Как стать герцогиней

Сабрина Джеффрис, 2019

Череда сменяющих друг друга отчимов и трудное детство сделали из Флетчера «Грея» Прайда, пятого герцога Грейкурта, недоверчивого, баснословно богатого бунтаря-одиночку. Грей настолько поглощен приумножением своего состояния, что у него не остается времени на поиски жены. Но однажды он встретит очень необычную женщину, с которой у них, оказывается, много общего. Хотя, какой бы красивой и очаровательно искренней она ни была, Грея любовь не интересует… Беатрис Вулф давно не надеется завести роман, а заносчивый герцог Грейкурт с его репутацией нахала ее и подавно не интересует, и нехотя она соглашается на совместный «проект», который должен доставить радость матери Грея, только что потерявшей мужа. Когда Беатрис поближе узнает Грея, ей будет сложно держать его на расстоянии. Но что, если ему станут известны тайны ее семьи? Сможет ли она сделать выбор между верностью семье и мужчиной, которому, кажется, удалось завоевать ее сердце?..

Глава 4

Четко прозвучавшие слова повисли в воздухе, словно дух Мориса вдруг прилетел в комнату, которую он использовал как свой кабинет. У Грея по спине пробежал холодок, потом он быстро взял себя в руки. Привидений не существует, черт побери! Грей поставил на стол стакан с бренди.

— Значит, его убил твой хромой кузен?

— Выслушай меня. — Шеридан уселся на стул рядом с Греем, выглядел он мрачно. — Отец в тот вечер оказался на мосту только потому, что Джошуа позвал его во вдовий домик. И отец не просто взял и свалился с моста: он ударился о перила и вместе с ними рухнул в воду. Мы знаем об этом, потому что на мосту отсутствует большой кусок ограждения. — Шеридан склонился вперед к брату: — А теперь скажи мне, Грей: почему он упал? Отец никогда не отличался неловкостью.

— Нет, но он все-таки постарел, и тогда было темно…

— Он шел с фонарем. И тогда было полнолуние. С чего бы ему падать? Не было причин. И это еще не все! Мост крепкий и прочный, так что если бы даже отец пошатнулся или нога подвернулась и он врезался бы в ограждение, то оно должно бы было выдержать его вес. Я считаю, что кто-то помог ему утонуть — повредил мост до того, как отец на него ступил, а затем толкнул его на ограждение. В общем, сделал все так, чтобы падение выглядело как несчастный случай. Да, Джошуа хромает, но руки у него мускулистые, как у сельскохозяйственного рабочего, — достаточно сильные, чтобы толкнуть пожилого человека на ограждение. Можешь не сомневаться. И это было просто сделать, в особенности если застать человека врасплох.

Грей вздохнул. Определенно из-за горя Шеридан повредился умом.

— А почему ты в этом подозреваешь Вулфа, черт побери?

— Ты меня не слушаешь! Я же уже говорил тебе, что дядя Эрми очень плохо относился к Джошуа…

— Тогда почему Вулф не убил твоего дядю Эрми вместо Мориса? — спросил Грей.

Шеридан скорчил гримасу и поставил стакан на стол.

— В этом-то все и дело. Я думаю, что он и его убил.

— Ради всего святого…

— Дай мне закончить, черт тебя подери!

Шеридан вскочил на ноги, обежал письменный стол из красного дерева, на столешнице которого в глаза бросалось много порезов и пятен. Вид этого стола напомнил Грею о том, что его единоутробный брат унаследовал большое поместье с, похоже, огромными долгами. И им следовало бы обсуждать это, а не безумное предположение, что Морис был убит.

Но казалось, что Шеридана кроме этого ничего не интересует.

— Дядя Эрми тоже погиб в результате несчастного случая и тоже поздно вечером. Его нашли рано утром на следующий день со сломанной шеей рядом с его декоративными развалинами, на строительство которых он потратил столько времени и денег. В его любимой таверне в городе сказали, что он там сидел допоздна и пил. Оттуда он направился домой той же дорогой, что и обычно. Лошадь нашли рядом с ним, она спокойно пощипывала травку. Поэтому мы предположили, что он пьяным свалился с лошади. Это случилось всего несколько месяцев назад. Тебе не кажется, что между двумя этими «несчастными случаями» прошло совсем немного времени?

