Изгнанные в облака. Вторая часть

Рустем Омаров, 2020

Вторая часть приключенческой саги о мужественно-трусливом Чпоке и его романтичной спутнице Зети. Парочке придется несладко в мире, который не могут поделить неуязвимые чудовища, император Уркас и вечный диктатор.

Глава 3

— Значит так, сегодня записываем видео, — сказал Кряги. — Любимая я стал солдатом. Я тебя люблю, выходи за меня замуж. Ты можешь, верить этим людям они отвезут тебя с детьми ко мне. Ну и далее по тексту.

— Нет, я этого не скажу, — я сплюнул.

Кряги посмотрел на меня. Глаз его дернулся. Он начал злиться.

— Зачем она вам? Она ничего не знает, — я вновь заплакал.

— Посмотри на меня, — он взглянул на меня свирепыми глазами. — Если ты запишешь это видео, то сегодня тока не будет.

— Не будет?

— Не будет, клянусь.

— Даже четверки?

Кряги засмеялся.

— А не пойти бы тебе в жопу, — оскалился я. — Убей меня сука. Убей меня. Убей меня.

— Десятку ему, — заорал он.

***

Когда мир обрел реальные очертания, я увидел пол в камере. Шершавый, как язык какого-то животного, в пасти которого я оказался. Стальные решетки оказались зубами, разрывающими меня на части.

Я уже не мог плакать, слезы испарялись, когда Кряги включал ток или окунал мое лицо в таз с водой или бил толстой пыльной книгой по голове. Сознание подсказало мне, что я не существую. Я словно половина себя из-за ремней, окутавших лицо. Эти ремни словно змеи проклинали меня за несговорчивость.

— Убей меня Кряги, — шептал я, пуская кровавую змейку изо рта. Лучи света канатами свисали вниз, касаясь волос на руках и причиняя им боль. Ведь этот свет электрический. Я чувствовал его нестерпимую силу. И оно причиняло мне боль. И мне хотелось кричать.

— Будь ты проклят Кряги.

Меня тащили в камеру два человека, мои ноги стали змеями, и они пытались уползти прочь от меня. А потом я упал на кровать в камере и сам стал змеей. А мои извилины в мозгах крутились и скручивались в разных позах, пытаясь уползти из ушей.

***

— Как настроение? — спросил Кряги.

— Можно закурить?

Коротышка усмехнулся и дал сигарету.

— У меня к тебе хорошие новости, — он усмехнулся. — Твоя невеста скоро будет у тебя.

— Какая невеста?

Кряги усмехнулся и, развернув монитор, включил на воспроизведение видео. На экране появился…я собственной персоной. При солдатском обмундировании я сидел перед пылающим камином. А потом я, сияя лицом, гладким как у ребенка, заговорил: «Любимая я стал солдатом. Я тебя люблю, выходи за меня замуж. Ты можешь верить этим людям, они отвезут тебя с детьми ко мне. Зети в Шантале очень хорошие люди. Они добрые. Здесь есть школа и детский сад для Фью и Уки. Можете даже прихватить пса. Прошу, прости меня за все и приезжай скорее».

— Ну как? — усмехнулся Кряги.

— Глаз мерцает, — стиснул я зубы.

— Искусственный интеллект занимался этим видео целую ночь. Наши спецы, конечно, постарались. Видишь, какие ресурсы брошены на тебя.

— Когда они приедут, что вы с ними сделаете?

— Допросы, все как всегда. Я думаю, даже для детей не будет сделано исключений.

— Я уничтожу тебя Кряги, — я наклонил голову. Боль пронзила меня, когда я увидел его ухмылку.

— Семерку, — процедил он. — Быстро.

Ток вновь пронзил все моё тело. В этот раз оказалось еще больнее.

***

Восьмичасовой рабочий день у Кряги означал для меня избавление в конце дневных суток. Меня возвращали в камеру, а я, вскрикивающий от боли, превращенный в растение, думал о том, что возможно мне и не повезло. Я мог бы счастливо погибнуть от рук роптов.

