Ледяная птица

Сайфулла Ахмедович Мамаев, 2002

Золотой погиб, големы в Москве потерпели поражение, но Вторжение продолжается. Строительство Кольца близится к концу. Для полного превращения Земли в колонию осталось только включить комплекс, спрятанный высоко в горах. Волею судеб в эти же места выезжает группа кинодокументалистов. Они хотят снять фильм о красотах края, но вместо этого оказываются в самом эпицентре событий!

Глава 2

Похмельное пробуждение, которое в народе называют «утро стрелецкой казни», началось удивительно похоже на любой другой подобный случай. Сколько раз Герман зарекался напиваться до чертиков, и все-таки нет-нет, да случается. И знал же, что водка на пустой желудок опасна, сам об этом сколько раз полковую молодежь предупреждал. Так нет же, не хотел показать, что голоден. Дур-рак! Перед кем понты колотил? Что этому шведу с того, голодный ты или нет? Закусь на столе, а дальше сам решай! А вот как выпить, так пожалуйста. И только потом, идиот, закусывать стал. Да и то слегка. Сдерживался, пока мог. Вот теперь и пожинай плоды своей гордыни. Из-за нее уволился из ВВС, из-за нее голодный ходил, из-за нее теперь даже не помнит, что вчера было.

Герман осторожно открыл глаза. Он знал, что это нужно делать медленно. И вообще, сегодня, по крайней мере до обеда, только плавные, размеренные движения. Это тоже пришло с опытом, в день похмелья все резкие шевеления противопоказаны. Даже глазами. Все надо делать неспешно и чинно, тщательно прислушиваясь к своим ощущениям.

А вообще-то, судя по этим самым ощущениям, на этот раз не все так уж и плохо. То есть не так плохо, как могло быть. Наверное, опьянел быстро, вот и не успел выпить слишком много. Хорошо еще, если не натворил чего.

Александров настороженно поглядел в потолок.

Не натворил, говоришь? Тогда почему он не дома? И вообще, где он находится?

Сквозь несколько поредевший похмельный туман Герман с удивлением увидел, что обстановка ему совсем незнакома. Забыв об осторожности, он быстро сел… и обомлел. Рядом с ним на огромной кровати лежала Лера!

Блондинка спала, но резкое движение Александрова ее разбудило и теперь девушка с усмешкой наблюдала за тем, как округляются его глаза.

— Ты? — Герман, не удержавшись, заглянул под простыню. Будь он трезв, может быть, такого прокола не допустил бы, но сейчас Герман был захвачен лишь одной мыслью: было что-то или не было?

— Да уж, любовничек, что и говорить! — протянула Лера и, нисколько не стесняясь своей наготы, закинула руки за голову. — Значит, даже не помнишь, было что-нибудь или нет?

— Да нет, Лера, конечно помню! — возмутился Герман. — Слушай, а мы на ты? Или уже на вы?

— Пока еще на ты! — Валерия саркастически усмехнулась. — Но еще одна такая пьянка — и можно переходить на вы!

— Переходить на вы? — На лице Германа нарисовалось недоумение. — А зачем? Если мы уже на ты? Обычно все на вы, потом на ты, а ты хочешь начать с ты, а закончить…

Чем собирался закончить Герман, так и осталось неизвестным. Зазвонил телефон. Валерия вскочила и, демонстрируя идеальную фигуру, подошла к телефону. Что дало возможность убедиться, что Лера вовсе не крашеная блондинка, а натуральная. Или крашеная, но везде.

— Мартин? — спросила она. Далее пошел разговор на шведском, из которого Герман не понял ни единого слова. Кроме последнего.

— О'кей! — бросила девушка и положила трубку. — Вставай, летчик! Босс ждет нас к себе. Совещаться будем.

— Подожди, подожди, какое совещание? — растерялся Герман. — Какой босс?

— Ты что, совсем ничего не помнишь? — удивилась на сей раз Лера. — Ты же вчера согласился работать на Свенсона!