Грей был вынужден признать, что это на самом деле странно. Тем не менее…

— Совпадения бывают в жизни не так уж редко, — заметил он, допил остававшийся в стакане бренди, встал со стула, прошел к бару, где стояла бутылка, и налил себе еще. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве ты сам как-то не говорил мне, что, когда бы дядя Эрми ни отправился в город, он всегда сильно напивался?

И Грею явно придется напиться, иначе слушать эти идиотские теории невозможно. Подумав это, он сделал большой глоток бренди. Шеридан недовольно посмотрел на него:

— Да, дядя Эрми часто напивался сильнее, чем студенты после сдачи экзаменов в Итонском колледже. Но он пил и ездил по той дороге — всегда один и поздно вечером — уже лет двадцать, если не больше. И он никогда раньше не падал с лошади. И даже ты должен признать, что выбить пьяного немолодого человека из седла и сломать ему шею было не очень сложно.

— Итак, что ты утверждаешь? — Грей мерил шагами кабинет, услышанное заставило его забеспокоиться. — По твоим словам, Вулф убил твоего дядю Эрми из-за того, что ему не нравилось отношение семьи к нему. Морис тоже плохо к нему относился?

— Нет, конечно нет.

— Тогда твои подозрения бессмысленны. Почему сейчас? Твой дядя Эрми много лет плохо относился к Вулфу, так что подвигло его на решительные действия?

— Может, Джошуа просто устал быть в услужении у нашей семьи, быть обычным слугой. Может, его достали выходки и эксцессы дяди Эрми, которыми он просто губил поместье. И Джошуа решил, что сам может стать герцогом и заполучить все, что прилагается к титулу.

Боже, Шеридан точно спятил.

— Для этого ему также придется убить тебя и Хейвуда.

— Вот именно, — кивнул Шеридан и скрестил руки на груди. — И это-то меня и беспокоит.

Грей очень внимательно посмотрел на него, держа в руке стакан с бренди:

— А меня беспокоит, не сошел ли ты с ума.

Шеридан опять обошел письменный стол.

— Ты не видел, как Джошуа себя ведет. Он ни разу не пришел в этот дом, чтобы выразить соболезнования нашей матери, хотя бы нанести визит вежливости! А после смерти дяди Эрми он ни разу не зашел к отцу.

— Может, он предпочитает одиночество и не любит вообще никакое общество, — заметил Грей.

«В особенности при таких обстоятельствах», — добавил он про себя.

Он вспомнил смерть своего дяди Юстаса и то, как ему самому страшно не хотелось никак участвовать в организации похорон. Грей был просто счастлив увидеть этого ублюдка в могиле, откуда он больше не мог никого мучить, не мог больше запереть ребенка одного в комнате на много дней и не кормить его, пока он не подпишет…

Грей усилием воли заставил себя прекратить об этом думать. Это были воспоминания о тяжелых периодах его жизни.

— Люди по-разному переживают горе, — заметил он.

«В особенности когда ненавидят и презирают усопшего».

— А ты говорил об этом с самим Вулфом?

— Нет, — покачал головой Шеридан немного застенчиво и робко. — Мне нужны доказательства. Я не могу… огласить свои подозрения без них. Не могу ничего предпринять.

— Вот именно, — Грей сурово смотрел на брата.

— Послушай, Грей! Две смерти, и с таким небольшим промежутком между ними. Ты не находишь это странным?

Шеридан расправил плечи и стоял, широко расставив ноги. Именно так он всегда делал в детстве, когда упрямился. А Грею и тогда, и сейчас хотелось вбить ему в голову хоть немного здравого смысла.

— А что об этом думает сестра Вулфа? Беатрис — соучастница его темных дел?