Надо помочь миру избавиться от Кряги. И есть только один шанс, когда меня пристегивали к стулу, Кряги совсем близко. У меня есть один бросок. Только один. Я должен прокусить ему сонную артерию. Лежа на нарах, я улыбнулся в предвкушении пиршества. Завтра. Это произойдет завтра.

Вновь защелкала дверь камер. Мне принесли завтрак. Я аккуратно начал поглощать еду, разминая затекшие пальцы. Один бросок. Мне нужен только один бросок.

На допрос я шел медленно, делая вид, что страдаю и не могу сделать ни шагу. Кряги пил кофе из картонного стаканчика. Пиджак и розовая рубашка выдавали в нем пижона.

— Угадай, что сказала Зети в ответ на твое предложение? — поинтересовался он.

— Что?

— А ты как думаешь?

— Она должна была меня послать, я обманул ее, — уверенно заявил я. — И потом, я предупредил племя, чтобы вас опасались.

Кряги развернул экран. На нем показалась Зети. На коленях у нее Фью. Ука где-то позади, махал пятерней. «Чпок я получила твое послание. Знаешь это так неожиданно. Сначала я подумала, что ты издеваешься над моими чувствами. После того как ты обманул меня, что мои родители мертвы»…на этих словах Кряги покачал головой… «Я возненавидела тебя. Каждый день я думала о том, какой ты бессовестный лгун. Когда я отказала тебе, ты действительно не нравился мне. Ты казался мне хвастунишкой и эгоистом, ты был полной противоположностью образу мужчины моей мечты. Когда появился Баньян, я поняла, что это он. Я понимала, что возможно ты будешь страдать, и чувствовала себя виноватой, но ты признался в своей чудовищной лжи. И избавил меня от угрызений совести. А теперь ты делаешь предложение, как ни в чем не бывало. Я сейчас на дирижабле Шантала, который за мной приехал. Я решила присоединиться к тебе из-за Фью и Уки. Они тебя ищут. Только ради них».

— Дура, — заорал я.

«Здесь все очень дружелюбные. Завтра мы уже приедем. Наверное, я слишком много сказала. Я много раз пересматриваю твою запись. Здесь ты такой уверенный, такой честный. И я не знаю, почему я соглашаюсь. Когда ты уехал с Баньяном за лекарством, я поняла, что переживаю…за тебя… Это прозвучит глупо, но всякий раз я сама находила оправдание твоему поступку. И я прощаю тебя и…я…согласна. Чпок. Я… выйду за тебя».

А потом все трое замахали рукой и заулыбались. Запись оборвалась.

— Ну как? — Кряги самодовольно ударил себя в грудь. — Сегодня будет укороченный сеанс. А завтра я устрою очную ставку. У нас будет целая электросемейка.

В кабинете у всех засквозили улыбки. Мне отцепили наручники, чтобы прицепить к стулу для пыток. Мгновения хватило, чтобы я прыгнул в сторону Кряги. Прыжок отчаявшегося зверя. Мои челюсти бессильно лязгнули в воздухе. Кряги успел отклониться, и упал на стол, переворачиваясь через него. А я упал на пол. На меня посыпались удары. Все трое принялись окучивать меня со всех сторон.

— На кресло его, — заорал Кряги. — Десятку. Срочно. И вечером, никакой еды уроду.

***

— Как ты? — поинтересовался Кряги. Белая рубашка и черные брюки смотрелись щеголевато. Не дать ни взять — бухгалтер. Он продолжил. — Сегодня утром отдохнем, а после обеда поработаем, ты не возражаешь?

— Нет.

— Как раз твоя баба и дети подъедут к обеду, — он замолчал. — Сейчас в обед начнется великий забег. Разведчики будут соревноваться в беге. Дистанция от входа в пещеру до колодца. Это две мили. Победитель станет командиром разведгруппы. Прежний погиб в бою. Шикарная должность. Весь Шантал будет смотреть в соревнования. У меня билеты в первом ряду.

