Жемчужный венец. Книга 1

Рут Софек, 2020

В бесконечном пространстве. Среди млечных путей и звезд протянулись невидимые струны из космической пыли и света. Этот огромный музыкальный инструмент звучал. Он создавал музыку удивительной красоты. Но не все существа на планете Тифер могли слышать симфонию, хотя она звучала от самого создания мира. Но те, кто получили способность услышать ее, уже не могли оставаться прежними. Прикоснувшись к совершенству, все существа не могли и не хотели забыть о нем! И после этого подарка они были обречены тосковать по совершенству и стремиться к нему, проходя через любые преграды, искать гармонию, творить ее и наслаждаться только ей. Но те, кто от рождения не были способны слышать космическую музыку, ненавидели «слушающих». Основной целью их жизни стало найти и убить всех, кто может слышать. И даже когда они узнали, что планета погибает и только «слышащие» могут ее спасти, «глухие» не остановились. Их ненависть затмила разум, пришло время последней битвы.

Глава 8

Знаете, кто такой неудачник?

Настоящий неудачник — это тот,

кто настолько боится проиграть,

что никогда не осмелится даже попробовать.

Брюс Уиллис

— Рол, Рол, ты глянь! — Наим буквально ворвался в гнездо давнего сотрудника — я уверен, что это то самое, что мы с тобой искали! Глянь какая легкая рифма! Слова сами поются! Я не думал, что можно так четко услышать ритм и так правильно подобрать слова!

— Да ты подожди! — Ролем стал отмахиваться от композитора как от ворвавшегося большого шмеля — не здравствуй тебе, ни как дела? Да ты что, сложив крылья с конво упал?

— Нет! Нет!.. — Наим сделал паузу лишь на мгновение — ты знаешь, что все равно придется сначала посмотреть, что я принес, а потом здороваться.

— Да, хорошо. Я знаю, что ты с своим напором и плотину разорвешь. Давай гляну — вздохнул дирижер, откладывая сладкий сочный плод, которым перекусывал перед ужином.

Если бы Наим мог был сейчас хоть что-то замечать, он понял бы неестественную полноту Ролема. Раньше молодой аур задавал себе вопрос, почему при том, что дирижер двигается намного больше, чем композитор, Ролем был значительно полнее Наима. Но сейчас Наим не способен был видеть даже очевидное, его переполняли эмоции.

Ролем взял из рук Наима свиток, прочитал стих, затем повернулся к музыкальному инструменту, проиграл уже знакомую мелодию, подпевая слова. Закончив песню, он прищурился.

— Удивительно мягко ложится на музыку, но вот здесь чего-то не хватает… — он проиграл несколько нот.

— Припева не хватает — тихо вступила в диалог Коана.

— Да! Точно! Прекрасная ауара, как вас зовут? А то мой друг ворвался, сметая все и всех на своем пути и не представил нас — воодушевился Ролем, обратившись к гостье.

— Я — Коана.

— Это ее стих! — сообщил Наим.

— Надо же! Вы — талантливая поэтесса! — восхищенно протянул дирижер — а еще и очень красивая ауара!

Ролем, похоже, решил добиться внимания новой знакомой во что бы то ни стало. На мгновение Наим даже о песне забыл. Он был оскорблен до глубины души! Кивнув другу, он отозвал его в глубь гнезда, делая вид, что перекладывает звуковые пленки.

— Ты не мог бы показать мне самую качественную для записи? — вслух произнес он, а потом прошептал едва слышно — Я прилетел показать тебе не ауару, а песню! Она прилетела со мной и это совсем не по-дружески вот так откровенно пытаться отбить!

— Вот эта достаточно серьезная модель — громко ответил Ролем, добавив шепотом — но ты же всегда хвалишься, что нет среди существ всей планеты той, которая покорила бы твое сердце… я не думал, что вы вместе… — извиняясь прошептал дирижер.

— Мы не вместе еще, но я попросил бы тебя не влезать между нами — зашипел Наим и добавил вслух — спасибо, я возьму для записи нашей песни эту модель.

Два аура поняли бы как глупо выглядят, если бы знали, что у Коаны прекрасный слух и она слышала все до единого слова их беседы. Ауара едва сдержала язвительную усмешку, когда мужчины подошли.

«И здесь все, как всегда. Ауры мира искусства ничем не отличаются от всех остальных! А я ему чуть не поверила… говорил, что ничего не нужно от меня…»

Но в следующий момент Коана уже отвлеклась, потому что Ролем взял себя в руки и переключился на песню. Он пропел ее с припевом и поднял голову от инструмента.

— Прекрасно! Завтра же предложу нашей солистке ее исполнить. Посмотрим, что получится. Хотя я и не все образы понимаю. Песня не так проста, как поется. Но главное, что поется прекрасно! Думаю, что за эту неделю до концерта наша солистка сможет все выучить.

— А концерт уже через неделю? — удивилась Коана.

— Да. Музыку Наима мы уже выучили, остальные вещи тоже давно готовы. Я уверен, что эта песня станет «гвоздем программы» — ответил Ролем.

