Операция «Танненберг»

Руслан Мельников

Позднее средневековье. Канун Грюнвальдской битвы. Но все идет не так. Все – иначе. Ощетинившаяся пиками швейцарская баталия и противостоящие ей австрийские рыцари сгорают в атомном пламени. Император Священной Римской Империи, вступивший в тайные переговоры с немецкими крестоносцами, расстрелян из пулемета. Здесь черные тевтонские кресты соседствуют с фашистской свастикой. Здесь несчастные мутанты объявлены исчадиями ада. Здесь с саперной лопаткой бросаются на закованного в латы рыцаря и с рогатиной – на мотоцикл. Здесь палят из гигантской бомбарды по бронетранспортеру и используют скорострельные арбалеты против «шмайсеров». Здесь бывший омоновец Василий Бурцев должен спасти весь этот неправильный и такой хрупкий мир. Книга публикуется в новой, авторской редакции.

Глава 7

Замок мало чем отличался от виденных Бурцевым феодальных крепостей тринадцатого столетия. Замок как замок. Башни, стены, ров, подъемный мост, воротная арка с решеткой.

Правда, кое-где из больших амбразур торчали жерла орудий. Отдаленно крепостные пушки пятнадцатого века напоминали модфаа сарацинского мудреца Мункыза. Только сделаны они были не из выдолбленного и кое-как укрепленного железными кольцами дерева, а целиком кованы из металла.

«Послы» и отряд фон Гейнца обогнули замок. Бурцев привстал на стременах. Так, а это еще что?

В поле перед крепостью было необычайно людно.

Осада, что ли? Нет, слишком мало оружия в толпе и слишком много веселого гомона. Скорее уж праздник какой-то.

Альфред фон Гейнц повернулся к одному из своих оруженосцев — дюжему детине с наивным лицом пацана:

— Фридрих, узнай, в чем там дело.

Оруженосец ускакал вперед, а вернувшись, доложил:

— Ведьму изловили, ваша милость. Швейцарское отродье! Шпионила тут.

Ведьма-шпионка? Очень интересно! Бурцев прислушался. Аделаида сзади перестала наконец, обиженно сопеть, напряглась, вцепилась в мужнину спину. Ведьм и прочей четовщины она боялась. Дружина озадаченно притихла.

— Где изловили? — нахмурился барон. — Как изловили?

— В Шварцвальде, как вы велели, засаду поставили на цюрихской дороге. Дитрих Лысый со своим десятком дежурил на тракте. Ему и попалась пташка. К замку пробиралась скрытно, тайком. Да разве ж Дитриха проведешь.

— Да, наш Дитрих мимо себя ни одной юбки не пропустит, — гоготнул барон.

— Ага! — растянул рот до ушей Фридрих. — Дитрих, как водится, того… потащил девку в кусты. Чего церемониться-то? Завалил ее, разодрал платье и…

— И что?

— И тут-то понял, что ведьма она.

— Как понял?

— А по сиське.

— По чему? — лицо фон Гейнца дернулось.

— Ну… сиська у нее.

— Эка невидаль! Так ведь баба же!

— Так ведь сиська-то дьявола!

— Что? — барон придержал коня. — В самом деле?

У Бурцева отвисла челюсть.

— Вот и Дитрих, как увидел — так и обомлел. Но он парень не промах, наш Дитрих, сами знаете. Сиська — не сиська, дьявол — не дьявол, но дело свое он сделал — потоптал, повалял, а после эту адову тварь сюда привез. Вас не было — так вашему духовнику отдал. А отец Бонифаций приказал костер готовить. Будь его воля — сжег бы сатанинское отродье сразу, без промедления. Извелся весь, вас дожидаючись. Да вон он, уж и сам бежит.

От толпы, действительно, отделилась толстенькая фигурка в рясе. Фигурка быстро-быстро семенила на коротеньких ножках и размахивала руками. В правой был крест.

— Грудь! — еще издали закричал священник, держать за левою сторону собственной груди. Вероятно, сердечно пошаливало у святого отца, а он носится тут, как полоумный.

— Гру-у-удь!

Подбежал, запыхавшись, насилу отдышался, заговорил снова.

— Грудь! Третья грудь! Знак сатаны!

Бурцев опешил. Сумасшедший? Или блаженный?

Выбритое темя блестело от пота. Подслеповатые глазки моргали. Крючковатый нос на морщинистом лице дергался, словно принюхиваясь и уже чуя запах дыма. Рот хватал воздух и выпихивал слова:

— Слава Создателю, наконец-то, вы вернулись, ваша милость! А то мы тут такое поймали… Ой! Сарацин-магометянин! Язычники! Иезус Мария!

Разглядев среди баронской свиты Хабибуллу, Бурангула и улыбающегося Сыма Цзяна, священник вскинул крест, как щит, отступил.

— Не волнуйтесь, святой отец, — успокоил священнослужителя фон Гейнц. — Иноземцы как и все мы, — добрые католики, хоть и вид имеют не совсем христианский. Все эти люди — мои гости. Они совершили долгий путь и прибыли к нам из благочестивого ордена Святой Марии, чтобы… А, впрочем, вас это касаться не должно.

Разговорчивый барон все же умел прикусывать язык, когда нужно. Орденское посольство, как-никак, тайное, миссия — секретная.

— Да-да-да, — не особо вникая в смысл сказанного и не отводя глаз от «христиан» нехристианского вида, твердил в ответ пастор.

Фон Гейнц повернулся к Бурцеву, указал пальцем на бритую тонзуру священника.

— Позвольте представить, господин Конрад, это мой духовник и настоятель замковой часовни отец Бонифаций. Верный слуга Божий. Ну, и мой советник в некоторых мирских делах.

Затем барон вновь обратился к священнослужителю:

— А теперь рассказывайте, отец Бонифаций. Итак, сиська дьявола?

— О, да! Третья грудь на женском естестве! Коя, несомненно, дана грешнице, дабы вскармливать по ночам самого!.. самого!..

Священник захлебнулся в собственных криках.

— Да успокойтесь вы, святой отец, — перебил барон темпераментного клирика, — а то, ненароком, удар хватит. Мало мы с вами, что ли, исчадий ада уже пожгли. Если из-за каждого так волноваться — никакого здоровья не хватит.

— Вы как всегда правы, ваша милость, — смиренно склонил голову отец Бонифаций. — Заразу следует искоренять как можно скорее и без всякой пощады. Твердой рукой и с холодным сердцем искоренять. Жечь! Жечь! Жечь! Позвольте приступить? Все уже готово.

— Позволю-позволю. Только сначала посмотрим, что за ведьма такая, и что там у нее с грудью. Это должно быть любопытно.

Барон повернулся к Бурцеву:

— Не желаете взглянуть, господин комтур?

— Э-э-э…

Бурцев не знал, что и сказать. Ведьма, шпионка, сиська дьявола какая-то, намечающаяся казнь, на которой ему предлагали лучшие места в зрительской ложе. Все это несколько ошеломляло.

Молчаливое замешательство тевтонского посла барон расценил как знак согласия.