— На Свенсона? — У Германа вытянулось лицо. — Я?! Я что, шпионом стал?

— Шпион?! Ну ты, майор, даешь! — засмеялась Валерия. — Какой шпион, да Мартин наверняка знает секретов побольше твоего! Уж если бы он решил в разведку податься, так покупал бы действующих офицеров. И более осведомленных… Прости, может, это бьет по твоему самолюбию, но даже по глубокой пьянке ты не способен выболтать что-то ценное. А работать ты согласился в нашей съемочной группе. Будем природу снимать. Все, я в душ!

Как только Лера удалилась, Александров вскочил и заметался в поисках своей одежды. Судя по тому, как она была разбросана, это он сделал вчера сам. Интересно, а как он справился с остальным? Ведь по пьянке можно такое начудить, что жить не захочется! А, да ладно, она вроде не дуется, значит, все было более-менее нормально.

Мартин встретил Германа понимающей улыбкой. Показал пальцем на бар‑холодильник, но Александров с брезгливой гримасой отказался. Похмеляться он не умел и после таких вот отравлений недели две к спиртному вообще не прикасался.

Лера же быстро смешала себе порцию джина с тоником и, бросив в стакан кубик льда, села в глубокое кресло. Сегодня на ней были легкомысленные шортики, открывавшие хорошо тренированные ноги, и такой же, как вчера, топ, только теперь другого цвета. Глядя на ее позу, Герман вновь озадачился вопросом своего ночного приключения. А еще его сильно удивила реакция Свенсона. Вполне можно было предполагать, что Лера кроме обязанностей переводчицы выполняет и кое-какие прихоти босса. А потому можно было ожидать если не приступа ревности, то хотя бы какого-нибудь проявления недовольства со стороны шведа. Однако если тот и испытывал что-то подобное, то ничем этого не выказал. Наоборот, он шутил и всем своим видом показывал, что рад пополнению коллектива новым членом. Еще бы понять, в самом деле, он рад или это только вежливость.

— Скажите, Мартин, — начал Гера и не договорил.

— Ну вот, опять! — со смехом прервала его Валерия. — Ты вчера трижды предлагал всем перейти на неформальное общение! Дважды пил на брудершафт! Чуть ли не с каждым посетителем ресторана готов был брататься, а сегодня снова переходишь на вы? Нет уж, дружок, давай будем постоянны! А если серьезно, Свенсон классный шеф и совсем не любит почтительности. Ты сам в этом убедишься.

— Лера, подожди! — Герман умоляюще всплеснул руками. — Ты хотя бы объясни, чем вы занимаетесь и на кой черт я вам нужен! Я же, кроме штурвала, в руках ничего другого и держать не умею! Ну, еще вилку, так это…

— Про то, что ты умеешь или не умеешь держать в руках, мы еще вчера наслушались, — остановила его Валерия. — А как ты водишь машину, я сама видела. Рассказала Мартину, ему понравилось. Что мы остались без водителя, это ты и без меня знаешь. Роберт встанет нескоро, да и вообще, после того, что с ним приключилось, он наверняка в Штаты уедет. Так что Свенсон рассудил правильно: нам нужна замена. Ты вчера признался, что давно уже без работы и дома тебя ничто не держит. Мы тоже все свои дела тут закончили, так что можем выезжать… как только ты будешь готов.

— Выезжать? — растерянно переспросил Герман. — Куда? Когда… ах да, это ты сказала. А на сколько, можно узнать?

На самом деле Германа не слишком-то и волновало, куда они поедут и как долго продлится путешествие. Здесь его никто не ждет, беспокоиться не о ком. Другое дело, сколько ему заплатят, этот вопрос так и вертелся на языке, но Герман никак не решался его задать.

— Поедем мы в Дагестан, — сообщила Лера. — Будем снимать фильм о республике и о местах, которые могут заинтересовать туристические агентства мира.

