Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия

Ростислав Соколов, 2021

Москву один за другим сотрясают ужасающие новости о террористических актах на вокзалах. Оперативник ФСБ повесился в собственной квартире, где на стенах вывел кровью древнеегипетские иероглифы. Как эти события связаны между собой? Маргарита Романова, дочь погибшего, вместе с его коллегами решается разгадать эту тайну и начинает собственное расследование. Загадочные террористы оказываются последователями древнего культа, поклоняющегося египетскому богу хаоса и разрушения Сету. Какие цели преследуют фанатики-язычники, устраивая теракты по всему городу? Что скрывают в себе таинственные знаки и символы, оставленные ими по всей столице много десятилетий назад? В ходе расследования Маргарите и ее напарникам предстоит понять, что на кону стоит нечто большее, чем жизни простых горожан…

Глава 2

Александру Ковальскому нередко приходилось сообщать родственникам сотрудников ФСБ прискорбные вести, но именно в этот раз у него чаще забилось сердце. Он сам не мог понять, что вызвало такую реакцию. Может быть, то самое обстоятельство, о котором он предпочел умолчать перед своим начальством.

Он дал Маргарите Романовой минуту на то, чтоб прийти в себя и собраться с мыслями. Ковальский видел, что девушке это далось с трудом, но она не разразилась рыданиями, как он того ожидал. Она закусила нижнюю губу, отвела взгляд и смотрела куда угодно, но только не на гонца с дурной вестью. По щекам пробежали две мокрые дорожки, которые она поспешно утерла. Затем глубоко вдохнула и выдохнула. Голос её был глухим всего несколько секунд:

— Вы уверены, что он покончил с собой?

Хотя Ковальский был готов к такому вопросу, он не мог не признать: было показательно, что девушка его задала.

— Это официальная версия, Маргарита Владимировна…

— Зовите меня просто Марго, — перебила она, подняв вверх ладонь. — Прошу вас.

— Хорошо, — ответил он, стараясь говорить вполголоса. — Так вот, сейчас это официальная версия, но тело обнаружили только этим утром, поэтому расследование в самом разгаре. Мы отрабатываем все возможные варианты и хотели опросить всех родственников вашего отца. Чтобы проверить, насколько это вероятно.

— Мы? — удивленно спросила Марго.

— Я и мои коллеги по следственной бригаде, — пояснил Ковальский. — Они ожидают меня в служебном помещении торгового центра. Хотели бы поговорить с вами наедине.

Он красноречиво показал на людей вокруг. Несмотря на то, что их разговор никто не слышал, проводить допрос в подобных условиях было не самой лучшей идеей. Он был уверен, Марго тоже это понимала.

Девушка решительно поднялась, забрала телефон со столика, положила его в сумочку, расправила темно-серые брюки и сказала:

— Хорошо, я согласна. Ведите.

Ковальский грузно поднялся со стула, и они направились в служебные коридоры торгового центра на окраине фудкорта. Здесь время от времени проходили сотрудники то кинотеатра, то магазинов, то забегаловок. Гул посетителей затих, как только за спиной закрылись металлические двери. Ковальский шел рядом с Марго, чуть впереди, указывая путь.

— Зачем был нужен весь этот маскарад с Дашей? — спросила Марго, когда они достаточно сильно отдалились от фудкорта.

— Вы не оставили нам выбора, — ответил Ковальский, не оборачиваясь. — Если бы вы фактически проживали по месту жительства, то получили бы повестку сегодня же утром. Но поскольку это не так, пришлось выкручиваться. Дело очень срочное. Прошу прощения, если я вас напугал.

— Не напугали, — возразила Марго. — Мне не впервой иметь дело с сотрудниками ФСБ и их методами. Но почему я вам так срочно понадобилась?

— Ваш отец работал над одним очень важным делом. И теперь без него все может в последний момент развалиться…

После нескольких поворотов по гулким одинаковым коридорам они оказались перед дверями служебного помещения. Внутри были лишь стол и пара стульев. За одним сидел высокий худощавый мужчина лет пятидесяти с лицом, напоминавшим Марго советские памятники рабочим. Те же угловатые, грубые, словно небрежно вытесанные из камня, черты лица типичного крестьянина. Цепкие глаза-пуговки, такая же короткая стрижка ежиком, как у Ковальского. Одет он был, в отличие от её спутника, в полноценный деловой костюм.

Рядом с ним стояла невысокая худая девушка в очках, в костюме с юбкой до колен и на невысоких каблуках. В руках она держала планшет.

— Маргарита Романова? — зычным голосом спросил мужчина сразу, как только Ковальский закрыл за ними дверь.

— Да, это я, — ответила она. — С кем я говорю?

— Полковник Альберт Ряховский. Вторая служба ФСБ, Управление по противодействию терроризму и политическому экстремизму. Я возглавляю следственную группу по делу о гибели вашего отца. С лейтенантом Ковальским вы уже знакомы, я полагаю. А это моя помощница Алиса.