Шеридан выругался себе под нос:

— Что ты несешь? Конечно, никакая она не соучастница. Беа никогда не одобрит убийство и уж точно не будет в нем участвовать. Она добрейшая женщина, самая добрая из всех, кого я знаю. Она всем сочувствует, всех жалеет.

— Мы говорим об одной и той же женщине? Потому что ту мисс Вулф, с которой я познакомился здесь, я не назвал бы доброй.

Шеридан нахмурился:

— Что именно произошло между тобой и Беа, когда вы разговаривали вдвоем?

— Она поставила меня на место после того, как я… м-м-м… вел себя как высокомерный ублюдок.

Уголки губ Шеридана поползли вверх.

— Подумать только — ты вел себя как высокомерный ублюдок!

— По крайней мере, я не вижу убийства за каждым углом. А если ты так уверен, что кто-то убил Мориса, то почему ты не позвал констебля, чтобы он расследовал его смерть?

— Я же тебе уже объяснял. У меня нет доказательств. Только мои подозрения.

Грей поднял глаза к небу:

— А они звучат глупо. Прости меня, но это так.

— Твое мнение может измениться после того, как ты познакомишься с Джошуа. — Шеридан сунул руки в карманы. — С ним трудно общаться. Он злой, обозленный. Определенно он изменился после всего того, что видел и пережил на войне. Я считаю его способным на все, включая убийство четырех человек, чтобы получить герцогский титул и все, что к нему прилагается.

— Мне придется поверить тебе на слово, — сухо сказал Грей, — поскольку я даже не знал о его существовании — и существовании его сестры — до сегодняшнего дня.

Шеридан потер шею сзади.

— Мне следовало представить тебе их обоих, когда ты сюда приезжал в предыдущие разы. Но ты приезжал так ненадолго, что мы сами хотели провести это время с тобой и не делить тебя ни с кем. И, если честно, ты приезжал до того, как мама решила сделать Беа одним из своих проектов.

— О боже!

Их мать была знаменита своими проектами. Она любила «помогать» молодым людям. Грей помнил, что, когда сам был еще мальчиком, в их доме регулярно появлялись странные молодые люди, а его мать пыталась придумать, как улучшить их дальнейшие перспективы. Словно собственных детей ей было мало. И одного собственного ребенка она отправила в другую страну.

— Что именно она пытается сделать для мисс Вулф?

Шеридан пожал плечами:

— Беа никогда не была дебютанткой, не была официально представлена обществу. Бабушка болела и не могла это организовать, а дядя Эрми был слишком ленив. Я думаю, что изначально предполагалось сделать Беа компаньонкой жены дяди Эрми, но к тому времени, как Беа достигла подходящего возраста, эта жена уже умерла. Да и он один этого сделать просто не мог, нужно было просить помощи у какой-то родственницы женского пола.

— А почему он не попросил?

— Да кто его знает-то? Судя по всему, он не был хорошим человеком. Да и денег не хватало, так что…

— Так что мисс Вулф и ее перспективы были отодвинуты в сторону.

— Все правильно. — Шеридан уставился в свой стакан. — И это еще один повод для ненависти Джошуа. Он нас ненавидит.

— Почему «нас»? Ты же явно не хочешь ее здесь удерживать?

На губах Шеридана промелькнула легкая улыбка.

— Нет.

Что-то в этой улыбке брата задело Грея.

— Она тебя интересует? Я имею в виду в романтическом плане?

— Что? Нет! Что за глупости? Она же моя кузина.

— Кузены и кузины постоянно женятся в наших кругах.

Выражение лица Шеридана изменилось: он приготовился защищаться.

— А тебя Ванесса интересует «в романтическом плане»?

«Ванесса?»

Грей нахмурился, глядя на брата:

— Она для тебя вообще-то мисс Прайд. Ответ на твой вопрос: нет, не интересует. Я отношусь к ней как к сестре.

— А я так же отношусь к Беа. Мы считаем ее членом семьи. Именно поэтому мама намерена сама представить ее обществу. Даже если Беа… как бы помягче выразиться? Не первой молодости.

— Сколько ей лет?

— Двадцать шесть.

— Выглядит она моложе.