В последнее время капиталисты весьма интересуются этим регионом. Благодаря войне в Чечне обыватели узнали, что на свете еще остались горы, где экстремалы не успели пока побывать. А этот народ, знаешь ли, готов платить хорошие деньги за организацию тура и съемки того, как они будут беситься. И еще охотники. Те тоже не скупятся, лишь бы подстрелить зверя, которого не смогли добыть другие члены их клубов. Турагентства готовы инвестировать в поездку Мартина большие деньги. Вот Свенсон и решил убить двух зайцев — провести исследование на деньги инвесторов и привлечь в регион хоть какие-то средства.

— Так вы хотите ехать в Махачкалу? Да вы с ума сошли! — Недоумению Александрова не было границ. — Там же война идет!

— Как говорит Мартин, война идет в Чечне. Да и там она давно закончилась. — На лице блондинки не дрогнул ни один мускул. — У тебя устаревшая информация.

— Ну и ну! — Герман дернул головой. — Лихие вы ребята! Ехать на Северный Кавказ сейчас? И не боитесь? Да Свенсона там в первый же день похитят! Или тебя.

Валерия перевела вопрос. Мартин, выслушав ее, улыбнулся и что-то быстро сказал в ответ. Потом поднял руку, останавливая перевод, и добавил еще несколько слов.

— Шеф считает, что ты живешь в мире навязанных тебе иллюзий, — проговорила Лера, когда шеф замолчал. — Да, несколько лет назад действительно существовала такая угроза. Но сейчас там уже навели порядок, и бизнес на похищении людей прекратил свое существование. Кроме того, нынешний мэр города — человек весьма передовых взглядов и пользуется большим авторитетом. Он лично гарантировал Свенсону безопасность. Как его собственную, так и всех его товарищей. Мартин верит ему и отправляется в Махачкалу без всяких опасений.

— А как же ты? — не сдавался Герман. — Паранджу купила?

— Вот это и меня смущает, — с усмешкой сказала Валерия. — Но, судя по тому, что узнал Свенсон, женщины там никогда в парандже не ходили. Даже до революции. Хотя, откровенно говоря, верится в это с трудом. Признаюсь, меня немного все это пугает но, как говорится, волков бояться, девушкой останешься. На всякий случай прихвачу одежду своей бабули, приоденусь немного скромнее, авось и проскочим. А заодно и ты меня не будешь раздевать глазами.

— Я лучше руками, — попробовал пошутить Герман, но нарвался на жесткий взгляд.

— Забудь об этом, — резко посерьезнела Лера. — Здесь мы веселились, там будет работа. А значит, баловство побоку.

— Не понял.

— А тут и понимать нечего! — Лера бросила быстрый взгляд на Мартина, но тот был увлечен картой Дагестана и в их сторону не смотрел. — Герман, я тебя очень прошу, не заставляй меня жалеть о вчерашнем. Как мужчину прошу.

— Хорошо, а как вы собираетесь снимать ваш фильм? — Протрезвев окончательно, Александров предпочел не обострять разговор и перевел его на другое. — Ну не сам же Свенсон будет с камерой бегать?

— Нет, конечно! — Валерия обрадовалась, что ее правильно поняли, и с ходу подхватила подачу. — Хотя Мартин может и сам поработать, такое уже случалось, так что опыт у него есть. Но на сей раз оператором у нас будет Генка Панама. Слышал о таком? Нет? Ну, еще услышишь. Мастер, какого поискать. Он сейчас в Москве, получает технику, точнее, получил. И наверняка уже выехал в Махачкалу. Вот почему и мы не должны терять времени. Конечно, запас у нас есть, но все равно медлить не стоит.

— Ладно, я готов. Нет, подожди! Мне нужно заехать… переодеться. — На самом деле Герману, чтобы переодеться, нужно было сначала заехать в магазин и купить, во что переодеваться. Но не сообщать же об этом во всеуслышание!

Лера перевела его слова Свенсону. Швед кивнул головой и, посмотрев на часы, спросил, сколько времени потребуется Александрову. Валерия перевела.

