Разрушенная

Рэйчел Ван Дайкен, 2013

Он стал моим светом. Он стал моим воздухом. Он пообещал отдать мне себя – всего, без остатка. Только спасая и сражаясь с моими кошмарами, Уэс рушил мою жизнь. Потому что теперь у нас билось одно сердце на двоих. Бестселлер The New York Times.

Глава 12

Не нужно лезть не в свое дело, так ведь? Тогда что за тараканы у него в голове и какое отношение это имеет ко мне?

Кирстен

— Да кем он себя возомнил?! — кричала я в телефонную трубку.

На другом конце дядя Джо тяжело вздохнул.

— Судя по твоим рассказам, он вполне приятный молодой человек и его слова не лишены смысла.

Мне хотелось схватить что-нибудь тяжелое и с размаху швырнуть в стену. Я достала из упаковки еще одну таблетку и раскусила пополам. Было горько, ну и ладно. Мне надо было прийти в себя. Конечно, я знаю, что антидепрессанты принимают курсом, а не когда тебя что-то взбесило, но на данный момент меня вполне устраивал даже эффект плацебо.

— Кирстен, он ведет себя как хороший друг. А ты пытаешься скрывать свои эмоции и избегаешь его.

— Да мы всего один день как знакомы! И что? Он готов из штанов выпрыгнуть, чтоб помочь мне? Спасти меня? Да мне от этого только хуже становится!

— Правда, что ли? — спокойно спросил дядя Джо. — А вот мне кажется, что он словно снимает пластырь, которым ты залепила свои эмоции. И тебе больно, потому что болячка к нему присохла. Я, конечно, не специалист, но пока ты продолжала жить так, как жила уже очень долго, не пытаясь ничего изменить. Я разрешил тебе учиться в колледже в четырех часах езды отсюда именно для того, чтобы ты почувствовала свободу и дала волю своим эмоциям. Помнишь, о чем мы договаривались?

— Да, да, — простонала я и шлепнулась на кровать. — «Либо приспосабливайся, либо пакуй манатки и возвращайся».

Дядя одобрительно засмеялся, и это немного привело меня в чувство.

— Именно. Ты не смогла пережить трагедию так, как это обычно происходит у здоровых людей. По идее, ты уже не должна сидеть на антидепрессантах и не должна быть такой нервной и зажатой. Господи, Кирстен, да тебе ведь всего восемнадцать!

— Я стара как мир.

— Ты еще ребенок. — Я хорошо представляла себе, как дядя Джо мерил шагами кухню, вышагивая по дощатому полу из угла в угол. — Живи. Выпей пива — только не больше одной кружки. Обмани смерть. Сделай то, чего твоим родителям так и не удалось. Разденься догола и прыгай по комнате. Делай хоть что-то, это в любом случае будет гораздо лучше, чем сидеть и круглые сутки пялиться в чертову стену, как ты это делаешь последние два года.

— Ты смотрел программу доктора Фила?^[4] — недоверчиво спросила я.

— Может быть, — засмеялся дядя. — Но главное сейчас то, что тебе нужно начать жить полной жизнью.

Мне впервые дали разрешение делать это — жить полной жизнью. Я всегда считала, что должна страдать, только потому, что они страдали. Идиотизм, не правда ли? Но люди часто глупо себя ведут. Мы нередко сами себя мучаем: нам кажется, что так мы чувствуем себя лучше. Именно этим я и занималась. Мучила себя, потому что то, что случилось, было так несправедливо.

— Перестань! — рявкнул дядя Джо.

— Что?

— Перестань думать.

— Я не…

— Ты думаешь и снова грузишь себя, — тихо вздыхая, проговорил он в телефонную трубку. — Дорогая, твои родители хотели, чтобы ты что-то делала. Что-то сумасшедшее. Рисковала. То, что ты сама себя истязаешь и осторожничаешь во всем, в чем только можно, никак не защитит тебя от того, что уже случилось. Только сделает хуже.

И вот тут мы добрались до самой сути.

Я была до смерти напугана. И мне казалось, что все в моей жизни должно находиться под контролем. Если я контролирую, что я ем, какую одежду ношу, свое поведение, с кем я разговариваю, то я могу гарантированно избежать их печальной судьбы.

— Они любили тебя, — с напором сказал дядя Джо.

Слова застряли у меня в горле.

— И они бы хотели, чтобы ты жила.

Я проглотила комок в горле.

— А что, если я не буду жить? Если я умру? — Я физически чувствовала, как темнота заполняет меня, захлестывает с головой. Я забралась на кровать и уткнулась лицом в колени. Доктор всегда говорил, что тревога — четкий симптом депрессии. Я никогда бы ему не поверила, но за последние два года тревога и депрессия стали моими лучшими друзьями. Может, именно поэтому Уэс и обратил на меня внимание.