Кряги позвонил по сотке.

— Можно в комнату для допросов еще три стула, — а затем, взглянув на меня, процедил. — Уведите его.

Дверь захлопнулась. Я увидел, как Кряги взяв в руки черный пиджак и шляпу, удаляется по коридору. Я смотрел в потолок. И злость накипала во мне, она бурлила, пытаясь найти выход в виде взрыва. «Три стула», — вспомнил я слова Кряги. Я представил как душу Кряги. А потом представил, как он сидит привязанный, и я бью ее голове. Я закрыл глаза и стиснул зубы. А затем начал бить воздух. Упал на пол камеры я кричал и орал, пытался ударить кровать, но не получалось, она даже не шелохнулась.

***

Кто-то свистнул. Дверь открылась. Я огляделся. Красный глазок камеры, который постоянно светил на меня вдруг погас.

— Эй ты, — солдат в черной маске посветил фонарем. — Выходи.

Он скрылся. Я встал и дернул дверь камеры. Она отворилась, я вышел наружу, прошел охранник. Молодой парень у входа спал беспробудным сном. И похрапывал.

Я вышел и огляделся. В туннеле витали сумрачные тени. Вдруг мне свистнули. Солдат в маске стоял у ответвления. Ноги понесли меня туда.

— Тяжело тебе пришлось новичок, — солдат хлопнул меня по плечу и протянул мне автомат. Плечо загудело от дружеского жеста. — Мы не позволим треклятым шпикам мучить наших солдат. Беги прямо. Пробежишь пять миль. У входа покажешь вот этот жетон — это военное удостоверение и этот пропуск, и окажешься в джунглях. Дойдешь до реки — пойдешь вниз по ней. Найдешь синий рюкзак. Там есть все, чтобы выжить. И больше никогда сюда не возвращайся. Поисковые отряды предупреждены, что ты беглый солдат. Поэтому тебя будут искать спустя рукава.

Я кивнул.

— Что еще?

— Вы от майора Дора?

— Скажем так, Дора мы все любим.

— А куда ведет эта дорога?

— Наверх по спирали до главной улицы.

— У меня другой план. Я поднимусь наверх. Дождусь своих детей, и девушку. Их сюда везут на дирижабле. Они прибывают к обеду. А затем попробую похитить самолет на взлетной полосе.

Солдат посмотрел на меня. Глаза расширились от ужаса.

— Ты дебил?

— Просто дай мне шлем.

— Держи.

Я двинулся наверх, сжимая рукоять автомата и надевая шлем.

— Эй, ты? — окликнул меня солдат. — Удачи.

***

Чем выше я поднимался, тем становилось очевиднее, что добраться наверх будет тяжело. Я устал, пройдя всего три уровня. Сзади раздался сигнал. В джипе с открытым верхом — сидели два военных. Могучие предплечья и рты полные жвачкой. Точно два быка примерили на себя форму и убежали с луга на военной машине.

— Наверх? — поинтересовался я.

Офицер устало кивнул. А я забрался назад.

— Куда идешь солдат? — поинтересовался офицер на месте пассажира.

— Великий забег хочу посмотреть, — откликнулся я.

— Будем к началу, — кивнул он.

Машина кряхтела, но карабкалась наверх. А я с любопытством разглядывал уровни. Почти все жилые входы оказались узкими. Ропт попасть в туннели пролезть не смог бы. А вот заводы и военные казармы напротив предусматривали огромные въезды. Внутри гудела сложная система вентиляции заглушая человеческий гомон. На верхних уровнях у дороги появилась разметка. Она расширилась, и появились пробки. Машина замедлила ход. И наконец, остановились совсем в огромном потоке. А потом раздался крик. Первой бежала женщина — перекошенное лицо, груди истерично бились о подбородок. Она бежала так, словно собиралась снести встречные машины.

— С ума сошла что ли? — крикнул офицер.