Хотя Грей совсем не расстроился из-за того, что она оказалась ближе к его собственному возрасту, чем он думал изначально. Но ему сейчас не хотелось размышлять о своих ощущениях по этому поводу.

— Тем не менее можно считать, что ее уже положили на полку, — заявил Шеридан.

— Что за чушь? Женщина не безделушка, чтобы убирать ее на полку.

Шеридан удивленно уставился на него:

— Я удивлен, что ты так считаешь.

— А разве ты так не думаешь?

— Конечно, думаю, но… Я просто решил… то есть…

— Ты веришь всей той чуши, которую обо мне печатают в желтых газетенках, всем этим сплетням. — Он не собирался выражать негодование, но слова уже вылетели, и Грей просто не мог сдержаться. — Ты должен бы лучше меня знать. Ты же мой брат, ради всего святого!

— Ты очень часто об этом забываешь, а вспоминаешь, когда тебе удобно.

Грей сделал глубокий вдох:

— Я об этом не забываю. Я просто…

Нет, он не станет в это углубляться. Шеридан не виноват в том, что дядя Юстас оказался таким жадным ублюдком.

— Значит, мама собирается представить мисс Вулф высшему обществу. Но ты же знаешь, что нельзя выходить в свет, пока не закончился траур.

— Конечно, нельзя. И именно поэтому она и хочет сейчас заняться ее подготовкой. У них полно времени, они сидят в поместье и не могут посещать светские мероприятия. — На лице Шеридана промелькнула боль. — И маме нужно как-то отвлечься от горя, чтобы не думала постоянно, что отца больше нет.

— Ей нужно побыть одной, чтобы ее не дергали, когда у нее горе.

Шеридан скорчил гримасу:

— Я ей это говорил, но ты же знаешь маму. Ей лучше, когда есть чем себя занять. И ей может потребоваться целый год на подготовку Беа, которая не имеет ни малейшего представления о том, как вести себя в обществе. Это же бойкая молодая особа с мальчишескими повадками. Она гуляет по поместью с охотничьими собаками, помогает Джошуа вести бухгалтерию, но она очень редко посещает даже местные мероприятия. И это не ее вина. Ее приглашают, но идти ей не с кем, и она, конечно, не может пойти одна.

— А почему с ней не сходит этот ее чертов брат?

— Об этом тебе нужно ее саму спросить. Мы знаем только результат: она едва ли умеет танцевать, понятия не имеет о многочисленных правилах, которым необходимо следовать в высшем обществе, и предпочитает заниматься дрессировкой ретриверов, а не вышивать платочки. Маме с ней предстоит много работы.

— Мне кажется, что мисс Вулф прекрасно справилась с организацией похорон.

Шеридан фыркнул:

— Потому что она уже посетила целых пять за свою жизнь и участвовала в организации трех из них. Про похороны наша Беа все знает.

Бедная женщина. Все это казалось ужасным.

— Неудивительно, что они так хорошо ладят с мамой, — задумчиво произнес Грей. — Как я предполагаю, мама собирается представлять ее и при дворе?

— Вероятно. Тебе лучше знать, как проходит представление женщины высшему свету. Насколько я понимаю, Беа придется посетить ряд светских мероприятий. Поскольку Гвин тоже не представляли английскому высшему обществу, мама планирует организовать их выход в свет одновременно.

— Разумно, — кивнул Грей. — А как сама Гвин относится к тому, чтобы ее представляли высшему обществу вместе с женщиной, фактически не являющейся ее родственницей?

— Верь или не верь, но она рада, что будет не одна. Хотя сама она это никогда не признает, она нервничает. Английское высшее общество — это не совсем то, что было в Пруссии.

— Вероятно. Не могу утверждать точно, потому что я не задержался в Берлине достаточно долго, чтобы появиться там в обществе. — Шеридан странно посмотрел на него, но Грей продолжал говорить: — А как Вулф относится к тому, что его сестру будет выводить в свет наша мать?