— Живи, — севшим голосом тихо проговорил дядя Джо. — Впутайся во что-то безумное. Пусть тебя арестуют. Да хоть попадись на употреблении наркотиков.

Я похихикала над тем, насколько его занесло.

— Я всего лишь хочу знать, что с тобой все нормально.

— Со мной все будет нормально, дядя Джо, я обещаю. А еще ты знаешь, что ты худший опекун на свете?

Он вздохнул и негромко засмеялся:

— Или лучший, это смотря с какой стороны посмотреть.

— Ты только что уговаривал меня попробовать наркотики.

— Только не говори своей бабушке, — прозвучал его ответ после небольшой паузы.

— Заметано.

— Так и порешим.

Разговор явно подходил к концу, дядя Джо никогда подолгу не болтал по телефону. Он вообще не особо любил разговаривать, и наш сегодняшняя беседа на самом деле воспринималась чем-то из ряда вон выходящим.

— Иди сделай какую-нибудь глупость. Прямо сейчас.

— Спасибо, дядя Джо, что поговорил со мной.

— Звони в любое время.

Я повесила трубку и стала гипнотизировать взглядом дверь. Сделать что-нибудь глупое? Ну хорошо. Сейчас я пойду и сделаю кое-что сумасшедшее.

Я пулей вылетела из комнаты и с бешеной скоростью поднялась по лестнице на несколько пролетов вверх. Я бежала, только бы не успеть передумать.

И оказалась у комнаты Уэса.

Мое сердце колотилось с такой силой, что казалось, что оно сломает ребра и выскочит из груди. Я постучала в дверь. Потом еще раз. И еще.

— Иду-иду, — послышался из-за двери его голос.

Дверь приоткрылась. Его улыбка из дежурной выросла до размеров добротного полумесяца.

— Я закончила со списком.

— Знаю, ты уже говорила мне об этом.

— И составила свой собственный. — И я вызывающе задрала подбородок.

— Да что ты говоришь? — Уэс скрестил руки на груди и, старательно пытаясь не рассмеяться, облокотился своим мощным, мускулистым телом о косяк. — И что же ты включила в свой новый список?

— Я не могу тебе сказать.

Глубокая морщина легла у него между бровей.

— Зато могу показать.

— Ладно, — тихо произнес Уэс. Он моргнул и расплылся в одной из самых привлекательных улыбок, которую я когда-либо видела. — Покажи мне.

Черт. Меня прошибло холодным потом. Но я не могла струсить. Дядя Джо хотел, чтоб я сделала что-то сумасшедшее? Он будет доволен.

Я встала на носочки и вытянулась вверх, чтобы мои губы оказались прямо напротив его. Я так волновалась, что губы мои дрожали, когда я коснулась ими его губ. Как только это произошло, я тут же попыталась отстраниться.

Но Уэс не дал мне этого сделать. Он взял меня за подбородок и притянул меня поближе.

— А знаешь, у меня ведь тоже есть список.

— Правда? — Парень был настолько близко, что мне стало трудно дышать.

— Да.

Его губы снова нежно скользнули по моим, и я почувствовала, как его язык слегка надавил на них, словно разбивая вдребезги остатки моей защиты. Но я знала, что если впущу его, то уже никогда не смогу заставить уйти. Поэтому я до чертиков боялась поддаваться.

— Открой. — Уэс слегка прикусил мою губу, — все будет хорошо.

Но все уже не было хорошо, потому что каждая секунда, проведенная в его присутствии, была словно ведро холодной воды, которое все время выливают на меня, наполняют снова и опять выливают. Я не знала, чему верить, не понимала, могу ли доверять ему. Как можно доверять кому-то настолько красивому? Такому талантливому? И просто идеальному?

Его ладони плавно переместились мне на плечи, потом медленно сползли вниз по моим рукам, заставляя все тело покрыться мурашками.

Я почувствовала, что Уэс слегка подул на мои губы. А я задыхалась. Теперь точно все полетело в тартарары. Мои губы приоткрылись, он снова прижался к ним своими, и я ощутила вкус его языка. Я всхлипнула. И вот уже его ладони обхватывают мой затылок, а из его горла вырывается тихий, глухой стон.

Следующее, что я помню — это что я у него в комнате, дверь захлопнута и его руки лежат у меня на талии. И я прижимаюсь к нему, не зная на самом деле, чего хочу, просто чувствуя, что мне необходимо быть как можно ближе к этому человеку.

Уэс оторвался от моих губ, тяжело дыша. Каждый вдох и выдох давались ему с явным усилием. Он сглотнул, отвернулся от меня и произнес:

— Прости меня.

