Ночь Стража

Роман Сердцин

Пряча под маской своё лицо, он каждый вечер выходит на улицы родного города, чтобы сделать его чуточку безопаснее. Пытаясь добиться справедливости, Страж всегда следовал принципам, что не позволяли ему зайти слишком далеко. Долгие годы удавалось сохранять баланс между стремлением искоренить всё зло, что окружает этот город, и жизнью обычного человека, не забывающего о самых близких и дорогих ему людях на свете. Пока в одну зловещую ночь всё кардинально не изменилось.

Глава 4

Ему снилось, что он бежал по кладбищу и никак не мог отыскать выхода из этого зловещего места. Со всех сторон его окружали огромные кресты и надгробия, которые поглощала надвигающаяся тьма. Алан по началу не мог понять, почему так медленно он движется. В какой то момент посмотрев вниз, на свои короткие ноги, а потом и на щуплые детские ладошки, он вдруг с удивлением осознал, что каким-то непостижим образом, вновь стал ребенком. И почему то точно знал, что сейчас ему было ровно десять лет.

Наступавшая тьма гналась за ним. Он так же был уверен, что её целью была его, пока ещё чистая и невинная душа. Но ему не хватало сил, чтобы оторваться от её мерзких холодных щупалец, подползавших все ближе и ближе к его бледному хрупкому тельцу, пока он все отчаянно пытался выбраться из этого бесконечного лабиринта давно забытых, буквально напирающих друг на друга, безымянных могил.

И в какой то момент Алан споткнулся, что стало для него непростительной ошибкой. Щупальца мгновенно окутали его с головы до пят. Он пытался кричать, но тьма не позволила ему этого сделать, полностью обездвижив. Затем, зловеще восторгаясь своей победой, она показала своему пленнику, что ждёт его в её логове, которое было страшнее самой Преисподней. Это зрелище было настолько ужасным, что Алан резко пробудился. Благо, не заорав на весь дом от поразившего его кошмара.

Ещё немного поворочавшись в постели, переживая столь яркое эмоциональное потрясение, Алан все таки сумел снова уснуть. И как это бывает практически у любого нормального человека, с наступлением нового утра, он уже точно и помнил, что же могло так сильно напугать его прошлой ночью.

Приняв душ и одев чистую рубашку с брюками, он спустился в гостиную, где вчера они с Марией затронули столь животрепещущую тему, касательно столь дорого для них человека. Из кухни доносились знакомые голоса: значит Алан встал позже всех, что за ним наблюдалось не часто. Он практически всегда, с первыми лучами солнца, уже был на ногах, хотя и ложился гораздо позже своих домочадцев. Учитывая какой образ жизни вел Алан: каждую ночь имея дело с не самыми приятными личностями, коих и днем то повстречать было себе дороже, его организму, возможно, больше ничего и не оставалось, как подстроиться под столь непростой, если не сказать — суровый, режим.

— А вот и наш соня! — Мария в светло синих джинсах и тонком свитере, цвета морской волны, сидела за небольшим обеденным столиком, зажав в обеих ладонях чашку с крепким, бодрящим, заставившем бы кого угодно окончательно проснуться, напитком.

Напротив неё, возясь у плиты и судя по ароматному запаху, готовя что-то явно аппетитное, стоял немного полноватый, низенького роста мужичек. Нацепив на себя розовый фартук поверх домашнего халата, выглядел он в подобном наряде весьма комично.

Это был дядя Генри — родной брат их матери. Шесть лет назад приехавший на похороны отца и первоначально планируя пробыть всего с недельку, чтобы поддержать своих племянников в столь тяжелый для них период, в особенности Марию. Но за одной неделей, последовала вторая, затем месяц и уже через пол года стало понятно, что дядя Генри вовсе и не собирается возвращаться обратно в своё захолустье, где он обитал последние лет двадцать. Впрочем, Алан с сестрой не стали этому возражать. Все равно их дом стал для обоих каким-то совсем пустым. А жить под одной крышей с человеком, которого они впрочем до этих трагических событий почти толком и не знали, никаких неудобств им совершенно не доставляло. Как и сам дядюшка не давал ни малейшего повода, чтобы по какой-либо причине, выставить его за дверь.