— Два часа! — выпалил майор запаса. — И…

Он замолчал.

— Герман, говори, не тяни время, — поторопила его Лера. — Машина нужна?

— Да! А как ты догадалась?

— Господи, Герман, да у тебя все на лице написано! — засмеялась Лера. — Мартин не против. Он уже раньше это сказал. Я же говорю, начальник у нас класс. Так что давай езжай, времени в обрез!

* * *

Махачкала встретила Александрова и его пассажиров той же жарой, от которой изнывал Краснодар. За небольшим исключением — к жаре прибавился еще и иссушающий ветер. Стоило только Герману выйти из «доджа», как он сразу же понял, что поступил несколько опрометчиво. Раскаленный вихрь тут же швырнул пригоршню песка и пыли ему в глаза, а пока он, вытирая слезы кулаками, виртуозно высказывал свое мнение по поводу этого безобразия, на зубах заскрипело, во рту стало сухо и горько. После чего майор поспешил спрятаться в кабину, где и оценил всю прелесть кондиционера. Нет уж! Пусть Мартин сам ищет своего оператора!

Но, к счастью, искать Панаму не пришлось. Геннадий нашелся сам. Он залез в салон и тепло поздоровался со всеми. Майор ожидал увидеть стандартно увешанного аппаратурой очкарика, а вместо этого перед ним был крепкий широкоплечий мужчина. На вид ему было столько же, сколько и Герману, лет тридцать, максимум — тридцать два. И рост был примерно тот же, где-то около метра восьмидесяти. Но на этом подобие кончалось, дальше шли одни различия. Герман был черноволос, бледнолиц и зеленоглаз. Панама же имел ярко-рыжие волосы, пятидневную щетину на щеках и множество конопушек. Посреди красного лица с небесно-голубыми глазами торчал хрящеватый нос. Майор являлся обладателем спортивной, но совсем не тяжеловесной фигуры, оператор же, несмотря на рост, казался кряжистым.

— Знакомьтесь, ребята, — сказала Лера. — Нам теперь вместе работать.

— Александров Герман Вячеславович, — четко представился майор.

— Пономарев Геннадий Станиславович, — так же по-военному доложил оператор. Его хитрые глазки с прищуром смотрели на Геру. — В среде специалистов известен как Панама.

— Судя по выправке, военный? — полуутвердительно спросил Герман.

— Капитан противовоздушной обороны, — с улыбкой подтвердил Панама. — Да вот не нужен стал, пришлось переквалифицироваться. Впрочем, я не жалею.

— Ну а я жалею, да выбора все равно нет, — криво усмехнулся Герман. — Майор ВВС. Был. А теперь запасной майор.

— Да ну? — удивился Геннадий. — Летчик? Или из обслуги?

— Летчик-истребитель. Но начинал на штурмовиках.

— А на вертолете можешь?

— Нет! Только Су‑24 и Су‑27. Хотя, если переучиться, то вполне. А что, есть надобность?

— Да бог его знает! — Рыжий пожал плечами. — Мартин — парень с такими вывертами, что может и вертолет купить. Или эти, как их? Ну, маленькие…

— Авиетки? — подсказал Герман.

— Да нет, ну эти, Руст еще на них к нам прилетал! — Зенитчик никак не мог вспомнить тип самолета, навлекшего позор на весь его род войск.

— «Сесна», что ли? — догадался Герман. — Ее поднять в воздух? Да как рюмку выпить!

— Мальчики, я могу считать, что ваше знакомство состоялось и теперь вы готовы вспомнить о нас? — вмешалась в разговор двух офицеров Лера.

— Ой, извините, ребята! — спохватился Панама. — Не ожидал еще одного вояку неприкаянного встретить. Ну что ж, командуйте, куда теперь?

Валерия повернулась к молчаливому шведу и вступила с ним в диалог. После минутного уточнения деталей сообщила, что сейчас они все едут в гостиницу, затем Мартин должен созвониться с кем-то из руководства республики, а дальше видно будет.

