Как я провел лето

С. Е. Селивёрстов

Более, чем уверен, что каждый может написать книгу, главное найти удобное место, чтобы спина не болела.Надеюсь, что в этом наборе букв, каждый вспомнит, что-то доброе и светлое из своего детства. Конечно, 90е это не самое светлое время для нас, детей, но мы как могли находили поводы для радости. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4

Утро выдалось жарким, тумана практически не было. Я взял удочку и направился в сторону перрона. Подойдя ближе, я увидел, что Жека уже стоял там с удочкой, белым двухлитровым ведерком из под майонеза и пакетом, судя по всему там были бутерброды, хлеб с подсолнечным маслом для прикормки и банка с червями, которых он накопал около часа назад. Гофы и Лёхи видно не было, но до электрички было еще минут двадцать. Я поздоровался с Жекой, зевнул и встал рядом.

— Ты червей с утра копал, — спросил я.

— Не, с отцом ночью копали.

— Много накопали?

— Баночку, — сказал Жека и полез в пакет, чтобы мне показать.

Баночка была из — под конфеток «Монпансье». С того момента она, конечно, нехило так меня триггерит, если я такую вижу. Только на глаза попадется, так я чувствую себя ужасно невыспавшимся, молодым, беззаботным и крайне довольным собой. Не самое плохое воспоминание из детства.

Минут через десять из подъезда вышел Лёха и встал, зевая и протирая глаза. Двухподъездный дом с перрона был очень хорошо виден, не знаю, планировали ли это его проектировщики, но были в этом разные плюсы. Лёха медленно пошел к подъезду, где была квартира бабки Гофы. Через мгновение Гофа вышел бодрый, выспавшийся и, судя по всему, спавший в той же одежде, что был вчера. Прибавив ходу, они бодро зашагали к нам.

— Здорово-здорово! — бодро сказал Гофа.

— Привет! — таким же голосом сказал я.

— Доброе утро, — очень вежливо сказал Жека. Этой интонации не хватало только поправления профессорских очков на носу. Мы заржали!

— Ты чо, еще спишь? — спросил Лёха Жеку.

— Не, сейчас же утро? Вот и доброе утро.

— А я ваще не спал, — выпалил Гофа! Мы с Лёхой до ночи в Денди играли, потом он ушел, а бабка уснула. Я короче, ваще не спал. Если б не ехать сейчас, я б дальше играл!

— Да тебе б бабка наваляла и в угол поставила! — посмеялся Лёха. Мы подхватили.

Переезд закрылся, звонок затрезвонил. Мы уставились в сторону, откуда должна была прийти электричка. Люди на перроне засуетились, некоторые взяли большие клетчатые сумки, в которых, скорее всего, были продукты на продажу в вагонах: сладкая вата, мороженое, козинаки и множество выпечки. Которая, кстати, нам не светила в то время даже краем пирожка или сосиской в тесте.

Издалека раздалось «ту-ту», и электричка показалась из-за угла. Вагон остановился, двери распахнулись, мы сквозанули в тамбур и начали осматривать вагон на наличие кондукторов. Ездили мы в первом или втором вагоне, потому что кондукторы были в последнем и не шли по вагонам практически до нашего перрона, он был третьим по маршруту. Народ набивался, и они со спокойной душой шли по вагонам обилечивая пассажиров. На нашу радость, никого видно не было. Мы уселись на первое сиденье друг напротив друга. Я с Жекой, Гофа с Лёхой.

— Вы прям рыбачить собрались? — спросил, глядя на нас Лёха.

— Ну да, я и червей накопал, — ответил Жека. У меня и бутерброды с колбасой с собой есть!

— О! Дай мне! — оживился Гофа. Я как раз с утра ничего не ел!

— Да тут никто не ел, — буркнул Лёха.

— Я ел, — ответил Жека. Чай, пару бутербродов, печеньки.

— Ты встал во сколько? — спросил я.

— В пять. Мама разбудила, и завтрак на стол поставила.

— Ты вообще сам-то что-то делаешь?! — вякнул Лёха.

