прочь. Пошли все на хрен. У меня законный выходной после заебательски долгой вечеринки.

Слышится звон стекла. Начинает выть охранная сигнализация. Меня словно ветром сдувает с кровати. Рука ныряет под подушку, пальцы хватают ствол прежде, чем мозг просыпается.

Красться, словно вор в своём доме, когда в него кто-то ворвался? Это не про меня. Я вскакиваю из кровати в одних трусах и, перепрыгивая через ступеньку, несусь вниз. В оконном проёме возникает мужская фигура. Охуеть, он ещё и лезет ко мне в дом! Не успеваю понять, кто он — глаза ещё не продрал толком. Но выпускаю пару пуль поверх его головы.

— Мэт! Грёбаный ты мудила, прекрати стрелять! — слышится голос Наглеца, пытающегося перекричать охранную сигнализацию.

— Бро, это ты? — продираю заспанные глаза.

Итан залезает на окно, спрыгивает. Разбитое стекло хрустит под подошвами его узконосых, модных ботинок.

Вот же срань! Солнце едва встало, но Итан выглядит свежим, отдохнувшим и бодрым. Английский костюм строгого покроя сидит на нём великолепно. В то время как я стою в одних трусах, заспанный. Во рту как будто сдох скунс и начал разлагаться, а голова гудит, как колокол. И ещё вопит диким ором охранная сигнализация. Не успеваю её отключить. Придётся звонить в охранку.

— Жди. Сейчас вернусь! Нужно сделать звонок и дать отбой.

Я добираюсь до телефона и набираю нужный номер.

— Кев? Это Мэтью Хилл! — говорю в полный голос, чтобы перекрыть вой сигнализации.

— Да, у тебя сработала сигнализация. Хочу отправить парней.

— Не надо… Ложная тревога!

— Уверен? — уточняет Кевин, мой старый приятель.

— Уверен. Это просто мой бро завалился ко мне на хату.

— Не очень-то вежливо, — замечает Кевин, щёлкая по клавишам.

— Это очень невежливо. Но я едва не прострелил ему башку, а до этого расколотил тачку, так что мы в расчёте… — ухмыляюсь я.

— Ничего подобного, — слышится спокойный голос Итана позади меня.

Я показываю ему fuck. Он отвечает мне тем же.

— Отсоси! — говорю одними губами.

Ни один мускул не дрогнул на спокойном лице Итана. Иногда мне кажется, что он чёртов японский робот нового поколения.

— Кончай трепаться. Мы опаздываем, — говорит он и поворачивается ко мне спиной, выходя из спальни.

— Кажется, вам не скучно? — спрашивает Кев.

— Не-а. Но он жуткая заноза в заднице и зануда. Занудная заноза — что может быть дерьмовее? Как будто в воздух насрали и заставили этим дышать…

— Вызвать тебе специалистов, чтобы восстановили окна?

— Да, буду очень тебе обязан! — благодарю приятеля.

— Я бы на твоём месте поставил другие окна. Небьющиеся.

— Не-а, я хочу знать, когда ко мне в дом вламываются придурки вроде шизанутого приятеля.

— Замётано. Будет сделано в лучшем виде. И я всё равно отправил пару парней, чтобы они проследили за домом, пока приедет бригада ремонтников.

— Ты чудо, Кев.

— Скажи это тёлке с вагиной… — смеётся Кевин и добавляет серьёзным тоном. — Передай от меня привет и поздравления Ченсу. Он уже засрал ленту моего твиттера сообщениями, что у него родилась самая красивая девочка!

— Ага, передам! — отвечаю машинально и отключаюсь. Потом делаю шаг в сторону выхода из спальни и замираю на месте.

Ченс, твою же мать! Как я мог забыть, что сегодня старший бро забирает жену из роддома?! Мысль ошпаривает меня, словно кипяток. Пальцы впиваются в волосы.

— Блять! Ченс! — кричу вслух и судорожно ищу, что натянуть на задницу.