— Мы уже подумали — не заболел ли ты часом? — проговорил своим, слегка писклявым голосом дядюшка, переворачивая деревянной лопаткой румяный блинчик, — Но, с другой стороны, как раз успеешь в кои-то веки позавтракать нормальной домашней пищей, а не этими вашими — сухпайками для микроволновок.

— Спасибо, Генри. Но обычно — я не завтракаю. С меня хватит и того прекрасного напитка, что сейчас так жадно уплетает наша будущая невеста. — произнес Алан, немного лукавя. На самом деле не отказавшись бы заполнить чем-нибудь съестным свой пустой желудок, так как со вчерашнего вечера, ничего толком и не ел. Не считая одного шоколадного батончика, найденного в бардачке своей машины.

— Да вы что все, сговорились? — «по-доброму» пробурчал Генри, — Что одна отказывается от плотного здорового завтрака, что второй! Как вы ещё на ногах то стоите, голодая практически весь день!

Изображая недовольного, но крайне уморительного заботливого дядюшку, он переложил свой первый испеченный блин, на чистую белую тарелку, что заранее была выставлена на столешницу, расположенную справа от плиты.

— Но мне и правда уже пора бежать. — как бы в подтверждении своих слов, Мария быстро сделав ещё пару глотков, поставила пустую чашку на стол, — Скоро подъедет Долиан. Сегодня, помимо злополучной примерки, нужно будет ещё договориться о торте и салюте. — добавила машинально она, сверяясь со списком запланированных дел, забитых в её телефоне.

— Салют? У нас что, будет ещё и салют? — удивился Алан, подойдя к раковине и взяв чистую кружку, со стоявшей около неё сушилки.

— Да. Мы решили заказать ещё и яркий, праздничный салют, чтобы было потом, что вспомнить.

— Ха! А я то думал, что для многих молодоженов — самые яркие и запоминающиеся воспоминания, оставались после брачной ночи. — не смог удержаться остроумный дядюшка.

— Фу! Дядя Генри, какая пошлость! — зажав рот рукой, давясь от смеха и жутко покраснев, Мария немедля удалилась с кухни.

Алан успел обратить внимание, что по небольшому телевизору, висевшему на стене в самом дальнем углу кухни, местные новости как раз сейчас вешали о его вчерашнем подвиге. Налив себе свежего кофе, которое Генри прилежно заваривал каждое утро, зная что племянники просто жить без него не могут, Алан уселся за стол, краем уха вслушиваясь в слова ведущего.

— Как сообщил начальник департамента полиции Ноктиса, Рональд Корбайн — всё оружие было доставлено в участок и в данный момент ведется работа по поиску других участников этого преступления. Все задержанные уже дали показания, но в рамках следствия, какие-либо ещё подробности по этому делу полиция пока давать отказывается.

Он и сам думал, кому могло понадобиться столько оружия. Детективам, что досталось столь непростое дело и сами пока ещё, вероятно и понятия не имеют с чего стоит начинать расследование. Телефон, по которому покупатели общались с главным заказчиком, Алан всё же оставил на кладбище, решив забрать с собой только кейс. И как уже отмечалось ранее — лишь для того, чтобы позже передать его доверенному лицу из полиции. Придется связаться с ним чуть позже, уже в офисе. Все таки не стоит прятать столь серьезные вещдоки длительное время. Хотя он и сомневался, что кейс с деньгами сильно поможет следствию. Настоящий покупатель, кем бы он ни был, заранее продумал все до мелочей. Только вот исполнители подвели немного.

— Мне кажется, к тому времени, когда дело дойдет до салюта, половина гостей будет уже в стельку пьяны и на следующий день даже не вспомнят о его существовании. — прервал раздумья Алана его дорогой родственник.

— Ну уж точно не со стороны жениха. Во всяком случае, от ближайших родственников ничего подобного ожидать не стоит. — проговорил он негромко, поднеся кружку ко рту.

— Тут ты верно подметил! — согласился дядюшка, коротко усмехнувшись.