— Ест! — крикнул Гофа и заржал на весь вагон. Мы тут же подхватили, а Жека отвернулся в сторону окна с видом, что нас не знает и вообще впервые видит.

Кстати, о Жеке. Родители у него были инженерами и работали на местном заводе. Он не говорил кем, а мы и не спрашивали, но на моей памяти, никогда они не бедствовали, даже в голодные девяностые, после которых мы все едва отошли. У Жеки была и старшая сестра, он с ней даже время от времени ладил, она была на три года старше нас и вела себя с нами так, будто она нам, как минимум, в матери годится. Я с ним познакомился в песочнице в шесть лет, его семья как раз переезжала в новые кирпичные двухэтажные дома на два хозяина. По теперешним временам, он, конечно, мажор отменный. Гараж, двухэтажный дом, сейчас это таунхаус, но не один современный дом с домом Жеки не сравнится, у него там около 150 квадратов на первом этаже и примерно столько же на втором. Откуда его родителям дали этот дом я понятия не имею, в тот момент мне было без разницы, а сейчас уже узнавать смысла не имеет. Так вот, видимо родители-инженеры воспитывали детей подобающе, но к фразочкам, типа «доброе утро», «приятного аппетита» или «мне нужно отойти» мы очень долго не могли привыкнуть, сказать честно, так и не привыкли.

Электричка остановилась на следующей станции, народ набился в вагоны, заходили родители одноклассников и просто знакомые с работы родителей. Мы кивали головами, здоровались, некоторым даже приходилось улыбаться и отвечать на вопрос: «На рыбалку собрались?». Куда ж ещё?! Ох, сколько бы ответов я сейчас придумал… жаль не спросит никто, да и рыбалку я не люблю, и тогда не любил.

Вагон трясся, воздух внутри наполнялся запахами и разговорами. Ехать, кстати, было около десяти минут, не больше, а вот пешком это занимало около полутора часов, что нам предстояло пройти по дороге обратно. Объявили станцию, мы бодро вскочили и направились в тамбур, чтобы выскочить первыми. В тамбуре стояли мужики в резиновых сапогах с ведрами, удочками и складными стульчиками. Не то, что мы, полулюди, полурыбаки. Электричка остановилась, двери раскрылись, мы сиганули друг за другом, опередив маститых и, скорее всего, авторитетных рыбаков. Передвигаться бегом для нас было абсолютно нормально, так, как минимум, быстрее. У ворот парка мы сбавили ход и просто пошли быстрым шагом.

— Сейчас самые крутые места займём. Прикормленные, — с гордостью сказал Жека.

— Да сдалась тебе эта рыба, — сказал Гофа, дожевывая последний бутерброд из пакета.

— Ты там хлеб с маслом не сожри, а то рыба неловленная останется, — ухмыльнулся Лёха.

Я молчал, изредка смеялся и вообще не понимал, зачем я поехал. Не то чтобы мне хотелось спать, есть или остаться дома, чтобы меня чем-то запряг отец, но в данный момент я действительно не понимал, зачем я на это всё согласился.

Пруд появился в поле зрения очень быстро, время от времени слепя нас бликами солнца, которое отражалось от глади воды. Мы прибавили ходу, как будто нас могли опередить.

Откуда Жека знал, где самые крутые места, никто из нас понятия не имел, но почему-то сомнений о том, что он знает, где эти места не было. Жека прибавил скорости, мы подтянулись за ним, его шаг внушал доверие в то, что скоро мы придем и наловим столько рыбы, что рыбному магазину и не снилось.

Обойдя пруд слева, Жека остановился возле запруды, где уже рыбачили человек десять-пятнадцать.

— Мы им на головы сядем? — шепотом спросил Лёха.

— Вы бы видели, сколько тут народу к обеду собирается! Сейчас тут места еще много! Вон сколько, — на повышенном шепоте парировал Жека.

Мы нехотя начали располагаться вдоль берега. Удочки были только у меня и Жеки, так что Лёха и Гофа присели чуть дальше оперевшись на пригорок. Рыбачить у меня никакого желания не было, да и особо я это не любил, но удочку я размотал, нанизал на крючок размятый хлеб в рафинированном масле и даже плюнул перед тем, как закинуть в воду.

