Диагноз: одиночество

Рушель Блаво, 2013

Люди с рождения мечтают об успехе. Но ведь мы неодинаковы. Существует ли универсальная успешность? Рушель Блаво убеждён: нет! Говоря об успехе, нужно учитывать гендерный аспект; есть успех мужчины и успех женщины. Людям разных полов не надо соревноваться. Для достижения успеха и мужчине, и женщине как база нужен союз с человеком противоположного пола. Вместе мужчина и женщина добьются всего; порознь наживут неврозы, фобии, навязчивости. Перед вами роман-притча о людях, диагноз которых – одиночество. За их жизненным неуспехом, чувством потерянности, страхами стоит не что иное, как отсутствие пары, семьи. Один в поле не воин! Счастье есть, и желания исполняются, но сначала нужно победить диагноз "одиночество".

Не-лиса Алиса

— Девчонки, девчонки! Сегодня гуляем!

— С каких таких доходов, Лиска-Алиска?

— А за перевод заплатили. Манечка, а посиди за меня на зачёте завтра, а? А в субботу всё равно олимпиада, там твои почти все пишут, я в любом случае прихожу, а ты гуляй, о'кей?

— Ага, хорошо. А через два урока гуляем?

— Гуляем!

Школа, в которой Алиса Юрьевна Николаева преподаёт английский и немецкий языки, — одна из лучших в Санкт-Петербурге. Это — бесплатная бюджетная гимназия, куда немаленький конкурс, так что работу свою Алиса любит. И народ в школе классный подобрался: мужчин не меньше, чем женщин, и все — отличные люди, нескучно с ними, и всегда помогут, если что. А деньги… Алисе проще заработать, чем её коллегам: и немецкий, и, тем более, английский языки сейчас ещё как востребованы! Алиса и переводит, и экскурсии водит, и иногда берёт учеников, а если выпадает время летом, то возит туристические группы в Европу, так что всё, кажется, у неё хорошо.

— Хорошо тебе, Алиска, — тяжело и горько вздохнула Манечка, — с иностранным всё же с работой проще, а ты — и вообще у нас — умница-красавица.

— Маняш, конечно, хорошо, — возражать Алиса не собиралась — она понимала, что ей с её специальностью легче, чем коллегам, преподающим историю или географию. — Эх… да ведь мне еще ещё квартиру снимать приходится. Да и вообще, не в деньгах счастье, — разговор за бутылочкой любимого Алисиного крымского сладкого вина, по мере того, как сгущались осенние сумерки за окном, становился всё грустнее. Три молодых учительницы говорили о своём, о девичьем: о любви, скудном учительском хлебе насущном, добытом в поте лица своего, работе, такой, в общем, любимой, но уже порядком надоевшей к концу рабочей недели. Но главное, конечно, о любви.

— Алиска, а как у тебя с Володей? Что-то давно ты ничего о нём не рассказываешь…

— Да ну его, Элька! Скажи лучше, вы с Камилем помирились?

— Помириться-то мы помирились, да только не верю я, что надолго, — с его ревностью невозможно жить нормально! А у меня Санька — маленький ещё. Ну и подумайте, девчонки, каково ему эти скандалы слушать! — Элькиному Саньке было всего пять лет, и скандалы для детской психики, конечно, не нужны, да только справедливости ради надо отметить, что при Саньке Камиль ничего такого себе не позволял. — Вот представляете, — говорила между тем Элька, — после бурного секса лежим мы, я — такая расслабленная, и так, не думая, начинаю рассказывать про нашу Алёну, только что и успела произнести «Алё…», а он как начал орать, что, прикиньте только, я во время секса с ним зову какого-то Алёшу! Ну не псих ли?

— Да уж, псих тот ещё. Но, может, и пройдёт это у него. А вообще, я, Элька, тебе завидую, — такие страсти! А у меня всё скучно, всё как всегда, — Маняша лукавила, но девушки давно привыкли к мечтам своей пухленькой розовощёкой подружки о романтических страстях. У неё одной из трёх подружек всё было в личной жизни гармонично: любимый муж — бывший одноклассник, дочка Леночка — первоклашка-отличница, и даже идеальная свекровь. Денег маловато, но какие их годы — наживут.

— Алиска, а ты чего сегодня у нас такая молчаливая?

— Да так, девчонки, ничего особенного…

Алисе не хотелось делится с подругами своими проблемами, да и на самом деле не было в них ничего особенного: история с Володей повторила историю с Андреем, до Андрея был Артём, до Артёма — Юрка… И всё время — одно и то же, точно кто-то, очень к ней недобрый, написал сценарий её жизни.

