По эту сторону неба. Непростая книга для взрослых

Руслан Нургасимович Камалов

Книга о непростом поиске себя и ориентиров в современной обществе. Вера в собственные силы, в Бога, в Любовь, в Судьбу, в Друзей – что первостепенно? Ответьте сами, узнав историю героев. Содержит эпизоды реальных событий. Возрастной критерий: строго 16+

22 июня, ночь

Тело Даны начало приятно неметь, наливаясь терпким теплом, и она не различила, что провалилась в сон, как кусочек хлеба в блюдо с густым соусом, рассыпав крошки по всей поверхности. Его засасывало медленно, заглатывало частями, от чего он кренился, подобно огромному кораблю, невозмутимо терпящему бедствие в полный штиль, с расплывшимися по всей глади коробками и чемоданами из багажного отделения. Трагично и торжественно.

Какие мысли приходят в голову при взгляде из беспомощно растущей глубины, вверх, сквозь искажающую пелену покидающих пузырей, когда нет сил сопротивляться тому, что поглощает тебя с головой? Но тогда, когда ты поглощен страхом, а когда он уже покинул тебя последним, переработанным в легких, глотком воздуха и взмывает вверх связкой прозрачных шаров?

Наверное, ты думаешь о том, что так и не сделал, и что сделал, но не так. Укоряешь себя, даже понимая, что у тебя бы и не хватило сил это сделать. Но теперь уже все. Это не важно. Нет больше ответственности, нет больше боли. Глубина становится не зловещей смертью с его плотоядной сатанинской оскаленной пастью, а переходом в другое агрегатное состояние. Также, как вода превращается в пар. Состоянием на рубеже состояний, на пути к новому… Это уже не состояние до. Но еще и не состояние после.

Внезапно, оно абсорбировало прошлую жизнь Даны, в крупные гранулы с изображением внутри. Она увидела себя забытой румяной девчушкой, за страницей школьной тетради с замятым уголком обложки, где старательно, разноцветными ручками, она писала сочинение на тему «кем я хочу стать». Она хотела вглядеться в строки, но ветер грубо ворвался в растворенное окно и тетрадь упала, перелистнув сразу несколько страниц, застыв на главе « Мужчины»

С мужчинами не везло. Вернее не так. С любовью не везло. Она ошиблась впервые, в самый первый раз, когда на горизонте появился смуглый, высокий брюнет с полумесяцем на груди. Он не был банален, он вел с ней теологические беседы и, в один из звездных вечеров, пригласил ее совершить некий ритуал, сродни венчанию. Юная Дана испуганными глазами смотрела, как Имам быстро шептал молитву на непонятном языке в каком-то безлюдном дворике на задворках. Она боялась, но доверяла первому избраннику безраздельно, широко открытыми глазами. Когда они вышли на веранду, наполненную волнительным ветром, он подарил ей кольцо с бесцветным камнем, со словами: «Отныне, нам предначертано быть вместе»

Он исчез, по-английски, следующим утром, бросив ее в объятьях одинокой измятой кровати с, испугавшими юную девушку, темными пятнами крови на простыне, запечатленными в ее душе, как шрамы, которые она будет сознательно наносить всем последующим мужчинам, наслаждаясь актом мщения. И пусть кто-то попробует упрекнуть ее к этом.

Дана подняла голову от тетради, и внезапно поняла, что проснулась внутри своего собственного сна. Здесь она, много раз, беспомощно на снегу наблюдала, как знакомые люди проходят мимо. Но что-то изменилось. Люди стали другими. На их лицах не было ни глаз, ни носа, ни рта. Вместо головы на их плечах был клубок беспорядочно смотанных нитей, как натянутые мускулы лица и сухожилия, с затянутыми узелками на уровне глаз и свисающими локонами из пряжи.

Их присутствие многолико складывалось из частиц, как лес, состоит из деревьев, безмолвно сливающихся в единое целое, которое было противоречиво по своей природе. Оно могло дружески принять тебя к себе, дать тебе защиту, тепло и очаг, или же сыграть злую шутку как с врагом, не сведущим и не способным ориентироваться, затянув в гибельную непролазную чащу.

Так и их многочисленные лица, вдруг начали сливаться, тока не объединились в одно, слегка пугающее огромное лицо, стянутое тугими нитями, которые насильно лишили его возможности говорить, сдавили беззвучно двигающиеся внутри челюсти. Все эти лица внутри, хотят столько сказать, но единое лицо молчит. Их никто их не слышит. Нет ни единого слова.