Шум сверху нарастал. Все и больше людей бежало сверху.

— Что вашу мать происходит? — заорал офицер.

— Ропт, — заорал молодой парнишка, бежавший в общем потоке. — Там наверху ропт забрался.

— Где он? — офицер перехватил паренька за руку.

— В атриуме, — заорал юноша и, вырвав руку, убежал во тьму. Офицеры вышли из машины. А затем просто присоединились к общему потоку, охваченному паникой, побежав назад.

Я взглянул наверх — туда, где плясали тени и раздавались крики. До атриума, судя по дорожным надписям, оставалось три уровня. Я побежал наверх. Навстречу мне мчался мужчина, угрожая меня растоптать. Мне пришлось оттолкнуть его с дороги автоматом. Прижавшись к стене, я побежал быстрее. Миновал вход в атриум, обрамленный аркой с канатом из золотых рыб — символом правительства. Сверху его украшал портрет диктатора. Блокпост осиротел. Женские крики становились все сильнее.

Я выбежал в атриум, по которому гулял прохладный ветер. Несколько людей лежали на дороге. Ветер вздымал им рубашки. Перевёрнутые столики кафе, разбитые витрины дорогих магазинов. Сирена вопила все сильней. Только реклама на билбордах работала как нужно. Симпатичная девушка, раскачивала зад в красной мини-юбке. И подмигивала, показывая большой палец вверх.

Я выбежал в центр. И сразу понял, что нахожусь совсем недалеко от центрального колодца, который местные называют тартарары. Свет в конце туннеля обрамлял гигантскую фигуру. Ропт вышел в свет и сейчас казался темной тенью. И сейчас он смотрел на меня. Должно быть, удивился тому, что в этом городе, где он решил похозяйничать, появился некто безумный. Я побежал назад в сторону колодца. Взбежав по ступенькам на смотровую площадку, я взглянул вниз в бесконечную пустоту.

— Солдат, — услышал я крик. Миловидная женщина с балкона замахала рукой. — Прячься, он тебя увидел.

Оглянувшись, я увидел, что люди взирают на меня повсюду. Со всех окон, балконов, лоджий. Я находился под прицелом тысячи глаз и камер. И даже трибуна законодательного собрания, нависающая где-то сверху, оказалась полна людей. Словно бы я вернулся туда в Тайпар, и снова участвую в гонках на выживание с роптом.

— Меня зовут Чпок. Бум Чпок, — крикнул я. — Я новобранец. И сейчас на дирижабле должна прибыть моя семья. Позаботьтесь о ней. Прошу вас.

Взгляд мой упал на уцелевшее кафе. Я забежал внутрь и, перемахнув через барную стойку, оказался на кухне. Смуглый худой парень в поварском колпаке прятался за газовой плиткой.

— Эй, ты, — крикнул я. — Есть масло.

Он вскочил, оглянулся.

— Оливковое подойдет.

— Давай, — схватив две стеклянные бутыли, выбежал прочь. Толпа в окнах приветствовала меня оглушительным свистом. Автомат нещадно бил меня по грудной клетке, в то время как я, тяжело дыша, вернулся на площадку. Сначала на мрамор полетела одна бутыль. Затем другая. Потом я спустился по ступеням, всматриваясь вдаль. Ропт приближался и его огромные безобразные бородавки очерчивали свои контуры под ленивыми софитами. Шел он неуверенно, хромая и казался обескураженным. Он шел, снося рекламные столбы, гольф кары и столики кофеен. Присев на одно колено, я начал нажал на курок. Отдача дернула моё колено. Звук выстрелов оглушил. Звон охватил весь мир вокруг.

— Урод, — кричал я, вскочив. — Иди сюда. Эй, урод.

Далеко возле входа я увидел дирижабль, который по расписанию хотел зайти на посадку. А теперь он завис недалеко от входа, работая лопастями.