— Элька, ну почему, скажи, все твои мужики — нормальные люди, все — разные?

— Ничего себе — нормальные! Это ты Камиля нормальным называешь, этакого психа!

— Нет, с Камилем всё ясно, он — человек такой. Но, понимаешь, у тебя всё каждый раз — по-новому. С Камилем — страсти романтические, с Сашкиным отцом — как за каменной стеной…

— Вот я и сбежала из-за этой каменной стены.

— Так ты — это ты, тебе романтики захотелось, и Камиль — тут как тут. Только он на Сашкиного отца вообще не похож. А у меня — всё каждый раз одно и то же.

— Лис, что, и Володька…?

— И Володька, Машенька…

Всё-таки Алиса поделилась своей историей с подругами, да и не видела она никакого смысла что-то скрывать из своей жизни. Слушали девочки внимательно, хотя казалось бы, давно должны были уже потерять интерес к Алисиным рассказам. Но дружба — она на то и дружба, чтобы не искать новых сюжетов в жизни близкого человека, а помочь ему.

— Погоди, Лисёнок, а ведь и верно, — у тебя всё повторяется: сначала всё хорошо, просто замечательно, потом ты начинаешь раздражаться, мужик тебе кажется рохлей, а потом вдруг он вроде как остывает к тебе, а после — и вовсе исчезает.

— Вот и я про то, Машка. Как будто кто-то поставил пьесу моей жизни, причём в разных спектаклях задействованы разные актёры, только я — всё время одна.

— Ну уж нет, подруга, так не пойдёт. Никаких спектаклей, никаких актёров. Одинаковых мужиков не бывает, а раз у тебя с ними всё повторяется. Значит, дело в тебе.

— А я-то что, Элька?

— А вот это и надо выяснить. Как только проблема станет ясна, так и решить её будет проще.

Так энергичная Элька и только на вид мягкая, а на самом деле — упрямая и требовательная Машенька отправили Алису к психотерапевту, который когда-то давно лечил какого-то приятеля Машкиного мужа. Вроде, тот лечением остался доволен… В общем, Алиса решила рискнуть.

* * *

Признаться, первое моё впечатление от Алисы оказалось сильным: она меня удивила. Я знал, что ко мне на приём записалась учительница иностранных языков одной из лучших школ Петербурга, и ждал либо властную даму, либо изящную, постоянно щебечущую англичаночку, либо сентиментальную одинокую девушку, мечтающую о замужестве в стиле дамских романов. Однако — прочь стереотипы! Личность всегда способна нас удивить, тем более такая личность! Алиса красива, даже более того — она очаровательна. Выглядит очень стильно, но ничем не напоминает типичную учительницу английского — гипертрофированно женственную, похожую на куколку. На куколку Алиса не похожа. Мягкие манеры, густой низковатый голос — и короткая стрижка, русые волосы пёрышками, завершают композицию яркие серо-зелёные глаза. Длинные пальцы, длинные ноги. И чувствуется за этой мягкостью-изломанностью сила. Но не будем забегать вперёд — как ни важно первое впечатление в работе психотерапевта, а контакт с пациентом важнее.

Алиса сразу же, что называется, взяла быка за рога, при этом она не показалась мне уверенной в себе, скорее резкое начало беседы напомнило прыжок в холодную воду.

— Здравствуйте, доктор…

— Называйте меня Рушель.

— Рушель, я — Алиса. Начну сразу. Меня бросил мой бойфренд, при этом он просто перестал появляться и реагировать на мои звонки. То есть сначала он придумывал какие-то дела, — то у него заседание кафедры, то семинар, то ещё что-то там. А потом просто исчез.

— Может быть, с ним что-нибудь случилось? Алиса, вы не беспокоитесь? Ведь, когда человек не отвечает на телефонный звонок, первая мысль, которая приходит в голову…

— Нет, Рушель, с ним всё хорошо, даже очень. Я съездила в Университет, — он в Университете преподаёт, — и посмотрела на него. На работу ходит и очень даже весел, так что я ни капли не волнуюсь.

— А почему вы к нему не подошли?

— Зачем? Если человек не хочет меня…

Надо сказать, я не слышал в словах Алисы боли. Только обида, раздражение, возможно, — страх. Значит, лечить больную любовь здесь не потребуется. Что-то другое. Но что?

— Алиса, вы любите этого человека?

— Я… Рушель, я… Наверное.

— И если он захочет вернуться, вы будете счастливы?

— Нет, что вы! Меня интересует совсем другое.

— И что же, Алиса?

— Володя… он… — кажется, моей пациентке, которой так хочется казаться уверенной в себе, совсем не хочется отвечать на мой вопрос.