Как центр общечеловеческих мыслей, боли, их поисков и молитв. Оно словно сплетало в себе все. Дана прекрасно различала в его очертаниях силуэты маленьких лиц-клубков. Которые, в свою очередь состояли из более мелких. Тысячи. Сотни тысяч. Миллионы.

Вдруг, откуда-то из глубины, из самого чрева этой спутанной массы появился Милан. Он словно и не двигался. Казалось, толпа сама выжимает его из себя.

Стоило ей перевести взгляд на него и все плетенные люди шагнули в тень, как стены в его комнате. На секунду ей показалось, что это не люди, а его растиражированная тень. Словно все эти люди сейчас, заключены в нем. Стоит только перевести взгляд на него, как они превращаются в безликую массу, некий живой субстрат.

Сблизив их, масса схлынула, как уходящая в море волна.

Он протянул ей руку ладонью вверх. Дана удивилась насколько испещрена она была линиями. Самыми разными — глубокими, изогнутыми и еле заметными. Словно паутина окутывала и его ладонь. Изящная, свитая грациозным пауком — декоратором. Ладонь, сотканная из тех же нитей, как и лица.

Вот они его глаза. Добрые, слегка грустные, глубокие и манящие в эту глубину.

— здравствуй Дана, — сказал он теплым голосом, из под своей маски закрывавшей нижнюю часть лица.

— Здравствуй, любимый. — прошептала она еле слышно, боясь спугнуть его образ.

— они пришли за тобой.

— кто «они»?

Он промолчал несколько секунд, его глаза еле заметно блестели.

— Тебя забирают. Переводят. Пришло время

— кто? куда?

Он молчал. И Дана вдруг стала осознавать дистанцию, медленно образующуюся между ними

— Я не хочу!! — завизжала она, — не хочу!!

Он снова не ответил. Глаза его светились невыразимым болезненным чувством.

— Ты обещал! — кричала она теперь уже безысходно, — ты обещал, что всегда будешь рядом!!

— я тебя не обманул, — сказал он. — я..

В этот момент толпа, вдруг начала снова всасывать его в себя. Он дернулся к ней, всем тело, но было видно, что его, что-то крепко удерживает внутри. И вдруг его словно подменили. От его самообладания не осталось и следа. Он взорвался в необузданный сгусток отчаяния.

— я люблю тебя!! — кричал он срываясь на крик, протягивая к ней напряженные пальцы — Я буду любить тебя всегда. Я всегда буду с тобой!!

Из его глаз брызнули искры слез, вены вздулись на шее, превращаясь в страшное пунцовое месиво жил. Будто его неумолимо затягивало, с головой, в страшную трясину.

— Милан! — Кричала она, — Вернись я прошу тебя! Кто-нибудь, остановите его!

Но люди вокруг смотрели на нее бездушными узелками глаз, а затем стали смыкаться между нами, как застегивающаяся молния, как шрам, который затягивается на глазах.

Дана дернулась к нему, резко попыталась встать. Но тело не слушалось ее, оно вмерзло в снег. Она принялась дергать свое тело с неимоверным усилием. Так что пульс закружился в ее голове стучащей каруселью. Кожа натянулась на ее руках и, казалось, она вот-вот лопнет от натяжения, как прохудившаяся простыня, но страх потерять Милана стал нестерпимым.

Она напряглась, что было силы, краснея, стонала зубами от злости и бессилия, рыча, дергая всем телом снова и снова. Она почувствовала, как натягиваются ее мышцы. Она сделала еще усилие одна рука стала высвобождаться. Дана почувствовала как пустота вокруг, натягиваясь, обвивала ее тело, не давая подняться.

— Стой! Не уходи! — закричала она увидев, как опустело все вокруг. Ее рука вдруг отделилась от мерзлой земли и она тут же впилась ногтями в лед, чтобы ползти. Ноги как парализованные не двигались, но она воодушевленная продолжала тянуться.

Дана снова почувствовала, как пустота натягивается на ее лице не пуская и мешая дышать. Как какой-то плотный невидимый полиэтилен. Она нажала лбом, сколько было сил, и он стал проминаться от ее усилия и вытягиваться. Дана стиснула зубы и с неимоверным усилием потянулась вперед и в этот момент, не выдержав давления, полиэтилен прорвался на ее лице. Дана вывалилась наружу и упала больно ударившись головой. Она тяжело подняла глаза, чтобы осмотреться и увидела что над ней возвышается, огромная пирамида, в сотни раз больше того, что они возводили с Миланом, перевернутая снизу вверх. Она двигалась в некий неведомый такт, то разводя, то сужая грани, наполняемое исполинским ветром. Это было грандиозное зрелище

Конец ознакомительного фрагмента.