С рыбалкой у меня как-то не сложилось. С пацанами из поселка мы ходили и раньше, так же с утра, с червями, хлебом, кто-то даже тащил прикормку в виде вареной перловки, чтобы место для ловли стало ещё лучше. Кстати, от места, где мы жили, пешком надо было идти около тридцати минут, по полям, по лугам и по месту, где под ногами была глина и очень сильно пахло серой. Потом, перейдя через технологическую дорогу, надо было подниматься по узкой тропинке вверх на гору, склон там был градусов семьдесят, вот тут прям не шучу. Сама гора была метров шестьдесят, но наверху нас ждало голубое озеро, небольшое, но наше. За ним было болото, где мы наблюдали эволюцию головастиков в маленьких лягушат. Там еще была огромная жаба, которую мы боялись и просто из-за камышей смотрели на неё.

Итак, про рыбалку. Рыбачить я никогда не умел, вроде это странно, но факт. У всех клевало, у меня нет. Совсем. Рыбачил рядом со всеми — бесполезно. Рядом со мной тянут одну за одной, у меня даже не посасывает. Ни хлеба, ни червя. Но в тот момент, я понял, что рыбу можно не ловить, а добывать. Я брал кирпич или булыжник и делал вид, что собираюсь кидать в воду, типа: «Пацаны, ядерный взрыв!». Все орали и просили не бросать, обещая мне по рыбке от каждого. Я с удовольствием эту рыбу принимал, и с довольной мордой сидел дальше минут двадцать-тридцать, потом по — новой. Стоит ли говорить, что на рыбалке я был раза три? Больше не звали почему-то.

Мы с Жекой закинули удочки и принялись ждать поклёва. Лёха смотрел на гладь воды, Гофа улыбался и был бодр, скорее всего, от выпитого чая в термосе и съеденных до последнего бутербродов.

Примерно за час я ни разу не вытянул удочку, Жека поймал двух маленьких окуней, Леха и Гофа уснули. Мне было жутко скучно, причем, если бы у меня даже клевало, вряд ли это изменило бы картину. Есть не хотелось, пить тоже, хотелось какого-то экшна, и я начал осматривать окрестности. Справа была дамба и крутой обрыв, куда стекала вода по камням, выброшенному мусору и каким-то доскам, которая после попадала в местную реку под названием Абушка. Прямо — лес из гигантских сосен, где явно интересно не было. Зимой там ещё располагались лыжные трассы и всяческие горки для скатывания на ледянках, а вот летом с досугом в лесу было туго. За спиной был маленький лесок, а за ним была огорожена территория местного санатория или профилактория. Туда, естественно, нас бы никто не пустил, даже в ознакомительных целях. А вот слева от нас было вроде как бескрайнее озеро. Бескрайним оно, конечно, не было, и это как раз и было интересно. На часах, которые были только у Лёхи, я рассмотрел, что стрелки подходят к девяти, а это значит, что я смотрел на поплавок, который мне даже ни разу не подмигнул, уже практически 2 часа. Для моральной атаки на пацанов, типа, скукота, не клюёт, пойдём купаться, было еще рано. Да, в принципе, для всего было рано. Жека, как гипнотизёр из телевизора, смотрел на свой поплавок, пытаясь вытянуть всю рыбу из озера, у которой явно были другие планы. Я психанул, оставив удочку на произвол судьбы, за которую тут же ухватился Жека, поняв, что его шансы поймать всю рыбу увеличились вдвое. А я плюхнулся на траву возле спящего Гофы, вытянул ноги, которые начали отходить от двух часов сидения на корточках. Минут на пятнадцать я поймал релакс и с закрытыми глазами оперся на пригорок. В голове крутились мысли, ах, как бы было круто пойти на ту сторону озера и найти там что-то эдакое, что потом явно заинтересует абсолютно всех. Ничего конкретного в мыслях не возникало, типа, клада, абсолютно ровной поляны, где не хватает только футбольных ворот, или огромного дерева, типа баобаба. Мысль просто летела и совсем не хотела останавливаться.

Конец ознакомительного фрагмента.