Он извиняется? За то, что поцеловал меня? Я потянулась к двери, но стоило мне ее приоткрыть, парень моментально захлопнул ее обратно. Я отвернулась. Его горячее дыхание обжигало мне шею. Потом я ощутила прикосновения теплых губ и закрыла глаза. Мне было так приятно, когда он прикасался ко мне, так хорошо, что я почти готова была закричать. Я никогда не была так близка ни с одним человеком на земле. И я никогда не чувствовала такой всплеск адреналина, как когда его язык сплетался с моим и когда его пальцы касались голого участка кожи на бедре между джинсами и кофточкой.

— Останься, — хрипло прошептал Уэстон. — Останься со мной.

— В твоей комнате?

— Нет. На крыше. — Он усмехнулся прямо мне в ухо. — Да, в моей комнате. А я пообещаю, что не притронусь к тебе, хорошо?

— Разве это не те самые слова, которые говорят парни перед тем, как начинают приставать? По крайней мере в кино?

— Это не кино.

Он слегка нажал пальцами мне на ключицы, затем медленно провел руками вниз по футболке, остановившись прямо у сердца.

— Я просто хочу чувствовать, как бьется твое сердце. Ничего больше.

Это попытка прикинуться романтиком, или он говорит серьезно? Уэс так и не убрал руку с моей груди. А потом он снова прижал меня к себе, и я всем телом ощутила его тепло.

— Ну пожалуйста.

— Если только я вылечу из колледжа…

— Не вылетишь, — убедительно ответил Уэс. — Я твой куратор. Ты поссорилась с соседкой по блоку. Я защищаю тебя и твою честь, вот и все.

— Только моя соседка по блоку сама бы с удовольствием надрала тебе задницу за то, что ты хочешь украсть мою честь и вообще строишь из себя плейбоя.

— Строю из себя плейбоя? — Парень нехотя отстранился от меня. — Может быть, но уж явно не с тобой.

— Потому что я не такая, как все, да? Скольким девушкам ты это говорил за последние двадцать лет?

— В первый раз это случилось, когда мне было восемь… — начал он.

Вот это да! Я рассмеялась. Просто не получилось сдержаться.

— Серьезно. — Уэс развернул меня так, чтоб я могла видеть его лицо. — Я не собираюсь врать. Я хочу тебя. Я, блин, настолько чертовски хочу тебя, что, уверен, я стану святым, когда окажусь на небесах, за то, что еще и пальцем тебя не тронул.

Я прищурилась.

— Просто… — он выругался и запустил пятерню в свою шевелюру. — Просто… я чувствую себя гораздо лучше, когда ты рядом. Более целым, если можно так сказать. Ты понимаешь?

— Думаю, да.

Я еще не была морально готова признаться ему, насколько быстро и бесповоротно падала в эту бездну. В смысле, я же знаю его сколько там? Пару дней?

— А еще… — вздохнул Уэс, — это ведь ты пришла ко мне в комнату, а не наоборот, помнишь?

— Мой дядя велел мне сделать что-нибудь сумасшедшее прямо сейчас.

Уэс развел руками.

— В любой момент, как только я тебе понадоблюсь, можешь найти меня здесь. Вообще, может, мне и придется напоминать тебе об этом разговоре каждые пять минут, но, надеюсь, ты не будешь против.

— Спасибо.

Я набрала в легкие немного воздуха и засунула руки в карманы.

— Ну так что, пойдем спать?

— Что? Мы не будем красить друг другу ногти и ходить в карнавальных масках? — довольно глупо пошутила я.

Уэс запрокинул голову и засмеялся.

— Да, это, наверно, могло бы немного отвлечь меня от мысли о том, как я хочу прижать тебя к стене и забрать все, что осталось от твоей чистоты и невинности, до последней капли. Так что да, может, мне и стоит покрасить тебе ногти, чтобы перестать думать о том, что ты стоишь передо мной с распухшими губами и растрепанной копной рыжих волос. Черт, как же мне нравятся твои волосы. — Парень пропустил через пальцы пару прядок и мечтательно вздохнул.

— А может, это и не очень хорошая идея, — попыталась я взять свои слова назад.

Уэс взял меня за руку.

— Вот и отлично. Люблю плохие идеи, они заставляют меня чувствовать себя живым.

— А тебе нужно чувствовать себя еще более живым, чем ты уже есть?

С его лица моментально пропала даже тень былого веселья. Он опустил глаза вниз и прошептал:

— Овечка, ты даже не можешь себе представить, насколько.

Примечания

4

Макгроу, Филлип Кэлвин «Фил» (англ. Phillip Calvin «Phil» McGraw, род. в 1950 г.) — известный американский психолог, создатель и ведущий телевизионной программы «Доктор Фил» (с 2002 г.)