— Очень приятно, — пискнула Алиса, поправляя очки в толстой черной оправе и утыкаясь в планшет, готовясь делать записи.

— Взаимно, — холодно сказала Маргарита и села на оставшийся свободным стул.

Здоровяк Ковальский занял дальний угол напротив неё по левую руку от своего шефа. Все трое внимательно уставились на Марго, отчего ей стало не по себе.

— Полагаю, вас уже ввели в курс дела? — спросил Ряховский.

— Не совсем, — честно ответила Марго.

— Ваш отец был найден мертвым сегодня утром в своей квартире. Повешенным в петле. Похоже на самоубийство.

— Но у вас есть основания сомневаться?

— Я много работал с вашим отцом, Марго, — сказал Ковальский, сложив крепкие руки на широкой груди. — Он был отличным сотрудником, а самое главное — психически устойчивым. Для тех, кто имел счастье с ним работать, было шоком узнать, что он наложил на себя руки. Поэтому мы хотели для начала побеседовать с вами, чтобы убедиться…

— Мой отец довольно часто проходил психиатрические и психологические освидетельствования, — перебила его Марго. — Как и любой сотрудник Федеральной службы. И ни одно из них ничего подобного не показало, иначе бы его уволили.

Альберт Ряховский смерил её недовольным взглядом. Он явно был человеком старой закалки и не терпел современную молодежь за её излишнюю своенравность.

— Проблема в том, что ваш отец не выходил на связь с нами последние два месяца, — мрачно проговорил Ряховский. — Вам об этом что-нибудь известно?

— Со мной он не выходил на связь еще дольше, — с легкой ноткой вызова проговорила Марго. — Поэтому мне об этом ничего не известно.

— Он вам не звонил? Не писал? — настороженно спросил Ковальский.

— Ни разу с тех пор, как… — Марго замолчала, подавляя слезы. Она не хотела казаться слабой перед этими людьми. Достаточно было того, что видел Ковальский на фудкорте. — Как умерла моя мать.

— Значит, вам ничего не известно о том деле, над которым он работал?

— Ровным счетом ничего, — покачала головой Марго.

— Что ж, тогда это тупик… — пробормотал Альберт, поднял голову и уставился в пространство над макушкой Марго.

— Я все зафиксировала, Альберт Рудольфович, — подала голос Алиса.

— Молодец, — махнул ей Ряховский. — Присовокупишь к материалам дела.

— Почему вы сомневаетесь, что это было самоубийство? — недоуменно спросила Марго. — Видно же, что он повесился!

Перед её мысленным взором снова предстало то фото. Крюк от люстры, к нему примотан самодельный канат из простыней, на полу виден опрокинутый стул. Отец висит в петле в полуметре от пола. Лицо посинело и опухло.

— Есть еще кое-что, — проговорил Ковальский, поглядывая на своего начальника.

Тот уловил его взгляд и молча кивнул, но с явным неудовлетворением. Ковальский взял у Алисы портфель, открыл его и достал еще пару фотографий. Он протянул их Марго. На первой был виден дальний участок стены за спиной покойника. Вся поверхность была исчерчена странными письменами. Местами обои были содраны, проглядывали участки голого бетона. Создавалось впечатление, что символы лихорадочно наносили друг поверх друга. Словно у писавшего было слишком много текста и недостаточно места на целой стене, и он стал писать одни символы поверх других. И только один из них четко проступал на фоне остальных. На втором фото он был заснят крупным планом.

— Вам этот символ ни о чем не говорит? — спросил Ковальский.

Марго с удивлением уставилась на фото и нахмурилась. Качество снимка не особо позволяло разобрать детали, но рисунок был непростой. Она задумалась на минуту. Было ясно лишь одно: ей нужно попасть в квартиру отца, если она хочет разобраться в произошедшем. Федералы просто так её туда не пустят до окончания следствия.

— Похож на египетский иероглиф. Фото не очень четкое, — проговорила она. — Я изучала символику в университете. Мне было бы проще, если бы я увидела изображение вживую. К тому же я могу подсказать, что изменилось в квартире, если это поможет.

Она не особо надеялась, что её уловка сработает. Марго корила себя, что вышло довольно топорно. Девушка внимательно следила за каждым движением сотрудников ФСБ. На секунду ей даже показалось, что это все розыгрыш и они ненастоящие: настолько странно они себя вели. Ряховский и Ковальский отошли в дальний угол и шептались, Алиса стояла рядом и молча слушала.

Через минуту они повернулись к Марго, Ряховский сказал:

— Мы возьмем вас на место происшествия. В ближайшее время туда подъедет наш приглашенный эксперт. Он расскажет нам о символе, а вы — о состоянии квартиры.

— А в ней много чего изменилось?

— Вы даже не представляете, — ответил Ковальский. — Мне кажется, вы её не узнаете.