Вопрос размещения волновал Германа больше всего. Он всю дорогу от Краснодара до Махачкалы пытался понять, что же у них такое было с Валерией, но так ничего и не понял. Что же это все-таки было? Прихоть красивой и свободной женщины? Возможно! Но тогда каковы ее отношения с остальными членами экспедиции? С тем же шведом? Или с Панамой… И как, в таком случае, ему самому держаться с переводчицей? Также, как и она, — дружелюбно улыбаться и соблюдать дистанцию? А может, все же попробовать пойти на сближение? Что себя обманывать, Лера понравилась Герману. Понравилась сразу и безоговорочно. Еще там, возле обменного пункта. Но тогда майор не позволил себе даже мечтать о том, что сможет обнять это существо из другого мира. Уж слишком велика была дистанция! Ночь в номере блондинки все изменила. Теперь Герман искал ее глаза, прислушивался к ее словам, к интонации ее голоса и пытался уловить, прочитать намек на возможность продолжения отношений. Но тщетно. То ли присутствие шефа сковывало переводчицу, то ли действительно избалованная вниманием мужчин Валерия предпочитала не обременять себя лишними привязанностями и не подпускать коллег к своим прелестям.

Размещение в гостинице могло дать ответ на загадку поведения Леры. Могло, но не дало. Переводчица предпочла одноместный номер. Свенсон тоже, а обоим бывшим военным достался простой двухместный номер. Узнав это, Герман облегченно вздохнул. Бог с ней, с неизвестностью, ее и потерпеть можно. Зато сохранялась надежда на то, что начатое в Краснодаре можно будет продолжить в Махачкале.

— Нравится? — оторвал его от раздумий голос Геннадия.

Герман вздрогнул и повернулся к Панаме. Тот с восхищением смотрел вслед идущей к лестнице Валерии.

— Хороша, стерва, — пробормотал Геннадий.

— Почему стерва?

— Ага, значит, нравится, — сказал, улыбаясь, Геннадий. — Мне тоже, между прочим. А стерва, потому что не подпускает к себе никого.

Герман опешил. Как это никого? А он? У него тогда с Лерой что было?

— А Мартин? — спросил он, не утерпев. — Уж ему-то она не откажет, наверное?

— Да хрен его знает, откажет или нет! — Геннадий продолжал смотреть на лестницу. — Но, как мне кажется, дело в том, что швед ее об этом не просит! Вот и отказывать не приходится!

— Как это не просит? — удивился Герман. — Он что, вообще… или он из этих?

— Не знаю, что ты имеешь в виду под словом вообще, но, что не из 2этих», точно. — Панама повернулся к Александрову. — По крайней мере мальчики Свенсона тоже не интересуют. Не замечен, по крайней мере.

— А она? — выдавил из себя Герман и замер.

— Что она?

— Она замечена? В чем-нибудь.

— Да что я ей муж, что ли? — разозлился Геннадий. — Или слежу за ней? Ладно, чего стоять, пошли в номер, мне здесь нужно одному парню позвонить!

Парнем оказался товарищ одного московского знакомого Панамы по имени Магомед. Как потом узнал Герман, Магомедов в Дагестане оказалось великое множество, но этот был к тому же и Магомедовичем. Это отчество невольно наводило на мысль, что и фамилия махачкалинца окажется соответствующей, но здесь Александрова ждало разочарование, потому что вопреки его ожиданиям фамилию знакомый Панамы носил другую — Абдурашидов. Но откликался и на прозвище Мамуч. Дагестанец был владельцем самого модного в городе магазина детских игрушек и с удовольствием откликнулся на звонок. А узнав, от кого приехали гости, заявил, что бросает все дела и едет прямо в гостиницу.

Не успел Геннадий передать Герману свой телефонный разговор, как в дверь постучали и в номер влетел тот, кого они ждали. На вид посетителю было около сорока лет, он был немного выше среднего роста, с заметными залысинами и длинным острым носом. Правда, Герман уже стал понимать, что на эту деталь в Дагестане лучше не обращать внимания — носы здесь можно было наблюдать любой формы и размеров.