Родители жениха Марии, как впрочем и сам Долиан, уже несколько поколений состояли исключительно из ученых профессий. В семье соблюдалась строжайшая дисциплина, а будущих продолжателей рода с самого детства прививали любовь к наукам. Впоследствии, те сами решали — какому предмету, или даже нескольким дисциплинам, в которых они разбирались лучше всего, отдать больше предпочтения. Долиан, в итоге, выбрал для себя лингвистику и для своего относительно молодого возраста (ему было всего 25) добился немалого. Имея ученую степень и преподавательское место в одном из престижных заведений Ноктиса.

Собственно, его лекции и посещала Мария, в надежде получить второе высшее образование, имея за плечами уже диплом биолога. И спустя полугода между ними завязалась крепкая дружба, а ещё через пару месяцев, как это часто бывает у молодых, переросла в полноценную любовь.

Семья Долиана очень щепетильно относилась к своей репутации, поэтому во время такого важного события, ни о каких «конфузах» на людях и речи быть не могло.

Раздался дверной звонок и последовавший за ним громкий голос Марии:

— Это он. Ну всё, я уехала. Всем пока!

Но не прошло и пол минуты, как она вновь появилась на кухне, вместе со своим женихом. По всей видимости, воспитание не позволяло Долиану, оказавшись у дома будущих своих родственников, как это полагалось в приличном обществе, с ними не поздороваться.

— Доброе утро, Алан. — высокий, немного щупловатый на вид паренёк, с острым подбородком и большим голубыми глазами, незамедлительно протянул ему свою правую руку.

— Привет, Долиан! — поднявшись со стула, он коротко обменялся рукопожатием с избранником Марии. После чего тот, с той же целью, подошел к дяде Генри,

— Здравствуйте, мистер Веллис.

— Доброе утро, молодой человек. Доброе утро. — отложив в сторону лопатку и вытерев об фартук слегка запотевшую ладонь, Генри крепко пожал ему руку, — Может желаешь позавтракать вместе с нами?

— О нет, большое спасибо! — Долиан поспешно вернулся обратно к Марии, стоявшей в дверях кухни, терпеливо выжидая, когда её, до мозга костей воспитанный жених, закончит со своим приветствием и они отправятся, наконец, по делам.

— Что же со всеми вами не так? Я не понимаю, как можно отказываться от такого изысканного блюда? — Генри взяв в руки тарелку с уже испеченными несколькими блинчиками, артистично вдохнул их запах, наигранно закатив глаза.

— Просто я уже сегодня поел. Извините. — словно оправдываясь перед ним, проговорил виновато Долиан.

— Ну как знаете. Мне же больше достанется. — дядюшка решил больше не заманивать никого опробовать его стряпню, продолжив готовить в гордом одиночестве.

— Алан. Если тебя не затруднит, можно с тобой переговорить ни минуточку? — обратился к нему, слегка взволновавшись, Долиан.

Алан посмотрел на сестру и судя по её удивлению на лице, она и понятия не имела, о чем таком важном тот хотел поведать ему, с глазу на глаз.

— Да, конечно. — он одобрительно кивнул.

— Не волнуйся, Мария. Это не займет много времени. Просто хочу кое о чем попросить твоего брата. Ничего серьезного. — уверил её молодой человек.

— Ну хорошо. Только давай, чтобы это действительно — не заняло больше минуты. Мы и вправду опаздываем, милый.

— Конечно, конечно, дорогая. — обрадовавшись, что лишних расспросов не последует, Долиан ещё раз обратился к её брату, — Алан. Выйдем на улицу. Если ты не против.

Утро выдалось довольно прохладным. Ещё и ветер, дувший с северо-запада, окатил с ног до головы «освежающей» волной так, что тело моментально покрылось мурашками. Отойдя чуть подальше от парадного входа Долиан, чуть понизив голос, хотя это было вовсе и не обязательно, изложил суть своей просьбы.

— Алан. Так как в конце недели уже свадьба, то мои друзья решили устроить послезавтра, — он тяжело вздохнул, покачав головой, всем своим видом показывая, что ему очень стыдно дальше произносить эти слова, — Прощальный холостяцкий вечер.