Ропт шел так, словно не привык к своей силе. Он делал один шаг, а затем словно подпрыгивая, делал два быстрых шага. Он шел, наступая на трупы, и с отвращением поднимал ногу, измазанную в слизи. Все что осталось от людей, погибших в давке во время паники. Я вновь начал стрелять в сторону чудовища. Ропт покрылся огоньком искр. Я целился в голову чудовища.

— Ну что, получил урод, — крикнул я. В магазине закончились патроны, и я швырнул оружие оземь. — Урод!

Со стен домов загромыхали аплодисменты. А потом к моему огню присоединились полицейские. И ропт весь покрылся целым огнем искр. Словно огненный ежик. Теперь он видел, что неудобство создаю ему я. И он, очевидно, пытался добраться до меня. Никаких сомнений в этом не оставалось. Он побежал… Огромный, черный, весь покрытый черными буграм язв. Я не видел его глаз, но чувствовал его бесконечный, пронзительный и полный ненависти взгляд. Когда до ропта оставалось считанные шаги, я бросил автомат, развернулся и побежал. Стремглав взлетел по ступеням смотровой площадки. Они сверкали, покрытые маслом, поэтому я старался наступать на носок. Здесь на площадке оставалась узкая сухая тропа, которая исчезала под натиском двух масляных луж. Я не останавливался. Шаги, настигающего меня ропта, резонировали в сердце. Обжигающее дуновение коснулось моей спины. Несколько шагов разделяло меня от бездны. Остался только я и толстый аркан, свисающий с купола в тартарары. Только я и бесконечность. Только я и жизнь на кончике спасительной соломинки. И целое дно боли и страха. Я взлетел, чувствуя, что позади меня что-то плюхнулось, крякнуло, а потом съехало вниз. Уголками глаз я почувствовал, что взгляд ропта удаляется от меня в бесконечность. Я же летел в эту самую тьму. И видел, как приближается ко мне аркан. Все ближе и ближе. Я превратился в птицу. Солдатская рубашка вздыбилась, словно крылья ангела.

Все что я пережил от рождения до сего дня, превратилось в одну маленькую точку. И потеряло всякий смысл. Оставалось только одно — схватить этот аркан. Толстая веревка уткнулась мне в плечо. Обеими запястьями я схватил и прижал ее к себе, как материнскую пуповину. Аркан обжег мой живот. Боль пронзило все мое тело. Аркан трепыхался как змея, которую я собрался объездить верхом. А потом я вцепился в него руками. Изо всех сил я подтянулся. Ноги уже почти нависли над пустотой. Где-то там внизу раздался грохот. Это ропт достиг дна.

Наверху раздались вопли ликования. Они нарастали и становились все сильней и сильней.

— Держись, — раздался голос сверху. Человеческий гул нарастал все сильнее и сильней. А потом я почувствовал, что аркан перехватили и тянут к краю. Я увидел толпу, сгрудившихся к краю. Горящие глаза полные любви и обожания. Они тянули меня к себе.

А потом я оказался в толпе. Неизвестные мне люди; толстые, розовощекие, прыщавые, красивые, в помаде и в мускусе обнимали и целовали меня. А потом толпа понесла меня, теряющего сознание, по улице.

— Ему плохо, — закричал кто-то. — Врача.

— Все хорошо, — я заорал. — Моя девушка. Она прибывает рейсом на дирижабле. Пожалуйста, мне нужно к ней.

— Ему нужно к невесте, — заорали парни. — Несем его.

И толпа понесла меня наверх. Где-то внизу неистовствовали журналисты. Они совали в мою сторону микрофоны, но толпа отталкивала их и несла в сторону взлетной полосы.

***

Дирижабль уже приземлился, и пассажиры один за другим выходили из корабля.

— Что происходит? — крикнул капитан, выйдя из трапа. Ему объяснили, что дирижаблем прилетела невеста героя, и он озадаченный скрылся в салоне. Толпа начала проявлять недовольство и стучать по стенкам корабля. Наконец у входа появилась Зети. За руку она держала Фью. Позади, подпрыгивая, пытался разглядеть меня Ука. Где-то из-под ног выглядывал пес. Толпа затаила дыхание. Щелкали сотни камер. Я поднялся и взошёл по трапу к Зети. Она с легкой улыбкой наблюдала, как в мои объятья попали Ука и Зети.