— Меня зовут Магомед. Можно Мага, — представился вошедший. — Я правильно попал, это вы мне звонили?

Дагестанец говорил с акцентом, да еще так быстро, что больше приходилось полагаться на догадливость, чем на слух. И все же общий язык удалось найти на удивление скоро. Традиционно поинтересовавшись, как гости доехали и есть ли у них проблемы, Мага попутно выяснил, что сегодняшний день у них ничем не занят. Лучше бы Панама об этом не говорил!

Шум, который поднял Магомед, был сравним только с созданной им же суетой. Еще не совсем понимая, чего от них хотят, Панама и Герман незаметно оказались вовлечены в процесс беспорядочных сборов. Продолжая громко говорить одному только ему понятные слова, Мамуч увлек их за собой, и только в коридоре выяснилось, что они едут на пикник, который состоится на берегу моря.

— Мага, подожди! — взмолился Геннадий. — Мы здесь не одни! Нужно Мартина предупредить.

— Мартина? — удивился дагестанец. — А это что за гусь такой?

— Это не гусь, это наш шеф, — пояснил Александров. — Швед.

— Какой еще швед? — не понял Мамуч. — Хоккеист, что ли?

— Почему хоккеист? — теперь пришел черед удивляться Герману. — При чем здесь хоккей?

— Ну, там же шведы играли! — Мага даже растерялся от такой непонятливости гостей. — А чего он не едет?

— Куда не едет? — ошарашенно спросил Геннадий. — Кто не едет?

— Этот ваш, — Мамуч поводил руками, будто в них клюшка. — Ну хоккеист?

— Да не хоккеист он! — решил внести ясность Герман.

— Хоккеист! — вдруг поддержал нового знакомого Панама. — Свенсон действительно бывший хоккеист! Даже на чемпионате мира играл!

— О! — радостно воскликнул Мамуч. — Я же знаю, что говорю! Ты меня слушай! Ладно, давайте вашего Мартена и поехали!

— Мартина! — поправил Герман.

— Ну Мартина! — добродушно согласился Магомед. — Где он?

— У себя в номере. И давайте сделаем так. — Геннадий решил, что лучше вмешаться в процесс сборов. — Вы с Герой идите к машине, а я беру наших и спускаюсь.

Не дожидаясь ответа, оператор развернулся и пошел назад. Герман и Магомед вышли на улицу. И сразу же в лицо пахнуло жаром раскаленного асфальта. Прямо перед входом в гостиницу стоял темно-синий «Вольво 940».

— Вот видишь, и у нас есть свой швед, — пошутил Мамуч и открыл машину. — Садись, чего стоять!

— Жарко у вас, — посетовал Герман. Он подошел к «Вольво», но садиться не стал. — Печет как в Сахаре.

— Это что! — Мага улыбнулся. — Старые люди говорят, что раньше еще жарче было! Но мне кажется, они путают, такое пекло я за всю жизнь неприпомню.

— Глобальное потепление? — То ли спросил, то ли показал свою осведомленность Герман.

— А кто его знает?! — Мамуч пожал плечами. — А ваш хоккеист, он зачем приехал?

— Мартин? Фильм будет снимать. О Дагестане. — Герман усмехнулся. — Туристов хочет привлечь. Хотя я сомневаюсь, что поможет. Пока идет война в Чечне, кто сюда поедет?

— Надоели они уже со своей войной! Власти эти безмозглые. — Магомед выругался. — Столько вреда людям от них!

Он оборвал себя на полуслове и выпучил глаза. Герман удивленно вскинул голову, и, посмотрев туда, куда был устремлен взгляд дагестанца, и сам потерял дар речи. Из дверей гостиницы вышла Валерия. Господи боже мой, ну говорил же ей, чтобы скромнее одевалась. И вот пожалуйста — все те же легкомысленные шорты размером меньше иных плавок и легкая, почти прозрачная кофточка — вот и весь наряд! Хорошо еще под кофточкой купальник, да что с того? Вот сумасшедшая! Нашла, где свою раскрепощенность демонстрировать!