— Не знаю. Он скользкий как угорь. Его никогда нет дома, когда я к нему захожу. Беа все повторяет, что обязательно приведет его к нам, но каждый раз это не получается по той или иной причине. — Шеридан осушил стакан и поставил на письменный стол. — Именно поэтому мне нужна твоя помощь.

— Какая именно? — напрягся Грей.

— Выяснить, чем занимается Джошуа, куда он постоянно уезжает. — Шеридан выпятил подбородок вперед. — Собрать улики, чтобы доказать — или опровергнуть — его участие в двух смертях. Посмотрим, может, тебе удастся докопаться до правды.

«Господи, помоги!»

— Ты просишь меня шпионить за майором?

— Да.

— Почему меня?

Шеридан пожал плечами:

— Во-первых, он тебя не знает.

— Ему не потребуется много времени, чтобы выяснить, кто я такой. Как только я начну что-то вынюхивать, задавать людям вопросы, информация дойдет до него, и он обязательно захочет выяснить, кто я такой. Если ты хочешь, чтобы расследование велось втайне от него, то действовать надо по-другому.

— Что, ради всего святого, ты тогда предлагаешь? Мне вздохнуть некогда — мне же приходится помогать маме с ее «проектом» и одновременно приводить в порядок дела в поместье. Мне совершенно некогда шпионить за Джошуа.

— Шпионить у тебя получится лучше, чем у меня, — заметил Грей. — Поскольку ты можешь все это представить как ознакомление с доставшимся тебе поместьем. Ты только учишься им управлять. И если владелец станет расспрашивать людей в городе о тех, кто на него работает, это не покажется никому странным, по крайней мере не настолько странным, как те же вопросы, задаваемые твоим родственником. — Грей тоже поставил пустой стакан на стол. — Я могу помочь тебе с поместьем. Я могу помочь матери с подготовкой мисс Вулф и Гвин к выходу в свет. Как ты правильно заметил, я знаю, что требуется в таких случаях. У меня это лучше получится, потому что я присутствовал на нескольких мероприятиях, где девушек представляли высшему обществу. Например, когда представляли Ванессу.

— Значит, именно ты виноват в том, что у твоей кузины такой острый язычок и она вообще такая наглая? — спросил Шеридан.

— А ты виноват в том, что и Гвин такая же?

Шеридан гневно посмотрел на него.

— Я так и думал, — спокойно сказал Грей. — Дело в том, что я не возражаю против того, чтобы вместе с тобой разобраться с финансами и управлением поместьем. Я не против того, чтобы подсказать девушкам, как вести себя в обществе и чего ждать. Я даже не против того, чтобы попытаться добыть для тебя какую-то информацию у мисс Вулф, пока я помогаю ей готовиться к выходу в свет. Но я не стану шпионить за ее братом. Тебе самому придется этим заняться.

Шеридан опять расправил плечи и поставил ноги на ширине плеч.

— Не думаю, что тебе стоит помогать готовить Беа к выходу в свет. Это не самая лучшая мысль. У тебя определенная репутация, все слышали про твои отношения с молодыми женщинами, а Беа и так находится в уязвимом положении.

— Именно благодаря своей репутации я могу предостеречь наших девушек. Я знаю, чего ждут мужчины из общества. И как им отказывать и отсылать прочь. В то время как ты…

–…едва ли когда-либо был на балу. Я знаю. — Шеридан раздраженно вздохнул. — В твоих словах есть смысл.

— В любом случае я тебе выбора не оставляю. Если хочешь, чтобы я тебе помог, то помогу с тем, в чем разбираюсь, с тем, что я хорошо знаю.

Если честно, то участие в очередном мамином проекте могло сделать эту встречу с членами семьи вполне приемлемой. Мама была не единственной, кому требовалось на что-то отвлечься, чтобы не думать о смерти Мориса.

— Итак, мы договорились о разделении труда? — спросил Грей.

У Шеридана на челюсти дергалась жилка. Он колебался несколько мгновений, потом кивнул, а затем отправился снова наполнить их стаканы.