— То есть — мальчишник. — сказал по-простому Алан, улыбнувшись и, кажется, начиная догадываться, что от него хотел его будущий смущенный шурин.

— Да. Только, пожалуйста, не говори об этом Марии. — произнес Долиан чуть ли не шепотом, с ещё более взволнованным выражением лица, искоса поглядывая на входную дверь, находившуюся у Алана за спиной.

— Даю слово.

— В общем, я хотел бы, пригласить тебя на это… мероприятие — он запнулся на последнем слове, подбирая более «приличное» название своей будущей вечеринки, сам которой был весьма не рад.

— Мероприятие. — усмехнувшись, повторил Алан.

— Я уверен, что ничего особенного не будет. Обычные посиделки с минимум алкоголя, но, к моему сожалению, с большим количеством шуточек по поводу моей предстоящей женитьбы. Да ещё и от людей, обладающих далеко не самым выразительным чувством юмора. — протараторил Долиан.

Хотя Алан сразу же заметил, что тот на самом деле и понятия не имел, чего стоит ожидать от этих будущих светил научного мира, по инициативе которых и состоятся старые добрые «проводы» в семейную жизнь, являющиеся своеобразным ритуалом по мнению большинства мужчин.

— Ну раз так. То, конечно же, обязательно загляну на огонек. — сразу же согласился Алан, отчасти из-за того, что хотел поскорее вернуться в дом и тепло.

— Вот и договорились. — Долиан чуть ли не вздохнул с облегчением, что не пришлось долго уговаривать брата Марии.

Сам он считал Алана весьма порядочным и хорошим человек, не смотря на то, что по мнению его невесты, за последние годы тот изрядно изменился. Часто возвращался домой поздно ночью, ссылаясь в основном на свою работу, или по другим, довольно сомнительным причинам. В которые Мария, по её признанию, верила с большим трудом. Но вмешиваться в его личную жизнь она, конечно же, никоим образом не собиралась. Просто, по её признанию, немного волновалась за Алана по этому поводу. Долиан же отчетливо видел в её тревожном взгляде, когда Мария делилась с ним подобными откровениями, что это далеко не так.

— Я пришлю тебе завтра адрес и время. Обещаю, что до утра столь безудержное «веселье», не затянется.

— Отлично. Буду ждать пригласительного билета. Теперь нам лучше бы вернуться обратно, иначе Мария убьет обоих. В последнее время она довольно «взвинчена», если ты не заметил. — и не дожидаясь ответа, Алан поспешил к двери.

— Ещё бы не заметить — согласно закивал Долиан, но в дом за ним не последовал, произнеся чуть более громче, — Я буду ждать её в машине.

В гостиной Мария сидя за тем самым креслом, где он застал её вчера ночью, что-то внимательно изучала в своем телефоне — незаменимом помощнике во время долгих, утомительных ожиданий. Заметив брата, она поднявшись с места, на ходу бросая тот в сумочку, что всегда носила с собой, недовольно посмотрела на Алана.

— Все? Ну наконец-то! Как будто я не догадалась, что он от тебя хотел. — Мария ускоренным темпом направилась к выходу.

— Это очень деликатное и сугубо личное дело.

— Ну конечно. Наверняка, звал тебя на свой мальчишник. То же мне — конспираторы! — фыркнула Мария, удаляясь восвояси.

Вернувшись на кухню Алан заметил ту самую тарелку, с уже приготовленными Генри блинами, стоявшую рядом с его кружкой давно остывшего кофе.

— Может все таки попробуешь мои творения? Знаешь как тяжело, когда работу мастера так просто игнорируют, даже не пытаясь оценить её явные достоинства! — чуть ли умоляющим тоном произнес дядя, доставая ещё один готовый блин из сковороды, кладя его на новую тарелку.

— Ну хорошо — «сдался» Алан, — Только налью себе ещё кофе.

— Вот и отлично — просиял Генри, с ещё большим энтузиазмом заливая в сковороду очередную порцию смешанных вместе ингредиентов (насколько припоминал Алан, это были — мука, парочка яичных желтков и молоко) для создания очередного кулинарного шедевра.