— Если берешь, давай сразу составлять контракт, чтобы Коана не переживала — вступил в разговор Наим.

— Но… — Коана хотела сказать, что и так верит, но Наим незаметно, но ощутимо толкнул ее в бок.

Ауара едва сдержалась, чтобы не охнуть. В следующий момент Ролем порылся в столе и достал типовой договор. Коана не собиралась читать, но Наим пристально посмотрел на нее, затем на свиток и обратился к дирижеру:

— Мы с тобой подписали другой контракт. С ней нужно такой же.

— Ну ладно — нехотя ответил аур и забрав свиток, достал из стола другой.

Наим обратился к спутнице:

— Я уже давно знаю, что в них написано, но тебе лучше все внимательно почитать. Присядь, прочти прежде чем подписывать. А мы пока пообщаемся.

Коана присела на стул, заправив за спинку сложенные тонкие крылья. Мужчины отошли вглубь гнезда дирижера. Когда хозяин гнезда решил, что гостья уже не слышит, он прошипел Наиму:

— Ты чего мне бизнес портишь? Она что, жена твоя? Хотя я и со своей женой, если бы она у меня была, подписал бы стандартный контракт. Кто их знает, сбежит завтра вместе с денежками и детками!

— Ты не будешь ее хозяином! — ответил Наим — и я тоже. Коана будет свободной и богатой женщиной, понял? Я знаю, что тебе наши дружеские отношения не помешали практически отнять у меня десять моих первых композиций, пока я витал в облаках, но с ней так не будет!

— Так ты что, обижаешься на меня? Я же тебе имя сделал! — надул губы Ролем.

— А себе состояние на моем имени — усмехнулся Наим — так что не тебе обижаться. Тогда я подписал твой контракт и выполнил обязательства. Но больше я не куплюсь и Коану «прокатить» как меня не позволю. Так что, друг, «считанные деньги дружбы не портят». Можешь обижаться.

— Да ладно… ты же меня знаешь, я умею работать с людьми. Нет, так нет. Думаю, что и при твоем варианте договора я смогу заработать… Ты же знаешь, что я любую музыку сумею продать.

— Да, знаю. Поэтому с этой песней не ушел к другому — напомнил Наим.

Он мог бы добавить, «ты не только любую песню продать можешь, но и маму родную, если предложат хорошую цену и даже не сможешь понять, за что она обиделась…», но промолчал. Сам композитор не умел продавать ничего. Он знал, что несмотря на ужасные условия их первого договора, Наим получил известность и не нуждался в «хлебе насущном». Теперь же, по условиям нового договора на эту песню, сможет очень хорошо заработать.

Он только хотел, чтобы Коана не проходила по его трудному пути и сейчас потребовал, чтобы Ролем подписал с ней те же условия, что были у него в новом договоре.

— Но с поэтами мы подписываем другие договора — попытался он возразить.

— Тогда не бери ее слова — легко ответил Наим.

— Так нечестно! Ты же сам видишь, как они уникально поются в этой композиции!

— Тогда заплати нормально — настойчиво произнес Наим.

— Я поговорю с ней сам — уперся дирижер и пошел к гостье, спокойно читающей договор.

К этому времени она дочитала свиток и была готова обсудить цифры, которые нужно вписать в оставленные пробелы.

Коана слышала все, о чем говорили ауры и зауважала Наима. Но она не могла показать, что все знает. Поэтому, когда они подошли к цифрам, ауара спросила Наима:

— Ты, как композитор, на каких условиях подписал договор? Я имею право получить те же условия?

Ролем сморщился, будто к нему в рот попал целый очищенный лимон. После ответа Наима руки дирижера начали нервно дергаться, а когда он вынужден был вписать те же проценты с прибыли, что и Наиму, задергался один глаз. Но отказаться от песни он просто не мог — прекрасно понимая, что это именно та золотая жила, о которой он мечтал всю свою жизнь, работая и разъезжая с гастролями по всей планете. Та самая, которую запоют все и захотят исполнять всюду. Почему он так уверен был в огромном успехе песни, Ролем и сам не знал, но не сомневался, что прав в своих прогнозах.

Конечно, теперь нужно еще суметь правильно подписать все договора, ведь Наим позволил Ролему выполнять не только функции дирижера, но и дистрибьютора. И, если все пойдет так, как аур предполагал, то он готов был отказаться от работы дирижера.

Несмотря на то, что не часто один и тот же композитор может написать больше одного шедевра, Ролем все же надеялся, что в жизни Наима это не последняя удачная песня. Ведь даже на его первых произведениях Ролем заработал приличные деньги. Поэтому как бы сейчас ни сердился дирижер, он не мог отказаться от второй «курочки с золотыми яйцами» — поэта-песенника, создавшего прекрасную песню.

Ролем даже не предполагал, что Коана никогда прежде не писала стихов. Если бы он знал об этом, то умер бы на месте, но не подписал эту форму договора. Ролем был уверен, что прекрасная ауара — опытная поэтесса, знающая себе цену. Наим знал и молчал. А Коана за время всего разговора так и не успела прийти в себя от растерянности — Ролема знала почти вся планета.