— Нам нужно скрепить сделку, подняв тост. — Он вернулся к Грею и подал ему наполненный стакан. — Знаешь, я рад, что ты собираешься мне помочь с делами поместья. Ты явно умеешь вести переговоры. Ты практичный, проницательный и находчивый.

— Ну, я не просто так утроил доход с унаследованных от отца поместий за последние тринадцать лет.

— Я буду очень благодарен, если ты поможешь мне сделать то же самое. — Его брат замолчал, глядя в окно. Спускались сумерки, и земля уже казалась серой. — Но боюсь, что наследие Эрмитэджей уже находится за той чертой, где спасение невозможно.

— Ты удивишься, узнав, что можно сделать с помощью рациональных инвестиций и мудрого управления объектами недвижимости.

— Посмотрим. — Шеридан поднял стакан с натянутой улыбкой: — За успешную шпионскую деятельность!

— И за успешный выход в свет! — добавил Грей.

Но до того, как они успели даже пригубить бренди, дверь распахнулась и вошел Торн.

У Торна были каштановые волосы с рыжеватым отливом и светло-голубые глаза, и он походил на их мать больше, чем Грей или Шеридан. Но сходство на этом заканчивалось. Торн отличался бунтарским нравом, чем никогда не славилась их мать.

Торн оглядел братьев, затем направился к бару, чтобы налить и себе стакан бренди.

— За что пьем? — спросил он.

Грей переглянулся с Шериданом и ответил:

— За братьев.

— Я к вам присоединюсь. — Торн немного помолчал, потом добавил: — Я совсем забыл. Я отправлен собирать всех на ужин.

— Ужин может немного подождать. По крайней мере, пока ты не пропустишь стаканчик, — заметил Шеридан.

— Правильно. А после сегодняшнего дня мне обязательно надо выпить.

Торн сел рядом с братьями, и они все подняли стаканы, салютуя друг другу. Затем он выпил бренди одним глотком.

— Черт побери, не увлекайся! Давай помедленнее! — воскликнул Шеридан.

Грей рассмеялся.

— Возможно, ты не знаешь, что Торн может перепить нас всех. Мы уже под столом будем валяться, а ему хоть бы хны. Да, Торн?

Брат подмигнул Грею:

— Всегда готов! А теперь поднимайте задницы, парни. Если мы опоздаем на ужин, то мама обвинит меня, а я не хочу понижения: я же любимый сын.

За этим последовал обычный для них троих веселый спор о том, кто у их матери любимчик. Грею эта игра не нравилась, потому что он определенно не был любимым. Но он подыгрывал братьям, пока бренди в их стаканах не закончился. Только тогда они встали и отправились на ужин.

— Погодите, — сказал Грей и посмотрел на Торна. — А кто будет дежурить у гроба, пока мы ужинаем?

— Один из слуг, — ответил Торн, и выражение лица у него сразу стало мрачным. — Но я уверен, что надолго он там не задержится. Мама сегодня вообще не хотела уходить от отца. Она намерена сидеть в этой чертовой комнате до того, как соберется похоронная процессия.

Грей почувствовал раздражение, услышав, как Торн называет Мориса отцом. Хотя обычно Торн так и обращался к их отчиму. Отец Торна и Гвин умер незадолго до их рождения, так что Морис был единственным отцом, которого знали близнецы.

— Но раз ты здесь, Грей, может, тебе удастся уговорить маму немного поспать сегодня ночью, — продолжал Торн.

— Если учесть, что ты у нее любимчик, то она скорее послушает тебя, — пошутил Грей, но шутка получилась невеселой.

Хотя Торн рассмеялся.

— А как я, по-твоему, стал ее любимчиком? Потрафляя ее капризам. А тебя она считает воплощением своего первого мужа, который, как я понял, гонял ее в хвост и в гриву, только приказы отдавал. Так что она должна послушаться, когда ты отдашь ей приказ.

Грею захотелось завыть, потому что он не хотел быть таким человеком. Но было уже слишком поздно, чтобы изменить то, как его воспринимали люди. Так что он, как и обычно, сыграет свою роль.

В конце концов, кто-то должен взять под контроль эту неуправляемую семью. И это вполне может быть он.