Следом за блондинкой в дверях появились Свенсон и Пономарев. Взяв Валерию под руку, оператор весело сбежал по гранитным ступеням и подвел ее к машине.

— Ну что, все поместимся или возьмем наш «додж»? — спросил он.

— Конечно поместимся! — Глаза Магомеда не отрывались от Леры. — Бросайте ваш караван-сарай здесь, нам он там не понадобится. А этот громила и есть ваш швед?

— Именно, — подтвердил Геннадий. — А Лера его переводчик…

— Ты знаешь шведский? — Мамуч повернулся к Герману. — А говорил, водитель!

— Не я переводчик, а Лера! Валерия! — Летчик кивком головы показал на блондинку. — А я Герман. Сокращенно — Гера. И всего-навсего водитель.

— Ничего не понял! Лера… Валера же мужское имя! — продолжал допытываться Магомед. — А Гера…

— Его зовут Герман! — вмешалась в разговор переводчица. И повторила по складам: — Гер-ман! А меня зовут Лера! И все! Без всяких Валер!

— А, понятно! — заулыбался Мага. — Ну что, поехали?

Промчавшись по проспекту Ленина, причем Мамуч показал, что он в лихачестве не уступает самому Герману, машина вылетела на широкую дорогу, ведущую на юг. Ехали они минут сорок, затем свернули к одному из домов отдыха, пустующих по причине отсутствия туристов, и подъехали почти к самому морю.

— Вот здесь мы и будем отдыхать, — сообщил Мага. — Располагайтесь, здесь вас никто не потревожит.

Сказав это, Мамуч мгновенно исчез. Никто даже заметить не успел, куда он делся, но, так как его машина оставалась на месте, решили все же послушать совета. Тем более что чудесный песчаный пляж, море и жара просто не оставляли другого выбора.

Дагестанец объявился минут через десять. Сгрузив охапку дров, он вытащил из багажника сумки с закуской и выпивкой и все это поставил на один из пустующих столиков. Махнул рукой гостям, прокричал что-то малопонятное и вновь исчез.

Панама и Герман переглянулись. Кажется, они уже начали понимать, что простым купанием им не отделаться.

— Интересно, у него есть чем поколоть дрова? — спросил Герман.

— Посмотрим! — Панама без всяких церемоний открыл багажник. — О, смотри, все есть!

Туристский топорик, конечно, не совсем то, что надо, но при необходимости и он сойдет. Герман принялся за дело.

— Помой овощи, — сказал он Геннадию, — и хлеб нарежь.

— Хлеб можно и руками поломать. — Мамуч вновь вынырнул как из-под земли. Теперь он притащил алюминиевую кастрюлю, полную уже нарезанной кубиками баранины. — Нанизывай на шампуры, а я сейчас!

На ходу закатывая штанины брюк — обувь он успел снять еще раньше, Мага понесся к берегу.

— Ураган! — пробормотал Панама, глядя вслед дагестанцу. — Что он еще затеял?

— А вон, видишь, рыбаки на катере? — Герман показал рукой в сторону моря. — Вот им он и кричит.

Гортанная перекличка длилась недолго. Вскоре деревянная байда, гордо именуемая катером, подплыла к берегу, и веселый рыбак, шутя и что-то громко говоря, выбросил на берег две большие свежевыловленные рыбины.

— Да это же осетры! — ахнул Геннадий и, бросив все, побежал к берегу. — Я же их только на столе видел!

Но Мамуч не стал его ждать, — схватив обоих красавцев за жабры, реактивный дагестанец оттащил их в сторону и, положив на большой валун, стал быстро разделывать.

— Как, Панама, жаришь шашлык? — спросил он.