Когда Наим пригласил ее с собой, Коана думала, что Ролем — лишь совпадение имени известного дирижера и друга Наима. Но только здесь она понял, что ее знакомый Наим — этот тот самый Наим Свит — композитор с мировым именем. Кроме того, стих, который просто случайно пришел ей в голову, вдруг собирались петь под музыку этого композитора и руководит всем этим не кто-то, а САМ Ролем Райтом и петь будет, наверное, какая-нибудь звезда…. И теперь ей нужно было просто молча все «переварить».

Она даже не осознавала, что за контракт подписывает. Если бы Ролем знал все, то подсунул бы самые рабские условия, как те, с чего начал работу Наим. Но теперь дирижер не узнал ничего, что могло бы увеличить его прибыль. Он подписал договор с опытной поэтессой-песенником, имени которой он по странному совпадению просто еще не знал.

Коана возвращалась в недостроенное гнездо, держа в руках подписанный договор, ценности которого она пока не представляла. Но Наим хорошо понимал. Взглянув на то, как ауара небрежно бросила свиток на полку не запирающегося и не достроенного гнезда, Наим вздохнул.

— Коана, полетели в мой банк.

— Зачем?

— Тебе срочно нужна ячейка.

— Зачем? — повторила ауара.

— Ты не представляешь, сколько Ролем отдаст для того, чтобы заполучить твою часть договора — усмехнулся он.

— Но у меня нет денег на обслуживание ячейки… — растерялась Коана — если бы они у меня были, я бы никогда не взяла твой клей для гнезда.

— Ты мне веришь? — Наим посмотрел ей прямо в глаза.

— Не знаю… мы едва знакомы… — замялась Коана.

— И все же тебе придется рискнуть и положить твой договор в мою ячейку пока ты не сможешь оплачивать свою, иначе ты можешь потерять все, что неожиданно сегодня приобрела.

— А что я приобрела? — ауара еще не могла оценить произошедшее.

— Оценишь после… — усмехнулся Наим — я в свое время подписал рабский договор, но на то, что я зарабатывал, мог жить не шикуя, но и заботясь особенно о насущном.

— До встречи с тобой у меня все равно ничего не было. Так что я рискну — ответила Коана.

— А я могу сказать, что не смогу присвоить твой договор, даже если бы захотел. Он может быть полезен только Ролему. Так что переживать тебе не о чем. Полетели, пока банк не закрылся. Благо оформлять ничего не нужно.

— Ладно… все равно сегодня уже ничего сделать с гнездом не успеем — согласилась Коана.

Пара ауров полетели в банк, где Наим в ячейке хранил свои документы. Плетенные гнезда ауров не были приспособлены к хранению важных вещей.

Возвращались они каждый в свое гнездо, потому что день уже клонился к вечеру. Коана все еще выглядела растерянной, но ее не покидало чувство, что сегодняшний день был решающим в ее судьбе. Немало испытавшая трудностей и бед в своей жизни, Коана не позволяла себе расслабиться и поверить в лучшее. Еще до замужества ее красота была источником массы проблем, а со смерти ее мужа началось что-то ужасное. Коана, сама не зная почему, вызывала в мужской части населения всех существ нечистые желания. Именно поэтому она стала одеваться только в робу, перестала украшать себя, обходясь элементарной гигиеной. Но все равно многие пытались ее использовать и ауара очень сильно устала от этого, всегда внутренне находясь в позе защиты. И чем больше ей хотелось покоя и мирной семейной жизни, тем больше страстей разгоралось вокруг и Коана не представляла, как это можно изменить? Наим оказался первым после ее мужа, кто постарался поступить с ней уважительно и честно.

Как только спутница Наима улетела, аур взвился под облака спиралью. Он уже не мог контролировать эмоции, которые весь день пытался удержать в себе. Присутствие рядом с прекрасной ауарой, ее запах и голос, казалось, играли на всех струнах его сердца. Пониманиме, что он мог что-то важное сделать для нее вселяло восторг. Ауру хотелось петь и танцевать, но он видел напряженность спутницы и не мог позволить себе даже лишнего взгляда. А сейчас ему просто необходимо было выплеснуть эмоции, чтобы не взорваться.

Взвившись к облакам, Наим хотел запеть, но вдруг он услышал легкую тихую музыку. Он невольно оглянулся, но в этот же момент догадался, что поступает глупо — музыка звучала в его голове и отзывалась в сердце.

«Неужели настоящая влюбленность всегда выражается так? Значит раньше я никогда не был влюблен по-настоящему — улыбнулся аур — смогу ли я ее записать? Она так неуловимо прекрасна!»

Он полетал еще некоторое время, пока эмоции немного улеглись, затем вернулся в свое гнездо. Дневное светило уже почти скрылось за горизонтом, когда аур закрыл дверь своего гнезда. День для аура пролетел как один час. Он был очень голоден, но безумно счастлив.