— Что он, Алиса?

— Он… он не первый меня бросил.

Алиса рассказала мне, что таким образом её бросали все её мужчины, и было их у Алисы немало. Ну что ж, будем разбираться. Пока же мне стали ясны две вещи: во-первых, Алиса этого своего Володю не любила; во-вторых, причины её личных неудач — в ней самой.

* * *

— Вовка, ну наконец-то я до тебя дозвонилась! Ты куда вообще пропал? Я же волнуюсь! И на смс-ки не отвечаешь! И на звонки!

— Лис, не надо, а? Никуда я не пропал, и ничего ты не волнуешься. Сама всё понимаешь.

Ага, Алиса всё поняла: бабий бунт. Решил зубы показать… ну-ну.

* * *

Рассказ Алисы о её недавнем общении с её бывшим (да, я уверен, именно бывшим) бойфрендом Владимиром впечатлил меня.

— Понимаете, Рушель, он разговаривал со мной так, как будто ничего мне не должен! А он…

— Он вам должен, Алиса? Что? Объясните, пожалуйста.

— Он за мой счёт… Да он каждый вечер ел у меня дома!

— И ничего не приносил? Ну если честно, Алиса?

— Да нет, если честно, приносил. Рушель, но он, понимаете… какой-то он… Всё время на него приходится давить.

— Зачем, Алиса? — я стараюсь как можно чаще и больше называть своего пациента по имени, потому что имя человека — главный звук, который ему нравится, который ему приятно слышать, и который он ДОЛЖЕН слышать часто, чтобы с его самооценкой было всё нормально.

— Ну он же на мужика не похож!

Ага, таким образом мы выявили, что Алисе нужно нечто, «похожее на мужика»… Интересно.

— Алиса, а какими качествами обладает, по вашему мнению, настоящий мужик?

— О, об этом знает каждая женщина, и думаю, Рушель, что вы об этом слышали от своих пациенток? Или я ошибаюсь?

— Возможно. Но мне бы хотелось услышать ваше личное мнение. Не будете же вы, такая умная и самодостаточная женщина, просто воспроизводить принятые штампы, — нисколько не сомневаюсь, что именно это Алиса и собиралась сделать, сама, пусть и не полностью, это осознавая и стесняясь.

— Хорошо. Настоящий мужчина должен любить свою женщину и быть готовым ради неё на многое. Он должен всегда поддерживать её во всех её начинаниях, а ещё — просто радовать, причём как можно чаще: дарить милые безделушки, цветы, водить туда, куда она хочет пойти с ним… ну… у всех же разные интересы: кому-то нравится балет, а кто-то обожает тяжёлый рок… Он должен обеспечивать свою женщину, должен ездить с ней в путешествия. Наконец, он просто должен быть хорош в сексе. А ещё он должен…

— Стоп! Алиса! Вы себя слушать не пробовали? Должен, должен, должен… То есть, по вашему мнению, настоящий мужчина всё время существует в состоянии долженствования, как в армии? Он постоянно выполняет свой долг, в едином, так сказать, строю. Вы уверены, что захотите хоть сколько-нибудь долго общаться с таким человеком?

Алиса задумалась. Я уже понял, что причина её постоянных неудач на личном фронте — в том, что она всё время требовала от своих партнёров выполнения каких-то выдуманных ею обязанностей. Хорошо бы ещё, чтобы это поняла сама моя пациентка. Алиса — не тот человек, которому нужно, чтобы ему всё объяснили и направили на путь истинный, она сама стремится выйти на этот путь, для неё важна самостоятельность, а мне она может и не поверить. Задача психотерапевта состоит отнюдь не только в том, чтобы увидеть корень проблемы пациента. Врач всегда хочет помочь больному, а для этого надо, чтобы пациент сам увидел корень своей проблемы и стал сотрудничать с врачом ради её решения. Есть в психотерапии такой метод, который открыл американский психолог Роджерс. Согласно этому методу пациент, которого Роджерс называет клиентом, чтобы подчеркнуть его ответственность наряду с врачом, может свободно обсуждать и таким образом исследовать свои чувства, не боясь неодобрения. Именно этот метод мне показался наиболее подходящим для Алисы — человека, уверенного в себе, а в личной жизни, как я понял, даже слишком.

— Рушель, — прервала паузу Алиса, — тогда выходит так, что я от Вовки требовала, требовала, мне всё время казалось, что он должен, должен измениться, что ли… И из-за этого он сбежал, да?

— Да, думаю, вы правы, Алиса, — я подчеркнул то, что она сама поняла сущность своей проблемы. — Но уверены, что так было только с Владимиром?