— Я?! — удивился Геннадий. — Так быстро? Его же еще нанизать нужно!

— А‑ай! — засмеялся дагестанец. Отложив в сторону отрезанную голову рыбы, он сделал круговой надрез в области хвоста и, резко встряхнув, выдернул из осетра «струну». — Пять минут, и шашлык из рыбы будем жарить! — пообещал Мага. — Спорим?

— Пять минут? — Геннадий посмотрел на кастрюлю с бараниной и нехотя взялся за связку шампуров. — Сомнительно!

— Панама, я бы на твоем месте не спорил, — поучительным тоном произнес Герман. — Проиграешь.

— Ну да! — возразил Панама. — Ее еще нужно разделать, потом на кубики разрезать, нанизать…

— Так ты споришь или только говоришь? — Мамуч положил бок рыбы, отделенный от костей, на стол и стал пластовать его на ленты.

Геннадий посмотрел на этот стахановский труд, лицо его приняло сосредоточенно‑отвлеченное выражение.

— Что, запасной капитан, примолк? — спросил его Гера. — То чирикал, чирикал, а теперь что?

— Ты за собой смотри, — пробурчал Панама. — Как дрова, наколол?

— Да уже угли дожигаю, — похвастался Герман, показывая на мангал. — Я же не языком работал!

— Ой, мальчики, такая водичка, с ума сойти! — Валерия, вся мокрая и свежая, подбежала к столу и схватила кусок огурца. — Я даже не знала… Ой, рыбка какая! Вы когда ее купить успели? Я же видела, мы не заезжали никуда!

— Сами наловили!

Мамуч бросил быстрый взгляд на полуобнаженную переводчицу и тут же отвел глаза. Герман возблагодарил бога, что купальник она надела довольно-таки скромный.

— На, попробуй! — Мага двумя пальцами, так, чтобы не испачкать рыбьей кровью, поставил на стол пакет с персиками. — Наши, местные!

Пикник затянулся до глубоких сумерек. Собирались уже почти на ощупь, хорошо еще остатки пиршества было кому оставить. Мамуч все сложил в посуду, взятую у сторожей, и вернул приветливым людям со словами благодарности за приют. Те тоже были рады, вспоминали, как здорово было, когда в Дагестан приезжало много гостей, привлеченных недорогим отдыхом у моря. Одним словом, до войны все было хорошо… И вообще без нее лучше, да вот Боря и Паша этого понять не захотели.

При отъезде произошел небольшой инцидент. В тот момент, когда машина стала трогаться и еще не успела набрать скорость, откуда ни возьмись вылетела свора собак и с лаем погналась за машиной. Никто и глазом не успел моргнуть, как Мамуч вдруг выхватил помповик без приклада и, в одно мгновение перезарядив его, выстрелил прямо себе под колеса. Еще одно мгновение — и помповик уже лежал между передними сиденьями, руки Маги вернулись на руль, а онемевшие пассажиры с тревогой вглядывались в темноту. К их радости, собаки, поотстав на значительное расстояние, хотя вновь возобновили лай, но бежать за машиной больше не решились.

— Ты что, заиками нас решил сделать? — спросил Панама, немного придя в себя.

— А что, испугались? — засмеялся Мамуч. — Да не бойся, я же в песок стрелял!

— Да на кой черт ты вообще это делал?! — рассердился Герман. — Здесь же женщина, напугать мог!

— Понимаешь, в Коране написано, что собака животное нечистое! — важным тоном сообщил Мага. — Если она коснется твоей одежды, тебе все молитвы не засчитываются. Ее нужно сорок раз постирать, чтобы потом опять надеть можно было.

— Проще выбросить, — пробурчал Геннадий. — На хрен она после сорока стирок нужна будет. А машина как? Ее сколько раз стирать придется? Если ее собака об… обнюхает?

— Ха, машина! Кто же ее стирать будет? — опять засмеялся Мамуч. Ну и глупый же этот рыжий! — Я же в машине не молюсь, ее чем собака запачкать может?