— Ну что, вспомнил? — ехидно спрашивает Итан. Он снова стоит в дверях спальни и наблюдает за моими метаниями.

— Да! — натягиваю рваные джинсы и ищу футболку.

— Эй. Не хочешь же ты сказать, что поедешь к Ченсу и Эмилии вот так? — спрашивает Итан и смеряет меня с ног до головы взглядом в стиле «ты-помойный-отброс-недостойный-дышать-со-мной-одним-воздухом».

— Я приму душ!

— Разумеется! — повышает голос Итан. Выбрасывает руку вперёд и сверяется со своими часами Hublot. — Если поторопишься, то, возможно, мы не опоздаем. Возможно! — цедит он сквозь зубы. — Поэтому поторопись!

— Прихвати мне с кухни пива! — прошу я, направляясь в душ.

— Хрен тебе, а не пиво! Ты хочешь увидеть дочь своего друга и с первой же встречи испугать её своей пьяной мордой? — кричит мне вслед Итан. — Я лучше покопаюсь в твоей помойке и попытаюсь найти приличные шмотки!

— Удачи! — советую ему.

Ледяной душ прочищает мои мозги. Кажется, после телефонного звонка Эбби я загудел… Больше чем на сутки! Вот это загул.

Вспоминаю всё и едва не матерюсь. Кажется, я даже нюхнул кокс в одном из баров. Липкий холодок страха проносится по спине и цепляет меня за яйца. Больше никакого кокса, клянусь. Бью стену кулаками. От тупой боли становится чуть легче. Меня давно не торкало в сторону наркоты. Но вот опять сорвало. Это дерьмово.

«Всего один раз! Этого больше не повторится!» — говорю себе.

Но встречей с Эбби, той сукой-монашкой, башку словно разнесло на ошмётки и вспомнилось многое, что было тогда, пять лет назад. Я бы не хотел думать об этом. Но мысли лезут, как тараканы, изо всех щелей. Не самые приятные воспоминания. Возвращаюсь в свою спальню.

— Надевай! — Итан кивает на тёмные, почти чёрные джинсы и белую рубашку, разложенные на кровати.

— Это ты у меня нашёл? — спрашиваю, не веря своим глазам. Не думал, что у меня в гардеробе есть что-то в этом роде.

— У тебя. Чаще заглядывай в шкаф, а не в мусорный бак, — язвит Итан, бросает на меня взгляд и говорит. — Трусы тоже надень. Но найди их сам. Я не стал копаться в твоём белье, извини.

— Натянул бы перед этим свою перчатку, — огрызаюсь я.

— Ха-ха, — Итан брезгливо откидывает в сторону простынь и садится на кровать.

Я спокойно одеваюсь под взглядом друга.

— Только не говори, что ты сделал ещё одну наколку, — бросает он мне с чёртовой усмешкой Мона-Лизы.

— Рассматриваешь мой конец? — спрашиваю, натягиваю чёрные боксеры. — Всегда знал, что ты педик, и мечтаешь отсосать мне.

— Конченый ты, Мэт. На какой помойке тебя подобрал Ченс? — беззлобно отвечает Наглец.

— На той же самой, что и тебя. Только меня чуть раньше. Мы вообще-то оттягивались в покер. Для виду. Пока там не появился зануда вроде тебя и едва не испортил постанову своим неуёмным желанием выиграть!

— Бла-бла-бла… Пошевеливайся! — командует Итан и первым выходит из дома.

Вываливаюсь из дома и щурюсь от яркого солнца. Чёрт… Утро-то уже не раннее. Слышится рык мотора. Низкое, равномерное рычание. Сегодня Итан оседлал чёрный Bugatti Veyron. Я заваливаюсь на сиденье и не могу удержаться от восхищения, погладив приборную доску.

— Руки! — негромко просит Итан.

— И как мне сидеть в твоей тачке? — злюсь. — Прости, бро, но я своей жопой кресло натираю. Ничего страшного? Может, надо было надеть полиэтиленовый футляр, чтобы я не запачкал твою тачку?