— Что ты опять натворил? — спросила она с улыбкой. — Опять бежал наперегонки с роптом?

— Да и он свалился в пропасть, — сказал я, всплакнув и засмеявшись. — Представляешь!

— Ты хотел мне что-то сказать?

— Да, — я улыбнулся, сгреб в охапку и поцеловал ее в губы. Толпа заорала беснуясь. Я повернулся, позируя журналистам. Я самодовольно, а Зети — растерянно. Мне в ноги уткнулся Шопик. Пса я приветствовал с холодно, щелкнув по носу. Внизу нас окружили журналисты.

— Как давно вы служите в войсках?

— Я был завербован во время штурма Дарфы майором Дором, — объяснил я. — Хочу принести благодарность диктатору Эрманну, который создал все условия, чтобы люди могли здесь сохранить культуру и цивилизацию в наше непростое время. Здесь в Шантале я всего неделю, но уже понял, что мы сможем сохранить нашу человечность, а главное доброту.

— Что вы собираетесь делать?

— Мне нужно принять душ.

— А вы знаете, что ропт на дне ямы очнулся?

— Я думаю, что он не выберется. Я много раз имел дело с этими тварями. Они не умеют летать.

Я оглянулся на Зети, которая давала интервью.

— Он очень хороший, отзывчивый, — отвечала девушка. — Эти двое детей, что с нами. Мы нашли их на просторах пустоши. И теперь это наши детки. Мы очень вам благодарны этому городу, величие которого чувствуется, стоит только спуститься с трапа. Но некое беспокойство у меня есть. Я не знала, что вы тоже проводите гонки с роптами. А вы говорите, он залез сам. Понятно. Прошу прощения. Я не хотела вас обидеть. Я еще даже не успела осмотреться.

— Все интервью закончено, — закричала женщина, выскочив между нами и журналистами. — Я член магистрата Селика Дарга. У солдата Чпока и у его семьи насыщенная программа — ему нужно отдохнуть.

А затем мы погрузились в невесть откуда взявшийся лимузин. Толпа проследовала за нами до самого отеля. Очевидно лучшего в городе, расположенного на центральном туннеле и, к счастью, почти не пострадавшего от варварского нашествия. За исключением разбитых стекол на первом этаже.

Улыбчивый клерк в белых перчатках, помахивая изысканными усиками, вручил нам огромный железный ключ.

— Великому герою и убийце ропта — президентский номер. Совершенно бесплатно. Собаку оставьте у нас — мы о ней позаботимся, накормим и препроводим в собственный номер.

Лифт вознес нас под самые своды пещеры. Отсюда люди внизу казались муравьями. Облака стучались в окно, а черные беркуты совершенно невозмутимо восседали на скальных выступах напротив окон отеля.

Дверь номера открылась сама, едва я приблизился.

— Рояль, — всплеснула руками Зети, оказавшись в коридоре напротив белоснежного инструмента. Ноги по щиколотку утопали в перламутровом ковре. Мраморные слоны трубили в честь новых постояльцев.

— Здесь есть телевизор? — важно повел я бровью. Неужели моя память все еще не исключила из своих резервов это слово?

Искомый прибор тут же материализовался в виде голограммы в холле. В новости рассказывали о моем подвиге. «Не растерявшись, солдат заманил чудовище на смотровую площадку. Как вы видите, на кадрах, оно поскользнулось и упало», — вещала журналистка.

— Как вы без меня жили? — поинтересовался я.

— Да, кстати, попозже я завезу фрак, — Селика нахмурилась. — Вам надо быть в форме. У вас назначена встреча.

— С кем? — похолодел я.

— С Эрманном Дакоте. Великим диктатором. Благовестником правды и справедливости.