— Заткнись…

Тачка несётся на сумасшедшей скорости. Наглец спокоен. Как будто сидит и рубится в приставку, а не разгоняет зверя на предельную мощность. Спокойный, как труп. Однозначно, он давно сдох и просто притворяется живым. Я бы сидел с очень упоротым видом за рулём этой тачки, чувствуя каждый толчок поршня в двигателе этой дерзкой суки. Кайфовал и наслаждался бы каждым рыком зверя.

— Запомни, я не люблю, когда ты портишь мои вещи. Не хочу, чтобы испортил и эту тачку.

— Послушай, Итан, — вздыхаю я. — Твою жёлтую малышку восстановят. Но я был не виноват в аварии.

— Конечно. Ты же ангел с нимбом на голове! — дерзит Наглец.

С виду Итан спокойный. Но Наглецом мы его прозвали не просто так. Он, блять, умеет нарываться. Причём говорит колкости с таким видом, будто хвалит тебя или отвешивает комплименты. Нагло. Дерзко. Невозмутимо. Он может вывести из себя даже святошу! Чего уж говорить про меня?

— Ты мне не веришь? Я был трезв! Могу даже показать освидетельствование.

— Можешь, — кивает Наглец. — И мы оба знаем о твоих связях с продажными копами, начиная от низа и заканчивая верхушкой. Подделать свидетельство для тебя — проще, чем высморкаться.

Злость закипает во мне фонтаном. Хочется орать. Рвать. Метать. И забыться в дурмане. Нет. Это уже лишнее.

— Я думаю, что тогда ты был под кайфом, как и вчера, — ровным голосом замечает Итан, уточняя. — Вчера ты точно нюхал в одном из баров. Знаю это наверняка, потому что мой знакомый видел, как ты общался с одним из тех, кто раскладывает «дорожки».

— Итан, я…

— Мне плевать. Главное, чтобы сейчас твоя рожа выглядела прилично. Не смей портить Ченсу праздник рассказами о том, что тебя снова понесло, сам знаешь куда. Твои слабости — твои проблемы, ясно?

— Окей, я понял. Можешь не повторять. Хочешь похвастаться, тем, что у тебя нет постыдных слабостей и тёмных пятен на биографии? — смеюсь и тянусь за сигаретами.

Итан ловко выхватывает сигаретную пачку и выбрасывает её из окна.

— Не кури в моей тачке.

— Да пошёл ты, святой педрила!

— Завались, — цедит сквозь зубы Итан.

До конца поездки мы больше не говорим друг другу ни слова. Только возле медицинского центра Итан открывает рот, чтобы сказать мне:

— Встречу я организовал. От лица нас двоих, разумеется,

— Цветы, шары, музыканты и прочая херня?

Итан смеряет меня взглядом, которым может испепелить до состояния кучки пепла.

— У нормальных людей это называется праздник. Если ты — кусок дерьма и живёшь, как грязное животное, то не стоит думать, что все остальные живут точно так же. Для Ченса это очень важный день. Для Эмилии тоже. Так что закрой свой помойный рот и будь паинькой.

Я хмурюсь. Выдал бы порцию мата в ответ, но Итан, чёрт бы его подрал, прав. Не прав он только в том, что я не понимаю, насколько это важно. Я на самом деле понимаю, что семья для Ченса и его горячая мексиканочка — это всё. Нет. Не так. ВСЁ. Самое главное.

И я хрен когда признаюсь Итану, но мне дико завидно, что некоторые могут радоваться жизни по мелочам, а не придавать ей вкус при помощи бухла, наркоты и выброса дурного адреналина.

Иногда мне кажется, что я долго не протяну. Сдохну, годика так в тридцать три, как долбаный Иисус. Если дотяну, конечно. Всё чаще думаю, что не доживу до этой даты. Скорее всего, в поисках очередного свежего глотка жизни я спрыгну вниз с такой высоты, что разобьюсь.